Уголовно-правовая охрана религиозных отношений

БЕСПАЛЬКО Виктор Геннадиевич, кандидат юридических наук, доцент, профессор кафедры организации таможенных расследований Института правоохранительной деятельности Российской таможенной академии

Российская Федерация, 140009, г. Люберцы, Комсомольский просп., д. 4

Анализируется состояние действующего российского уголовного законодательства о преступлениях против свободы совести личности и религиозной безопасности общества, обосновывается социальная необходимость уголовно-правовой охраны религиозных отношений. Сформулировано и раскрыто содержание понятия религиозной безопасности. Разработаны и обоснованы предложения о внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации с учетом достигнутого уровня развития религиозных отношений в российском обществе.

Ключевые слова: уголовное право, религиозные преступления, свобода совести, религиозная безопасность.

Criminal-Law Protection of Religious Relations

V. G. Bespal"ko, PhD in Law, Associate Professor

The Russian Customs Academy

4, Komsomolskiy prospect, Lyubertsy, 140009, Russia

E-mail: [email protected]

In the article the author analyzes the current state of Russian law on crimes against freedom of conscience and religious security. He proves social necessity for criminal law protection of religious relations. He also proposes his classification of the criminal offenses. The article contains the term «religious security». It shows the main threats to religious security in modern conditions, which need counteraction by criminal law. The author developed amendments and additions to the Criminal Code, taking into account the level of religious relations in Russian society. He demonstrates the social significance of protection of the personal freedom of conscience and religious security from criminal trespasses in a democratic state. The author based results of his investigation on sociological findings and links to sources of domestic and foreign criminal law.

Keywords: criminal law, religious crimes, freedom of conscience, religious security.

DOI: 10.12737/4823

Современное российское общество переживает своеобразный ренессанс религиозности. Проведенный нами социологический опрос показал, что 79% граждан придерживаются религиозных убеждений, и большинство из них (61% опрошенных, 77% верующих) - православные христиане. При этом характерной чертой многонациональной культуры российского общества является сформировавшаяся за многие столетия терпимость к различным религиозным убеждениям и верованиям. 67% респондентов с уважением относятся к религиозным

убеждениям окружающих, не совпадающим с их собственным вероисповеданием, и лишь 1% - признает их заблуждениями и стремится переубедить. Такое положение дел в полной мере соответствует Конституции РФ, провозгласившей идею о светском характере государства, содержание которой образуют следующие политико-правовые установления:

1) недопустимость установления какой-либо религии в качестве государственной и обязательной (ч. 1 ст. 14) (одобряют 80% опрошенных граждан);

2) отделение религиозных объединений от государства и их равенство перед законом (ч. 2 ст. 14) (поддерживают 78% участников социологического опроса);

3) равенство прав и свобод человека и гражданина независимо от отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям (ч. 2 ст. 19) (71% респондентов одобряют существование ответственности за дискриминацию по признаку отношения к религии);

4) свобода совести и вероисповедания (ст. 28) (признают и положительно оценивают 87% участников опроса).

Указанные нормы-принципы образуют основы конституционного строя Российской Федерации и правового статуса личности, что предопределяет их чрезвычайную значимость для каждого гражданина и всего общества и, соответственно, указывает на необходимость их уголовно-правовой охраны. Вместе с нормами базового для данной сферы общественной жизни Федерального закона от 26 сентября 1997 г. № 125-ФЗ «О свободе совести и о религиозных объединениях» они формируют правовое поле допустимых способов реализации религиозных отношений и политико-юридический базис религиозной безопасности общества.

Религиозная жизнь человека является, пожалуй, самой тонкой, а потому и сложной для нормативно-правового регулирования сферой жизни. В связи с этим религиозные отношения закономерно и традиционно выступают предметом церковных канонов, влияющих на поведение человека через его внутренний мир. Вера в Бога и религиозные чувства не должны и объективно не могут регулироваться нормами права, ибо «оно не определяет внутренних состояний человеческого сердца»1. Между тем, как писал Н. С. Суворов,

1 Пункт IV. 2 Основ социальной концепции Русской Православной Церкви (Церковь и

«внутренние отношения в церкви самой» и «внешние, порождаемые соприкосновением церкви, как общественного союза, с вне ее находящимися общественными же союзами и отдельными лицами» составляют оригинальный «материал для юридического нормирования»2. Более того, по нашему убеждению, отдельные формы взаимодействия личности с другими гражданами, организациями, обществом и государством по поводу реализации субъективного права на свободу совести, а также отношения религиозных объединений с частными лицами, коллективными и публично-правовыми субъектами в силу их особой социальной значимости в отдельных случаях не могут быть оставлены без внимания уголовного права. Однако для последнего религиозные отношения могут и должны представлять интерес только в том случае, если их реализация сопряжена с причинением существенного вреда объектам уголовно-правовой охраны или реальной угрозой его причинения. Внесение элементов уголовно-правовой репрессии в религиозную жизнь людей при отсутствии указанных оснований представляется категорически недопустимым и чрезвычайно опасным. В противном случае уголовный закон рискует деградировать в средневековое орудие жестокого преследования иноверцев и утратить свое гуманистическое призвание - правовую защиту личности и общечеловеческих ценностей, одинаково важных для всех традиционных вероисповеданий.

В силу указанных причин одним из de facto существующих, хотя de jure не обозначенных в тексте действующего уголовного закона объектов охраны стала религиозная безопасность как существенный элемент духовной безопасности обще-

время: научно-богословский и церковно-об-щественный журнал. 2000. № 4).

2 Суворов Н. С. Учебник церковного права. М., 2004. С. 5.

ства, а значит - и общественной безопасности. Религиозная безопасность представляет собой состояние политико-правовой защищенности и социальной стабильности религиозных отношений, в том числе религиозного мира, свободы совести и вероисповеданий, невмешательства государства и кого бы то ни было в дела религиозных организаций, недопустимость распространения деструктивных культов, деятельности тоталитарных сект, проявлений религиозного экстремизма и т. п. Предложенная дефиниция позволяет выделить сущностные элементы системы религиозной безопасности:

1) религиозный мир как ее первостепенный компонент в цивилизованном обществе, предполагающий мирное и гармоничное сосуществование граждан и их объединений, принадлежащих к различным конфессиям, основанное на принципах взаимного уважения и сотрудничества в сферах общих интересов, недопустимости дискриминации по мотивам религиозных убеждений и принадлежности к той или иной конфессии, а также отказа от всех форм религиозного экстремизма;

2) юридически гарантированные и незыблемые условия реализации свободы совести и вероисповеданий, предполагающие религиозную свободу как отдельной личности, так и объединений граждан, созданных для коллективного исповедания религиозных или атеистических убеждений;

3) защищенность физического и психического здоровья граждан, их прав и охраняемых законом интересов от духовной агрессии со стороны представителей деструктивных культов и тоталитарных сект;

4) нормальные условия функционирования религиозных объединений, предполагающие невмешательство государства и иных субъектов в их законную деятельность, недопустимость возложения на них функций государственных органов или органов местного самоуправле-

ния и иных несвойственных им полномочий.

В социально-структурном контексте в системе религиозной безопасности можно выделить такие ее уровни, как:

индивидуальный уровень, характеризующий религиозную безопасность отдельного человека, выражающуюся в защищенности от несанкционированных им вмешательств в его религиозные убеждения, а также в гарантированной возможности практической реализации личной свободы совести;

коллективный уровень, отражающий состояние религиозной безопасности отдельного религиозного объединения или конфессии, характеризующийся защищенностью интересов данной социальной группы и коллективного религиозного мировоззрения от внешнего агрессивного воздействия, реальной возможностью свободной деятельности согласно собственным корпоративным нормам, церковным канонам и законам государства;

общественный уровень, отражающий здоровое религиозно-духовное состояние всего народа, его защищенность от негативного влияния соответствующих внутренних и внешних угроз, связанных с различными проявлениями религиозной интервенции и нетерпимости.

Сформулированное выше определение содержит указание на основные угрозы, которым подвергается или может быть подвержена религиозная безопасность на всех ее уровнях в современных условиях:

1) деятельность граждан и организаций, должностных лиц и органов государства, создающих незаконные препятствия в реализации гражданами и их объединениями свободы совести и вероисповеданий;

2) религиозный экстремизм;

3) деятельность тоталитарных сект и подобных им организаций, их представителей и последователей, религиозных фанатиков, связанная с причинением физическо-

го, имущественного или морального вреда гражданам или угрозой причинения такого вреда.

Поскольку защита прав и свобод личности, обеспечение общественной безопасности и охрана конституционного строя Российской Федерации от преступных посягательств являются непосредственными задачами уголовного законодательства, Уголовный кодекс РФ включает ряд норм, криминализовавших общественно опасные посягательства на свободу совести и вероисповеданий, а также иные основы светской организации государства и религиозной безопасности общества. При этом в отличие от дореволюционного законодательства и первых советских кодексов соответствующие статьи Особенной части УК РФ не систематизированы законодателем в рамках единого формально-юридического образования, а рассредоточены по разным разделам и главам закона. Такое положение дел, на наш взгляд, не только является изъяном законотворческой техники, но и указывает на недостаточную проработанность проблем уголовно-правовой охраны данной группы общественных отношений в теории уголовного права новейшего времени, несмотря на возрождение интереса представителей отечественной юридической науки к вопросам соотношения религии и уголовного законодательства.

Согласно сложившейся системе кодификации российского уголовного права преступления против свободы совести и иных основ светской организации государства и религиозной безопасности общества могут быть классифицированы следующим образом:

1) преступления против жизни и здоровья (гл. 16 разд. VII УК РФ): убийство по мотиву религиозной ненависти или вражды (п. «л» ч. 2 ст. 105 УК РФ); умышленное причинение тяжкого вреда здоровью по мотиву религиозной ненависти или вражды (п. «е» ч. 2 ст. 111 УК РФ); умышленное причинение средней тяже-

сти вреда здоровью по мотиву религиозной ненависти или вражды (п. «е» ч. 2 ст. 112 УК РФ); умышленное причинение легкого вреда здоровью по мотиву религиозной ненависти или вражды (п. «б» ч. 2 ст. 115 УК РФ); побои по мотиву религиозной ненависти или вражды (п. «б» ч. 2 ст. 116 УК РФ); истязание по мотиву религиозной ненависти или вражды (п. «з» ч. 2 ст. 117 УК РФ); угроза убийством по мотиву религиозной ненависти или вражды (ч. 2 ст. 119 УК РФ);

2) преступления против конституционных прав и свобод человека и гражданина (гл. 19 разд. VII УК РФ): нарушение равенства прав и свобод человека и гражданина (дискриминация) в зависимости от отношения к религии (ст. 136 УК РФ); нарушение права на свободу совести и вероисповеданий (ст. 148 УК РФ);

3) преступления против семьи и несовершеннолетних (гл. 20 разд. VII УК РФ): вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления по мотивам религиозной ненависти или вражды (ч. 4 ст. 150 УК РФ);

4) преступления против общественной безопасности и общественного порядка (гл. 24 разд. IX УК РФ): хулиганство по мотиву религиозной ненависти или вражды (п. «б» ч. 1 ст. 213 УК РФ); вандализм по мотиву религиозной ненависти или вражды (ч. 2 ст. 214 УК РФ);

5) преступления против здоровья населения и общественной нравственности (гл. 25 разд. IX УК РФ): создание религиозного объединения, деятельность которого сопряжена с насилием над гражданами или иным причинением вреда их здоровью, а равно руководство таким объединением (ч. 1 ст. 239 УК РФ) или участие в его деятельности (ч. 3 ст. 239 УК РФ); надругательство над телами умерших и местами их захоронения по мотиву религиозной ненависти или вражды (п. «б» ч. 2 ст. 244 УК РФ);

6) преступления против основ конституционного строя и безопасности

государства (гл. 29 разд. Х УК РФ): возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства по признакам отношения к религии (ч. 1 ст. 282 УК РФ); организация экстремистского сообщества для совершения преступлений экстремистской направленности по мотивам религиозной ненависти либо вражды (ст. 2821 УК РФ); организация или участие в деятельности запрещенного экстремистского религиозного объединения (ст. 2822 УК РФ);

7) преступления против мира и безопасности человечества (гл. 34 разд. ХП УК РФ): геноцид в отношении религиозной группы (ст. 357 УК РФ).

В зависимости от значимости религиозных отношений в системе объектов уголовно-правовой охраны состава преступления, т. е. учитывая то, выступают ли они в качестве основного, дополнительного или факультативного объекта посягательства, перечисленные уголовно наказуемые деяния можно, на наш взгляд, подразделить на три группы:

1) преступные деяния, непосредственно направленные против свободы совести и вероисповеданий как основного объекта преступления (ст. 136, 148 и 239 УК РФ) (криминализацию этих деяний поддерживают 59-81% опрошенных граждан3);

2) преступные проявления религиозного экстремизма на национальном или внутригосударственном (ст. 282, 2821 и 2822 УК РФ) и международном (ст. 357 УК РФ) уровнях, создающие угрозу национальной и интернациональной безопасности в целом (основной объект) и религиозной безопасности в частности (дополнительный объект) (преступность и наказуемость которых одобряют 68-83% респондентов);

3) иные преступления, совершаемые по мотивам религиозной ненависти или вражды как личностной (п. «л» ч. 2 ст. 105, п. «е» ч. 2 ст. 111, п. «е» ч. 2 ст. 112, п. «б» ч. 2 ст. 115, п. «б» ч. 2 ст. 116, п. «з» ч. 2 ст. 117, ч. 4 ст. 150 УК РФ), так и публичной направленности (п. «б» ч. 1 ст. 213, ч. 2 ст. 214, п. «б» ч. 2 ст. 244 УК РФ), для которых различные аспекты религиозных отношений выступают в качестве факультативного объекта криминального посягательства (необходимость уголовно-правовой защиты одобрили 72-80% участников опроса).

Вместе с тем существуют и другие подходы к классификации уголовно-правовых норм, непосредственно соприкасающихся с религиозной жизнью граждан. Например, И. В. Понкин, обращаясь к зарубежным уголовно-правовым гарантиям светскости государства, подразделил соответствующие нормы уголовных законов светских государств на два вида:

1) немногочисленная группа норм, охраняющих собственно светский характер государства (ст. 166 УК Болгарии о создании политических организаций на религиозной основе, ст. 226-19 УК Франции о незаконном сборе персональной информации о религиозных убеждениях, ст. 433-21 УК Франции о подмене государственной регистрации брака религиозным обрядом и т. п.);

2) многочисленная группа уголовно-правовых норм, устанавливающих ответственность за клевету, оскорбление, а также убийство и нанесение телесных повреждений на почве религиозной неприязни и др.4

Сложная, многоуровневая система классификации преступлений, сопряженных со сферой религиозных отношений, предложена О. В. Старковым и Л. Д. Башкатовым. Однако ее границы, по нашему мнению, слиш-

4 См.: Понкин И. В. Правовые основы свет-

скости государства и образования. М., 2003.

ком размыты, так как в основе их построений лежит не столько объект преступного посягательства, сколько своеобразная авторская характеристика тех или иных преступлений с криминологической точки зрения, их субъективная мотивация и возможная связь с любыми проявлениями религиозности. В результате авторами к «религиозным преступлениям» отнесены многие деяния общеуголовной направленности (незаконный оборот и хищение оружия и др.) и даже вовсе не предусмотренные уголовным законом («посягающие на Бога» и др.)5.

Если же для целей классификации общественно опасных деяний в сфере религиозных отношений использовать социологический критерий информированности населения об их распространенности (т. е. общественный резонанс преступлений религиозной направленности), то по результатам исследования, проведенного Всероссийским центром изучения общественного мнения (ВЦИОМ), вырисовывается следующая картина состояния данного вида преступности: 1) спиливание крестов (30%); 2) воровство святынь (17%); 3) нападения на священнослужителей (13%); 4) осквернение святынь, акты вандализма (13%); 5) сжигание церквей, мечетей (3%) и др.6

Необходимо отметить, что перечисленные выше уголовно наказуемые деяния, объединенные нами под названием «преступления против свободы совести, основ светской организации государства и религиозной безопасности общества», нельзя отождествлять с «религиозными преступлениями», которые занимали лидирующее место в дореволю-

5 См.: Старков О. В., Башкатов Л. Д. Кри-минотеология: религиозная преступность. СПб., 2004. С. 66-68.

6 См.: Пресс-выпуск № 2120 «Оскорбление чувств верующих и как с ним бороться». ВЦИОМ. URL: http://wciom.ru/index. php?id=515&uid=113085 (дата обращения: 21.12.2013).

ционном уголовном праве России и охватывали посягательства против Бога, веры и Церкви. Становление и формально-юридическое закрепление института религиозных преступлений в русском праве XVII - начала XX в. стало возможным исключительно благодаря особому положению Церкви, выражавшемуся в зависимости всех видов деятельности светской власти (включая законотворческую и судебную) от власти церковной7. Действующее же уголовное право института религиозных преступлений не знает. В светском обществе, где каждому гарантирована свобода совести, а Церковь отделена от государства, какая-либо религиозная организация и ее корпоративные интересы не могут и не должны охраняться уголовно-правовыми средствами, если только они не совпадают с интересами всего общества, а значит - каждой личности, любого общественного объединения. В связи с этим использование термина «религиозные преступления» даже для условного обозначения указанных выше деяний представляется в современных условиях некорректным, несмотря на попытки некоторых авторов придать этому понятию новое звучание8.

При этом догматическую и технико-юридическую систематизацию рассматриваемой группы преступлений следует продолжить, а в основу ее традиционно должен быть положен объект общественно опасного

7 См.: Беспалько В. Г. Влияние христианства и Русской православной церкви на развитие уголовного права допетровской Руси (X-XVII вв.) // Проблемы материального и процессуального уголовного права. Вып. 3. М., 2009. С. 35-49.

8 См.: Федосова Н. С. Уголовное право и религия: проблемы взаимовлияния и взаимодействия: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Владивосток, 2003. С. 22-23; Шевко-пляс Е. М. Уголовно-правовая охрана свободы совести в России: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Омск, 1999. С. 10.

посягательства, предопределивший структуру Особенной части УК РФ. Думается, что те из перечисленных выше преступлений, которые непосредственно посягают на основы светской организации государства и религиозную безопасность как составную часть самобытной духовной культуры российского народа, могли бы быть сгруппированы в одной главе УК РФ. Таковыми, на наш взгляд, являются прежде всего преступления, предусмотренные ст. 148 и 239 УК РФ, а также общественно опасные деяния религиозной направленности из числа предусмотренных ст. 136, 282, 2821 и 2822 УК РФ. При этом в решении проблемы систематизации преступлений, совершаемых в сфере религиозных отношений, можно использовать, во-первых, богатый российский исторический опыт уголовно-правового регулирования религиозно-духовной жизни общества, а во-вторых, соответствующий опыт нормотворчества и кодификации уголовного законодательства других государств.

Отдельные главы или разделы о религиозных преступлениях содержались в таких источниках российского уголовного права, как Соборное Уложение 1649 г.9, Артикул Воинский 1715 г.10, Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г.11, Уголовное уложение 1903 г.12 В отдельную главу объединялись составы преступных нарушений законов об отделении Церкви от государства в УК РСФСР 1922 г. и УК РСФСР 1926 г.

9 См.: Российское законодательство Х- ХХ веков. Т. 3: Акты Земских соборов. М., 1985. С. 83-257.

10 Там же. Т. 4: Законодательство периода становления абсолютизма. М., 1986. С. 327-365.

11 Там же. Т. 6: Законодательство первой половины XIX в. М., 1988. С. 174-309.

12 Там же. Т. 9: Законодательство эпохи

буржуазно-демократических революций.

М., 1994. С. 271-320.

В современную эпоху некоторые элементы кодификации посягательств в сфере религиозно-духовных основ жизни общества присущи УК Франции. В частности, гл. V («О посягательствах на достоинство человека») книги второй УК Франции включает в себя такие самостоятельные видовые образования, как отдел I «О дискриминации» (ст. 225-1-225-4), в том числе в силу принадлежности к религии, и отдел IV «О посягательствах на уважение к умершим» (ст. 225-17-225-18).

«Преступные деяния, затрагивающие религию и мировоззрение» выделены в самостоятельный раздел в УК ФРГ (раздел одиннадцатый, § 166-168). К ним немецкий законодатель отнес: 1) оскорбление вероисповедания, религиозных обществ и мировоззренческих объединений (§ 166); 2) воспрепятствование отправлению религиозных обрядов, культов (§ 167); 3) воспрепятствование совершению погребального обряда (§ 167а); 4) надругательство над могилой (§ 168).

Аналогичным образом поступили законодатели в Австрии, выделив в отдельный (восьмой) раздел «Преступные деяния против религиозного спокойствия и покоя умерших», отнеся к ним: 1) дискредитирование религиозного учения (§ 188); 2) воспрепятствование отправлению религиозных обрядов (§ 189); 3) «надругательство над могилой (§ 190); 4) воспрепятствование совершению погребального обряда (§ 191).

В ранее изданных работах нами неоднократно выдвигалось и обосновывалось предложение о дополнении разд. IX «Преступления против общественной безопасности и общественного порядка» УК РФ главой 251 «Преступления против духовной безопасности», куда предлагается включить статьи о преступлениях, совершаемых: 1) в отношении культурных ценностей; 2) против свободы совести и вероисповеданий, светской организации государства и религиозной безопасности; 3) против

свободы творчества и интеллектуальной собственности; 4) против общественной нравственности и др.13

Обращаясь же к действующей редакции УК РФ, следует отметить, что недостатками существующих средств уголовно-правовой охраны рассматриваемой группы общественных отношений являются не только и не столько бессистемность расположения некоторых норм уголовного закона, сколько их недостаточность и несовершенство, создающие пробелы и проблемы в уголовно-правовом регулировании религиозных отношений, связанных с реализацией гражданами свободы совести и деятельностью религиозных объединений.

Сущность уголовно-правовой охраны любой сферы социально значимых отношений должен составлять «достигнутый на данном этапе развития общества уровень единства личных, общественных и государственных интересов», который, в свою очередь, должен выражать «ту меру социальной справедливости, которая нашла воплощение в охраняемых уголовным правом общественных отношениях»14. По нашему мнению, достигнутый сегодня российским обществом уровень единства таких интересов в сфере религиозных отношений, являющийся результатом многовекового развития духовной культуры народа и позитивного правового регулирования, намного превосходит представления законодателя о нем, нашедшие отражение в указанных выше нормах уголовного закона. Так, например, по данным ВЦИОМ, 86% населения (православные - 87%, последователи иных религий - 80%, неверующие - 87%) не ощущают какого-либо давления или притеснения в свя-

13 См.: Беспалько В. Г. Духовная безопасность как объект уголовно-правовой охраны // Право и безопасность. 2006. № 3-4. С. 162-163 и др.

14 Филимонов В. Д. Охранительная функция уголовного права. СПб., 2003. С. 39.

зи с вероисповеданием или мировоз-зрением15.

Таким образом, если, исследуя советский опыт юридической регламентации религиозных отношений, многие авторы не без оснований говорили об избыточности уголовно-правового регулирования в данной области и необходимости декриминализации некоторых деяний16, то развитие современного уголовного закона в направлении повышения эффективности уголовно-правовой охраны сформировавшихся основ светской организации государственной власти и религиозной безопасности поликонфессионального гражданского общества должно осуществляться путем введения в действие таких норм УК РФ, которые устанавливали бы противоправность и дифференцированную, справедливую наказуемость посягательств на указанные выше конституционные гарантии свободы совести, другие права граждан, религиозных объединений, интересы общества и государства в духовно-религиозной сфере. Конструирование таких уголовно-правовых норм требует от законодателя особо взвешенного подхода и деликатности, поскольку затрагиваются религиозные и связанные с ними чувства верующих людей и атеистов, чтобы и дальше право могло содействовать утверждению взаимного понимания, религиозной терпимости и уважения в вопросах свободы совести и вероисповеданий. Актуальность данного аспекта законотворческой деятельности по криминализации деяний в сфере религиозной жизни наиболее явственно проявила себя в связи с принятием Феде-

15 См.: Пресс-выпуск № 2120 «Оскорбление чувств верующих и как с ним бороться».

16 См.: Джунь В. В. Уголовная ответственность за нарушение права свободы совести (на материалах Украинской ССР): автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Киев, 1989. С. 8; Фадеев В. Н. Религиозные проявления и законодательство о религиозных культах. Ташкент, 1990. С. 120 и др.

рального закона от 29 июня 2013 г. № 136-ФЗ «О внесении изменений в статью 148 Уголовного кодекса Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации в целях противодействия оскорблению религиозных убеждений и чувств граждан», вызвавшего бурное обсуждение вопроса о пределах уголовно-правового вмешательства в духовную область человеческого бытия. Результаты социологического опроса населения, проведенного ВЦИОМ в преддверии установления уголовной ответственности за оскорбление религиозных чувств верующих, показали, что 82% опрошенных поддержали предложение ужесточить наказание за вандализм и порчу церковного имущества, оскорбление чувств верующих и предусмотреть санкции за призыв к подобным действиям, 12% - не поддержали, 6% - затруднились ответить17. По результатам нашего собственного исследования, проведенного уже после вступления указанного Закона в силу, только 59% респондентов дали положительную оценку целесообразности существования в уголовном законе нормы о преступности и наказуемости публичных действий, выражающих явное неуважение к обществу и совершенных в целях оскорбления религиозных чувств верующих (ч. 1 ст. 148 УК РФ), 26% - отнеслись к данному нововведению отрицательно, 15% - затруднились ответить. Тогда как криминализацию таких же действий, но совершенных в местах, специально предназначенных для проведения богослужений, религиозных обрядов и церемоний (ч. 2 ст. 148 УК РФ) одобрили 66% участников опроса, 17% - оценили отрицательно и 17% - затруднились дать оценку. Что касается нормы об ответственности за незаконное воспрепятствование деятельности религиозных организаций и проведению бо-

17 См.: Пресс-выпуск № 2120 «Оскорбление чувств верующих и как с ним бороться».

гослужений, религиозных обрядов и церемоний (ч. 3 ст. 148 УК РФ), то необходимость ее существования в законе в современных условиях поддержали только 59% опрошенных граждан, 16% - высказались против, а 25% - затруднились ответить однозначно.

1) дополнение составов умышленных преступлений против жизни и здоровья (ст. 105, 111, 112, 115-117 УК РФ) квалифицирующим признаком «в связи с отправлением или под видом отправления религиозного обряда»;

2) дополнение состава клеветы (ст. 1281 УК РФ) квалифицирующим признаком «по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы»;

3) криминализация умышленного публичного оскорбления мировоззренческих убеждений атеистов;

4) криминализация насильственного понуждения гражданина: к выражению, изменению религиозных убеждений или отказу от них; участию в религиозном объединении или его деятельности либо прекращению такого участия; участию

в религиозных обрядах, церемониях и т. д. или отказу от участия в них.

Таким образом, и в современных условиях, когда привнесенный в отечественное право ветхозаветный институт религиозных преступлений18 за свою долгую историю давно утратил первоначальное значение и перестал служить средством обеспечения чистоты веры, тем не менее продолжает существовать и активно воздействовать на поведение граждан совокупность уголовно-правовых норм, обеспечивающих свободу совести, уважительное отношение к любым религиозным убеждениям и учениям, религиозный мир и согласие в обществе. Уголовное право демократического, правового и светского государства по-прежнему выполняет функцию действенного регулятора духовной жизни личности и общества, защищая ее от самых опасных видов посягательств.

Библиографический список

Беспалько В. Г. Влияние христианства и Русской православной церкви на развитие уголовного права допетровской Руси (X-XVII вв.) // Проблемы материального и процессуального уголовного права. Вып. 3. М., 2009.

Беспалько В. Г. Духовная безопасность как объект уголовно-правовой охраны // Право и безопасность. 2006. № 3-4.

Беспалько В. Г. Понятие, признаки, система и виды преступлений в Синайском уголов-

18 См.: Беспалько В. Г. Понятие, признаки, система и виды преступлений в Синайском уголовном праве (по материалам книги Исхода) // Публичное и частное право. 2011. Вып. III. С. 19-34.

ном праве (по материалам книги Исхода) // Публичное и частное право. 2011. Вып. III.

Джунь В. В. Уголовная ответственность за нарушение права свободы совести (на материалах Украинской ССР): автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Киев, 1989.

Понкин И. В. Правовые основы светскости государства и образования. М., 2003.

Пресс-выпуск № 2120 «Оскорбление чувств верующих и как с ним бороться». ВЦИОМ. URL: http://wciom.ru/index. php?id=515&uid=113085 (дата обращения: 21.12.2013).

Российское законодательство Х-ХХ веков. Т. 3: Акты Земских соборов. М., 1985.

Российское законодательство Х-ХХ веков. Т. 4: Законодательство периода становления абсолютизма. М., 1986.

Российское законодательство X-XX веков. Т. 6: Законодательство первой половины XIX в. М., 1988.

Российское законодательство Х-ХХ веков. Т. 9: Законодательство эпохи буржуазно-демократических революций. М., 1994.

Старков О. В., Башкатов Л. Д. Кримино-теология: религиозная преступность. СПб., 2004.

Суворов Н. С. Учебник церковного права. М., 2004.

Фадеев В. Н. Религиозные проявления и законодательство о религиозных культах. Ташкент, 1990.

Федосова Н. С. Уголовное право и религия: проблемы взаимовлияния и взаимодействия: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Владивосток, 2003.

Филимонов В. Д. Охранительная функция уголовного права. СПб., 2003.

Церковь и время: научно-богословский и церковно-общественный журнал. 2000. № 4.

Шевкопляс Е. М. Уголовно-правовая охрана свободы совести в России: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Омск, 1999.

ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ РОССИЙСКОГО ПРАВА И ГОСУДАРСТВЕННОСТИ

Правовая система и правовая жизнь общества

МАЛЬКО Александр Васильевич, доктор юридических наук, профессор, директор Саратовского филиала Института государства и права Российской академии наук

Российская Федерация, 410028, г. Саратов, ул. Чернышевского, д. 135

Рассматриваются две категории, которые в современный период развития юридической науки все больше конкурируют между собой. Речь идет о правовой системе и правовой жизни общества. Если первая направлена на организацию правовой жизни общества, то вторая содержит источники (истоки) развития правовой системы.

Ключевые слова: правовая система, правовая жизнь общества, соотношение, структура, позитивная и негативная правовая жизнь общества.

Legal System and Legal Life of Society

A. V. Mal"ko, Doctor of Jurisprudence, Professor

Saratov Branch of the Institute of State and Law of the Russian Academy of Sciences

135, Chernyshevskogo st., Saratov, 410028, Russia

E-mail: [email protected]

In the terms of globalization of modern society jurisprudence faces the goal of searching of categories fully reflected these processes and challenges. The notions "legal system" and "legal life" highlight among such categories. They compete with each other in some ways. But it is necessary to distinguish them because they have different senses. Legal system is directed to the organizing of legal life of society while legal life contains the sources (roots) of development of legal system. Besides legal life unlike legal system includes all legal phenomenons - both positive and negative (including criminality) that should be searched in complex. So, substantial analysis of legal life of society is the next step in the development of jurisprudence (first of all, theory of law) not only from formal-legal but also from cultural positions. It demands applying of necessary methodological recourses. Such approach gives a possibility to analyze positive (lawful) and negative (unlawful) elements of legal life in their interaction and transforming negative part into negative (for example, processes of criminalization) and vice versa, negative part into positive (decriminalization, legalization, pardon, ext.).

Keywords: legal system, legal life of society, correlation, structure, positive and negative legal life of society.

DOI: 10.12737/4824

В современном обществе, связанном с глобальными процессами и вызовами времени, все больше требуются научные усилия по созданию категорий, отражающих данные процессы и вызовы и способных объяснить возникающие социальные реалии, предложить решения новых экономических, политических, нравственных и иных проблем.

Вместе с тем в юриспруденции складывается ситуация, в рамках

которой обостряется соперничество таких конкурентоспособных категорий, как «правовая система» и «правовая жизнь». Каждая из названных категорий претендует на то, чтобы быть предельно широкой, охватывающей все юридические явления и процессы, всю юридическую сферу.

Если под правовой системой преимущественно понимают право, господствующую правовую идеологию

и юридическую практику1, то под правовой жизнью предлагаем понимать форму социальной жизни, выражающуюся в основном в правовых актах и правоотношениях, характеризующую специфику и уровень правового развития общества, отношение субъектов к праву и степень удовлетворения их интересов2.

Активная дискуссия вокруг научного статуса правовой жизни общества возникла потому, что данное понятие стало претендовать на то, на что, на наш взгляд, необоснованно претендовало до недавнего времени понятие «правовая система», а именно на то, чтобы стать предельно широкой категорией, охватывающей собой все юридические явления. Так, Н. И. Матузов в связи с этим отмечает: «...в последнее время некоторые правоведы предлагают, наряду с устоявшейся и общепринятой у нас и за рубежом категорией "правовая система" (предельно широкой, собирательной, многоэлементной) ввести в юридический лексикон как бы параллельное, но еще более объемное, по их мнению, понятие - правовая жизнь»3.

Во-первых, вводимое понятие правовой жизни не выступает ни в коем случае параллельным понятием наряду с правовой системой. Как и в иных гуманитарных науках, где уже традиционно исследуются «три кита», которых можно в принципиальном плане схематично обозначить следующим образом: «экономика» - «экономическая система» - «экономическая жизнь»; «политика» - «политическая система» - «политическая жизнь»; «нравственность» - «нравственная систе-

1 См., например: Алексеев С. С. Теория права. 2-е изд. М., 1995. С. 276.

2 Подробнее см.: Малько А. В. Теория правовой политики: монография. М., 2012. С. 34.

3 Матузов Н. И. Правовая жизнь как

объект научного исследования // Правовая жизнь в современной России: теоретико-методологический аспект / под ред. Н. И. Ма-тузова, А. В. Малько. Саратов, 2005. С. 11.

ма» - «нравственная жизнь» и т. п., так и в юриспруденции следует двигаться от отдельного явления («право») к более сложному - целостной системе («правовая система») и от нее к самому сложному - совокупной разнообразной жизнедеятельности («правовая жизнь»). Это закономерный ход развития юридической мысли, с чем просто необходимо считаться, как с данностью.

Кроме того, для более полного анализа общественного развития важно досконально исследовать связи правовой жизни с экономической, политической, нравственной, религиозной и иной жизнью. Однако нет другой такой категории, с помощью которой можно было бы это сделать. Что касается рассмотрения связей правовой системы с вышеназванными разновидностями жизнедеятельности, а также с экономической, политической, нравственной и иными системами, то это второй уровень исследования, который (в силу нетождественности правовой жизни и правовой системы) не может заменить уровень первый. Полноценный анализ взаимодействия различных видов жизнедеятельности общества возможен лишь при том условии, что объекты исследования будут одного уровня, примерно одного класса и статуса («правовая жизнь - экономическая жизнь - политическая жизнь - нравственная жизнь» и соответственно «правовая система - экономическая система - политическая система - нравственная система»).

В рецензии на коллективную монографию «Правовая жизнь в современной России: теоретико-методологический аспект» Н. Н. Вопленко и В. А. Рудковский совершенно обоснованно отмечают: «Н. И. Мату-зову, на наш взгляд, не удалось убедительно доказать, что научное понятие правовой жизни является ненужным, поскольку в науке уже имеется столь же широкая категория "правовая система"». С таким утверждением можно было бы согласиться, если бы речь шла об однопо-

рядковых явлениях. Но ведь автор пытается доказать нечто обратное. Он отмечает, в частности, что правовая система и правовая жизнь соотносятся как отражатель и отражаемое, и подчеркивает, что рассматривать данные понятия как более узкое или широкое некорректно. Речь может идти лишь об адекватности или неадекватности отражения, опосредования. Иными словами, правовая жизнь и правовая система - это все же разные явления. Правовая система всего лишь отражение правовой жизни. Из этого следует, что подлинной реальностью и первичностью обладает именно правовая жизнь, в то время как правовая система имеет вторичное, производное значение и представляет ценность, лишь будучи адекватным отражением правовой жизни. Но может ли в таком случае понятие правовой системы служить надежным и достаточным источником наших знаний о правовой жизни? А если отражатель искажает действительность?»4.

Во-вторых, понятие правовой жизни, включая понятие правовой системы, олицетворяет не только статические, но прежде всего динамические процессы, осуществляемые в юридической сфере, содержит не только системные, но и несистемные сегменты. Верно подмечено, что «правовая жизнь является процессом, действительностью в ее динамике, всегда завершающейся, рано или поздно, кристаллизацией правоотношений или их разрушением... в противоположность понятию правовой жизни понятие правовой системы характеризует общество с точки зрения одной из его структур как продукта кристаллизации общественных процессов»5.

4 Вопленко Н. Н, Рудковский В. А. Рецензия на монографию «Правовая жизнь в современной России: теоретико-методологический аспект» / под ред. Н. И. Матузова, А. В. Малько. Саратов, 2005. С. 250.

5 Малахов В. П., Эриашвили Н. Д. Правовая жизнь, ее содержание и формы // Ме-

В-третьих, по объему понятие «правовая жизнь» действительно значительно богаче и шире понятия «правовая система». При всем их внешнем первоначальном сходстве у данных категорий несовпадающие структуры. Никакая система не может включать в себя все то, что есть в жизни. В этом смысле они не конкуренты. Жизнь богаче любых систем, что, бесспорно, относится и к юридической сфере.

Говоря о сложном составе категории правовой жизни общества, К. В. Шундиков подчеркивает, что «постановка вопроса о соотношении понятий "правовая система" и "правовая жизнь" по объему представляется малоперспективной»6. В то же время автор пытается раскрыть структуру понятия «правовая жизнь» и в определенной степени продемонстрировать его объем (гл. 5 названной монографии). К тому же, если правовая система, по мнению К. В. Шундикова, выступает просто системой, то правовая жизнь общества - это уже макросистема7. Отсюда автор попадает в противоречивую ситуацию. С одной стороны, он не призывает сравнивать их по структуре и объему, а с другой стороны, по-разному квалифицирует их статус: соответственно система и макросистема, подтверждая тем самым, что понятие «правовая жизнь» более широкое, чем понятие «правовая система».

В рамках категории «правовая жизнь» (как более масштабной) можно основательнее изучать и категорию «правовая система», которая зависит от первой, изменяется под ее влиянием. Правовая жизнь содержит источники (истоки) разви-

тодологические и мировоззренческие проблемы современной юридической теории. М., 2011. С. 76.

6 Шундиков К. В. Синергетический подход в правоведении. Проблемы методологии и опыт теоретического применения: монография. М., 2013. С. 117.

7 Там же. С. 127.

тия не только права, но и всех иных правовых явлений (включая правовую систему).

Правовая система, в свою очередь, в большей степени нацелена на упорядочение юридической жизни общества, выступает по отношению к последней как организующий фактор. Правовая система, обоснованно отмечается в литературе, «это совокупность взаимосвязанных правовых средств, необходимых и достаточных для правового регулирования поведения»8, «есть определенная правовая организация данного обще-ства»9, «будучи стороной правовой жизни, она предстает как внутренне организованная, динамичная целостность, состоящая из процессов и действий, ведущих к образованию и совершенствованию правовых явлений и взаимосвязей между ними»10.

К тому же далеко не все исследователи оценивают понятие правовой системы как предельно широкое. В связи с этим Л. С. Явич правильно отмечал, что «было бы неверно включать в это понятие все без исключения юридические категории, всю правовую действитель-ность»11. На это претендует категория «правовая жизнь», охватывающая собой всю сферу, сопряженную с правом, как соответствующие ему сегменты (правомерные), так и несоответствующие (противоправные), как входящие в правовую систему, так и не входящие в нее (например, преступность), как упорядоченные, так и неупорядоченные и т. п. Справедливо подчеркивается Ю. Ю. Ве-тютневым, что «сама необходимость введения в научный оборот этого по-

8 Протасов В. Н., Протасова Н. В. Лекции по общей теории права и теории государства. М., 2010. С. 483.

9 Червонюк В. И. Теория государства и права. М., 2006. С. 597.

10 Кухарук Т. В. Некоторые теоретико-методологические вопросы исследования понятия правовой системы общества // Правоведение. 1998. № 2. С. 50.

11 Явич Л. С. Сущность права. Л., 198 5. С. 41.

нятия была связана с тем, что правовая жизнь (в отличие от правовой системы) включает в себя не только официальные, легально признанные явления, но и различного рода отступления, отклонения от юридически установленных образцов»12.

В литературе, на наш взгляд, звучат не совсем корректные призывы. Так, В. В. Сорокин указывает: «...зачастую вместо того, чтобы уделить серьезное внимание понятию "правовая система" авторы стремятся предложить взамен совершенно новые термины - "правовую жизнь", "правовое поле" и другие»13.

Во-первых, почему вместо исследования одних явлений предлагается исследовать другие; во-вторых, почему нужно «уделять серьезное внимание» только понятию правовой системы; в-третьих, понятие правовой жизни предлагается вовсе не взамен понятия правовой системы, а наряду и вместе с ней, поскольку это разные категории, отражающие соответственно и разные уровни юридического бытия.

Сам В. В. Сорокин в той же книге пишет об этом, противореча собственному предыдущему высказыванию: «...по отношению к правовой жизни правовая система выполняет организующую роль. С точки зрения внутренней организации правовой жизни, заметим, что ее нельзя причислять к разряду систем, ибо она включает и неупорядоченные явления и процессы, а также компоненты, лишенные взаимных системных связей. Понятие правовой жизни позволяет охватить конгломерат правовых проявлений в несистемном виде. Термин "правовая жизнь" имеет право на существование как наиболее широкая общетеоретическая ка-

12 Ветютнев Ю. Ю. «Свет» и «тень» правовой жизни // Актуальные проблемы правовой политики и правовой жизни современной России: сб. ст. Тамбов, 2008. С. 51.

13 Сорокин В. В. Правовая система переходного периода: теоретические проблемы. М., 2003. С. 27.

тегория, обнимающая собой всю сферу бытия права»14.

Во вступительной статье к книге Ж. Карбонье «Юридическая социология» В. А. Туманов точно подметил нюансы отличия правовой системы от правовой жизни общества. В частности, он писал: «Ж. Карбонье посвящает правовой системе целый подраздел главы второй. Хотя автор исходит из верной посылки о том, что для социологии права правовая система это нечто иное, чем аналогичное понятие в теории позитивного права или в сравнительном правоведении, тем не менее его социологическая система права предстает как весьма расплывчатое образование. Перед нами не столько правовая система, сколько конгломерат явлений правовой жизни общества (курсив мой. - А. М.), их перечисление без уяснения системообразующих факторов и необходимых внутренних связей, которые и делают систему целостным единством»15.

Об этом же пишут и Н. Н. Воплен-ко и В. А. Рудковский, когда подчеркивают, что «понятие правовой системы охватывает круг явлений правовой жизни общества, которые находятся между собой в состоянии определенной системной связанности как элементы единой национальной системы, существующей на основе принципов целостности и упорядоченности. Здесь нет места для случайных и непредсказуемых явлений. По общему правилу правовая система - гармоничный продукт внутренних закономерностей общественного развития, что и определяет ее понятийную ценность. Однако сводить всю реальную практику правового бытия к системно-структурной упорядоченности вряд ли оправданно. Поэтому понятие "правовая жизнь общества" перекрывает своим объемом и качественной ха-

14 Сорокин В. В. Указ. соч. С. 63-64.

15 Туманов В. А. Вступительная статья к книге Ж. Карбонье «Юридическая социология». Благовещенск, 1998. С. 14.

рактеристикой мир правовых явлений, как системно взаимосвязанных, так и находящихся в состоянии хаоса, неупорядоченности, случайности и т. д. Системность и суммативность в равной мере присущи данному понятию. И это, думается, оправдывает существующую дискуссию о его содержании и категориальном ста-

Что же касается структуры категории «правовая система», то нацеленность ее разработчиков на то, чтобы данная система включала в себя «всю совокупность юридических явлений общества»17, была преждевременной, отражала определенный первоначальный этап в исследовании рассматриваемого явления. Но потом, как это обычно и бывает, приходит более четкое понимание и все встает на свои места.

Следует отметить тот факт, что до конца 90-х гг. XX столетия под правовой системой понимали в основном упорядоченную совокупность лишь позитивных юридических явлений. О негативных (но не противоправных) элементах стали писать относительно недавно и то во многом «под давлением» вводимой категории «правовая жизнь», которая как раз и содержит негативные (в том числе и противоправные) начала как свою неизбежную составную часть.

Более того, специалисты, исследующие правовую систему, практически не уделяют должного внимания, ее негативным моментам, считая, что достаточно говорить лишь о некоторых, «которые неотъемлемо характеризуют элемент правовой системы как необходимую, функциональную единицу системы и составляют ее непосредственное содержание. К негативным явлениям... можно отнести пробельность права, правовой нигилизм, множественность и

16 Вопленко Н. Н, Рудковский В. А. Указ. соч. С. 250-251.

17 Матузов Н. И. Правовая система разви-

того социализма // Советское государство и

право. 1983. № 1. С. 18.

противоречивость источников права и т. д.». Другие же «негативные правовые явления (правонарушения и т. п.) на роль необходимых, функциональных единиц правовой системы явно не подходят»18.

Итак, понятие правовой системы не в состоянии включать все юридические явления, оно явно не справляется с этой задачей и не способно без ущерба «для себя» содержать вышеназванный объем элементов. Поэтому «повисает в воздухе» и следующий тезис: «Довод, согласно которому правовая система якобы оставляет за своими рамками негативные процессы и поэтому нужна более широкая категория, которая отражала бы не только положительное, но и отрицательное начало, также несостоятелен, поскольку и правовая система воспринимается наукой, общественным мнением, гражданами, другими субъектами не иначе как со всеми ее недостатками и изъянами, плюсами и минусами, "положительными и отрицательными началами", а вовсе не в рафинированном виде»19.

Поэтому и нужна более широкая категория, вбирающая в себя не только отдельные «избранные» недостатки и изъяны, а всю юридическую тотальность, поделенную на два противоположных сегмента: позитивную, правомерную, («световую») и негативную, противоправную, в том числе преступную («теневую»), выступающих в качестве своеобразных антиподов. Иначе полноценный анализ юридической жизни общества провести не удастся. Требуется «выход» именно на предельно крупные и одновременно отрицающие друг друга подразделения нашей юридической действительности, чтобы показать их масштабное взаимодействие, «взаимопереходы» и «переливы» друг в друга (например, легализацию и делегализацию,

18 Сорокин В. В. Указ. соч. С. 30-31.

19 Матузов Н. И. Правовая жизнь как объект научного исследования. С. 22-23.

криминализацию и декриминализацию и т. д.).

Как известно, согласно диалектике, чтобы «анализ позволил выявить природу самого объекта, надо доводить его расчленение до обнаружения не только различных, но и противоположных компонентов... Дело в том, что противоположность есть крайняя степень различия, поэтому только различие, доведенное до противоположности, является законченным (завершенным). При этом особый интерес представляет выявление таких противоположностей, которые противоречат друг другу и потому исключают всякое (существующее наряду с ними) третье. Таким образом, только "расщепление" объекта на противоположности обеспечивает наибольшую полноту и глубину анализа»20.

Другими словами, позитивная и негативная части правовой жизни общества - это два явления, которые не могут быть поняты одно без другого, ибо каждое из них предполагает противоположное. Основательно проанализировать позитивную (правомерную) жизнь возможно лишь на фоне негативной (противоправной) жизни и в рамках общего понятия «правовая жизнь». Правильно отмечается в литературе, что «исследование нормального состояния любой системы не может быть ограничено ее рамками, выведено только из нее самой, вне связи с системами более высокого порядка. Сущность аномалий организма не может быть выявлена без рассмотрения той функции, которую они играют в развитии вида в целом, то есть без обращения к более широкой системе связей, в которую эти образования включены как элементы и относятся как часть к целому»21.

К тому же позитивные («свет») и негативные («тень») составляющие

20 Материалистическая диалектика / отв. ред. Ф. Ф. Вяккерев: в 5 т. Т. 1. М., 1981. С. 24.

21 Там же. С. 287.

правовой жизни можно рассматривать как парные юридические категории, поскольку они:

1) выражают некое юридическое целое, выступая двумя противоположностями соответственно со знаками «плюс» и «минус»;

2) диалектически связаны между собой (изменения в одной составляющей правовой жизни ведут к изменениям в другой), что проявляется в специфических «взаимопереливах», «взаимопереходах» позитивных сегментов в негативные и наоборот;

3) выступают двумя обобщающими компонентами, вбирающими в себя разнополярные, но относящиеся к праву явления;

4) олицетворяют собой соответственно позитивную (правомерную, «световую») и негативную (противоправную, «теневую») реальности;

5) обозначают в своей совокупности все юридические явления и процессы, всю юридическую тотальность.

Разумеется, правовая жизнь общества - междисциплинарное понятие, заимствованное из других наук. Однако это относится ко многим иным понятиям, ныне «прописавшимся» в юриспруденции.

В. В. Сорокин высказывает определенное беспокойство по поводу сложившейся ситуации в современной юридической науке. В частности, он пишет, что «к настоящему моменту аналитические разработки в праве перешагнули через имеющиеся теории, и накопленный теоретический материал в них уже не укладывается. Однако вводимые в теорию права понятия не должны приводить к игнорированию или недооценке ее собственного категориального аппарата, "растворять" его в юридических понятиях, заимствованных из иных отраслей знаний»22.

22 Сорокин В. В. Указ. соч. С. 27.

Во-первых, то, что «к настоящему моменту аналитические разработки в праве перешагнули через имеющиеся теории, и накопленный теоретический материал в них уже не укладывается», отражает обычный ход развития любой науки, ее постоянные качественные изменения. Это позитивное свидетельство ее дальнейшего движения вперед к освоению новых более сложных объектов. Именно поэтому и возникает потребность в категориях более широкого плана, способных охватить данные новые аналитические разработки, «перешагнувшие через имеющиеся теории и накопленный теоретический материал». И такой категорией по отношению к категории правовой системы выступает правовая жизнь. Она вполне может преодолеть те трудности, которые возникли у категории правовой системы, связанные с охватом всей тотальности юридических явлений.

Во-вторых, правовая жизнь, как вводимое в теорию права понятие, вовсе не приводит «к игнорированию или недооценке» имеющегося категориального аппарата, например, правовой системы. Наоборот, с помощью категории правовой жизни можно попытаться очертить более точные границы понятия правовой системы (которые необоснованно стали расширяться), более четко определить функции последней применительно к той же правовой жизни (правовая система призвана поддерживать в ней определенный порядок, организовывать ее).

В-третьих, само понятие правовой системы не выступает ярким представителем «собственного категориального аппарата» теории права, оно тоже, как известно, заимствовано из общей теории систем и других гуманитарных наук (прежде всего социологии, политологии, философии). Только заимствовано чуть раньше, ибо раньше в ней и возникла потребность. Однако временной параметр здесь не может выступать главным. Поэтому «растворять» по-

нятие правовой системы не приходится; оно изначально «растворено» в «иных отраслях знаний»23.

Следовательно, основательное исследование правовой жизни общества - следующий важнейший этап в развитии юридической науки (и прежде всего теории права), в рамках которого требуется анализировать не только право и правовую систему, но и все юридические явления вместе взятые, не только позитивные (правомерные), но и негативные (противоправные), их составляющие, не только с формально-юридических, но и с общекультурных позиций (с точки зрения экономической, политической, нравственной и иной жизнедеятельности), что требует привлечения соответствующего методологического ресурса, позволившего «выйти» на решение подобной весьма непростой научной задачи.

Верно отмечается в литературе, что, во-первых, «в понятии "правовая жизнь общества" отражается неразрывная связь правовых явлений со всеми другими сферами об-щества»24, во-вторых, введение категории «правовая жизнь» «отражает тенденцию развития отечественной правовой мысли в направлении все большего расширения границ правовой действительности», в-третьих, «правовая мысль достигла в своем развитии такой точки (стадии, ступени и т. д.), когда требуется включение в поле зрения исследователя общекультурных факторов»25, в-четвертых, «сегодня мы находимся на таком этапе, когда можно и нужно отнестись к имеющимся фактам отечественной правовой жизни с несколько иных, непривычных позиций: не с чисто формально-юридических, социологических, психологических, кибернетических или аб-

23 Сорокин В. В. Указ. соч. С. 27.

24 Бельский К. Т. Формирование и развитие социалистического правосознания. М., 1982. С. 30.

25 Право и культура / отв. ред. Н. С. Соко-

лова. М., 2002. С. 66.

страктно-общечеловеческих, а через призму национально-исторической и культурно-типологической природы отечественного правового мира в интересах познания его конкретной целостности и системности. Далеко не случайно, что именно в пореформенный период в отечественной юридической науке стала разрабатываться категория "правовая жизнь" как попытка взглянуть на российские правовые явления с новых социально-культурных и догматических позиций. Категория "правовая система" в большей мере обозначает иной - си-нергетический и сравнительно-правовой аспекты исследования национальных правовых явлений»26.

Из всего сказанного можно сделать определенные выводы.

1) выступая разновидностью (формой) социальной жизни, призвана олицетворять ее проявление в юридической сфере;

2) создает условия для полноценного соотношения с экономической, политической, нравственной и иной жизнью, выступая наряду с ними однопорядковой, одноуровневой категорией;

3) содействует исследованию юридической сферы в большей степени с точки зрения общекультурных, общесоциальных факторов;

4) охватывает все правовые явления, причем как позитивные, так и негативные, выражая своего рода юридическую тотальность;

5) позволяет в свою очередь анализировать позитивную (правомерную) и негативную (противоправную, теневую) составляющие как соответствующие позитивные (правомерные) и негативнее (противоправные) всеобщности (тотальности), которые

26 Синюков В. Н. Российская правовая система. Введение в общую теорию: монография. 2-е изд. М., 2010. С. 18.

должны исследоваться комплексно, системно как взаимосвязанные сегменты, как две противоположности одного целого - правовой жизни;

6) способствует их рассмотрению во взаимодействии, взаимопереходах позитивной части правовой жизни в негативную (например, процессы криминализации, делегализации) и, наоборот, негативной части в позитивную (декриминализации, амнистии);

7) отражает диалектику юридического бытия, базирующуюся на противоречиях (противоборстве, борьбе) позитивной (правомерной) и негативной (противоправной) составляющих ее начал;

8) содержит в себе как организующие (регулирующие), так и самоорганизующие (саморегулирующие) начала, позволяющие правовой жизни нормально развиваться;

9) выступает в качестве своеобразной внешней («питательной») среды для правовой системы общества (подобно тому, как экономическая, политическая и нравственная жизнь выступает такой же средой соответственно для экономической, политической и нравственной систем);

10) ориентирует на познание не только статической, но и преимущественно функциональной, динамичной составляющей юридического бытия общества;

11) показывает не только юридическую действительность (реальность), но и исторические аспекты юридического бытия общества, как настоящее, так и прошлое, своего рода генезис, историю его становления и развития.

Категория «правовая жизнь общества», будучи предельно широкой, позволяет к тому же, во-первых, в некоторой степени определить (а в ряде случаев уточнить) границы иных категорий, так или иначе в нее входящих; во-вторых, «ранжировать» (приводить в порядок) входящие в нее категории; в-третьих, увидеть то, как они связаны между собой и с самой категорией «правовая жизнь общества».

В условиях глобализации, как ни парадоксально, в тщательном изучении нуждаются культурно-исторические аспекты отечественной правовой жизни, что требует нового методологического инструментария. Задача современной отечественной методологии - найти такое измерение права, которое не разрывало бы целостности этого юридического феномена с духовным строем России, ее уникальным культурным миром. В связи с этим В. Н. Синюков и Т. В. Синюкова подчеркивают, что «категория "правовая жизнь", введенная А. В. Малько, вполне может выполнить роль методологического понятия права при условии проведения специфической правовой конструктивизации уже известных правовых объектов. Эта теоретическая задача весьма сложная»27.

В условиях дальнейшего усложнения социальных связей правовое развитие общества все настойчивее требует интегрального, прежде всего общетеоретического анализа правовой жизни как различных стран, так и отдельных регионов.

Библиографический список

Алексеев С. С. Теория права. 2-е изд. М., 1995.

Бельский К. Т. Формирование и развитие социалистического правосознания. М., 1982.

Ветютнев Ю. Ю. «Свет» и «тень» правовой жизни // Актуальные проблемы правовой политики и правовой жизни современной России: сб. ст. Тамбов, 2008.

Вопленко Н. Н., Рудковский В. А. Рецензия на монографию «Правовая жизнь в современной России: теоретико-методологический аспект» / под ред. Н. И. Матузова, А. В. Малько. Саратов, 2005.

Кухарук Т. В. Некоторые теоретико-методологические вопросы исследования понятия правовой системы общества // Правоведение. 1998. № 2.

27 Синюков В. Н., Синюкова Т. В. К обновлению методологии юридической науки // Современные методы исследования в правоведении / под ред. Н. И. Матузова, А. В. Малько. Саратов, 2007. С. 38.

Малахов В. П., Эриашвили Н. Д. Правовая жизнь, ее содержание и формы // Методологические и мировоззренческие проблемы современной юридической теории. М., 2011.

Малько А. В. Теория правовой политики: монография. М., 2012.

Материалистическая диалектика / отв. ред. Ф. Ф. Вяккерев: в 5 т. Т. 1. М., 1981.

Матузов Н. И. Правовая жизнь как объект научного исследования // Правовая жизнь в современной России: теоретико-методологический аспект / под ред. Н. И. Матузо-ва, А. В. Малько. Саратов, 2005.

Матузов Н. И. Правовая система развитого социализма // Советское государство и право. 1983. № 1.

Право и культура / отв. ред. Н. С. Соколова. М., 2002.

Протасов В. Н., Протасова Н. В. Лекции по общей теории права и теории государства. М., 2010.

Синюков В. Н. Российская правовая система. Введение в общую теорию: монография. 2-е изд. М., 2010.

Синюков В. Н., Синюкова Т. В. К обновлению методологии юридической науки // Современные методы исследования в правоведении / под ред. Н. И. Матузова, А. В. Маль-ко. Саратов, 2007.

Сорокин В. В. Правовая система переходного периода: теоретические проблемы. М., 2003.

Туманов В. А. Вступительная статья к книге Ж. Карбонье «Юридическая социология». Благовещенск, 1998.

Червонюк В. И. Теория государства и права. М., 2006.

Шундиков К. В. Синергетический подход в правоведении. Проблемы методологии и опыт теоретического применения: монография. М., 2013.

Явич Л. С. Сущность права. Л., 1985.

Конкретизация в праве:

методологические основы исследования

ВЛАСЕНКО Николай Александрович, доктор юридических наук, профессор, заведующий отделом теории законодательства Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации

Российская Федерация, 117218, г. Москва, ул. Большая Черемушкинская, д. 34

Рассматриваются основания исследования феномена конкретизации права. Анализируются логическое и языковое содержание конкретизации права как предметной деятельности человека. Посредством особенностей категории «неправо» иллюстрируются пределы деятельности человека по конкретизации права. Выделяются правотворческая конкретизация и ее формы (предметная и логическая) и правореализационная конкретизация, в частности, рассматривается правоприменительная конкретизация в связи с юридической квалификацией. Ставится вопрос о злоупотреблении конкретизацией права. Утверждается, что эффективность исследования категории «конкретизация права» предопределена правопониманием; понимание конкретизации права как перехода от неопределенности к определенности правового регулирования является наиболее эффективным в отличие от интегративного право-понимания. Неэффективность интегративного подхода связывается с включением в понятие права разносторонних элементов.

* В основу статьи положены тезисы двух докладов автора по данной проблеме: Власен-ко Н. А. Методологические основы исследования феномена правовой конкретизации: доклад на IX Международной научно-практической конференции «Конкретизация права: теоретические и практические проблемы». Москва, 21-25 апреля 2014 г.; Власенко Н. А. Конкретизация в праве: природа и пути исследования: доклад на Международном симпозиуме «Конкретизация законодательства как технико-юридический прием нормотворческой, интерпретационной, правоприменительной практики». Геленджик, 27-28 сентября 2007 г.

Правовая жизнь общества

Введение 3
1. Специфика правовой жизни общества 5
1.1 Понятие правовой жизни общества 5
1.2 Отраслевые виды правовой жизни 9
2. Коррупция в правовой жизни российского общества 15
2.1 Проблема коррупции в российской действительности 15
2.2 Меры по совершенствованию государственного управления в целях предупреждения коррупции 26
Заключение 30
Список использованной литературы 32

Введение

Актуальность работы обоснована следующими моментами. Общество как социальное явление относится к классу сверхсложных систем, имеющих, как известно, в своём составе многофакторные и многоуровневые структуры, элементы которых находятся в весьма сложных неоднозначных взаимодействиях и взаимосвязях и которые нуждаются в эффективных и адекватных средствах их регулирования.
Наряду с другими средствами регулирования социальных процессов (этическими, нравственными, политическими и т.п.) важную роль в последние столетия приобретает правовое регулирование, т.е. регулирование на основе права, имеющего как собственную природу, так и логику своего развития. Повышение роли и значения права в жизни современного общества является объективным историческим процессом, характерным не только для западных демократических сообществ, но и для Российской Федерации на современном этапе её развития.
В этой связи хочется заметить, что усиление и углубление правового регулирования общественных отношений может быть сильно затруднено без решения проблем возникающих на этом трудном, часто неоднозначном, социальном векторе развития современного общества.
Однако выявление и разрешение проблем возникающих при возрастании роли правового фактора в жизни общества возможно лишь на основе дальнейшего совершенствования методологии исследования социально-правовых явлений. Вместе с тем, содержание основных проблем правового бытия свидетельствует о том, что они имеют не только правовой, но и более широкий, социально-философский характер.
В настоящее время в отечественной литературе обнаруживается определенный пробел в области теоретического осмысления проблем правовой жизни общества. Большое количество работ посвящено изучению отдельных компонентов правовой жизни общества.
Объектом исследования являются многообразные общественные отношения, складывающиеся между субъектами правовой деятельности, а также сама правовая деятельность в современном обществе.
Предметом исследования выступают правовые закономерности и тенденции осуществления деятельности в правовой сфере на современном этапе развития государства, определяющие сущность, содержание и формы правовой жизни.
Целью работы выступает изучение вопросов правовой жизни общества.
Достижение этой цели осуществляется через решение следующих взаимосвязанных задач:
- рассмотреть понятие правовой жизни общества;
- проанализировать отраслевые виды правовой жизни;
-рохарактеризовать проблему коррупции в российской действительности;
-оопределить меры по совершенствованию государственного управления в целях предупреждения коррупции.
Правовая жизнь общества представляет собой сложный феномен, который требует различных аналитических подходов и может рассматриваться с позиций различных методов. Основными методами данной работы являются: деятельностный, системно-структурный и социальный подходы.

1. Специфика правовой жизни общества
1.1 Понятие правовой жизни общества

Социальная жизнь - сложное и многоаспектное понятие. В общественной литературе выделяют различные формы жизнедеятельности: финансовую и экономическую, духовную и научную, семейную и бытовую, религиозную и нравственную, государственную и политическую и т.п. Так или иначе названные сферы исследуются различными науками. В частности, политическая жизнь стала объектом пристального политологического анализа лишь во второй половине XX столетия.............

Заключение

Современная российская правовая жизнь полна противоречий, в ней одновременно можно обнаружить подчас антагонистические тенденции. С одной стороны, в последние годы в обществе при реформировании социально-экономической и политической жизни пытаются делать ставку на право, на юридические акты. Эта тенденция набирала свои «обороты» еще с перестроечных времен, когда официальные органы принимали документы, связанные с необходимостью формирования правового государства, утверждения в жизни принципа верховенства закона, усиления правовых основ и т.п.
Правовая жизнь современного российского общества неустойчива, нестабильна. В условиях усиления сепаратистских настроений одни правовые акты (например, договоры между центром и отдельными субъектами Федерации) подчас «затмевают» другие (Конституцию, общефедеральные законы и т.п.), устанавливающие общие правила игры. Акты-документы зачастую носят кратковременный и конъюнктурный характер, являются во многом несогласованными, коллизионными.
Одним из важнейших путей нормализации правовой жизни современного российского общества является упорядочение правовых актов-документов, приведение их в единое непротиворечивое целое. Системный подход к организации общефедеральных актов-документов (нормативных, правоприменительных, интерпретационных и т.п.) позволит им взаимообеспечивать друг друга в процессе юридического регулирования, создавать единое правовое пространство. Это применимо и к регионам, где тоже выстраивается своя система правовых актов субъектов Федерации. Отсюда представляется необходимым разработать и принять специальный закон «О системе правовых актов-документов» как на федеральном, так и на региональном уровне.
Кроме того, нужна своеобразная пирамида правовых актов, которая по сути может стать специфической и более совершенной формой правовой жизни.
Таким образом, понятие «правовая жизнь» позволяет:
1) под особым углом зрения взглянуть на право, правовое развитие и строительство, систему и систематизацию юридических актов и процесс их воздействия на общественные отношения;
2) рассматривать правовые явления в единстве различных их ипостасей: институциональном (статическом) и поведенческом (динамическом);
3) глубже, основательнее и комплекснее познать правовую реальность, состоящую не только из позитивных юридических начал, но и из негативных правовых проявлений - правонарушений, бесправия, различного рода злоупотреблений и деформаций;
4) увидеть уровень действительной правовой культуры и степень существующего правосознания общества, социальных групп и отдельных граждан с присущей им мерой нигилизма и идеализма;
5) определять основополагающие принципы юридического взаимоотношения личности и власти.
Все это говорит о том, что пришло время детального анализа феномена правовой жизни, с тем чтобы, основательно исследовав это предельно широкое и масштабное понятие, обобщающее разнородную юридическую действительность, придать ему статус самостоятельной юридической категории со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Список использованной литературы

1. Конституция РФ.
2. Аннерс Э. История европейского права. М.: Норма, 2004. 500 с.
3. Бабаев В.К., Баранов В.М. Общая теория права. Краткая энциклопедия. Н. Новгород.: Облиздат, 2006. 312 с.
4. Концепция правовой деятельности в современном обществе: Монография / Р.В. Шагиева. – Казань: Изд-во Казанского ун-та. 2005. 210 с.
5. Комаров С. А. Общая теория государства и права. М.: Юрайт, 2006. 416 с.
6. Максимов С.В. Коррупция. Закон. Ответственность. М.: ЮрИнфоР, 2008. 187 с.
7. Основы государства и права: Учеб. пособие / Под ред. О.Е. Кутафина. М.: Спарк, 2005. 355 с.
8. Правовая деятельность в современном российском обществе (проблемы теории и методологии): Монография / Р.В. Шагиева. М.: РПА Минюста России, 2004. 198 с.
9. Римский В.А. Коррупция как системная проблема российского общества и государства. Научный доклад // Россия и современный мир. М.: ИНИОН; ИМЭПИ РАН, 2007. № 4. 210 с.
10. Затонский В. А. Категория «правовая жизнь»: опыт теоретического осмысления // Изв. вузов. Правоведение. 2006. № 4. С. 4-17.
11. Малько А.В. Категория «правовая жизнь»: проблемы становления // Государство и право. 2001. N 5. С. 5-13.
12. Малько А.В. Правовая система - ключевой компонент государственности, качественная основа правовой жизни общества // Рос. юрид. журн. 2007. № 2. С. 14-23.
13. Муштук О. Коррупция в России: «Демократическая» болезнь или системное качество власти// Обозреватель. 2008. № 8.
14. Павлюц И. Правовая деятельность в общетеоретической модели действия права // Закон и право. 2007. № 4. С. 17.
15. Петренко Б. Коррупция влияет на управляемость страной // Мир безопасности. 2009. № 1. С. 62-66.
16. Пучков С. Противодействие коррупции - самая эффективная антикризисная мера: [О предотвращении кризисных явлений в экономике] // Мир безопасности. 2009. № 8. С. 70-74.
17. Терещенко И. Личность, общество, государство в контексте проблемы борьбы с коррупцией // Власть. 2009. № 3. С. 88-92.
18. Хан М. Х. Коррупция и управление // Прогнозис. 2008. № 1. С. 124-149.
19. Шагиева Р. Правовая и юридическая деятельность: теоретические аспекты единства и взаимодействия // Вестник Московского университета МВД России. 2008. № 2.

авовая жизнь общества - это форма социальной жизни, выражающаяся преимущественно в правовых актах и правоотношениях, характеризующая специфику и уровень правового развития данного общества, отношение субъектов к праву и степень удовлетворения их интересов.

Правовая жизнь - совокупность многообразных видов и форм деятельности и поведения людей, их коллективов в сфере действия права, направленных на обеспечение условий и средств существования, реализации частных и публичных, индивидуальных и групповых интересов, утверждения соответствующих им ценностей. Правовая жизнь характеризует рассматриваемые в единстве предметные формы бытия человека и общества, их отношение к праву, использованию правовых средств для осуществления индивидами и их объединениями своих интересов и потребностей. Правовая жизнь обусловлена феноменом действующего права и в этом смысле представляет собой мир упорядоченных (предусмотренных) нормами права реалий (действий, поступков, отношений). Правовая жизнь как явление «богаче», насыщеннее права.

Можно выделить следующие признаки правовой жизни.

1. Она выступает составной частью и особой разновидностью общественной жизни, ибо право - социальный институт, адаптированный к особенностям жизни конкретного народа. Если общественная жизнь представляет собой постоянный процесс производства и воспроизводства социальных отношений между людьми, который включает в себя все их многообразие, то правовая жизнь включает в себя совокупность юридических факторов, ведущих к юридическим последствиям. Правовые акты и правоотношения образуют специфическую ткань юридической стороны жизни общества, являются одной из важнейших разновидностей социальных актов и связей.

2. Правовая жизнь связана с юридическими правилами поведения (предписаниями) и с соответствующими юридическими последствиями.

3. Правовая жизнь в своей основе имеет объективно выраженное право по отношению к обществу, базируется на «объективном значении права» (И.А. Ильин) для социальной жизнедеятельности.

4. Она есть одно из условий существования государственно–организованного общества, так как призвана определенным образом оформлять личную, государственную и общественную жизнь.

5. Правовая жизнь - часть духовной практики народа, наиболее ярко показывающая особенности той или иной нации, ее специфику, менталитет.

6. Правовая жизнь тесно взаимосвязана с экономической и политической жизнью. Первая в большей мере выступает по отношению к последним в виде своеобразной формы. Вместе с тем она может, как известно, оказывать на экономику и политику и обратное воздействие стимулирующего либо сдерживающего плана. Учитывая, что экономические и политические факторы в этом смысле соотносятся с юридическими соответственно как содержание и форма, изучать правовую жизнь в чистом виде, как это предлагал в свое время Г. Кельзен, было бы недостаточно.

7. Правовая жизнь характеризует специфику и уровень правового развития данной страны, отношение субъектов к праву и степень удовлетворения их интересов. «Подобно тому, как говорят о политической и культурной жизни общества, можно и нужно говорить о правовой жизни, которая не менее интенсивна и богата, а в определенном смысле даже более разнообразна и насыщена, чем в указанных выше областях, поскольку именно в данной сфере постоянно возникают и разрешаются всевозможные социальные коллизии, происходят острые столкновения добра со злом, человеческих судеб с законом» (Н.И. Матузов).

8. Правовая жизнь именно совокупность всех форм юридического бытия общества, а не система, ибо она включает в себя и неупорядоченные процессы, (не господствующую правовую идеологию, правонарушения и т.д.), и определенные случайные факторы и т.п. Данное понятие позволяет охватить все нюансы и проявления права, его структуру и динамику, ставшее и становящееся. Исследуя природу правовой жизни общества, по нашему мнению, необходимо руководствоваться принципом «философии жизни», который позволяет понять повседневную жизнь как органическую, динамическую систему, способную к самоорганизации, продуцированию норм рационального поведения, социальной деятельности.

9. Правовая жизнь есть как сфера осуществления энергии права, его потенциала, творческой роли, так и совокупность многообразных форм правовой и противоправной активности участников правоотношений. В праве ведь субъекты живут в различном качестве: истцов и ответчиков, адвокатов и прокуроров, судей и экспертов, наследодателей и наследников, потерпевших и подсудимых, следователей и подозреваемых, свидетелей и обвиняемых, депутатов и избирателей, законопослушных граждан и рецидивистов.

10. Правовая жизнь содержит комплекс всех юридических явлений, включающий как позитивные, так и негативные составляющие. Если к первым следует отнести само право (отражающее права человека, идеи справедливости, гуманизма, свободы и т.п.); правовую систему в целом; механизм правового регулирования; законные правовые акты (правомерные действия, их результаты, юридические документы); юридические поступки (как разновидность правомерного действия–юридического факта) и события как юридический факт; правовые режимы и составляющие их первичные юридические средства (льготы, поощрения, дозволения, запреты, наказания, обязанности и т.п.); правоотношения и юридическая практика; правосознание и правовая культура; законность и правопорядок; юридическая наука и образование (и их структуры) и т.д.; то ко вторым -в основном негативные, противоправные явления (преступления и иные правонарушения; их субъекты и криминальные структуры; коррупция, злоупотребления, деформации правосознания, выражающиеся, в частности, в правовом нигилизме, идеализме, популизме; ошибки в праве и иные, препятствующие положительной юридической деятельности, факторы).

Введение 3
Глава 1. Правовая система общества 5
1.1. Понятие и признаки правовой системы общества 5
1.2. Правовая система как организующее начало правовой жизни общества 9
Глава 2. Правовая жизнь общества 12
2.1. Понятие, признаки и структура правовой жизни общества 12
2.2. Правовая жизнь как основа для развития и функционирования правовой системы общества 16
Заключение 26
Список используемой литературы 28
Введение

Понятие правовой системы является самостоятельным понятием, одним из основных в современной юридической науке и обществоведении. Его появление стало возможным вследствие комплексного подхода в исследовании правовых явлений путем сочетания формально – юридического, сравнительно – правового и социологического методов познания. Становление этого понятия связано с развитием научного правопонимания, так как термин «правопонимание» включает не только понятие «право», но и ряд других общетеоретических правовых категорий и понятий, охватывающих всю систему правовых явлений, а также философских и социологических категорий, выражают связи опосредования права и других социальных явлений.
В настоящее время существуют различные подходы к исследованию правовой системы, достаточно большое количество аспектов такого научного процесса, накопленный объемный научный материал, однако, и до сих пор отсутствует единство взглядов на понятие правовой системы, его гносеологическую и методологическую ценность, генезис.
Термин «правовая система» использовался еще в XIX в., Однако как синоним права или законодательства. Создания и функционирования национальных правовых систем усиливали интерес к исследованию иностранного права. Развитие юридической науки конца XIX – начала XX в. достигло уровня становления такого направления исследования как сравнительное правоведение, которое позже формируется как самостоятельная отрасль. Именно сравнительное правоведение в течение прошлого века наиболее подробно исследовал правовые системы. В 30– х годах XX в. в советской юридической науке утвердилось узконормативного понимание права. Основное внимание уделялось изучению системы права и системы законодательства, фактически вытеснив исследования правовой системы. Возможно, поэтому правовой системе довольно часто отождествляли с системой права. В западной литературе ряд ученых трактовали правовую систему как систему права, в частности, Г. Кельзен в «Общей теории права и государства» (1946), Дж. Рацy работе «Концепция правовой системы» (1970), А. Ватсон в «Природе закона» и другие.
Цель работы – исследование правовой системы и правовой жизни общества.
Для реализации этой цели поставлены следующие задачи: дать понятие правовой системы и правовой жизни общества, изучить правовую систему как организующее начало правовой жизни общества, рассмотреть правовую жизнь как основу для развития и функционирования правовой системы общества.
Предмет исследования – правовая жизнь и правовая система как основа для развития и функционирования правовой системы общества.
Объект исследования – правовая жизнь и правовая система.
Работа выполнена на основе нормативно-правовых актов РФ и трудов отечественных авторов в области теории государства и права. Характеризуя степень научной разработанности проблематики, следует учесть, что данная тема уже анализировалась у различных авторов в различных изданиях: учебниках, монографиях, периодических изданиях и в интернете. Тем не менее, при изучении литературы и источников отмечается недостаточное количество полных и явных исследований тематики. Методологической основой исследования явились основные положения материалистической диалектики и логики в их единстве.
Научная значимость данной работы состоит в оптимизации и упорядочивании существующей научно-методологической базы по исследуемой проблематике – еще одним независимым авторским исследованием. Практическая значимость темы состоит в анализе проблем как во временном, так и в пространственном разрезах.
Глава 1. Правовая система общества

1.1. Понятие и признаки правовой системы общества

Такое многообразие в подходах к исследованию данного явления подтверждает то, что правовая система является сложным, многофункциональный явлением и относится, как и все подсистемы социальной системы, в сложноорганизованных (сверхсложных) систем.
Вместе с тем анализ тех или иных сторон этого явления должен осуществляться на основе понятия «правовая система», которое является первоочередным в такого рода исследованиях. Уже более двух десятков лет данное понятие интенсивно исследуется как зарубежной, так и отечественной юридической наукой. Так, в отечественной литературе правовую систему определяют как: комплекс взаимосвязанных и согласованных юридических средств, которые предназначены для регулирования общественных отношений, а также юридических явлений, возникающих в результате такого регулирования (правовые нормы, правовые принципы, правосознание, законодательство, правовые отношения, юридические учреждения, юридическая техника, правовая культура, состояние законности и ее деформации, правопорядок и др.); объективное, исторически закономерный правовое явление, которое включает в себя взаимосвязанные, взаимообусловленные и взаимодействующие компоненты: право и воплощая его законодательство, юридические учреждения и юридическую практику, субъективные права и обязанности, правоотношения, правовую идеологию и др..; формализованный комплекс нормативных, организационных, контрольных, идеологических составляющих права, существующие на национальном, региональном и международном уровнях; система всех юридических явлений, существующих в определенном государстве или группе однотипных государств; единственная, стойка, динамическая совокупность, явлений правового характера, и прежде всего системы права, правосознания и правовой деятельности, отражающие определенную степень обобщения юридической действительности; целостное многоуровневое образование, которое отражает совокупность взаимосвязанных юридических средств (явлений) и как элементы включает правовые явления, которые обеспечивают единство социальных и правовых качеств. Или дается определение национальной правовой системы как обусловленной объективными закономерностями (в том числе, культурными, историческими и географическими особенностями) развития определенного объединения людей (общины, общества, государства, этноса) целостной совокупности взаимосвязанных норм правовых институтов и юридических явлений, постоянно воспроизводятся и используются людьми в процессе совместной жизни в рамках локальной цивилизации.
Однако ряд спорных вопросов не нашли своего решения и по нынешним временам, в частности, нет однозначности в определении понятия правовой системы, ее структуры, типов, взаимосвязей с другими подсистемами социальной системы. Считается, что категория «правовая система» до настоящего времени недостаточно разработана.
Чаще становления понятия «правовая система» связывают с дискуссиями относительно понятия права. Так, Ю.А. Тихомиров считает, что само исследование права как единого целого вызвало необходимость разработки понятия правовой системы. Другие авторы особое значение в развитии понятия» правовая система» предоставляют утверждению в юридической науке широкого подхода к праву. Несколько отличная позиция относительно генезиса этого понятия прослеживается во взглядах Л.Б. Тиунов, которая связывает появление понятия «правовая система» с интеграцией юридических знаний. Близкими к позициям Л.Б. Тиунов есть и взгляды В.М. Протасова, который считает, что понятие правовой системы может быть лишь результатом практического воплощения в жизнь уже разработанной теоретической модели системы. Существует мнение, что понятие «правовая система» является компромиссом между»узким» и»широким» подходами к праву, как и позиция, в отношении которого это понятие призвано объединить в целостном видении все подходы к правопонимания.
Теперь Ю.А. Тихомиров отмечает, что понятие «правовая система» является теоретико – методологической основой для развития представлений о правовых явлениях и является родовым понятием для таких видовых понятий как «система законодательства», «законы», «система права» и другие. Это понятие, по мнению ряда авторов, с динамичным, функционирующим правом и является отличным понятием от системы права. В частности, эту точку зрения разделяют С.С. Алексеев, В.К. Бабаев, A.M. Васильев, В.Н. Карташов, г. С. Лившиц, Е.А. Лукашова, М.И. Матузов, Л.Б. Тиунова, Л.С. Явич и другие. В западной науке такой подход связывается с именами К.Р. Ньютона («Основные принципы права», 1977) и П. Голдинга («Философия права», 1975), Дж. Тернера («Социология права: социально – структурные направления», 1980) и других ученых. И при всех существующих различиях, названные позиции, по сути касаются гносеологических аспектов формирования данного юридического понятия. И важнейшие предпосылки его формирования находятся в области юридического знания: его качества, методологии, процессах, происходящих в юридической науке.
Наряду с этим в литературе появляются научные работы, авторы которых пытаются трактовать понятие» правовая система» более широко. Так, Б.Л. Назаров к правовой системе относил не только юридические нормы, но и правоотношения, которые рассматривались в их единстве. Эта позиция, основанн

Билет 17. Трансформация массового человека и массового общества в эпоху Интернета, социальных сетей, Web 2.0.

Билет № 1. Роль науки в различные периоды развития общества. Смена парадигм

ПРАВОВАЯ ЖИЗНЬ - совокупность многообразных видов и форм деятельности и поведения людей, их коллективов в сфере действия права, направленных на обеспечение условий и средств существования, реализации частных и публичных, индивидуальных и групповых интересов, утверждения соответствующих им ценностей. Правовая жизнь характеризует рассматриваемые в единстве предметные формы бытия человека и общества, их отношение к праву, использованию правовых средств для осуществления индивидами и их объединениями своих интересов и потребностей. Правовая жизнь обусловлена феноменом действующего права и в этом смысле представляет собой мир упорядоченных (предусмотренных) нормами права реалий (действий, поступков, отношений).

Правовую жизнь можно рассматривать как сферу осуществления права, его потенциала, творческой роли или, образно говоря, жизнь права, его бытия. Это одновременно и совокупность многообразных форм правовой активности участников регулируемых правом отношений. В правовой сфере субъекты представлены в различном качестве: истцов и ответчиков, наследодателей и наследников, адвокатов и прокуроров, судей и экспертов, свидетелей и обвиняемых, избирателей и депутатов, законопослушных граждан и правонарушителей, кредиторов и должников и т.д. Одновременно правовая жизнь включает своим содержанием область действия т.н. «теневого права» и различного рода правовые аномалии. Правовая патология в этом смысле также часть правовой жизни, ее ингредиент. Как составная часть общественной жизни, правовая жизнь непосредственно вовлечена в решение общественных задач и ее организация подчинена их реализации. Правовая жизнь может рассматриваться как на уровне общества, так и отдельных его общностей и даже отдельной личности; она дифференцируется по пространственному принципу (правовая жизнь государства, отдельных его территорий), временному (правовая жизнь современного общества и прошедших правовых эпох); по уровню правового развития общества (правовая жизнь правового общества и неправового, с тоталитарным наследием) и др.

ПРАВОВАЯ СРЕДА - взятая в единстве система юридических связей и отношений, правовых учреждений, иных правовых реалий, обусловленных действием права и определяющих в конечном счете характер, направленность, интенсивность реализуемой социальными субъектами - гражданами, их объединениями, должностными лицами государственного и общественного аппарата - правовой активности. Правовая среда это социальная среда, которая оказывает позитивно-стимулирующее воздействие на выбор участниками регулируемых отношений правомерных способов деятельности (правовая среда предполагает: совершенное законодательство, эффективную юстицию, правовую развитую культуру и правовой менталитет населения и государственных структур, предрасполагающих их действовать в согласии с правом и др.). Правовая среда представляет собой системное образование, центральным элементом которого выступает человек его социально-правовая активность, направленная на восприятие, осуществление и воспроизводство правовых установлений. Система общественных связей и отношений, отражающая взаимодействие людей в сфере общественной жизни, очерченной правом, есть главное, необходимое и существенное в понимании правовой среды. Правовая среда в этом смысле есть развертывающийся в пространстве и во времени процесс движения правовых связей и отношений характеризующий в своем единстве правовую жизнь общества.

Правовая активность личности и ее содержание.

Правовая активность - обусловленное социально-правовыми устоями, потребностями и интересами людей их общественное качество, характеризующееся реальным осуществлением ими правовых требований, принципов и установлений.

Правовая активность есть составляющая часть социальной активности (активности социального субъекта), сущность которой раскрывается во взаимосвязи категорий «субъект» и «объект».Взаимодействие, процессы субъективации (переход и закрепление в организации и структуре субъекта свойств объекта) и объективации (реализации субъективных свойств вовне, опредмечивание объекта) и составляют суть категории «активность».

Как вид социальной активности правовая активность представляет собой единство внутреннего (совокупность приобретенных личностью в процессе ее правовой социализации свойств) и внешнего (действий, деятельности личности как следствия проявления вовне внутренних характеристик (свойств) ее носителя) аспектов.

Если внутренний аспект правовой активности отражает подверженность человеческих индивидов правовому воздействию, восприятие ими права и его ценностей, то внешняя сторона правовой активности характеризует обратный процесс: воздействие ее носителей сообразно их потребностям и интересам на социально-правовую среду, в ходе которого она претерпевает определенные преобразования. носители правовой активности имеют реальную возможность не только адаптироваться к окружающей действительности, но и известным образом приспособить ее к себе. В этом процессе происходит взаимное обогащение субъекта и той социально-правовой среды, в которой он находится. Взаимодействие субъекта с правовой средой является одновременно и фактором самореализации творческих потенций индивидов, и источником развития их правовой культуры, обогащения всего духовного облика. Реализуя правовую активность, социальный субъект одновременно преобразует социально-правовую среду и в то же время реализует собственные творческие возможности, удовлетворяет многообразные личные потребности и интересы.

Социально-правовая активность выражается в понимании человеком его личной ответственности за состояние законности и правопорядка в стране. Она состоит в том, что человек постоянно осознаёт себя гражданином Республики. Ему чужд индивидуалистический принцип "меня это не касается".

Воспитать человека с социально-активным поведением - значит подготовить активного проводника в жизнь правовой политики, организатора и участника решения, текущих и перспективных задач укрепления правовой основы государства, защитника личности, ее прав и свобод, собственности, природной среды, общественного и государственного строя, конституционного порядка, мира и безопасности человечества.

Формирование социально-активного правого поведения должно начинаться с формированием гражданственности, ибо правовая активность человека тесно связана с высокой идейной убежденностью, систематическим участием в решении общественных дел, преданностью нравственным идеалам и принципам гуманизма, стремлением им следовать, их отстаивать, проявление активной позиции, душевным и внимательным отношением к людям.

Понимание необходимости личного вклада в правоприменительную деятельность, в совершенствование правовой системы, в предупреждение нарушений законности и правопорядка приходит к молодому человеку вместе с чувством любви к Родине, сознанием ответственности вместе с чувством любви к Родине, сознанием ответственности за ее процветание, продвижение по пути прогресса. Шаг за шагом развивается у него чувство долга, приобретая полноту и многогранность по мере формирования мировоззрения. Молодой человек начинает осознавать свой долг как систему конкретных обязанностей перед обществом, перед государством.

Стержнем формирования социальной активности молодого гражданина является идейность. Многие к идейному воспитанию относятся с ‑­

настороженностью, критически, как к продукту тоталитарной системы. Между тем, идейное воспитание подрастающего поколения и сегодня остаётся одной из важнейших задач. Правда, содержание его теперь несколько изменилось. Оно должно основываться на идеологии национальной независимости и направляться на воспитание у молодых граждан чувства постоянной озабоченности судьбой Родины, народа, стремления к укреплению её политической, экономической и правовой основ. Молодёжь должна понять процессы, происходящие в обществе, захотеть бороться с явлениями, тормозящими происходящие в Республике преобразования, выработать активную жизненную позицию и сознательно добиваться торжества законности и правопорядка. А для этого необходимо вызвать у молодёжи интерес к государственно-правовой сфере жизни общества, понимания ценности права не только для общества, но и лично для каждого его члена. Заинтересованность, увлечение - это один из важнейших факторов развития социальной активности молодёжи.

Важное условие формирования социально-правовой активности молодого человека - уважение его достоинства, отказ от командных форм общения с ним. Надо не декларировать правовые нормы. А убеждать молодых людей в их правильности, увлекать молодёжь полезными делами, побуждать к ответственному поведению. Если добиваться от молодёжи лишь слепой исполнительности, беспрекословного следования приказам, она никогда не избавится от инфантильности, социальной незрелости.

Поток формирующегося сознания подрастающего поколения должен направляться на то, чтобы все приобретенные знания, все жизненные впечатления побуждали его к серьёзной внутренней перестройке, обогащались собственной мыслью и становились состоянием личности. Только человек с напряженной внутренней жизнью способен самостоятельно действовать в интересах общества, не дожидаясь специальных поручений и заданий.

Правовой прогресс и его содержание.

ПРАВОВОЙ ПРОГРЕСС - объективный, закономерный, характеризующийся восходящей направленностью процесс правового развития общества, его социальных групп и личности. Категория правового прогресса отражает направленность и качественно возросший уровень протекающих в политико-правовой сфере общества процессов; повышающуюся роль права в решении общесоциальных задач и в правовой жизни каждого человека, его (права) возросшую ценность и авторитет; тенденции дальнейшего укрепления правовой государственности; распространение удельного веса правовой активности граждан и представителей властных структур в общем массиве юридически значимого поведения и деятельности; реальную обеспеченность прав и свобод граждан.

Правовой прогресс отображает характер и уровень правового развития общества, его поступательно-стадиальное движение от менее совершенных к более совершенным формам правовой жизнедеятельности, от менее развитой к более развитой правовой культуре и правовой системе. Это прогресс права (наличие развитого современного законодательства, отвечающего принципам демократического устройства общества), культура правового общения населения и власти, межличностных и групповых взаимоотношений, господство закона над случаем и усмотрением, правовая ментальность, правовое сознание в целом, предрасполагающее к цивилизованным формам достижения фактических целей, правомерному образу организации поведения и деятельности, толерантные позиции и действия в отношении власти и в отношении к другим индивидам, относящимся к иным идентификационным социальным группам. Правовой прогресс отображает доступ новых социальных групп населения к правам и свободам, усиление гарантий прав и свобод, их реализуемости и т.д.

Правовой прогресс, несомненно, связан с качеством правового инструментария, его доступностью для всех без исключения использовать правовые средства для решения личных, корпоративных и публичных интересов.

Правовой прогресс характеризует высокую правовую информированность населения, профессионально-юридическую компетентность должностных лиц государства, высокий престиж юридических учреждений, их социальную востребованность и социальную пользу. Прогрессивное развитие общества предполагает наличие развитой системы профессионально-юридического образования и юридического всеобуча населения, реально существующую возможность приобретения юридических знаний и беспрепятственного получения нужной правовой информации. С прогрессивным правовым развитием общества, следовательно, связаны его демократизм, открытость, развитость институтов и систем гражданского общества.

Для правового прогресса характерно явление правовой гармонизации:

между правами личности и ее обязанностями; между провозглашенными (декларированными) правами и правами, реально осуществимыми, гарантированными законом и всей социально-политической системой общества и государства; между отношением массового правосознания к ожидаемым законодательным новациям и реально складывающейся законодательной практикой; между декларируемой законом презумпцией знания закона и реально фиксируемым социальными «замерами» уровнем правовой информированности; между правовой политикой государства и эффективностью действия права, юридических учреждений государства прежде всего; между увеличивающимся количеством профессиональных юристов в обществе и общим ростом правосознания и правовой культуры общества и отдельных его групп; возрастанием числа и «стоимости» правоохранительных структур и уровнем общественной безопасности, состоянием борьбы с преступностью и правопорядка; между декларируемым и реальным, фактическим правопорядком.

Прогресс общества и правовой прогресс - явления взаимосвязанные и взаимообусловленные. Как бы некоторые теоретики не отдаляли государство от права, а право от государства, очевидно, что развитие каждого из них невозможно без взаимовлияния. Право и правовые конструкции в лучшем случаи могут остаться достоянием истории (памятниками права), если они не приобретут жизненную силу, не станут действующими, не будут служить инструментами для обеспечения социального комфорта как отдельного индивида, так и общностей людей. Реально действующий характер праву в значительной степени придает государство, институты государственной власти. Вопрос о том, каким должно стать право, о его прогрессе - это одновременно и вопрос о том, что собой должно представлять государство, в конечном счете это и вопрос о прогрессе государства. Государственный нигилизм так же не приемлем, как и правовой нигилизм.