«Преступление и наказание»

«Преступление и наказание» - произведение необычное. В нем нет авторского голоса, который указал бы читателям, в чем его смысл, кто из героев прав, а кто виноват, где искать истину, в которую верит писатель. У каждого героя здесь свой голос, своя «идея», которая ведет его. Из столкновения и развития этих идей и возникает та общая мысль, которую стремится донести до нас писатель.

Основу романа составляет борьба двух контрастирующих идей - христианского добра и любви, главным носителем которой является Сонечка Мармеладова, и идеи индивидуализма, бесчеловечной по своей сути, носителем которой и становится Раскольников. Каждую из этих идей уточняют дополнительные линии, которые связаны с «двойниками» этих двух основных героев. Для христианской идеи - это Дуня и Лизавета, для идеи индивидуализма - Лужин и Свидригайлов.

Наиболее полно она проявилась в его теории, согласно которой все люди делятся на два разряда - «тварей дрожащих», которые должны покоряться тем, кто во имя высоких целей имеет право даже проливать кровь. Нравственные терзания, охватившие Раскольникова после ужасного преступления, подтверждают то, что его «проба» не прошла: он не смог переступить через кровь. Сонечка помогает ему найти опору в вере в Бога, призывает избавиться от мучений, покаявшись перед всеми на площади. И действительно, в конце основной части романа Раскольников приходит в полицию и признается в содеянном.

Казалось бы, история убийства и его раскрытия завершилась. Но главная мысль Достоевского не в этом. Он считал индивидуализм страшной болезнью, которая может привести к катастрофическим последствиям все человечество. Как справиться с ней? Ведь Раскольников, идя с повинной, не отказывается от своей ужасной идеи. Он лишь утверждается в том, что сам он «вошь эстетическая», а отнюдь не «властелин мира». Ничуть не раскаивается в своей «экономической» теории Лужин, а Свидригайлову уже нет пути назад - потому он и кончает жизнь самоубийством. Так что же происходит в эпилоге? Помогает ли он нам понять, как избавить не только Раскольникова, но и все человечество от «моровой язвы» индивидуализма?

Мы знаем, что в натуре Раскольникова есть много хорошего: он по природе свой добр, отзывчив к страданиям других, готов помогать, выручать из беды. Это известно уже из основной части романа (сон о лошади, помощь семье Мармеладовых) и дополняется новыми сведениями в эпилоге (помощь студенту, спасение детей во время пожара). Именно потому деятельная любовь Сонечки, последовавшей за Раскольниковым на каторгу, ее сострадание ко всем несчастным каторжанам, которые сразу полюбили ее, так сильно воздействует на героя. Увидев во сне страшную картину, воплотившую его идеи, когда все, считая себя «право имеющими», начинают убивать друг друга, Раскольников «исцеляется».

идеи любви и добра, милосердия и сострадания. Но готов ли писатель предложить этот «рецепт» для всех, пораженных «болезнью» индивидуализма? Пожалуй, и в эпилоге окончательного ответа на этот вопрос нет. Может быть, в этом и заключен его главный смысл: показав историю Раскольникова, писатель предлагает все новым и новым поколениям читателей задуматься над поставленными проблемами и попытаться найти свое решение.

Даже после признания в убийстве и раскаяния Родион Раскольников до конца не отказывается от своей теории и все еще верит в нее, а свою слабость он видит больше не в совершенных поступках, а в их последствиях. Однако некоторые преобразования в нем все же произошли. Во-первых, Раскольникова мучила совесть, и она во многом изменила его. Он не отказался от теории, но винил себя за убийство. Во-вторых, он стал по-другому относиться к вниманию Сони к нему: она долго за ним ухаживала, навещала, писала Дуне. Он сначала относился к ней с раздражением, но потом понял ее старания.

По-другому стала жить и Соня: это время становления на истинный путь. Ее любовь к людям и к миру, ее чистота – все это не дало ей погрязнуть в грехах, в моральной нищете. Ее идеи стали не просто правдой, а истиной, поскольку ее вера была намного сильнее теории Раскольникова.

Открытость финала, композиционная незавершенность говорит о том, что жизнь главных героев может сложиться как угодно: может и очень хорошо, а может и наоборот, однако содержание конца романа говорит о том, что, скорее всего, дальнейшая жизнь героев будет счастливой. Соня прошла свое «перерождение через страдания». Раскольников уже начал свой путь «очищения» - «жизнь недаром же ему дается… ее надо дорого купить, заплатить за нее великим подвигом».

Обновлено: 2017-01-08

Внимание!
Если Вы заметили ошибку или опечатку, выделите текст и нажмите Ctrl+Enter .
Тем самым окажете неоценимую пользу проекту и другим читателям.

Спасибо за внимание.

Роман Достоевского «Преступление и наказание» - произведение необычное. В нем нет авторского голоса, который указал бы читателям, в чем его смысл, кто из героев прав, а кто виноват, где искать истину, в которую верит писатель. У каждого героя здесь свой голос, своя «идея», которая ведет его. Из столкновения и развития этих идей и возникает та общая мысль, которую стремится донести до нас писатель.

Основу романа составляет борьба двух контрастирующих идей – христианского добра и любви, главным носителем которой является Сонечка Мармеладова, и идеи индивидуализма, бесчеловечной по своей сути, носителем которой и становится Раскольников. Каждую из этих идей уточняют дополнительные линии, которые связаны с «двойниками» этих двух основных героев. Для христианской идеи – это Дуня и Лизавета, для идеи индивидуализма – Лужин и Свидригайлов.

Сложное переплетение и взаимодействие всех этих линий происходит в основной части романа, где рассказана история преступления Раскольникова, совершенного под влиянием захватившей его идеи индивидуализма. Наиболее полно она проявилась в его теории, согласно которой все люди делятся на два разряда – «тварей дрожащих», которые должны покоряться тем, кто во имя высоких целей имеет право даже проливать кровь. Нравственные терзания, охватившие Раскольникова после ужасного преступления, подтверждают то, что его «проба» не прошла: он не смог переступить через кровь. Сонечка помогает ему найти опору в вере в Бога, призывает избавиться от мучений, покаявшись перед всеми на площади. И действительно, в конце основной части романа Раскольников приходит в полицию и признается в содеянном.

Казалось бы, история убийства и его раскрытия завершилась. Но главная мысль Достоевского не в этом. Он считал индивидуализм страшной болезнью, которая может привести к катастрофическим последствиям все человечество. Как справиться с ней? Ведь Раскольников, идя с повинной, не отказывается от своей ужасной идеи. Он лишь утверждается в том, что сам он «вошь эстетическая», а отнюдь не «властелин мира». Ничуть не раскаивается в своей «экономической» теории Лужин, а Свидригайлову уже нет пути назад – потому он и кончает жизнь самоубийством. Так что же происходит в эпилоге? Помогает ли он нам понять, как избавить не только Раскольникова, но и все человечество от «моровой язвы» индивидуализма?

Мы знаем, что в натуре Раскольникова есть много хорошего: он по природе свой добр, отзывчив к страданиям других, готов помогать, выручать из беды. Это известно уже из основной части романа (сон о лошади, помощь семье Мармеладовых) и дополняется новыми сведениями в эпилоге (помощь студенту, спасение детей во время пожара). Именно потому деятельная любовь Сонечки, последовавшей за Раскольниковым на каторгу, ее сострадание ко всем несчастным каторжанам, которые сразу полюбили ее, так сильно воздействует на героя. Увидев во сне страшную картину, воплотившую его идеи, когда все, считая себя «право имеющими», начинают убивать друг друга, Раскольников «исцеляется». Теперь он свободен от своей теории и готов возродиться, вернуться к Богу, к людям. Путь Раскольникова пройден: мы понимаем, что дальше он пойдет рука об руку с Соней, неся вместе с ней в мир христианские идеи любви и добра, милосердия и сострадания. Но готов ли писатель предложить этот «рецепт» для всех, пораженных «болезнью» индивидуализма? Пожалуй, и в эпилоге окончательного ответа на этот вопрос нет. Может быть, в этом и заключен его главный смысл: показав историю Раскольникова, писатель предлагает все новым и новым поколениям читателей задуматься над поставленными проблемами и попытаться найти свое решение.

Разделы: Литература

Класс: 10

Всем ходом романа, цепью эпизодов, структурной совокупностью примененных им художественных средств Ф.Достоевский показал полное крушение идеи Раскольникова.

В черновиках “Преступления и наказания” Достоевский под словами “идея романа” записал: “Человек не родится для счастья. Человек заслуживает свое счастье страданием. Тут нет никакой несправедливости, ибо жизненное знание и сознание “приобретается опытом pro и contra, которое нужно перетащить на себя”.

К полному “жизненному знанию”, к истине Раскольников идет через страдание.

Он страдает от социального зла, бросается к ложному выходу из него, обрекает себя на муки нравственного отчуждения и, наконец, через болезненную ломку ложных убеждений постепенно обретает общность с людьми.

Зачем же писателю понадобился еще эпилог?

Как правило, эпилог сообщает информацию о судьбах персонажей за пределами романного времени. В эпилоге Д. показывает, в каком направлении изменяет Раскольникова время. Эпилог состоит из 2-х частей.

Назовем основные события, составляющие содержание 1-ой части эпилога.

1) Судопроизводство по делу Раскольникова прошло без больших затруднений;
2) суд принял во внимание “чистосердечное раскаяние” Раскольникова и много других смягчающих обстоятельств и вынес сравнительно легкий приговор – каторжные работы второго разряда в течение восьми лет,
3) еще в начале процесса мать Раскольникова заболела, потом сошла с ума и вскоре умерла;
4) Дуня вышла замуж на Разумихина;
5) Соня поехала за Раскольниковым в Сибирь.

Но мы имеем дело с необыкновенным романом, и эпилог в нем носит своеобразный характер. Достоевскому надо было еще показать, что идея Раскольникова отвергнута тем самым бедным людом, во имя которого и замышлялась. Красавец Раскольников не принят народом не просто за убийство, а за проведение несуразной идеи. Люди не признали за ним право убивать.

Мотив отвержения не получил полного развития в самом романе. Раскольников не хотел считаться с мнением не только процентщицы, но и Лизаветы, Миколки, мещанина и других. Но и они не понимали героя, что особенно ярко проявляется в сцене покаяния на площади. Уговаривая Раскольникова покаяться, Соня убеждала его прислушаться к голосу народной совести.

Зачитаем страницу покаяния: "Поди на перекресток, поклонись народу, поцелуй землю, потому что ты и перед ней согрешил, и скажи всему миру вслух: "Я убийца". Он весь задрожал, припомнив это. И до того уже задавила его безвыходная тоска и тревога всего этого времени, но особенно последних часов, что он так и ринулся в возможность этого цельного, нового, полного ощущения. Каким-то припадком оно к нему вдруг подступило: загорелось в душе одной искрой и вдруг, как огонь, охватило всего. Все разом в нем размягчилось, и хлынули слезы. Как стоял, так и упал он на землю... Он стал на колени среди площади, поклонился до земли и поцеловал эту грязную землю, с наслаждением и счастием..."

Покаяние перед народом не имело ничего общего с признанием своей вины перед Порфирием, перед государственным судом. Исповедь на площади должна была помирить Раскольникова с народом. Народ принял его за пьяного, отнесся к покаянию иронично.

II ч. эпилога. Р. и на каторге ни с кем не мог сойтись. Он стыдился всех, даже Сони. Каторжане тоже сторонились Раскольникова: "Казалось, он и они были разных наций. Он и они смотрели друг на друга недоверчиво и неприязненно. Он знал и понимал общие причины такого разъединения; но никогда не допускал он прежде, чтобы эти причины были на самом деле так глубоки и сильны... Его же самого не любили и избегали все. Его даже стали под конец ненавидеть... Презирали его, смеялись над ним, смеялись над его преступлением те, которые были гораздо его преступнее". "Ты барин! – говорили ему. – Тебе ли было с топором ходить; не барское вовсе дело".

Если "мокрое дело" не единило Раскольникова даже с уголовниками, то это означало одно: идея, лежавшая в основе убийства, превращала героя во врага народа.

Почему же все-таки Раскольников тогда не убил себя? Как отвечает Достоевский?

Достоевский отвечает и на этот вопрос: “Он с мучением задавал себе этот вопрос и не мог понять: что уж и тогда, когда стоял над рекой, может быть предчувствовал в себе и в убеждениях своих глубокую ложь. Он не понимал, что это предчувствие будущего перелома в жизни его, будущего воскресения его, будущего взгляда на жизнь”.

И тот факт, что здесь, на каторге, где никому не нужно знать, по какой теории он совершил преступление, Раскольников снова обращается к своей теории и снова оправдывает ее перед самим собой, свидетельствует о том, что осознанно или неосознанно, но она уже поставлена под сомнение, иначе не было бы необходимости так горячо оправдывать ее, и что для окончательного перелома нужен только какой-то толчок.

Что послужило таким толчком для окончательного перелома Раскольникова?

Его размышления об отношениях между ними и каторжными и между каторжными и Соней (“пропасть между ними и всем этим людом”).

“Неразрешим был для него еще один вопрос: почему все они так полюбили Соню?”

И то, что Раскольников заметил эту пропасть между собой и каторжными, заметил, с какой любовью они относятся к Соне, означает его поворот к жизни, поворот, еще им не осознанный.

Кроме того, разрушает остатки веры Раскольникова в его теорию сон , приснившийся ему, когда он уже выздоравливал. Вновь нарождение нового человека происходит в состоянии беспамятства. Это катастрофический переход из одного мира в другой, сопровождающийся разрушением старого и становлением нового сознания. Идеологическая болезнь выходит, возвращается духовное здоровье. В этот переломный момент Раскольникова посещает колоссальное пророческое видение. Свежи еще следы пережитого, и возрождающаяся душа опознает мучающих ее и выходящих из нее духов зла. Что предвещает сон Раскольникова в эпилоге?

“Он пролежал в больнице весь конец поста и Святую. Уже выздоравливая, он припомнил свои сны, когда еще лежал в жару и бреду. Ему грезилось в болезни, будто весь мир осужден в жертву какой-то страшной, неслыханной и невиданной моровой язве, идущей из глубины Азии на Европу. Все должны были погибнуть, кроме некоторых, весьма немногих избранных. Появились какие-то новые трихины, существа микроскопические, вселявшиеся в тела людей. Но эти существа были духи, одаренные умом и волей . Люди, принявшие их в себя, становились тотчас же бесноватыми и сумасшедшими. Но никогда, никогда люди не считали себя так умными и непоколебимыми в истине, как считали зараженные. Никогда не считали непоколебимее своих приговоров, своих научных выводов, своих нравственных убеждений и верований. Целые селения, целые города и народы заражались и сумасшествовали. Все были в тревоге и не понимали друг друга, всякий думал, что в нем в одном и заключается истина, и мучился, глядя на других, бил себя в грудь, плакал и ломал себе руки. Не знали, кого и как судить, не могли согласиться, что считать злом, что добром. Не знали, кого обвинять, кого оправдывать. Люди убивали друг друга в какой-то бессмысленной злобе. Собирались друг на друга целыми армиями, но армии, уже в походе, вдруг начинали сами терзать себя, ряды расстраивались, воины бросались друг на друга, кололись и резались, кусали и ели друг друга. В городах целый день били в набат: созывали всех, но кто и для чего зовет, никто не знал того, а все были в тревоге. Оставили самые обыкновенные ремесла, потому что всякий предлагал свои мысли, свои поправки, и не могли согласиться; остановилось земледелие. Кое-где люди сбегались в кучи, соглашались вместе на что-нибудь, клялись не расставаться – но тотчас же начинали что-нибудь совершенно другое, чем сейчас же сами предлагали, начинали обвинять друг друга, дрались и резались. Начались пожары, начался голод. Все и все погибало. Язва росла и подвигалась дальше и дальше. Спастись во всем мире могли только несколько человек; это были чистые и избранные, предназначенные начать новый род людей и новую жизнь, обновить и очистить землю, но никто и нигде не видал этих людей, никто не слыхал их слова и голоса”.

В видении Раскольникову открывается сущность его духовной болезни и то, что немочь эта общечеловеческая. Он ощутил свое душевное помутнение как часть духовного заражения общества.

Аллегория очевидна: низменное и животное передастся человеку через "вселявшихся в тела людей духов, одаренных умом и волей". Образ трихинов использован потом Максимилианом Волошиным в стихотворении "Трихины":

Так очень своеобразно отразилось в больном воображении Раскольникова картина будущего мира, если бы в нем восторжествовала идея Раскольникова о разделении людей на “высший” и “низший” разряды. Идея покидает его ум после видения, где она показана в полном развитии своей разрушительной силы - в виде моровой язвы, уничтожающей чуть ли не все человечество. Но Достоевский не заставляет Раскольникова прямо разубедиться и отказаться от своей теории, что выглядело бы откровенно натянуто. Просто в какой-то момент герой отдается “живой жизни”, непосредственным сердечным чувствам.

И как спасение от этих страшных грез – желание видеть Соню, которую он замучил своим равнодушием и высокомерием, которая “всегда протягивала ему свою руку робко, иногда даже не подавала совсем, как бы боялась, что он оттолкнет ее. Он всегда как бы с отвращением брал ее руку, всегда точно с досадой встречал ее, иногда упорно молчал во все время ее посещения”.

Достоевский подчеркивает в эпилоге осознание скорого перелома: чем хуже идут дела в мире, тем необходимей спасение. "Претерпевший до конца спасется " – таким претерпевшим до конца в эпилоге и оказывается Раскольников. На пике мучивших его ужасов его пронзила любовь. И первым живым чувством, воскресившим его, была любовь к Соне. До сих пор на протяжении всего романа он только пользовался ее любовью как единственной нитью, связывающей его с людьми, но отвечал ей одной холодностью, жестоко мучая и безжалостно перекладывая часть своей тоски на ее хрупкие плечи. Ныне же, по выздоровлении от болезни его безотчетно потянуло к ней и “бросило к ее ногам”. Это уже не демонстративный жест, подобно поцелую ноги при первом свидании, но символический знак смирения в любви “гордого человека”. Теперь “сердце одного заключало в себе бесконечные источники счастья для другого” . Евангелие пока еще не читается Раскольниковым. Но мы помним, что у самого писателя как раз на каторге произошел духовный перелом, и потому естественно можем предположить, что он верит в реальность будущего прихода к Истине и воскресение своего героя.

В оценке эпилога мнения исследователей, как правило, разделяются: одним он кажется натянутым, монологически прекращающим полифонию голосов в романе, искажающим первоначальный замысел характера Раскольникова. Нам же кажется, что он логически вытекает из всей философской концепции романа.

Проблема, над которой бился герой Достоевского (Как освободить человека от страданий?), осталась в романе нерешенной. Но на пути к ее решению, писатель совершает подлинные открытия в сложнейшей сфере человеческих отношений. Читая роман, мы думаем о том, что ложные теории сознание своей исключительности, презрение к человеческому “муравейнику” – все рассеивается перед лицом истинной любви к людям. Вслед за Достоевским мы думаем о величии той задачи, которую он ставит перед искусством”.

“Восстановление погибшего человека, задавленного несправедливо гнетом обстоятельств... оправдание униженных и всеми отринутых парий общества”.

(Пария – (тамильск. paraiyan – в Южн. Индии человек, стоящий вне каст и потому лишенный тех прав, которые принадлежат кастам) – отверженное, угнетаемое, гонимое существл)

“Любовь к ближнему – единственный выход из безвыходных страданий” (Д.).

Мировое значение Д-го.

Мировое признание “Преступления и наказания” определяется, прежде всего, нравственной сущностью Раскольникова. Он переступает существующие нравственные законы лишь потому, что убедил себя в их ложности. И он беспрерывно ждет подтверждения своей правоты именно в нравственном сознании любого другого человека (прежде всего Сони) и одновременно целого мира: ведь Соня для него, как он сам говорит, есть воплощение “всего человеческого страдания”, перед которым он преклоняется.

Нравственная сущность Раскольникова непосредственно выражается в том, что каждый свой шаг он меряет целым миром. Это свойственно и всем другим основным героям в романе. Ф.М. Достоевский – это писатель, который не дает готовых рецептов, он учит мыслить.

Дополнительный материал.

Контрольные вопросы к "Преступлению и наказанию":

1. Какое место занимает роман "Преступление и наказание" в творчестве Достоевского?
2. Каковы основные принципы изображения героев Достоевским?
3. Каким предстает перед нами Петербург в "Преступлении и наказании"? В чем отличие образа Петербурга у Достоевского от Петербурга Пушкина, Гоголя, Некрасова?
4. Чем было спровоцировано появление на свет и окончательное формирование теории Раскольникова? изложите сущность самой теории.
5. Каковы были мотивации Раскольниковым своего преступления?
6. Как изменялось душевное состояние Раскольникова до и после совершения преступления? В чем состояло само преступление? Расскажите о смысле названия романа.
7. Кого и на каких основаниях можно считать двойниками Раскольникова?
8. Какова роль снов в романе?
9. В чем специфика женских образов романа?
10. Какую роль в судьбе Раскольникова сыграли семья Мармеладовых, Соня, Порфирий, Свидригайлов?
11. В чем значение эпилога романа?

Библиография.

1. Анненский И. Книга отражений. Статьи разных лет. // Избранное. М., 1987.
2. Белов С.В. Роман Ф.М.Достоевского "Преступление и наказание". Комментарий. М., 1985.
3. Бердяев Н.А.Миросозерцание Достоевского. // О русских классиках. М., 1993.
4. Кожинов В. "Преступление и наказание" Ф.М.Достоевского. // Три шедевра русской классики. М., 1971.
5. Мочульский К.В. Достоевский. Жизнь и творчество // Гоголь. Соловьев. Достоевский. М., 1995.

На вопрос Литература. Анализ эпилога романа "Преступление и Наказание" заданный автором Костян Трондин лучший ответ это Чтение романа Достоевского «Преступление и наказание» - процесс очень напряженный, требующий постоянной работы мысли. По мере развития событий повествование о судьбе студента Родиона Раскольникова обретает философский смысл. Описание мироощущения человека, совершившего преступление, раскрытие глубин его подсознания, переплетение жизненного пути Раскольникова с судьбами других людей - все это заставляет читать книгу на одном дыхании. Однако, после того как Порфирий окончательно «уличает» Раскольникова и тот признается в убийстве, жгучий интерес к роману как-то теряется, и эпилог прочитывается по инерции, второпях. Но если остановиться и вдуматься, понимаешь, что без эпилога роман до конца непознаваем, и даже может быть понят искаженно. Признание Раскольникова в полицейской конторе - это далеко еще не «чистосердечное раскаяние». Его признание, прежде всего, основано на физиче­ской невозможности вынести внутреннюю борьбу, на предельном истощении всех сил, а еще «из выгоды, как предлагал этот... Порфирий». Это похоже на новое преступление: Раскольников раскаялся в том, что признался. Пропасть между ним и другими людьми расширилась и сделалась непроходимой: «Его даже стали под конец ненавидеть - почему? Он не знал этого». Казалось бы, именно преступление и должно было сблизить его с остальными преступниками. В действительности получилось наоборот. Каторжные ненавидят его, но не только и не столько за безбожие. Они, не читавшие, разумеется, его статьи и не знавшие его теории о «двух разрядах», - инстинктивно чувствовали, что себя-то он и на каторге относит к «высшему» разряду, а их, в том числе и Соню, к низшему. За это и убить хотели. Но все изменилось, когда он молча отрекся от своей «проклятой мечты», когда Соня «поняла, и для нее уже не было сомнения, что он любит, бесконечно любит ее... Их воскресила любовь, сердце одного заключало бесконечные источники жизни для сердца другого...». Весь роман перенасыщен шумом. Гудящие улицы, скандал на поминках, сумасшедшая Катерина Ивановна в толпе, истошные, оглушительные крики Раскольникова, даже тогда, когда он не говорит, а лишь думает про себя. Кроме того, сны с гулом споров, с резней, с пожаром, набатом. И вдруг на последней стра­нице абсолютно молчаливая сцена: «что-то как бы подхватило» Раскольникова и бросило к ногам Сони. «Они хотели было говорить, но не могли». Молчаливое коленопреклонение Раскольникова заставляет вспомнить пушкинского «Пророка»: И вырвал грешный мой язык, И празднословный и лукавый... Это уже не то коленопреклонение, когда Раскольников «дико» произнес: «Я не тебе поклонился, я всему страданию человеческому поклонился». Соотнесение этой фразы с законами раскольниковской «арифметики» может означать, что и Соню, подобно Лизавете или Миколке, можно принести в жертву «всему человечеству». Не так уж трудно воскликнуть «вечная Сонечка!», но намного труднее исключить ее из «низшего» разряда, и вообще отказаться от всяких разрядов. Прежнее коленопреклонение - это символ боли, замутненной «трихнинами». «Не тебе, а всему страданию...» - слова эти произносил язык еще «грешный», «празднословный» и «лукавый». Но в молчаливом финальном коленопреклонении звучит уже совсем другой мотив. «В этот день ему даже пока­залось, что как будто все каторжные, бывшие враги его, уже глядели на него иначе,., отвечали ласково». Все исступленные речи Раскольникова разбиваются о слова тихой и непреклонной Сони: «Это человек-то вошь!.. Убивать то право имеете?». Она не спорит с ним, не разоблачает его. она просто его не понимает. И это непонимание оказывается сильнее всякой «казуистики». Не случайно в утро воскрешения Раскольникова звучит и тема солнца - возникает образ «облитой солнцем необозримой степи». Ведь в начале романа Раскольников, готовый «переступить черту», думает: неужели и тогда солнце будет светить? Земной мир без солнца для него все-таки немыслим. Но после совершенного убийства солнце, как ни палит, а как будто погасло, как будто все, что потом происход