Каждый, кто был незаконно задержан даже на несколько часов, вправе получить компенсацию за нанесенный ему ущерб. Это решение Конституционного суда, оглашенное 16 июня, непосредственно касается и автолюбителей, обвиняемых в нарушении ПДД.

Поводом для проверки конституционности ряда норм Кодекса об административных правонарушениях и Гражданского кодекса РФ стали жалобы трех заявителей, один из которых – В. К. Рогожкин – обвинялся как раз по факту ДТП. В отношении управлявшего одним из столкнувшихся автомобилей Рогожкина вначале был составлен протокол, который потом отменил заместитель начальника ОГИБДД УВД по Октябрьскому району города Красноярска в связи с истечением сроков давности привлечения к административной ответственности и сроков расследования по делу.

Сам Рогожкин возражал против таких формулировок, он хотел, чтобы была доказана его невиновность. Но вопрос о его вине (как и о вине других заявителей) остался открытым, поэтому обжаловать действия милиции и добиться рассмотрения дела по существу в судах никому из них не удалось.

Несмотря на возражения полномочного представителя президента России в КС Михаила Кротова, суд принял сторону заявителей, поддержанных экспертами и представителем Генпрокуратуры Татьяной Васильевой. Последняя даже заявила в прениях, что «каждая жертва незаконного ареста или задержания должна иметь право на возмещение ущерба за вредоносное воздействие в полном объеме».

КС хоть и признал оспоренные нормы соответствующими Конституции РФ, но истолковал их таким образом, чтобы раз и навсегда положить конец порочной практике, когда краткое задержание не считается унижением гражданина, которое должно быть компенсировано государством.

Со ссылкой на Конвенцию о защите прав человека и основных свобод, которая имеет приоритет над российскими законами, КС установил, что применять административное задержание можно лишь «по обоснованному подозрению» в совершении правонарушения.

«Задержание, арест, заключение под стражу и содержание под стражей, несмотря на их процессуальные различия, по сути есть лишение свободы», – говорится в постановлении КС. Следовательно, «должностное лицо, производящее задержание, должно располагать такими фактами и сведениями, которые достаточны для объективно обоснованного подозрения в том, что лицо могло совершить соответствующее правонарушение». Причем должностные лица не могут довольствоваться соблюдением одних лишь формальных условий, предполагающих ограничение свободы.

Прекращение производства по делу об административном правонарушении в связи с отсутствием события или состава административного правонарушения, а также по каким-либо иным основаниям не может служить препятствием для обжалования незаконного применения административного задержания как принудительной меры обеспечения производства по делу об административном правонарушении. Иное, уверены судьи КС, «нарушало бы гарантированное Конституцией Российской Федерации право на свободу и личную неприкосновенность (статья 22), а также право на судебную защиту (статья 46) и противоречило бы принципам законодательства об административных правонарушениях, в частности принципу законности (статья 1.6)».

По выявленному судьями смыслу положений оспоренных норм российского законодательства в случае незаконного привлечения граждан к административной ответственности в виде административного ареста они имеют право на возмещение вреда независимо от вины органов государственной власти и их должностных лиц. «Это обусловлено особым значением конституционного права каждого на свободу и личную неприкосновенность», – подчеркивается в постановлении КС.

Несмотря на недовольство президентского полпреда, который полагает, что КС вышел за пределы своей компетенции, судам придется теперь рассматривать по существу все жалобы граждан, законность задержания которых по делам об административном правонарушении вызывает сомнение. И возмещать им материальный и моральный ущерб, если задержание окажется действительно неправомерным.

В частности, автомобилистам следует требовать компенсации даже в тех случаях, когда их безосновательно задерживают и направляют на медицинское освидетельствование. Потеря нескольких часов может при этом повлечь существенный ущерб (сорвалась сделка или важная встреча, пропали билеты на поезд или самолет). Если инспектор ДПС не соблюдал установленные правила, не подкреплял свои подозрения фактами и не составлял все необходимые в таком случае документы, можно доказать, что он таким образом пытался вымогать деньги или наказать вас за «несговорчивость». И тогда за его действия придется отвечать госказне.

Емеева Н. Р.

Право на свободу и личную неприкосновенность закреплено во Всеобщей декларации прав человека 1948 г. 91 , Международном пакте о гражданских и политических правах 1966 г. 92 , Римской конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 г. 93 Так, ст.З Декла­рации гласит: «Никто не может быть подвергнут произвольному аре­сту, задержанию или изгнанию», а ст. 9 провозглашает, что каждый человек имеет право на жизнь, свободу и личную неприкосновен­ность. Сходные положения содержатся в ст. 9 Пакта и в ст. 5 Кон­венции. Данные международные документы устанавливают запрет на произвольный арест или задержание.

Право граждан на свободу и личную неприкосновенность зак­реплено в ст. 22 Конституции РФ, а арест, заключение под стражу и содержание под стражей, в соответствии сданной статьёй, допус­каются только по судебному решению. В УПК РФ также предусмот­рено, что до судебного решения лицо не может быть подвергнуто задержанию на срок более 48 часов (ч. 1 ст. 10).

Осуществляя незаконное задержание, должностное лицо пра­воохранительного органа, с одной стороны, посягает на такое неотъемлемое конституционное право каждого человека, как лич­ная неприкосновенность, а с другой - ставит под угрозу нормаль­ную деятельность органов дознания, следствия и прокуратуры. Если в отношении незаконно задержанного суд, введённый в заблужде­ние следователем (дознавателем, прокурором), вынес постановление об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу, то можно говорить о том, что преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 301 УК, покушается ещё и на нормальную деятельность суда по осуществлению правосудия.

При отсутствии на момент задержания доказательств, улича­ющих лицо в совершении преступления, за которое предусмотрено наказание в виде лишения свободы;

При отсутствии доказательств, указывающих на необходимость изоляции лица от общества в интересах уголовного судопроизводства;

Без составления протокола задержания либо в результате других грубых процессуальных нарушений.

В связи с тем, что данное преступление является длящимся, его началом следует считать момент фактического задержания лица по подозрению в совершении преступления. Так, в п. 11 ст. 5 УПК говорится, что задержание подозреваемого - это мера процессу­ального принуждения, применяемая органом дознания, дознавате­лем, следователем или прокурором на срок не более 48 часов с момента фактического задержания лица по подозрению в соверше­нии преступления.

Законодатель в п. 15 ст. 5 УПК указал, что «момент фактическо­го задержания - это момент производимого в порядке, установлен­ном УПК, фактического лишения свободы передвижения лица, по­дозреваемого в совершении преступления».

Термин «момент фактического задержания» привнесён в отечествен­ное законодательство из англо-саксонской системы права, в которой он во множестве прецедентов обозначен как начальный момент, с ко­торого лицо утратило возможность свободно передвигаться. 94

В связи с тем, что фактическое задержание - это удерживание лица с целью доставить в органы предварительного расследова­ния, то, на наш взгляд, в связи с таким задержанием происходит не лишение свободы передвижения (ведь лицо передвигается на сво­их ногах), а только ограничение возможности свободно передви­гаться. Поэтому логично под фактическим задержанием понимать именно тот момент, с которого лицо утратило возможность свобод­но передвигаться. В связи с этим предлагаем в п. 15 ст. 5 УПК слова «лишения свободы передвижения» заменить словами - «ог­раничения свободы передвижения».

Закон не обязывает фиксировать время фактического задержания лица, и с момента фактического задержания до оформления протоко­ла задержания может пройти несколько часов или даже дней. Такие факты, по мнению многих юристов, считаются недопустимыми.

Центром содействия международной защиты зафиксировано большое количество дел, в которых имели место подобные нару­шения. Например, дело Романа Белевицкого (рассматривалось Никулинским судом г. Москвы). Подозреваемый был задержан 11 ок­тября 2000 г., протокол о задержании был составлен спустя сутки после фактического задержания лица (12 октября). В период неза­конного содержания под стражей Белевицкий дал следствию пока­зания, в которых оговорил себя. 95

Подобные факты обусловлены, в частности, тем, что в ст. 92 УПК РФ не установлено, в какой срок с момента фактического за­держания лица должен быть составлен протокол о задержании. В законе сказано, что протокол должен быть составлен в срок не бо­лее трех часов, но не с момента фактического задержания, а с мо­мента доставления подозреваемого в орган дознания, к следовате­лю или прокурору. По смыслу закона лицо может быть задержано в течение неопределенного времени до того момента, пока не будет доставлено к указанным лицам.

Мы считаем, что документально оформлять и разъяснять основ­ные права и обязанности заподозренному лицу необходимо с мо­мента фактического ограничения свободы передвижения лица. По­этому предлагаем именно в это время составлять справку о задер­жании, в которой будет указано место и время фактического задер­жания, Ф.И.О. и должность лица, производящего задержание, дан­ные о задержанном.

Протокол задержания, как это и предусмотрено в законе (ч. 1 ст. 92 УПК), должен быть составлен непосредственно после доставления лица в орган предварительного следствия или дознания на ос­нове предъявленной справки.

Ныне действующее уголовно-процессуальное законодательство предусматривает не более 3-х часов для составления протокола задержания. Но практика показывает, что этого времени явно недо­статочно, поэтому следователю приходится умышленно прибегать ко всяким ухищрениям, чтобы скрыть действительное время задер­жания подозреваемого, например, как отмечает Синельщиков Ю.П., указывать в протоколе задержания более позднее время доставле­ния лица к следователю, чем это имело место на самом деле, либо оформлять сначала протокол об административном задержании, а спустя некоторое время составлять надлежащий протокол задер­жания. 96 В связи с вышеизложенным, предлагаем закрепить в зако­не следующие временные рамки всего процесса задержания:

С момента фактического (непосредственного) задержания до момента доставления лица в органы предварительного расследо­вания должно пройти не более двух часов;

С момента доставления лица в органы предварительного рас­следования в течение четырёх часов должен быть составлен прото­кол задержания подозреваемого.

Таким образом, должно быть предусмотрено не более 6 часов с момента фактического задержания лица по подозрению в соверше­нии преступления до момента составления протокола задержания и объявления о том задержанному. Любые злоупотребления, касаю­щиеся времени задержания, должны признаваться незаконными. А48-мичасовой срок задержания, исчисляемый с момента факти­ческого ограничения свободы передвижения лица, предлагаем за­конодательно продлить до 72-х часов, как это и было предусмотре­но в УПК РСФСР 1960г.

Сокращение срока задержания с 72 до 48 часов было продикто­вано необходимостью привести УПК в соответствие с нормами ч. 2 ст. 22 Конституции РФ, согласно которой до судебного решения лицо не может быть подвергнуто задержанию на срок более 48 часов.

Здесь возникает вопрос-достаточно ли будет 48 часов для ус­тановления причастности лица к совершённому преступлению (подтвердить выдвинутое подозрение) с тем, чтобы просить судью вы­дать решение о заключении под стражу подозреваемого?

На наш взгляд, наделив исключительно судей полномочием да-вать разрешение на применение меры пресечения в виде заклю­чения под стражу, законодатель не учёл, что 48 часов будет явно недостаточно следователю (дознавателю, прокурору), чтобы под-готовить мотивированное постановление о необходимости приме-нения такой меры. Было бы целесообразнее оставить для этого 72-хчасовой срок.

Подозреваемый должен быть допрошен не позднее 24 часов с момента его фактического задержания (ч. 2 ст. 46 УПК), а момент фактического его задержания предшествует моменту доставления его к следователю. Поэтому следователь, составив протокол задер-жания, должен стараться допросить подозреваемого незамедлительно. Затем о произведённом задержании дознаватель или следователь обязаны сообщить прокурору в письменном виде в течение 12 часов с момента задержания подозреваемого (ч. 3 ст. 92 УПК).

Затем дознаватель, следователь или прокурор не позднее 12 ча-сов с момента задержания подозреваемого должны уведомить кого-либо из близких родственников этого задержанного (ч. 1 ст. 96 УПК).

Таким образом, в результате всех этих обязательных мероприя­тий (уведомлений) 12 часов (иногда и более) из 48-ми, предостав-ленных законом, выпадают. Оставшееся время следователю необ-ходимо использовать для собирания и закрепления доказательств, чтобы затем ходатайствовать перед судом об избрании в необходи­мых случаях меры пресечения в отношении подозреваемого. По­лагаем, что следователь (дознаватель), у которого в производстве одновременно несколько уголовных дел, вряд ли сможет одолеть весь этот объём работы за столь короткий срок.

Сокращение срока задержания подозреваемого до 48 часов приводит к росту процессуальной неразберихи на стадии предва­рительного следствия, и особенно по делам о тяжких и особо тяж-ких преступлениях. Ведь всего за двое суток орган расследования, прокуратура и суд должны будут совершить целый комплекс уго-ловно-процессуальных мероприяти.

Связи с вышеизложенным, считаем целесообразным увели­чить срок задержания лица по подозрению в совершении преступ­ления без судебного решения с 48 до 72 часов, внеся соответству­ющие коррективы в ч. 2 ст. 22 Конституции РФ и уголовно-процес­суальное законодательство.

В заключение хотелось бы отметить, что Организация объеди­нённых наций утвердила Рабочую группу по незаконному задержа­нию (РГНЗ), которая уполномочена рассматривать жалобы на слу­чаи предполагаемого незаконного задержания лиц. Также РГНЗ может по приглашению правительства страны посетить места со­держания под стражей с целью проверки не только условий этих мест, но и правового статуса подозреваемых и обвиняемых, там содержащихся. 97

Апелляционное постановление Московского городского суда от 01.09.2014 N 10-12031/14 Обстоятельства: Постановлением отказано в удовлетворении жалоб о признании незаконным и необоснованным бездействия должностного лица после вынесения постановления о привлечении лица в качестве обвиняемого, нарушающего порядок предъявления обвинения, о признании незаконными и необоснованными действий должностного лица по оформлению повестки о вызове лица на допрос в качестве свидетеля, о признании незаконными и необоснованными действий должностного лица по задержанию. Апелляционное постановление: Постановление оставлено без изменения.

МОСКОВСКИЙ ГОРОДСКОЙ СУД

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ПОСТАНОВЛЕНИЕ

Судья Дударь Н.Н.

Московский городской суд в составе председательствующего судьи Гайдара О.Ю., при секретаре С.,

с участием прокурора отдела управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Л.,

заявителя - адвоката Чижикова С.А., предоставившего удостоверение N * и ордер N *,

рассмотрел в открытом судебном заседании апелляционную жалобу адвоката Чижикова С.А. на постановление судьи Басманного районного суда города Москвы от 31 июля 2014 года, которым его жалобы, поданные в порядке ст. 125 УПК РФ, оставлены без удовлетворения.

Заслушав выступление адвоката Чижикова С.А. по доводам апелляционной жалобы и поддержавшего ее, мнение прокурора Л., полагавшего необходимым постановление суда оставить без изменения,

установил:

В Басманный районный суд г. Москвы с двумя жалобами в порядке ст. 125 УПК РФ обратился адвокат Чижиков С.А., который просил признать:

Незаконным и необоснованным бездействие следователя Н. в отношении К. после вынесения постановления о привлечении последнего в качестве обвиняемого от * 2014 года, нарушающее порядок предъявления обвинения, предусмотренный ст. 172 УПК РФ;

Незаконными и необоснованными действия следователя Н. по оформлению * 2014 года повестки о вызове К. на допрос в качестве свидетеля;

Незаконными и необоснованными действия следователя Н. по задержанию * 2014 года К.

Постановлением Басманного районного суда г. Москвы от 31 июля 2014 г. жалобы адвоката Чижикова С.А. оставлены без удовлетворения.

В апелляционной жалобе адвокат Чижиков С.А., не соглашаясь с постановлением суда, находит его незаконным, необоснованным и подлежащим отмене, указывает, что судом допущены существенные нарушения уголовно-процессуального закона, обе жалобы незаконно объединены в одно производство, выражает мнение, что суд уклонился от рассмотрения жалоб по существу, не рассмотрел обстоятельства задержания К. без наличия на то оснований и не дал оценку соблюдению порядка предъявления ему обвинения, утверждает, что суд незаконно отказал в удовлетворении ходатайства адвоката об истребовании в СК РФ материалов уголовного дела, послуживших основанием для задержания К., считает, что суд не привел конкретных данных, на основании которых оставил жалобы без удовлетворения, а лишь ограничился общими формулировками, ссылаясь на Постановление Конституционного Суда РФ N 5-П от 23 марта 1999 года, полагает, что действия и бездействие следователя повлекли нарушение конституционных прав и свобод К., приходит к выводу о незаконности постановления, которое просит отменить и просит вынести новое решение, удовлетворив обе жалобы.

В заседании суда апелляционной инстанции адвокат Чижиков С.А. поддержал доводы жалобы и просил отменить постановление суда, удовлетворив жалобы заявителя.

Прокурор Л., не согласившись с доводами апелляционной жалобы, нашел постановление суда первой инстанции законным, обоснованным и мотивированным, просил оставить его без изменения, поскольку оснований для его отмены не имеется.

Проверив представленные материалы, выслушав мнение сторон, обсудив доводы апелляционной жалобы, суд апелляционной инстанции не находит оснований для отмены судебного решения.

В соответствии с ч. 1 ст. 125 УПК РФ допускается обжалование в судебном порядке постановлений дознавателя, следователя, руководителя следственного органа об отказе в возбуждении уголовного дела, о прекращении уголовного дела, а равно иные решения и действия (бездействие) дознавателя, следователя, руководителя следственного органа и прокурора, которые способны причинить ущерб конституционным правам и свободам участников уголовного судопроизводства либо затруднить доступ граждан к правосудию.

Судом апелляционной инстанции установлено, что принимая решение об отказе в удовлетворении жалоб заявителя, поданных в порядке ст. 125 УПК РФ, суд строго руководствовался требованиями уголовно-процессуального закона, ссылки на который привел в постановлении, вопреки утверждениям адвоката, убедительно мотивировал свои выводы.

Вопреки доводам автора жалобы, соединение в одном производстве двух жалоб адвоката Чижикова С.А. не противоречит требованиям ст. 125 , 153 УПК РФ, поскольку судом рассмотрены в одном производстве две жалобы одного заявителя в защиту одного и того же лица, в рамках одного и того же уголовного дела, на действия и бездействия одного и того же следователя. При таких обстоятельствах право на защиту нарушено не было, заявитель не был лишен возможности реализовывать свои права.

Не соглашаясь с утверждениями заявителя, суд апелляционной инстанции находит, что, рассмотрев жалобы, суд первой инстанции дал оценку всем доводам и при этом обоснованно указал, что действия следователя Н. по оформлению повестки о вызове на допрос свидетеля К. соответствуют требованиям уголовно-процессуального закона, поскольку следователь вправе вызывать свидетелей на допрос повестками, задержание К. было осуществлено в соответствии с требованиями ст. ст. 91 , 92 УПК РФ, в рамках возбужденного установленным порядком уголовного дела, должностным лицом, в полномочия которого входит производство указанного процессуального действия, то есть, следователем, который произвел задержание в соответствии с установленной законом процедурой: разъяснил подозреваемому его права, суть возникшего подозрения, допросил в качестве подозреваемого, процедура предъявления обвинения К. также нарушена не была, поскольку о дне предъявления обвинения подозреваемый был уведомлен заблаговременно через администрацию следственного изолятора, само обвинение было предъявлено не позднее трех суток со дня вынесения постановления о привлечении К. в качестве обвиняемого, то есть в день вынесения постановления - 4 марта 2014 года.

Выводы суда мотивированы должным образом, каждый из доводов жалоб рассмотрен, в обоснование своих выводов суд привел надлежащие нормы закона. Учитывая изложенное, не согласиться с решением суда первой инстанции оснований не имеется.

Отклоняя доводы жалобы адвоката Чижикова С.А. о нарушении его прав, суд апелляционной инстанции находит правильными действия суда первой инстанции об отказе в удовлетворении ходатайства об истребовании из СК РФ материалов уголовного дела, послуживших основанием для задержания К., поскольку представленных в заседание суда материалов было достаточно для принятия решения по жалобе в порядке ст. 125 УПК РФ, а жалобы на решение об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу рассматриваются в ином порядке.

1. Заведомо незаконное задержание —

наказывается ограничением свободы на срок до трех лет, либо принудительными работами на срок до двух лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет или без такового, либо арестом на срок от четырех до шести месяцев, либо лишением свободы на срок до двух лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет или без такового.

2. Заведомо незаконные заключение под стражу или содержание под стражей —

наказываются принудительными работами на срок до четырех лет либо лишением свободы на тот же срок.

3. Деяния, предусмотренные частями первой или второй настоящей статьи, повлекшие тяжкие последствия, —

наказываются принудительными работами на срок до пяти лет либо лишением свободы на срок от трех до восьми лет.

Комментарий к Ст. 301 УК РФ

1. Предусмотренные комментируемой статьей преступления посягают как на отношения, обеспечивающие интересы уголовного судопроизводства, так и на свободу и личную неприкосновенность человека, гарантируемые ст. 22 Конституции.

2. Объективная сторона преступления, предусмотренного ч. 1 комментируемой статьи, заключается в активных действиях, проявляющихся в задержании лица, вопреки установленным уголовно-процессуальным законом правилам, предписывающим, что лицо может быть задержано по подозрению в совершении преступления, за которое может быть назначено наказание в виде лишения свободы, если оно застигнуто при совершении преступления или непосредственно после его совершения; если потерпевшие или очевидцы укажут на него как на лицо, совершившее преступление; если на лице, его одежде или в его жилище обнаружены явные следы преступления; если при наличии иных данных, дающих основания подозревать лицо в совершении преступления, оно пыталось скрыться, либо не имеет постоянного места жительства, либо не установлена его личность, либо если в суд направлено ходатайство об избрании в отношении его меры пресечения в виде заключения под стражу (ст. 91 УПК).

3. Объективная сторона преступления, предусмотренного ч. 2, может выражаться как в действиях (инициировании и принятии решения о заключении под стражу или о продлении срока содержания под стражей ненадлежащим субъектом, в отсутствие оснований и условий применения этой меры пресечения), так и в бездействии (неосвобождении обвиняемого или подозреваемого из-под стражи при истечении предельного срока, при отпадении оснований или условий для содержания под стражей и т.п.), не соответствующих требованиям ст. ст. 97, 99, 108, 109, 110 УПК.

4. В составы преступлений, предусмотренных ч. ч. 1 и 2 комментируемой статьи, в качестве обязательного признака не входят те или иные негативные последствия задержания или содержания под стражей. В то же время эти составы преступлений не являются формальными, поскольку они предполагают незаконное лишение свободы человека, что уже само по себе является общественно опасным последствием. Вынесение же постановления об обращении в суд с ходатайством об избрании в отношении лица меры пресечения в виде заключения под стражу или постановления о заключении обвиняемого под стражу, если оно не сопровождается фактическим лишением человека свободы, может быть квалифицировано только как покушение на преступление, предусмотренное данной статьей.

В случае, когда незаконное заключение лица под стражу сопряжено с привлечением заведомо невиновного к уголовной ответственности, содеянное подлежит квалификации только по ст. 299 УК.

Незаконное лишение человека свободы вне рамок уголовного судопроизводства и не в связи с применением мер процессуального принуждения в виде задержания или заключения под стражу под признаки состава преступления, предусмотренного комментируемой статьей, не подпадают.

5. Субъектами преступлений, предусмотренных ч. ч. 1 и 2 комментируемой статьи, могут быть лица, уполномоченные в силу ст. ст. 91, 97 УПК решать вопросы, связанные с применением таких мер уголовно-процессуального принуждения, как задержание и заключение под стражу: следователь, дознаватель, руководитель следственного органа, начальник органа дознания, прокурор, судья. Ответственности по данной статье подлежат также должностные лица учреждений, обеспечивающих применение указанных мер уголовно-процессуального принуждения, которые в силу ст. 50 Федерального закона от 15.07.1995 N 103-ФЗ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» обязаны освобождать из-под стражи лиц, оснований для содержания которых под стражей нет.
———————————
СЗ РФ. 1995. N 29. Ст. 2759; 2003. N 50. Ст. 4847.

6. С субъективной стороны незаконные задержание, заключение под стражу, содержание под стражей представляют собой умышленные преступления. Причем совершены они могут быть только с прямым умыслом, предполагающим, что виновный осознает общественную опасность и противоправность своих действий и желает лишить потерпевшего свободы. Незаконное лишение лица свободы вследствие грубой ошибки, допущенной при установлении и оценке фактических обстоятельств или при применении нормы уголовно-процессуального закона, может быть квалифицировано по .

Мотивы совершения деяний, предусмотренных комментируемой статьей, определяющего влияния на квалификацию данного преступления не оказывают, хотя могут учитываться при назначении наказания.

7. В ч. 3 комментируемой статьи в качестве квалифицирующего признака преступлений, предусмотренных ч. ч. 1 и 2, указывается наступление тяжких последствий, которыми могут выступать, в частности, смерть или тяжкое заболевание потерпевшего, суицид или его попытка, гибель или тяжкое заболевание оставшегося без присмотра члена семьи потерпевшего, утрата имущества.