Ленин развил учение Маркса и Энгельса о двух фазах коммунистического общества, различия между которыми определяются уровнем развития плодотворных сил, степенью экономической, политической и культурной зрелости. Показал, что переход от одной фазы к другой требует строжайшего контроля со стороны общества и со стороны государства. Отмирание государства Ленин связывает с строем коммунизма, с преодолением антагонистичности между физическим и умственным трудом, между городом и деревней, с процессом слияния наций.

Книга В.И. Ленина "Государство и революция" сыграла огромную роль в абстрактном и идеологическом вооружении большевистской партии, российского пролетариата и международного коммунистического и рабочего движения, ее основные идеи легли в основу утилитарной деятельности Коммунистической партии по созданию и развитию социализма в нашей стране и других странах.

В предлагаемой вниманию современного читателя работе сделана попытка проанализировать основные положения книги В.И. Ленина "Государство и революция" и показать ее остроту, как для настоящего времени, так и для ближайшего будущего.

6-я глава книги В.И. Ленина "Опошление марксизма оппортунистами" опущена.

Основной квинтэссенцией работы является точное определение Лениным понятия государства:

"Государство - продукт непримиримости классовых противоречий"

Это определение полностью развенчивает стереотип, навязанный вековым господством государства над всеми сферами общества, по которому государство определялось и продолжает определяться сейчас как абсолютное благо, неразрывно связанное с процветанием народа. Эта хитрая подмена понятий веками путала и продолжает путать умы совершенно искренних патриотов, отождествляя понятие, Родина и государство, подменяя понятие Родины понятием государство, подменяя любовь к Родине - лояльностью к государству, служение Родине - служению государству. Ещё более точное определение государству дает Ф. Энгельс в своей работе "Происхождение семьи, частной собственности и государства":

"Государство есть продукт общества на известной ступени развития; государство есть признание, что это общество запуталось в неразрешимое противоречие с самим собой, раскололось на непримиримые противоположности, избавиться от которых оно бессильно. Определяющее значение в устранении этой репрессивной системы, именуемой государством (этимология "государство" в восходит к древнему "господарю", т. е человеку, имеющему чрезвычайные полномочия и неограниченность во власти над другими людьми) играет РЕВОЛЮЦИЯ. Об этом говорит и Ленин:

"Если государство является продуктом непримиримости классовых противоречий и если оно сила, стоящая над обществом и "все более и более отчуждающая себя от общества". Явно, что освобождение угнетенного класса невозможно не только без насильственной революции, но и без уничтожения того аппарата государственной власти, который господствующим классом создан и в котором это "отчуждение" воплощено.

Для поддержания надчеловеческого и бесчеловечного государства необходим свой репрессивный аппарат - армия и полиция, а также усмиряющие институты, оправдывающие эту бесчеловечную эксплуатацию - официальная церковь и многочисленные "патриотические" кружки, фильмы, и прочая скверная пропаганда симулякра истинного патриотизма. Об этом точно высказывается Ф. Энгельс:

"Постоянное войско и полиция суть главные орудия силы государственной власти"

Он также очень точно отмечает подмену государством своих интересов патриотическим угаром с их типичным клише, например, "защиты Родины", его слова, воспроизводит Ленин:

"Энгельс умел еще в 1891 году указывать на "конкуренцию завоеваний", как на одну из важнейших отличительных черт внешней политики великих держав. А негодяи социал-шовинизма в 1914 - 1917 годах, когда именно эта конкуренция, обострившись во много раз, породила империалистскую войну, прикрывают защиту грабительских интересов "своей" буржуазии фразами о "защите отечества", об "обороне республики и революции" и т.п.!"

Современные российские власти совершенно достоверно определяют главного врага развития России - коррупцию, забывая, правда упомянуть, что они сами являются ее причиной и неотъемлемой частью. О коррупции четко и точно высказывался и Ленин:

Четко Ленин определяет также и процесс капиталистической монополизации, сильный удар которой мы почувствовали на себе совсем недавно, в 2008 г. Результаты этого процесса печальны, но предсказуемы: Увеличение вдвое количества российских миллиардеров, увеличение их совокупного капитала, разорение мелких и средних предприятий и банков, их скупка по - дешевке более значительными и, соответственно, увеличение вдвое армии безработных, последующее уничтожение "среднего класса", оскудение широких масс населения:

В своей работе "Государство и революция" Ленин приводит очень интересную альтернативу репрессивному государству, приводя нам размышления К. Маркса об опыте функционирования Парижской Коммуны в 1871 г.:

"Полиция, до сих пор бывшая орудием государственного правительства, была немедленно лишена всех своих политических функций и превращена в ответственный орган Коммуны, сменяемый в любое время. То же самое - чиновники всех остальных отраслей управления. Начиная с членов Коммуны, сверху донизу, общественная служба должна была исполняться за заработную плату рабочего. Всякие привилегии и выдачи денег на представительство высшим государственным чинам исчезли вместе с этими чинами. По отходе постоянного войска и полиции, этих орудий материальной власти старого правительства, Коммуна немедленно взялась за то, чтобы сломать орудие духовного притеснения, силу попов. Судейские чины потеряли свою выглядящую независимость. они должны были впредь избираться открыто, быть ответственными и сменяемыми. Итак, разбитую государственную машину Коммуна заменила более полной демократией: уничтожение постоянной армии, полная выборность и сменяемость всех должностных лиц. Многие согласятся что было бы неплохо применить данный опыт Парижской Коммуны и в современных российских условиях, в стране, погрязшей в бесправии, бюрократизме и коррупции. И ещё несколько слов Ленина об ответственности власти перед народом:

"Парламентарии должны сами работать, сами исполнять свои законы, сами проверять то, что получается в жизни, сами отвечать непосредственно перед своими избирателями"

Большое значение в жизни каждого общества имеет национальный вопрос. Большая часть межнациональных противоречий возникает по вине и в интересах государств, спорящих между собой. Решить этот вопрос - отнять все козыри у эксплуататоров. Многие монархисты и псевдонационалисты, не понимающие глубинную суть национального вопроса, сегодня обвиняют марксистов в его полном игнорировании. На деле именно "левые" распознали ловушку государства с его игрой в национальный шовинизм под вывеской патриотизма. Вот как об этом рассуждал К. Маркс на примере Парижской Коммуны:

Неплохую "замену" государству дает нам Энгельс в своем письме к Бебелю:

"Мы предложили поэтому поставить везде вместо слова государство слово: "община" (Gemeinwesen), прекрасное старое немецкое слово, соответствующее французскому слову "коммуна" В данном случае мы возвращаемся к более справедливому, народному самоуправлению, которое Энгельс трактует так:

Также чрезвычайно важными и актуальными в свете современных событий являются рассуждения Ленина о "свободе" капиталистического общества, которая в данных условиях может являться лишь весьма односторонней свободой, свободой для меньшинства в ущерб интересам большинства:

"Свобода капиталистического общества всегда остается приблизительно такой же, какова была свобода в древних греческих республиках: свобода для рабовладельцев. Современные наемные рабы, в силу условий капиталистической эксплуатации, остаются настолько задавленными нуждой и нищетой, что им "не до демократии", "не до политики". Что при обычном, мирном течении событий большинство населения от участия в общественно-политической жизни, отстранено в капиталистическом обществе, мы имеем демократию сокращенную, убогую, фальшивую, демократию только для богатых, для меньшинства"

Ленин очень логично, точно и конспективно приходит к необходимому выводу о соотношении государства и свободы:

"Пока есть государство, нет свободы. Когда будет свобода, не будет государства"

На этот случай (случай уничтожения репрессивного государства посредством революции), у Маркса, Энгельса, Ленина был разработан свой план негосударственного управления, который можно выразить тезисами самого Маркса и Энгельса:

• 1) не только выборность, но и сменяемость;
• 2) плата не выше платы рабочего;
• 3) переход немедленный к тому, чтобы все исполняли функции контроля и надзора, чтобы все на время становились "бюрократами" и чтобы, поэтому никто не мог стать "бюрократом".

Libmonster ID: RU-8022

Книга Ленина "Государство и революция" была написана в августе - октябре 1917 года. Это был, как известно, период все более обострявшейся борьбы между нарастающими силами социалистической революции, организуемой партией большевиков, и силами контрреволюции. Буржуазное Временное правительство Керенского, ощущая приближение своего краха, стремилось всеми средствами разоружить революцию, задержать ход ее развития, разгромить ее организации. На большевиков обрушился жестокий террор буржуазной контрреволюции белогвардейских генералов, меньшевиков и эсеров. 7 июля был издан приказ об аресте Ленина. Был арестован ряд крупных деятелей большевистской партии. Ленин вынужден был скрываться в это время в шалаше близ станции Разлив.

В "Кратком курсе" в следующих словах характеризуется этот момент: "Кончилось двоевластие.

Кончилось в пользу буржуазии, ибо вся власть перешла в руки Временного правительства, а Советы с их эсеро-меньшевистским руководством превратились в придаток Временного правительства.

Кончился мирный период революции, ибо в порядок дня был поставлен штык.

Ввиду изменившейся обстановки большевистская партия решила изменить свою тактику. Она перешла в подполье, укрыла своего вождя Ленина в глубоком подполье и стала готовиться к восстанию, чтобы свергнуть власть буржуазии силой оружия и установить Советскую власть"1 .

В этот решающий период необычайно ярко выявилась важнейшая отличительная особенность партии Ленина - Сталина - единство ее революционной теории и ее революционной практики. Партия Ленина - Сталина готовила массы к восстанию, вооружая их не только винтовкой и пулеметом, но особенно и в первую очередь ясным пониманием как ближайших задач революции, тяж и ее величайших всемирно-исторических задач и перспектив. Пропагандируя в широких массах рабочих, крестьян и солдат научно обоснованные и испытанные жизнью ленинские лозунги подготовки социалистической революции, партия превращала ленинские идеи в победоносную, всесокрушающую материальную и организующую силу.

В деле подготовки большевистских кадров, а через них и широких революционных масс к завоеванию власти решающее значение имела пропаганда ленинских идей о государстве вообще, о пролетарском, социалистическом государстве в особенности. Книга "Государство и революция" - это одновременно и величайший научный груд о государстве и программа практической борьбы за пролетарское государство в конкретных условиях кануна Октябрьской революции 1917 года, подлинное непревзойденное по своей силе боевое руководство к действию.

В арсенале идейного оружия мировой пролетарской революции, в сокровищнице марксистско-ленинского учения "Государство и революция" занимает виднейшее место. В этом труде, небольшом по об"ему (Ленин называл его "брошюрой") и по обстоятельствам времени незаконченном, пролетарская теория государства поднята на вершины научного обобщения. Буквально неисчерпаемое богатство мыслей, выраженных с изумительной по глубине и четкости силой, содержит в себе это произведение ленинского, гения.

Единство теории и практики - важнейшая особенность материалистической диалектики - выступает в этом произведении с исключительной силой. На основании всестороннего учета и обобщения всего мирового исторического опыта классовой борьбы, развития государства, его соотношения с революцией Ленин разработал научно обоснованную программу слома эксплоататорского, буржуазно-помещичьего государства и создания первого в мировой истории государства нового типа - государства советского, социалистического.

В самой исторической фигуре Ленина - величайшего теоретика, идейного вдохновителя и одновременно организатора и руководителя социалистической революции и пролетарского государства - воплотилось единство теории и практики классовой борьбы, которое свойственно только пролетариату и недоступно буржуазии и ее вождям.

1 "Краткий курс истории ВКП(б)", стр. 187.

стр. 6
Марксистско-ленинская теория государства есть единственно научное обобщение всемирного революционного опыта. Ленин говорит: "У Маркса нет и капельки утопизма в том смысле, чтобы он сочинял, сфантазировал "новое" общество. Нет, он изучает, как естественно-исторический процесс, рождение нового общества из старого, переходные формы от второго к первому. Он берет фактический опыт массового пролетарского движения и старается извлечь из него практические уроки"1 . Эти слова относятся целиком и полностью также и к Ленину и к товарищу Сталину. Ленин и Сталин, обобщая опыт мирового рабочего движения, непрерывно обогащают теорию, поднимая ее шаг за шагом на вое новую высоту. Можно в качестве примера привести вопрос о двух фазах коммунизма. Ленин писал: "Маркс, не пускаясь в утопии, определил подробнее то, что можно теперь определить относительно этого будущего, именно: различие низшей и высшей фазы (степени, этапа) коммунистического общества"2 . Дальше того, что Маркс счел возможным научно установить, он не пошел, ибо опять-таки "у Маркса нет ни тени попыток сочинять утопив, попустому гадать насчет того, чего знать нельзя"3 . Но то, что Маркс точно установил, научно предсказав, оправдывается на наших глазах, в нашей практике поразительнейшим образом.

Для написания работы "Государство и революция" Владимир Ильич проделал огромную подготовительную работу, непосредственно начатую им еще в 1916 году в Швейцарии. Представление об этой подготовительной работе дают многочисленные литературные источники, которые были изучены Лениным. Ленин заново проштудировал классические работы Маркса и Энгельса, в которых освещаются вопросы государства, уделив особое внимание при этом переписке Маркса и Энгельса. В их письмах, как это показал Ленин, содержится много важнейших положений о пролетарской революции и диктатуре пролетариата", которые замалчивались либо отрицались и извращались теоретиками II интернационала. Анализ различных высказывания Маркса и Энгельса по вопросу о государстве, проделанный Лениным с исключительной тщательностью и глубочайшим проникновением в сущность взглядов и идей великих основоположников научного коммунизма, указывает на ту огромную работу, которая Лениным была для этого проделана. Ленин перерыл архивы теоретического журнала германской социал-демократии "Neue Zeit" ("Новое время"), разыскивая соответствующие документы, за период с 1890 по 1914 год. Он прочитал многочисленные книги и статьи извратителей и противников марксизма: Каутского, Бернштейна, Панекука, Бакунина и других - для того, чтобы дать наиболее полную и уничтожающую критику их извращений и опошлений марксистского учения о государстве4 .

Работа Ленина "Государство и революция" и особенно являющаяся ее прямым продолжением; вышедшая в 1918 году "Пролетарская революция и ренегат Каутский" направлены прежде всего против каутскианства.

Во втором издании "Государства и революции", вышедшем в самом конце 1918 года, Ленин дополнил II главу 3-м параграфом. Этот параграф является откликом на вышедшую в августе 1918 года брошюру Каутского "Диктатура пролетариата", которую Ленин характеризует как "образец мещанского искажения марксизма и подлого отречения от него на деле, при лицемерном признании его на словах"5 .

В борьбе против социалистической революции и возраставшего влияния большевизма в Германии и других странах Европы Каутский впротивовес ленинским Апрельским тезисам поднял знамя буржуазной, парламентской демократии.

Каутский "доказывал", что революции могли служить средством перехода от феодализма к капитализму, ибо при феодализме не было такого средства для мирного перехода к новому строю, как парламентская демократия, которой теперь должен воспользоваться рабочий класс передовых капиталистических стран для мирного перехода к социализму путем завоевания абсолютного большинства голосов в буржуазном парламенте. Избирательный бюллетень - вот то "победоносное" оружие, которое вместо революционного меча навязывали рабочему классу каутские.

Прикрашивая капитализм и эксплуататорское государство, Каутский, по существу, создал теоретическую защиту социал-патриотизма и отрекся от марксистского учения о государстве, от пролетарской революции и диктатуры пролетариата. "Марксист лишь тот, кто распространяет признание борьбы классов до признания диктатуры пролетариата"6 .

1 В. И. Лени н. Соч. Т. XXI, стр. 402.

2 Там же, стр. 432.

3 Там же, стр. 428.

4 Этот материал, собранный Лениным в "синей" тетради, издан Институтом Маркса - Энгельса - Ленина в 1934 году отдельной брошюрой "Марксизм и государство".

5 В. И. Ленин. Соч. Т. XXI, стр. 392.

Часть первой страницы рукописи В. И. Ленина "Государство и революция".

Поддержанные Каутским, виднейшим теоретиком II интернационала, агенты буржуазии в рабочем движении - оппортунисты всех оттенков - стремились внушить рабочим массам, подымавшимся на завоевание власти, страх перед начавшейся пролетарской революцией, неверие в победу.

Как обстановка социалистической революции в России, так и нараставший революционный кризис в Европе придали исключительную актуальность работе Ленина.

В пределах одной статьи можно коснуться, причем только в самой общий форме, лишь некоторых основных вопросов, разработанных Лениным в "Государстве и революции".

Ленин писал: "... наша задача состоит прежде всего в восстановлении истинного учения Маркса о государстве"1 . С исключительной силой он разоблачает ревизионизм, реформизм и социал-шовинизм, искажающие марксово учение о государстве. Он показывает, как оппортунисты извращают основу основ этого учения - положение о непримиримости классовых противоречий в капиталистическом обществе, о государстве как продукте этих противоречий, о необходимости доведения классовой борьбы до насильственной пролетарской революции, до слома, до уничтожения угнетательской капиталистической государственной машины и до создания диктатуры пролетариата. Ленин дает при этом непревзойденные образцы теоретического и исторического анализа и критики враждебных марксизму точек зрения на государство. Каутский, Бернштейн, Плеханов, эсеры и меньшевики, анархисты - все они предстают в этой работе Ленина разоблаченными до конца. Мы видим их общие и отличительные черты. Мы видим пошлость и реакционность, филистерскую сущность их взглядов, их трусливую фальсификацию великого учения Маркса и Энгельса.

1 В. И. Ленин. Соч. Т. XXI, стр. 371.

стр. 8
рата буржуазного государства - все это при империализме чрезвычайно усиливается.

"В особенности же империализм, эпоха банкового капитала, эпоха гигантских капиталистических монополий, эпоха перерастания монополистического капитализма в государственно-монополистический капитализм, показывает необыкновенное усиление "государственной машины", неслыханный рост ее чиновничьего и военного аппарата, в связи с усилением репрессий против пролетариата как в монархических, так и в самых свободных, республиканских странах"1 . Отсюда "всемирная история подводит теперь, несомненно в несравненно более широком масштабе, чем в 1852 году, к "концентрации всех сил" пролетарской революция на "разрушение" государственной машины"2 .

Истекшие с момента написания книги "Государство и революция" годы блестяще подтвердили эти ленинские указания. Фашистская диктатура доводит до высшей степени, в чудовищных и гнусных, уродливых формах, рост военно-полицейских, террористических репрессий против народа. При фашизме демократические учреждения уничтожаются и отбрасываются прочь. Ленин не уставал предупреждать рабочий класс о неизбежности такого рода тенденций правящих олигархических групп монополистического капитала. "Государство и революция" своими основными установками ориентирует на борьбу с этими тенденциями, наличие которых всячески отрицали и затушевывали до последнего времени оппортунизм и реформизм, и предостерегает против недооценки силы и роли буржуазного государства в борьбе буржуазии против социалистической революция.

"Государство и революция" дает нам необходимые позиции для разоблачения реакционной сущности империалистических государств, в особенности их фашистской разновидности. Поскольку государственная власть остается в руках буржуазии, последняя будет "совершенствовать" машину подавления, приспосабливая ее к конкретным условиям подавления трудящихся масс. "Приспособить" эту машину для политического господства пролетариата ни при каких условиях невозможно. Пролетариат обязан ее в ходе революции сломать, уничтожить. Более того, сама пролетарская революция для своего успешного, победоносного развития обязательно требует, в качестве своей элементарной предпосылки, предварительного условия - уничтожения этой машины.

Октябрьская социалистическая революция 1917 года в положительной форме блестяще подтвердила это положение. Революции в Австрии (1918 год) и Германии (1919 год) подтвердили его в отрицательной форме: военно-бюрократический государственный аппарат, спасенный и сохраненный при решающей помощи предательских вождей социал-демократии, при существовании капиталистической собственности, был той главной силой, посредством которой буржуазия не только удержала свое господство, но впоследствии шаг за шагом отняла у трудящихся все их завоевания и усилила в огромной степени и в кровавых формах подавление и угнетение трудящихся. Слом военно-бюрократической государственной машины капитализма, как необходимая предпосылка перехода к социализму, является сегодня и будет оставаться до тех пор, пока существует капитализм, центральной революционной задачей международного пролетариата по отношению к буржуазному государству. "Государство и революция" при решении этой задачи служит и будет служить основным теоретическим и практическим руководством к действию.

Что развитие классовой борьбы неизбежно поставит перед пролетариатом задачу разрушения буржуазной государственной машины, Маркс установил еще в 1851 году. Но чем же пролетариат заменит разбитую им государственную машину?

"...Открывать политические формы этого будущего Маркс не брался"3 , - говорит Ленин. "Не вдаваясь в утопии. Маркс от опыта массового движения ждал ответа па вопрос о том, в какие конкретные формы эта организация пролетариата, как господствующего класса, станет выливаться..."4 .

Первый опыт был дан Парижской коммуной. Крупнейшая заслуга Маркса состоит в том, что он, теоретически обобщив опыт Коммуны, ее революционный геро-

1 В. И. Ленин. Соч. Т. XXI, стр. 391.

3 В. И. Ленин. Соч. Т. XXI, стр. 408.

4 Там же, стр. 397.

Обложка первого издания книги В. И. Ленина "Государство и революция". 1918 год.

изм, ее государственное творчество, установил, что она была первой попыткой пролетарской революции разбить государственную машину буржуазии и заменить ее новым типом государства. В этом плане Маркс и анализировал недостатки и ошибки Парижской коммуны, в частности и в особенности -недостаточное и непоследовательное применение ею революционного насилия над буржуазией. Ревизионисты, реформисты: Бернштейн, а затем и Каутский - истолковывали опыт Парижской коммуны противоположным образом. Этот опыт, говорили они, свидетельствует о том, что переход государственной власти к пролетариату может и должен произойти в результате не сломи старого государственного аппарата, а путем постепенного овладения им и приспособления его пролетариатом к целям мирного реформирования буржуазного общества в социалистическое. Не революционное насилие, а "демократические реформы" как "путь к власти" - такой "урок" извлекли из Парижской коммуны социал-соглашатели. Перед Парижской коммуной они испытывали "спасительный ужас", по словам Энгельса. В свое время трусливые германские буржуа насмерть испугались "ужасов" и "крайностей" террора во Французской буржуазно-демократической революции 1789 года. Они отказались от "революции снизу" и в союзе с юнкерством, под гегемонией его, пошли путем реформ и компромиссов, "прусским путем", к капиталистическому строю.

Ленин не оставляет камня на камне от реформистских, антимарксистских, каутскианских "теорий" государства. Он разбивает вдребезги и антигосударственнические концепции анархистов. Пролетариат без своего государства не может обойтись, ему необходимо свое государство, и он его создаст. Парижская коммуна была исторически первой попыткой создать государство нового типа. Советы, рожденные революцией 1905 года и с первых же дней февральской революции 1917 года созданные по всей стране, являющиеся дальнейшим развитием Парижской коммуны, - вот та конкретная политическая форма, в которой может, должно быть и будет создано в ходе социалистической революции государство нового типа, государство пролетарское, государство диктатуры пролетариата.

Таков важнейший теоретический вывод, сделанный Лениным из анализа всего мирового революционного движения, из конкретного анализа исторического развития буржуазного государства, особенно в эпоху империализма.

"Новое у Ленина состоит в этой области в том, что: а) он открыл Советскую власть, как государственную форму диктатуры пролетариата, использовав для этого опыт Парижской Коммуны и русской революции; б) он раскрыл скобки в формуле диктатуры пролетариата под углом зрения проблемы о союзниках пролетариата, определив диктатуру пролетариата, как особую форму классового союза пролетариата, являющегося руководителем, с эксплоатируемыми массами непролетарских классов (крестьянства и пр.), являющимися руководимыми; в) он подчеркнул с особой силой тот факт, что диктатура пролетариата является высшим типом демократии при классовом обществе, формой пролетарской демократия, выражающей интересы большинства (эксплоатируемых), - в противовес демократии капиталистической, выражающей интересы меньшинства (эксплоататоров)"1 .

Историческое значение советов Ленин оценил еще в 1905 году, сразу же после их возникновения. Естественно, что его

1 И. Сталин "Вопросы ленинизма", стр. 170.

стр. 10
революционный подход к Парижской коммуне сыграл при этом особенно большую роль. В 1915 году в статье "Несколько тезисов" Ленин говорит со всей определенностью: "Советы Рабочих Депутатов и т. п. учреждения должны рассматриваться, как органы восстания, как органы революционной власти"1 . В первые же дни февральской революции Ленин, еще будучи заграницей, выдвигает перед партией задачу организации советов, причем не только среди рабочих, но и в армии и в деревне. В "Письмах из далека" (написанных между 20 марта и 8 апреля по новому стилю) Ленин говорит о совете рабочих и солдатских депутатов как о "зародыше рабочего правительства". В "Апрельских тезисах" он говорит о советах как "единственно возможной форме революционного правительства" и о задачах пропаганды за "...необходимость перехода всей государственной власти к Советам Рабочих Депутатов."2 .

Ленин развивает основной тезис: "Не парламентарная республика, - возвращение к ней от С. Р. Д. было бы шагом назад, - а республика Советов Рабочих, Батрацких и Крестьянских Депутатов по всей стране, снизу до верху"3 . По этому вопросу мы читаем в "Кратком курсе истории ВКП(б)" следующее: "В области политической Ленин предлагал переход от парламентарной республики к республике Советов. Это был серьезный шаг вперед в области теории и практики марксизма. До сих пор марксистские теоретики считали парламентарную республику лучшей политической формой перехода к социализму. Теперь Ленин предлагал заменить парламентарную республику республикой Советов, как наиболее целесообразной формой политической организации общества в переходный период от капитализма к социализму"4 .

С изумительной силой исторического и теоретического анализа, со всей целеустремленностью гениального мастера революционной стратегии и тактики Ленин вновь и вновь с разных сторон, под разными углами зрения, в разных планах развивает свое учение о советах, как о конкретной форме государства нового типа - государства диктатуры пролетариата. С величайшим вниманием он следит за распространением и деятельностью советов, которые все больше подтверждают правильность его теоретического прогноза, и черпает в них опыт для еще более глубокого, всестороннего, конкретного и практического обоснования лозунга "Вся власть советам!" Ленин разбивает одно за другим все "возражения" противников советов как формы пролетарской диктатуры и "возражения" различных фальсификаторов сущности советов.

Против лозунга, диктатуры пролетариата выступают под маской "старых большевиков" презренные саботажники и штрейкбрехеры социалистической революции, впоследствии, через ряд других контрреволюционных наскоков на социализм и на пролетарское государство, дошедшие до службы диверсантами и шпионами фашистских охранок, Зиновьев и Каменев. Вновь и вновь беспощадно разоблачает Ленин этих противников диктатуры пролетариата, советов. Ленин вскрывает весь вред, всю реакционность анархистского отрицания государства, полуанархистских идей "взрыва" государства, пущенных в оборот Бухариным, ставшим злейшим врагом народа, агентом фашизма.

Меньшевики и эсеры, имевшие одно время большинство в советах, стремились к тому, чтобы превратить советы в пустые парламентские говорильни, обессилить их, свести их на-нет, с тем чтобы полностью сконцентрировать власть в руках буржуазного правительства.

Ленин срывает маску с этих агентов буржуазии и кулачества; он показывает контрреволюционность их нападок на большевистскую программу превращения советов в единовластный орган пролетарского государства. На анализе конкретных условий, сложившихся в то время в стране, он иллюстрирует теоретическую и историческую правильность лозунга создания государства нового типа.

Коренные интересы трудящихся, абсолютного большинства народа: революционный выход из империалистической войны, заключение демократического мира, конфискация помещичьей земли и передача ее крестьянам, восстановление хозяйства, предупреждение грозящей катастрофы голода и разрухи, борьба против восстановления полиции, установление демократического правопорядка в стране - все это невозможно осуществить старым государственным аппаратом, с его бюрократией, чиновничеством, теснейшим образом связанными с капиталам и преданными ему. Эти коренные интересы конкретно выявляют необходимость в новом государственном аппарате, без полиции, без буржуазно-помещичьей армии, без привилегированного и несменяемого чиновничества. С другой стороны, в лице советов восставший пролетариат

1 В. И. Ленин. Соч. Т. XVIII, стр. 312.

2 В. И. Ленин. Соч. Т. XX, стр. 88.

4 "Краткий курс истории ВКП(б)". стр. 177.

стр. 11
создал политическую и организационную форму нового государства. Советы, и только они, в силу своей классовой сущности, в состоянии решить коренные вопросы революции.

Совершенно несостоятельной является в той или иной, открытой или прикрытой, форме пропагандировавшаяся буржуазными и мелкобуржуазными партиями и их прессой "идея" о том, что лишь бюрократический, чиновничий, независимый от народа и стоящий над народом аппарат в состоянии вести государственные дела. Советы представляют собой организацию несравненно более высокого тина по своим творческим, организационным возможностям, ибо они не стоят над большинством общества, а являются государственной организацией этого большинства. Ленин писал: "...Добросовестный, смелый, повсеместный приступ к передаче дела управления в руки пролетариев и полупролетариев даст такой невиданный в истории революционный энтузиазм масс, умножит во столько раз народные силы по борьбе с бедствиями, что многое кажущееся невозможным для наших узких, старых, бюрократических сил, станет осуществимым для сил миллионной массы, начинающей работать на себя, а не на капиталиста, не на барчука, не на чиновника, не из-под палки"1 .

Буржуазному и мелкобуржуазному понятию о сильной государственной власти Ленин противопоставляет пролетарское, социалистическое. "Буржуазия, - писал он, - только тогда признает государство сильным, когда оно может всей мощью правительственного аппарата бросить массы туда, куда хотят буржуазные правители. Наше понятие о силе иное. По нашему представлению государство сильно сознательностью масс. Оно сильно тогда, когда массы все знают, обо всем могут судить и идут на все сознательно"2 .

Этот ленинский принцип, развитый и углубленный в работах товарища Сталина, служит руководящим принципом повседневной деятельности партии Ленина - Сталина и нашего советского государства. Буржуазия измеряет свою государственную силу численностью и дисциплинированностью (бюрократической) своего чиновничьего административного аппарата, противопоставленного трудящимся массам, и несознательностью, забитостью, запуганностью этих масс, которым "не до политики" под гнетом капитала. Пролетарское государство усматривает свою силу в первую очередь в его тесных связях с массами, в наибольшем вовлечении масс в фактическое управление государством. В знаменитой статье "Удержат ли большевики государственную власть?", написанной да Октября, Ленин писал: "...у нас есть "чудесное средство" сразу, одним ударом удесятерить наш государственный аппарат, средство, которым ни одно капиталистическое государство никогда не располагало и располагать не может. Это чудесное дело - привлечение, трудящихся, привлечение бедноты к повседневной работе управления государством"3 .

Развитие советской власти в течение двадцатилетия с лишним представляет собой непрерывное применение этого "чудесного средства" - расширения участия масс в управлении государством. Не миллионы, а десятки миллионов людей вовлечены в управление государством через советы, как всеохватывающие и всеоб"емлющие организации трудящихся. Сила советского государства поэтому непрерывно возрастает и будет дальше возрастать во все большей степени.

Ленинский трут "Государство и революция" является всесторонним теоретическим обоснованием программы революционного уничтожения, ломки старого государственного аппарата. Эта программа была полностью выполнена на первом этапе Великой социалистической революции.

Гениальная прозорливость, проницательность Ленина проявляются с особой силой в том, что он открыл советы как форму пролетарской диктатуры до ее установления. Его прогноз по вопросу о государстве был одновременно и научно обоснованным и в революции практически осуществленным, стратегическим и тактическим планом уничтожения старого и создания нового государства.

То же следует сказать и в отношении ленинского учения о диктатуре пролетариата как союзе рабочего класса и крестьянства под руководством рабочего класса. Это второй новый момент, внесенный Лениным в марксово учение о государстве. С предельной, четкостью и ясностью изложил Ленин в "Государстве и революции" основные принципы этого учения. История французских революций 1848 и 1871 годов, как и печальный опыт участия мелкобуржуазных "социалистических" партий в буржуазных правительствах в XX столетии, показала со всей наглядностью, что буржуазная демократия является лишь одной из форм диктатуры буржуазии и не может стать формой перехода от власти

1 В. И. Ленин. Соч. Т. XXI, стр. 267.

2 В. И. Ленин. Соч. Т. XXII, стр. 18 - 19.

3 В. И. Ленин. Соч. Т. XXI, стр. 264 - 265.

стр. 12
буржуазии к власти пролетариата, от капитализма к социализму. "Свержение господства буржуазии возможно только со стороны пролетариата, как особого класса, экономические условия существования которого подготовляют ото к такому свержению, дают ему возможность и силу совершить его". "Только пролетариат, - в силу экономической роли его в крупном производстве, - способен быть вождем всех трудящихся и эксплуатируемых масс, которые буржуазия эксплуатирует, гнетет, давит часто не меньше, а сильнее, чем пролетариев, но которые не способны к самостоятельной борьбе за свое освобождение"1 .

Рабочий класс, и только он, способен решительно, последовательно, до конца высыпать против буржуазии. Только государство, созданием и руководимое рабочим классом, может осуществить революционное свержение власти буржуазии и переход от капитализма к коммунизму. В силу этого не только пролетарские, но и полупролетарские трудящиеся массы об"ективно заинтересованы в установлении диктатуры пролетариата. Ленин выразил это положение, в следующей замечательной формуле: трудящимся нужно "государство, то-есть организованный в господствующий класс пролетариат"2 . Оно им нужно для успешного подавления буржуазии.

Пролетарское государство - по-новому диктаторское и по-новому демократическое государство - подавляет класс эксплуататоров, капиталистов и помещиков. Без этого невозможно преодоление, того сопротивления буржуазии и ее агентов, которое неизбежно в той или иной форме, пока это сопротивление не устранено полностью и окончательно в ходе революции и социалистического строительства. Ленин учит, что "...руководить этим подавлением, провести его в жизнь в состоянии только пролетариат, как единственный до конца революционный класс, единственный класс, способный об"единить всех трудящихся и эксплуатируемых в борьбе против буржуазии, в полном смещении ее"3 .

Это ленинское положение блестяще оправдало себя во всем ходе нашей социалистической революции и строительстве социализма. Помещики и крупная буржуазия были разгромлены, экспроприированы на первом этапе революции. Однако они не прекратили своего сопротивления в фирме саботажа, вредительства, националистически-контрреволюционных организаций. Позже последний капиталистический класс - кулачество - был ликвидирован на основе и в процессе сплошной коллективизация. Однако остатки кулацких элементов не прекратили еще своего сопротивления. "Сильная и мощная диктатура пролетариата, - говорил товарищ Сталин в своем докладе Пленуму ЦК ВКП(б) в январе 1933 года, - вот что нам нужно теперь для того, чтобы развеять впрах последние остатки умирающих классов и разбить их воровские махинации"4 .

Это указание нашего вождя имеет особое значение в нынешней обстановке, когда лишенные социальной опоры внутри страны остатки разбитых классов и их агентура избрали своим основным методом сопротивления социализму замаскированное контрреволюционное двурушничество, вредительство, шпионаж, диверсии по заданию иностранных разведок. Передовая руководящая роль рабочего класса в вылавливании, выкорчевывании, уничтожении диверсантов и шпионов, где бы они ни засели, сохраняет полностью свое значение. Воспитывая колхозное крестьянство, интеллигенцию в духе непримиримости к атакам врага, к его махинациям, повышая революционную бдительность против врага, рабочий класс под руководством партии успешно выполняет эту роль.

Рабочий класс призван к руководству крестьянством и в деле преобразования общества на социалистических началах. Он, и только он, исторически подготовлен к осуществлению этого руководства. Это руководство и составляет вторую существеннейшую задачу диктатуры пролетариата.

Ленин писал в "Государстве и революции", что пролетариату необходима государственная власть "...и для подавления сопротивления эксплуататоров и для руководства громадной массой населения, крестьянством, мелкой буржуазией, полупролетариями в дело "налаживания" социалистического хозяйства"5 .

Рабочий класс во главе с партией Ленина - Сталина, разгромил контрреволюционный троцкизм, утверждавший, что рабочий класс не сможет повести за собой трудящееся крестьянство в деле строительства социализма, разгромил правых реставраторов капитализма, по-своему "доказывавших" невозможность повернуть крестьянство на путь социализма методами диктатуры пролетариата. Превратившись в

1 В. И. Ленин. Соч. Т. XXI. стр. 386.

2 Там же, стр. 385 (разрядка моя. - М. А.).

4 И. Сталин "Вопросы ленинизма", стр. 509.

5 В. И. Ленин. Соч. Т. XXI, стр. 386.

стр. 13
авангард мировой контрреволюции и в злейших врагов народа, они перешли на службу в фашистские охранки.

Под гениальным руководством товарища Сталина рабочий класс, применив в своей борьбе положения марксизма-ленинизма о государстве, использовав всю мощь диктатуры пролетариата, построил в основном социализм в нашей стране. Союз рабочего класса и крестьянства сильно окреп и закалился в борьбе за социализм. Рабочий класс основательно сам изменился в процессе социалистической перестройки общества. "...Рабочий класс СССР это - совершенно новый, освобожденный от эксплуатации, рабочий класс, подобного которому не знала еще история человечества"1 . Его силы и способности к руководству крестьянством выросли в огромной степени. Коренным образом изменилось крестьянство. "...Советское крестьянство - это совершенно новое крестьянство, подобного которому еще не знала история человечества"2 . Способности и возможности этого крестьянства к восприятию руководства рабочего класса, к восприятию и осуществлению идей социализма, к развитию массового народного творчества и героизма в области хозяйства, культуры, быта на основе социалистического, колхозного строя выросли в огромной степени. Наше государство - социалистическое государство рабочих и крестьян. Возросшая мощь государства знаменует собой расширение базы диктатуры рабочего класса как системы государственного руководства всем советским народом и дальнейшее усиление этой диктатуры.

Отсюда ясно великое значение развитого Лениным в "Государстве и революции" учения о руководстве со стороны рабочего класса крестьянством, всеми трудящимися.

Учение о пролетарской демократии как высшем типе демократии, как демократии социалистической, всесторонне обосновано в "Государстве и революции". В нынешних условиях развернутого социалистического демократизма, ярко выраженного в Сталинской Конституции, эта сторона "Государства и революции" особенно актуальна.

Уже Парижская коммуна, говорит Ленин, показала образец такого полного демократизма, который выходит за рамки буржуазного общества, ибо в нем он невозможен. "Здесь наблюдается как раз один из случаев "превращения количества в качество": демократия, проведенная с такой наибольшей полнотой и последовательностью, с какой это вообще мыслимо, превращается из буржуазной демократии в пролетарскую..."3 .

Демократия для народа, для большинства, может быть осуществлена только с переходом государственной власти к пролетариату. При социализме "...впервые в истории цивилизованных обществ масса населения поднимается до самостоятельного участия не только в голосованиях и выборах, но и в повседневном управлении"4 . При социализме впервые создаются реальные условия для подливного демократизма. В чем они заключаются?

В условиях капитализма демократия является демократией для эксплоататоров, для богатых. Что касается трудящихся, рабочих, то "современные наемные рабы, в силу условий капиталистической эксплуатации, остаются настолько задавленными нуждой и нищетой, что им "не до демократии", "не до политики", что при обычном, мирном течении событий большинство населения от участия в общественно-политической жизни отстранено"5 .

Уничтожив капиталистическую собственность и эксплоатацию, предоставив в распоряжение трудящихся материальные и культурные средства для активной общественной, политической жизни (помещения для клубов, типографии, бумагу, денежные средства и пр.), привлекая массы к активному участию в хозяйственном и культурном строительстве, пролетарское государство реально осуществляет демократию. Ленин писал: "...Социализм сократит рабочий день, поднимет массы к новой жизни, поставит большинство населения в условия, позволяющие всем без из"ятия выполнять "государственные функции"..."6 . С другой стороны, самое построение и функционирование государственных органов только при социализме могут быть демократизированы по-настоящему. Используя опыт Парижской коммуны, Ленин особенно подчеркивает, неоднократно и с разных сторон подходя к этому вопросу, следующие принципы социалистического демократизма.

Во-первых, уничтожение старого, бюрократического аппарата и неуклонная борьба с бюрократизмом в швом государственном аппарате. Пролетарский демократизм, говорит Ленин, "...сразу примет меры, чтобы в корне подрезать бюрократизм...", он будет проводить "...эти меры до конца, до полного уничтожения бюрократизма, до

1 И. Сталин "Доклад о проекте Конституции Союза ССР", стр. 13. Партиздат. 1936.

2 Там же, стр. 14.

3 В. И. Ленин. Соч. Т. XXI, стр. 398.

4 Там же, стр. 452.

5 Там же, стр. 429.

6 Там же, стр. 452.

стр. 14
полного введения демократии для народа"1 .

Этот принцип борьбы с бюрократизмом действительно вошел в плоть и кровь нашей советской демократии: борьбе с бюрократизмом у нас уделялось и сейчас уделяется огромное внимание, как пережитку прошлого, как явлению, враждебному и чуждому пролетарской демократии.

Далее, выборность и особенно сменяемость должностных лиц в любое время (право отзыва) и сведение их жалованья к "обычной заработной плате рабочего". В нашей нынешней избирательной системе, установленной Сталинской Конституцией, ленинское указание о выборности выполнено особенно полно и развернуто. Всем наглядно видно, что наше самое демократическое в мире избирательное право, введенное Сталинской Конституцией, сыграло громадную роль в дальнейшей демократизации наших советских государственных органов. Выборность у нас поднимается теперь на небывалую высоту, причем не только в государственных, не также и в партийных, профсоюзных, комсомольских и иных наших общественных организациях.

Наконец, вопрос о банкротстве буржуазного парламентаризма, о превращении представительных учреждений в говорильни и в ширмы для обмана масс и о необходимости для пролетариата представительных учреждений принципиально другого типа. Вспомним замечательно меткие слова Ленина, звучащие со всей силой и в современных условиях: "Посмотрите на любую парламентскую страну, от Америки до Швейцарии, от Франции до Англии, Норвегии и проч.: настоящую "государственную" работу делают за кулисами и выполняют департаменты, канцелярии, штабы. В парламентах только болтают со специальной целью надувать "простонародье"2 .

Пролетарскому государству по его природе чужды такие "представительные" органы. Состав советов и работа, выполняемая его членами, таковы, что не может быть разрыва ни между государственными органами и широкими народными массами, ни между государственной работой и представительными органами. Привилегированное положение парламентариев, депутатов, лишь произносящих или слушающих речи, не обязывающие их к делам, устранено. Ленин говорит: "...Парламентарии должны сами работать, сами исполнять свои законы, сами проверять то, что получается в жизни, сами отвечать непосредственна перед своими избирателями".

Выборные советские органы всегда были построены в соответствии с этим принципом. Нашей государственной системе чуждо так называемое "разделение властей" буржуазного парламентаризма. Изменение, внесенное Сталинской Конституцией в построение высших органов власти к органов управления, заключается в дальнейшей демократизации этих органов: прямые выборы и равное число депутатов обеих палат Верховного Совета СССР, более частые и длительные сессии Верховного Совета СССР по сравнению с Сессиями ЦИК СССР и, наконец, предоставление права издавать законы исключительно Верховному Совету СССР. Последний момент отражает рост значения нашего закона как воплощения верховной воли трудящихся всего СССР, нашу политику укрепления стабильности законов. Это не только не ослабляет, а, наоборот, усиливает значение нашего советского парламента - Верховного Совета СССР - как, учреждения работающего.

Верховный Совет СССР, имея исключительное право на законодательство, является, как высший орган всей государственной власти СССР, не только законодательным органом, а осуществляет и другие функции высшей власти (согласно 31, 49 и 51-й статьям Конституции СССР). Ясное дело, что ни по существу, ни по форме наш советский парламент ничего общего с буржуазными парламентами не имеет.

Сталинская Конституция реализует на новой, более высокой чем раньше, до конца демократической основе принципиальные установки "Государства и революции". В Сталинской Конституции осуществлен великий принцип нашей демократии: "Развитие демократии до конца, изыскание форм такого развития, испытание их практикой и т. д. - все это есть одна из составных задач борьбы за социальную революцию"3 .

В победившем социализме, в несокрушимой силе диктатуры рабочего класса, в расцвете советской демократии, в бурном под"еме творческих сил нашего народа воплотилось бессмертное творение великого Ленина.

Обосновывая задачи и пути создания пролетарского государства в процессе социалистической революции, Ленин намечает также, перспективы развития этого государства на различных этапах перехода от капитализма к коммунизму. Чтобы подчеркнуть сложность, диалектический характер развития социалистического государства, Ленин останавливается на наибо-

1 В. И. Ленин. Соч. Т. XXI, стр. 447.

2 Там же, стр. 401.

3 Там же, стр. 423.

стр. 15
лее существенных различиях в деятельности государства в первую (низшую) и вторую (высшую) фазы коммунизма. В этой связи он специально касается исключительно интересного вопроса о так называемом "буржуазном праве" при социализме. Разрешение этого вопроса Лениным, как и в свое время Марксом (в "Критике Готской программы"), дает нам блестящий образен марксистско-ленинской, материалистической диалектики, вскрывающей с предельной глубиной диалектическую противоречивость общественных явлений.

В каком смысле Маркс и Ленин говорят о "буржуазном праве" на низшей фазе коммунизма? "Буржуазное право", говорят они, остается лишь как формальный регулятор, определитель1 распределения труда и распределения продуктов между членами общества по принципу: "за равное количество труда равное количество продукта". Но что понимать под этим "буржуазным правом"? Что "буржуазного" в этом принципе? На этот вопрос мы находим у Маркса и Ленина точный и ясный ответ: "буржуазность" права состоит в том, что в обществе нет еще равенства и справедливости в коммунистическом смысле. Нет еще распределения по потребностям. Здесь еще то "равное право", которое предполагает неравенство: "...Отдельные люди не равны, один сильнее, другой слабее; один женат, другой нет, у одного больше детей, у другого меньше, и т. д."2 . В этом "равном праве" нет ничего буржуазного ни по существу, ни по форме. При буржуазном строе такого права в распределении продуктов нет и не может быть, ибо это распределение продуктов социалистическое.

Маркс говорит совершенно ясно: "содержание и форма здесь изменились..."3 по сравнению с обменом равноценностей при товарообмене. Ленин конкретно раз"ясняет, о чем идет речь: "Его не работает, тот не должен есть", этот социалистический принцип уже осуществлен; "за равное количество труда равное количество продукта" - и этот социалистический принцип уже осуществлен (заметим, что Ленин подчеркивает: "уже". - М. А.). Однако, это еще не коммунизм, и это еще не устраняет "буржуазного права", которое неравным людям за неравное (фактически неравное) количество труда дает равное количество продукта"4 . Ясно, что это "равное право" названо буржуазным вовсе но потому, что при буржуазном строе существовало или могло существовать такое право ввиде, скажем, каких-нибудь правовых институтов. Ни по существу, ни по форме такого "равного права" при буржуазии нет и не может быть. Это "равное право" социалистично (социализм - низшая фаза коммунизма) и по содержанию и по форме. Для его осуществления требуется уничтожение капитализм а, капиталистического государства и права в частности. Приведем замечательную формулу товарища Сталина по вопросу о равенстве: "Под равенством марксизм понимает не уравниловку в области личных потребностей и быта, а уничтожение классов, т. е. а) равное освобождение всех трудящихся от эксплоатации после того, как капиталисты свергнуты н экспроприированы, б) равную отмену для всех частной собственности на средства производства после того, как они переданы в собственность всего общества, в) равную обязанность всех трудиться по своим способностям и равное право всех трудящихся получать за это по их труду (социалистическое общество), г) равную обязанность всех трудиться по своим способностям и равное право всех трудящихся получать за это по их потребностям (коммунистическое общество)"5 .

Совершенно ясно, что право при социализме (на низшей фазе коммунизма), имея своей задачей внедрять, отстаивать, защищать социалистический принцип распределения по труду от покушений на этот принцип со стороны расхитителей социалистической собственности, вредителей, бюрократов, рвачей и по содержанию и по форме противоположно буржуазному праву, закрепляющему капиталистический способ производства и распределения, т. е. эксплоатацию трудящихся.

"Буржуазное право" на низшей фазе коммунизма заключается в том, что "равное право" в распределении продуктов регулируется по принципу обмена равноценностей, который господствует в товарообмене, достигающем своей исторически полной и развитой формы в буржуазном обществе. Этот принцип, таким образом, во-первых, "буржуазен" по своему "социальному происхождению", во-вторых, он является следствием того, что социалистическое общество, только что вышедшее из буржуазного общества, носит на себе еще некоторые его отпечатки, не в состоянии сразу установить коммунистический принцип распределения по потребностям,

1 В. И. Ленин. Соч. Т. XXI, стр. 435.

2 Там же, стр. 434.

3 К. Маркс и Ф. Энгельс. Собр. соч. Т. XV, стр. 274 (разрядка моя. - М. А.).

4 В. И. Ленин. Соч. Т. XXI, стр. 435.

5 И. Сталин "Вопросы ленинизма", стр. 583.

стр. 16
не в состоянии сразу продолен, "узкий горизонт буржуазного права"1 .

Говоря о "буржуазном праве", Маркс подчеркивает этим всю противоположность капитализма и коммунизма, подчеркивает диалектичность, сложность пути перехода от первого ко второму. Он подчеркивает необходимость строго научного, т. е. диалектико-материалистического, анализа процесса и этапов этого перехода, решительно отбрасывая какое бы то ни было суб"ективное морализирование о "праве" вообще и "справедливости" вообще. Маркс здесь заострил свою критику против мелкобуржуазного, мещанского представления о социализме как продукте реформ при капитализме, которое распространялось, в частности, в форме лассальянства. Маркс, Энгельс, Ленин и Сталин подчеркивают всю пошлость мещанского идеала уравниловки. Они показывают величие коммунистического разрешения вопроса о равенстве, оставляющего за собой далеко позади "узкие горизонты буржуазного права".

Они научно обосновали переход к прекрасному коммунистическому общественному строю, при котором труд полностью станет естественной потребностью всякого члена общества, а все продукты и предметы, произведенные в обществе, будут удовлетворять потребность членов общества безотносительно к тому, сколько и какого труда каждый из них, соответственно своим способностям, вложил в общественное производство.

Современная полоса, нашего развития есть полоса завершения строительства бесклассового социалистического общества и постепенного перехода к коммунизму. Постепенный переход к коммунизму, постепенное введение и расширение распределения по потребностям, будет означать собой постеленное и неуклонное изживание всех остатков так называемого "буржуазного права", полное и окончательное преодоление его "узкого горизонта". Советское социалистическое государство и право являются решающим орудием в практическом осуществлении этого перехода. Отсюда задача всемерного усиления социалистического государства и права на протяжении всего предстоящего исторического пути, до победы коммунизма в решающих капиталистических странах, до ликвидации внешнекапиталистического окружения.

Владимиру Ильичу не удалось ("..."помешал" политический кризис, канун Октябрьской революции..."2 , - писал Ленин) дописать "Государство и революцию". Глава VII - "Опыт русских революций 1905 и 1917 гг." - должна была содержать в себе специальное и развернутое обобщение опыта советов 1905 и 1917 годов. Но эта глава не была написана.

В своем всемирноисторическом докладе, на XVIII с"езде партии товарищ Сталин вписал новую главу в учение о социалистическом государстве, установив неизбежность и необходимость государства и на высшей фазе коммунизма, при условии если сохранится капиталистическое окружение.

Товарищ Сталин об"яснил исчерпывающим образом, почему Маркс и Энгельс не ставили вопроса о развитии социалистического государства в капиталистическом окружении. Товарищ Сталин об"яснил также, почему в "Государстве и революции" Ленин не разработал вопрос о государстве при коммунизме в условиях капиталистического окружения. "Ленин написал свою знаменитую книгу "Государство и революция", - говорил товарищ Сталин на XVIII с"езде партии, - в августе 1917 года, т. е. за несколько месяцев до Октябрьской революции и создания Советского государства. Главную задачу этой книги Ленин видел в защите учения Маркса и Энгельса о государстве от искажения и опошления со стороны оппортунистов. Ленин собирался написать вторую часть "Государства и революции", где он рассчитывал подвести главные итоги опыта русских революций 1905-го и 1917-го года. Не может быть сомнения, что Ленин имел в виду во второй части своей книги разработать и развить дальше теорию государства, опираясь на опыт существования Советской власти в пашей стране. Но смерть помешала ему выполнить эту задачу. Но чего не успел сделать Ленин, должны сделать его ученики"3 .

То, чего не успел сделать Ленин, сделал товарищ Сталин, давший своими трудами о государстве продолжение и завершение ленинского труда "Государство и революция".

Новый вклад в сокровищницу марксизма-ленинизма, сделанный товарищем Сталиным по вопросу о социалистическом государстве, имеет громадное значение для всей нашей дальнейшей борьбы. Именно "на почве недоработанности и недостаточности некоторых общих положений учения марксизма о государстве", как указал товарищ Сталин на XVIII с"езде ВКП(б), возникла недооценка силы и значения механизма окружающих нас буржуазных государств, а также

1 К. Маркс и Ф. Энгельс. Собр. соч. Т. XV, стр. 275.

2 В. И. Ленин. Соч. Т. XXI, стр. 455.

3 И. Сталин. Отчетный доклад на XVIII с"езде ВКП(б), стр. 51 - 55.

стр. 17
и недооценка роли и значения механизма нашего социалистического государства.

Более чем двадцатилетняя история буржуазного государства в условиях обостренного войной и Октябрьской революцией общего кризиса капитализма ознаменована растущей концентрацией всей власти в руках клик финансового капитала, усилением политического гнета н террора против трудящихся, против революционного движения внутри каждой страны и усилением агрессии на международной арене. Эволюция эта подучила наиболее яркое выражение в приходе к власти фашизма в ряде стран и в возникновении второй империалистическом войны. Все это двадцатилетнее развитие подтвердило слова Ленина о том, что "формы буржуазных государств чрезвычайно разнообразны, но суть их одна: - все эти государства являются так или иначе, но в последнем счете обязательно диктатурой буржуазии"1 .

За двадцать с лишним лет после Октябрьской революции наше советское государство (с моментом возникновения которого совпадает работа Ленина "Государство и революция") - государство в основе своей совершенно нового типа - прошло в своем развитии две главные фазы. Функция военного подавления свергнутых классов внутри страны, которая в первой фазе развития была первой из двух основных функций советского государства, отмерла в результате полной ликвидации эксплуататорских классов и победы социализма, и вместо нее возникла функция охраны социалистической собственности. В условиях капиталистического окружения борьба за переход от социализма к коммунизму обусловила сохранение в полной мере функции военной защиты страны от нападения извне. Как основная задача в период перехода от социализма к коммунизму партией Ленина - Сталина выдвинута мирная хозяйственно-организаторская и культурно-воспитательная работа. Руководящая роль рабочего класса в социалистическом государстве как самого передового класса нашего общества не только не уменьшается, но возрастает, пока имеются капиталистическое окружение и его агентура внутри нашей страны. Вместе с тем карательные органы и разведка советского государства, как и наша Красная Армия, обращены своим острием уже не во внутрь страны, а во вне ее, против внешних врагов. Несмотря на эти изменения форм нашего государства в процессе развития его эволюция полностью подтвердила слова Ленина: "Переход от капитализма к коммунизму, конечно, не может не дать громадного обилия и разнообразия политических форм, но сущность будет при этом неизбежно одна: диктатура пролетариата"2 .

Товарищ Сталин но только помог партии и всему мировому коммунистическому движению осмыслить и сообщить с научных вершин диалектического материализма двадцатилетний путь социалистического государства, первого в истории человечества, но и указал перспективы его дальнейшего развития:

"Как видите, мы имеем теперь совершенно новое, социалистическое государство, невиданное еще в истории и значительно отличающееся по своей форме и функциям от социалистического государства первой фазы.

Но развитие не может остановиться на этом. Мы идем дальше, вперед к коммунизму"3 .

Перспективы нашей борьбы за победу коммунизма в нашей стране и за его торжество во всем мире неразрывно связаны с дальнейшей судьбой нашего социалистического государства.

На основной вопрос, сохранится ли у нас государство так же и в период коммунизма, товарищ Сталин, исходя то оценки всего пройденного опыта, дал предельно четкий ответ:

"Да, сохранится, если не будет ликвидировано капиталистическое окружение, если не будет уничтожена опасность военных нападений извне. При этом понятно, что формы нашего государства вновь будут изменены, сообразно с изменением внутренней и внешней обстановки.

Нет, не сохранится и отомрет, если капиталистическое окружение будет ликвидировано, если оно будет заменено окружением социалистическим"4 .

Ленин в "Государстве и революции" восстановил учение марксизма о государстве и, обобщив опыт развития государства в империалистическую эпоху, дал развернутую программу социалистической революции в России и в других странах.

Товарищ Сталин, научно обосновав необходимость сохранения и укрепления нашего социалистического государства при коммунизме в условиях капиталистического окружения, поднял марксистско-ленинское учение о государстве на новую, высшую ступень и мобилизовал рабочий класс СССР и всех стран на дальнейшую борьбу за коммунизм.

. Google . Yandex

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

М. АРЖАНОВ, О ГЕНИАЛЬНОМ ТРУДЕ В. И.. Дата обновления: 28.08.2015. URL: https://сайт/m/articles/view/О-ГЕНИАЛЬНОМ-ТРУДЕ-В-И-ЛЕНИНА-ГОСУДАРСТВО-И-РЕВОЛЮЦИЯ (дата обращения: 29.04.2019).

Предисловие к первому изданию

Вопрос о государстве приобретает в настоящее время особенную важность и в теоретическом и в практически-политическом отношениях. Империалистская война чрезвычайно ускорила и обострила процесс превращения монополистического капитализма в государственно-монополистический капитализм. Чудовищное угнетение трудящихся масс государством, которое теснее и теснее сливается с всесильными союзами капиталистов, становится все чудовищнее. Передовые страны превращаются – мы говорим о «тыле» их – в военно-каторжные тюрьмы для рабочих.

Неслыханные ужасы и бедствия затягивающейся войны делают положение масс невыносимым, усиливают возмущение их. Явно нарастает международная пролетарская революция. Вопрос об отношении ее к государству приобретает практическое значение.

Накопленные десятилетиями сравнительно мирного развития элементы оппортунизма создали господствующее в официальных социалистических партиях всего мира течение социал-шовинизма. Это течение (Плеханов, Потресов, Брешковская, Рубанович, затем в чуточку прикрытой форме гг. Церетели, Чернов и К° в России; Шейдеман, Легин, Давид и пр. в Германии; Ренодель, Гед, Вандервельд во Франции и Бельгии; Гайндман и фабианцы в Англии и т. д. и т. д.), социализм на словах, шовинизм на деле, отличается подлым лакейским приспособлением «вождей социализма» к интересам не только «своей» национальной буржуазии, но именно «своего» государства, ибо большинство так называемых великих держав давно эксплуатирует и порабощает целый ряд мелких и слабых народностей. А империалистская война является как раз войной за раздел и передел этого рода добычи. Борьба за высвобождение трудящихся масс из-под влияния буржуазии вообще, и империалистской буржуазии в особенности, невозможна без борьбы с оппортунистическими предрассудками насчет «государства».

Мы рассматриваем сначала учение Маркса и Энгельса о государстве, останавливаясь особенно подробно на забытых или подвергшихся оппортунистическому искажению сторонах этого учения. Мы разберем затем специально главного представителя этих искажений, Карла Каутского, наиболее известного вождя второго Интернационала (1889-1914 гг.), который потерпел такое жалкое банкротство во время настоящей войны. Мы подведем, наконец, главные итоги опыта русских революций 1905 и особенно 1917-го года. Эта последняя, видимо, заканчивает в настоящее время (начало августа 1917 г.) первую полосу своего развития, но вся эта революция вообще может быть понята лишь как одно из звеньев в цепи социалистических пролетарских революций, вызываемых империалистской войной. Вопрос об отношении социалистической революции пролетариата к государству приобретает таким образом не только практически-политическое значение, но и самое злободневное значение, как вопрос о разъяснении массам того, что они должны будут делать, для своего освобождения от ига капитала, в ближайшем будущем.

Август 1917 г.

Предисловие ко второму изданию

Настоящее, второе, издание печатается почти без перемен. Добавлен только параграф 3-й к главе 11-й.

Глава I
КЛАССОВОЕ ОБЩЕСТВО И ГОСУДАРСТВО

1. Государство – продукт непримиримости классовых противоречий

С учением Маркса происходит теперь то, что не раз бывало в истории с учениями революционных мыслителей и вождей угнетенных классов в их борьбе за освобождение. Угнетающие классы при жизни великих революционеров платили им постоянными преследованиями, встречали их учение самой дикой злобой, самой бешеной ненавистью, самым бесшабашным походом лжи и клеветы. После их смерти делаются попытки превратить их в безвредные иконы, так сказать, канонизировать их, предоставить известную славу их имени для «утешения» угнетенных классов и для одурачения их, выхолащивая содержание революционного учения, притупляя его революционное острие, опошляя его. На такой «обработке» марксизма сходятся сейчас буржуазия и оппортунисты внутри рабочего движения. Забывают, оттирают, искажают революционную сторону учения, его революционную душу. Выдвигают на первый план, прославляют то, что приемлемо или что кажется приемлемым для буржуазии. Все социал-шовинисты нынче «марксисты», не шутите! И все чаще немецкие буржуазные ученые, вчерашние специалисты по истреблению марксизма, говорят о «национально-немецком» Марксе, который будто бы воспитал так великолепно организованные для ведения грабительской войны союзы рабочих!

При таком положении дела, при неслыханной распространенности искажений марксизма, наша задача состоит прежде всего в восстановлении истинного учения Маркса о государстве. Для этого необходимо приведение целого ряда длинных цитат из собственных сочинений Маркса и Энгельса. Конечно, длинные цитаты сделают изложение тяжеловесным и нисколько не посодействуют его популярности. Но обойтись без них совершенно невозможно. Все, или по крайней мере все решающие, места из сочинений Маркса и Энгельса по вопросу о государстве должны быть непременно приведены в возможно более полном виде, чтобы читатель мог составить себе самостоятельное представление о совокупности взглядов основоположников научного социализма и о развитии этих взглядов, а также чтобы искажение их господствующим ныне «каутскианством» было доказано документально и показано наглядно.

Начнем с самого распространенного сочинения Фр. Энгельса: «Происхождение семьи, частной собственности и государства», которое в 1894 году вышло в Штутгарте уже 6-ым изданием. Нам придется переводить цитаты с немецких оригиналов, потому что русские переводы, при всей их многочисленности, большей частью либо неполны, либо сделаны крайне неудовлетворительно.

«Государство – говорит Энгельс, подводя итоги своему историческому анализу, – никоим образом не представляет из себя силы, извне навязанной обществу. Государство не есть также «действительность нравственной идеи», «образ и действительность разума», как утверждает Гегель. Государство есть продукт общества на известной ступени развития; государство есть признание, что это общество запуталось в неразрешимое противоречие с самим собой, раскололось на непримиримые противоположности, избавиться от которых оно бессильно. А чтобы эти противоположности, классы с противоречивыми экономическими интересами, не пожрали друг друга и общества в бесплодной борьбе, для этого стала необходимой сила, стоящая, по-видимому, над обществом, сила, которая бы умеряла столкновение, держала его в границах «порядка». И эта сила, происшедшая из общества, но ставящая себя над ним, все более и более отчуждающая себя от него, есть государство» (стр. 177-178 шестого немецкого издания).

Здесь с полной ясностью выражена основная идея марксизма по вопросу об исторической роли и о значении государства. Государство есть продукт и проявление» непримиримости классовых противоречий. Государство возникает там, тогда и постольку, где, когда и поскольку классовые противоречия объективно не могут быть примирены. И наоборот: существование государства доказывает, что классовые противоречия непримиримы.

Именно по этому важнейшему и коренному пункту начинается искажение марксизма, идущее по двум главным линиям.

С одной стороны, буржуазные и особенно мелкобуржуазные идеологи, – вынужденные под давлением бесспорных исторических фактов признать, что государство есть только там, где есть классовые противоречия и классовая борьба, – «подправляют» Маркса таким образом, что государство выходит органом примирения классов. По Марксу, государство не могло бы ни возникнуть, ни держаться, если бы возможно было примирение классов. У мещанских и филистерских профессоров и публицистов выходит, – сплошь и рядом при благожелательных ссылках на Маркса! – что государство как раз примиряет классы. По Марксу, государство есть орган классового господства, орган угнетения одного класса другим, есть создание «порядка», который узаконяет и упрочивает это угнетение, умеряя столкновение классов. По мнению мелкобуржуазных политиков, порядок есть именно примирение классов, а не угнетение одного класса другим; умерять столкновение – значит примирять, а не отнимать у угнетенных классов определенные средства и способы борьбы за свержение угнетателей.

Например, все эсеры (социалисты-революционеры) и меньшевики в революции 1917 года, когда вопрос о значении и роли государства как раз встал во всем своем величии, встал практически, как вопрос немедленного действия и притом действия в массовом масштабе, – все скатились сразу и целиком к мелкобуржуазной теории «примирения» классов «государством». Бесчисленные резолюции и статьи политиков обеих этих партий насквозь пропитаны этой мещанской и филистерской теорией «примирения». Что государство есть орган господства определенного класса, который не может быть примирен со своим антиподом (с противоположным ему классом), этого мелкобуржуазная демократия никогда не в состоянии понять. Отношение к государству – одно из самых наглядных проявлений того, что наши эсеры и меньшевики вовсе не социалисты (что мы, большевики, всегда доказывали), а мелкобуржуазные демократы с почти-социалистической фразеологией.

С другой стороны, «каутскианское» извращение марксизма гораздо тоньше. «Теоретически» не отрицается ни то, что государство есть орган классового господства, ни то, что классовые противоречия непримиримы. Но упускается из виду или затушевывается следующее: если государство есть продукт непримиримости классовых противоречий, если оно есть сила, стоящая над обществом и «все более и более отчуждающая себя от общества», то явно, что освобождение угнетенного класса невозможно не только без насильственной революции, но и без уничтожения того аппарата государственной власти, который господствующим классом создан и в котором это «отчуждение» воплощено. Этот вывод, теоретически ясный сам собою, Маркс сделал, как мы увидим ниже, с полнейшей определенностью на основании конкретно-исторического анализа задач революции. И именно этот вывод Каутский – мы покажем это подробно в дальнейшем изложении – …«забыл» и извратил.

2. Особые отряды вооруженных людей, тюрьмы и пр.

…«По сравнению со старой гентильной (родовой или клановой) организацией – продолжает Энгельс – государство отличается, во-первых, разделением подданных государства по территориальным делениям»…

Нам это деление кажется «естественным», но оно стоило долгой борьбы со старой организацией по коленам или по родам.

… «Вторая отличительна я черта – учреждение общественной власти, которая уже не совпадает непосредственно с населением, организующим самое «себя, как вооруженная сила. Эта особая общественная власть необходима потому, что самодействующая вооруженная организация населения сделалась невозможной со времени раскола общества на классы… Эта общественная власть существует в каждом государстве. Она состоит не только из вооруженных людей, но и из вещественных придатков, тюрем и принудительных учреждений всякого рода, которые были неизвестны родовому (клановому) устройству общества»…

Энгельс развертывает понятие той «силы», которая называется государством, силы, происшедшей из общества, но ставящей себя над ним и все более и более отчуждающей себя от него. В чем состоит, главным образом, эта сила? В особых отрядах вооруженных людей, имеющих в своем распоряжении тюрьмы и прочее.

Мы имеем право говорить об особых отрядах вооруженных людей, потому что свойственная всякому государству общественная власть «не совпадает непосредственно» с вооруженным населением, с его «самодействующей вооруженной организацией».

Как все великие революционные мыслители, Энгельс старается обратить внимание сознательных рабочих именно на то, что господствующей обывательщине представляется наименее стоящим внимания, наиболее привычным, освященным предрассудками не только прочными, но, можно сказать, окаменевшими. Постоянное войско и полиция суть главные орудия силы государственной власти, но – разве может это быть иначе?

С точки зрения громадного большинства европейцев конца XIX века, к которым обращался Энгельс и которые не переживали и не наблюдали близко ни одной великой революции, это не может быть иначе. Им совершенно непонятно, что это такое за «самодействующая вооруженная организация населения»? На вопрос о том, почему явилась надобность в особых, над обществом поставленных, отчуждающих себя от общества, отрядах вооруженных людей (полиция, постоянная армия), западноевропейский и русский филистер склонен отвечать парой фраз, заимствованных, у Спенсера или у Михайловского, ссылкой на усложнение общественной жизни, на диференциацию функций и т. п.

Не будь этого раскола, «самодействующая вооруженная организация населения» отличалась бы своей сложностью, высотой своей техники и пр. от примитивной организации стада обезьян, берущих палки, или первобытных людей, или людей, объединенных в клановые общества» но такая организация была бы возможна.

Она невозможна потому, что общество цивилизации расколото на враждебные и притом непримиримо враждебные классы, «самодействующее» вооружение которых привело бы к вооруженной борьбе между ними. Складывается государство, создается особая сила, особые отряды вооруженных людей, и каждая революция, разрушая государственный аппарат, показывает нам воочию, как господствующий класс стремится возобновить служащие ему особые отряды вооруженных людей, как угнетенный класс стремится создать новую организацию этого рода, способную служить не эксплуататорам, а эксплуатируемым.

Энгельс ставит в приведенном рассуждении теоретически тот самый вопрос, который практически, наглядно и притом в масштабе массового действия ставит перед нами каждая великая революция, именно вопрос о взаимоотношении «особых» отрядов вооруженных людей и «самодействующей вооруженной организации населения». Мы увидим, как этот вопрос конкретно иллюстрируется опытом европейских и русских революций.

Но вернемся к изложению Энгельса.

Он указывает, что иногда, например, кое-где в Северной Америке, эта общественная власть слаба (речь идет о редком исключении для капиталистического общества и о тех частях Северной Америки в ее доимпериалистическом периоде, где преобладал свободный колонист), но, вообще говоря, она усиливается:

…«Общественная власть усиливается по мере того, как обостряются классовые противоречия внутри государства, и по мере того, как соприкасающиеся между собой государства становятся больше и населеннее. Взгляните хотя бы на теперешнюю Европу, в которой классовая борьба и конкуренция завоеваний взвинтили общественную власть до такой высоты, что она грозит поглотить все общество и даже государство.»…

Это писано не позже начала 90-х годов прошлого века. Последнее предисловие Энгельса помечено 16 июня 1891 года. Тогда поворот к империализму – и в смысле полного господства трестов, и в смысле всевластия крупнейших банков, и в смысле грандиозной колониальной политики и прочее – только-только еще начинался во Франции, еще слабее в Северной Америке и в Германии. С тех пор «конкуренция завоеваний» сделала гигантский шаг вперед, тем более, что земной шар оказался в начале второго десятилетия XX века окончательно поделенным между этими «конкурирующими завоевателями», т. е. великими грабительскими державами. Военные и морские вооружения выросли с тех пор неимоверно, и грабительская война 1914-1917 годов из-за господства над миром Англии или Германии, из-за дележа добычи, приблизила «поглощение» всех сил общества хищническою государственною властью к полной катастрофе.

Энгельс умел еще в 1891 году указывать на «конкуренцию завоеваний», как на одну из важнейших отличительных черт внешней политики великих держав, а негодяи социал-шовинизма в 1914-1917 годах, когда именно эта конкуренция, обострившись во много раз, породила империалистскую войну, прикрывают защиту грабительских интересов «своей» буржуазии фразами о «защите отечества», об «обороне республики и революции» и т. под.!

3. Государство – орудие эксплуатации угнетенного класса

«Обладая общественной властью и правом взыскания налогов, чиновники – пишет Энгельс – становятся, как органы общества, над обществом. Свободное, добровольное уважение, с которым относились к органам родового (кланового) общества, им уже недостаточно – даже если бы они могли завоевать его»… Создаются особые законы о святости и неприкосновенности чиновников. «Самый жалкий полицейский служитель» имеет больше «авторитета», чем представители клана, но даже глава военной власти цивилизованного государства мог бы позавидовать старшине клана, пользующемуся «не из-под палки приобретенным уважением» общества.

Вопрос о привилегированном положении чиновников, как органов государственной власти, здесь поставлен. Намечено, как основное: что ставит их над обществом? Мы увидим, как этот теоретический вопрос практически решался Парижской Коммуной в 1871 году и реакционно затушевывался Каутским в 1912 году.

…«Так как государство возникло из потребности держать в узде противоположность классов; так как оно в то же время возникло в самых столкновениях этих классов, то оно по общему правилу является государством самого могущественного, экономически господствующего класса, который при помощи государства становится также политически господствующим классом и приобретает таким образом новью средства для подавления и эксплуатации угнетенного класса»… Не только древнее и феодальное государства были органами эксплуатации рабов и крепостных, но и «современное представительное государство есть орудие эксплуатации наемного труда капиталом. В виде исключения встречаются однако периоды, когда борющиеся классы достигают такого равновесия сил, что государственная власть на время получает известную самостоятельность по отношению к обоим классам, как кажущаяся посредница между ними»…

Такова абсолютная монархия XVII и XVIII веков, бонапартизм первой и второй империи во Франции, Бисмарк в Германии.

Таково – добавим от себя – правительство Керенского в республиканской России после перехода к преследованиям революционного пролетариата, в такой момент, когда Советы благодаря руководству мелкобуржуазных демократов уже бессильны, а буржуазия еще недостаточно сильна, чтобы прямо разогнать их.

В демократической республике – продолжает Энгельс – «богатство пользуется своей властью косвенно, но зато тем вернее», именно, во-первых, посредством «прямого подкупа чиновников» (Америка), во-вторых, посредством «союза между правительством и биржей» (Франция и Америка).

В настоящее время империализм и господство банков «развили» оба эти способа отстаивать и проводить в жизнь всевластие богатства в каких угодно демократических республиках до необыкновенного искусства. Если, например, в первые же месяцы демократической республики в России, можно сказать в медовый месяц бракосочетания «социалистов» эсеров и меньшевиков с буржуазией в коалиционном правительстве г. Пальчинский саботировал все меры обуздания капиталистов и их мародерства, их грабежа казны на военных поставках, если затем ушедший из министерства г. Пальчинский (замененный, конечно, другим совершенно таким же Пальчинским) «награжден» капиталистами местечком с жалованьем в 120 000 рублей в год, – то что это такое? прямой подкуп или непрямой? союз правительства с синдикатами или «только» дружественные отношения? Какую роль играют Черновы и Церетели, Авксентьевы и Скобелевы? – «Прямые» ли они союзники миллионеров-казнокрадов или только косвенные?

Всевластие «богатства» потому вернее при демократической республике, что оно не зависит от плохой политической оболочки капитализма. Демократическая республика есть наилучшая возможная политическая оболочка капитализма и потому капитал, овладев (через Пальчинских, Черновых, Церетели и К°) этой наилучшей оболочкой, обосновывает свою власть настолько надежно, настолько верно, что никакая смена ни лиц, ни учреждений, ни партий в буржуазно-демократической республике не колеблет этой власти.

Надо отметить еще, что Энгельс с полнейшей определенностью называет всеобщее избирательное право орудием господства буржуазии. Всеобщее избирательное право, говорит он, явно учитывая долгий опыт немецкой социал-демократии, есть

«показатель зрелости рабочего класса. Дать большее оно не может и никогда не даст в теперешнем государстве».

Мелкобуржуазные демократы, вроде наших эсеров и меньшевиков, а также их родные братья, все социал-шовинисты и оппортунисты Западной Европы, ждут именно «большего» от всеобщего избирательного права. Они разделяют сами и внушают народу ту ложную мысль, будто всеобщее избирательное право «в теперешнем государстве» способно действительно выявить волю большинства трудящихся и закрепить проведение ее в жизнь.

Мы можем здесь только отметить эту ложную мысль, только указать на то, что совершенно ясное, точное, конкретное заявление Энгельса искажается на каждом шагу в пропаганде и агитации «официальных» (т. е. оппортунистических) социалистических партий. Подробное выяснение всей лживости той мысли, которую отметает здесь прочь Энгельс, дается нашим дальнейшим изложением взглядов Маркса и Энгельса на «теперешнее» государство.

Общий итог своим взглядам Энгельс дает в своем наиболее популярном сочинении в следующих словах:

«Итак, государство существует не извечно. Были общества, которые обходились без него, которые понятия не имели о государстве и государственной власти. На определенной ступени экономического развития, которая необходимо связана была с расколом общества на классы, государство стало в силу этого раскола необходимостью. Мы приближаемся теперь быстрыми шагами к такой ступени развития производства, на которой существование этих классов не только перестало быть необходимостью, но становится прямой помехой производству. Классы исчезнут так же неизбежно, как неизбежно они в прошлом возникли. С исчезновением классов исчезнет неизбежно государство. Общество, которое по-новому организует производство на основе свободной и равной ассоциации производителей, отправит всю государственную машину туда, где ей будет тогда настоящее место: в музей древностей, рядом с прялкой и с бронзовым топором».

Не часто случается встречать эту цитату в пропагандистской и агитационной литературе современной социал-демократии. Но даже тогда, когда эта цитата встречается, ее приводят большей частью, как будто бы совершали поклон перед иконой, т. е. для официального выражения почтения к Энгельсу, без всякой попытки вдуматься в то, насколько широкий и глубокий размах революции предполагается этой «отправкой всей государственной машины в музей древностей». Не видно даже большей частью понимания того, что называет Энгельс государственной машиной.

Фабианцы – члены реформистского, крайне оппортунистического «Общества фабианцев», основанного группой буржуазной интеллигенции в Англии в 1884 году. Оно названо по имени римского полководца Фабия Кунктатора («Медлителя»), известного своей выжидательной тактикой, уклонением от решительных боев. Фабианское общество, по выражению Ленина, представляет собой «самое законченное выражение оппортунизма и либеральной рабочей политики». Фабианцы отвлекали пролетариат от классовой борьбы, проповедывали возможность мирного, постепенного перехода от капитализма к социализму путем реформ. В период мировой империалистической войны (1914-1918) фабианцы занимали позицию социал-шовинизма. Характеристику фабианцев см. в произведениях В. И. Ленина: «Предисловие к русскому переводу книги: „Письма И. Ф. Беккера, И. Дицгена, Ф. Энгельса, К. Маркса и др. к Ф. А. Зорге и др."“ (Сочинения, 4 изд., том 12, стр. 330-331), „Аграрная программа социал-демократии в русской революции“ (Сочинения, 4 изд., том 15, стр. 154), „Английский пацифизм и английская нелюбовь к теории“ (Сочинения, 4 изд., том 21, стр. 234) и другие.

В. И. Ленин

ГОСУДАРСТВО И РЕВОЛЮЦИЯ

Учение марксизма о государстве и задачи пролетариата в революции

Предисловие к первому изданию

Вопрос о государстве приобретает в настоящее время особенную важность и в теоретическом и в практически-политическом отношениях. Империалистская война чрезвычайно ускорила и обострила процесс превращения монополистического капитализма в государственно-монополистический капитализм. Чудовищное угнетение трудящихся масс государством, которое теснее и теснее сливается с всесильными союзами капиталистов, становится все чудовищнее. Передовые страны превращаются - мы говорим о «тыле» их - в военно-каторжные тюрьмы для рабочих.

Неслыханные ужасы и бедствия затягивающейся войны делают положение масс невыносимым, усиливают возмущение их. Явно нарастает международная пролетарская революция. Вопрос об отношении ее к государству приобретает практическое значение.

Накопленные десятилетиями сравнительно мирного развития элементы оппортунизма создали господствующее в официальных социалистических партиях всего мира течение социал-шовинизма. Это течение (Плеханов, Потресов, Брешковская, Рубанович, затем в чуточку прикрытой форме гг. Церетели, Чернов и К° в России; Шейдеман, Легин, Давид и пр. в Германии; Ренодель, Гед, Вандервельд во Франции и Бельгии; Гайндман и фабианцы в Англии и т. д. и т. д.), социализм на словах, шовинизм на деле, отличается подлым лакейским приспособлением «вождей социализма» к интересам не только «своей» национальной буржуазии, но именно «своего» государства, ибо большинство так называемых великих держав давно эксплуатирует и порабощает целый ряд мелких и слабых народностей. А империалистская война является как раз войной за раздел и передел этого рода добычи. Борьба за высвобождение трудящихся масс из-под влияния буржуазии вообще, и империалистской буржуазии в особенности, невозможна без борьбы с оппортунистическими предрассудками насчет «государства».

Мы рассматриваем сначала учение Маркса и Энгельса о государстве, останавливаясь особенно подробно на забытых или подвергшихся оппортунистическому искажению сторонах этого учения. Мы разберем затем специально главного представителя этих искажений, Карла Каутского, наиболее известного вождя второго Интернационала (1889-1914 гг.), который потерпел такое жалкое банкротство во время настоящей войны. Мы подведем, наконец, главные итоги опыта русских революций 1905 и особенно 1917-го года. Эта последняя, видимо, заканчивает в настоящее время (начало августа 1917 г.) первую полосу своего развития, но вся эта революция вообще может быть понята лишь как одно из звеньев в цепи социалистических пролетарских революций, вызываемых империалистской войной. Вопрос об отношении социалистической революции пролетариата к государству приобретает таким образом не только практически-политическое значение, но и самое злободневное значение, как вопрос о разъяснении массам того, что они должны будут делать, для своего освобождения от ига капитала, в ближайшем будущем.

Август 1917 г.

Предисловие ко второму изданию

Настоящее, второе, издание печатается почти без перемен. Добавлен только параграф 3-й к главе 11-й.

КЛАССОВОЕ ОБЩЕСТВО И ГОСУДАРСТВО

1. Государство - продукт непримиримости классовых противоречий

С учением Маркса происходит теперь то, что не раз бывало в истории с учениями революционных мыслителей и вождей угнетенных классов в их борьбе за освобождение. Угнетающие классы при жизни великих революционеров платили им постоянными преследованиями, встречали их учение самой дикой злобой, самой бешеной ненавистью, самым бесшабашным походом лжи и клеветы. После их смерти делаются попытки превратить их в безвредные иконы, так сказать, канонизировать их, предоставить известную славу их имени для «утешения» угнетенных классов и для одурачения их, выхолащивая содержание революционного учения, притупляя его революционное острие, опошляя его. На такой «обработке» марксизма сходятся сейчас буржуазия и оппортунисты внутри рабочего движения. Забывают, оттирают, искажают революционную сторону учения, его революционную душу. Выдвигают на первый план, прославляют то, что приемлемо или что кажется приемлемым для буржуазии. Все социал-шовинисты нынче «марксисты», не шутите! И все чаще немецкие буржуазные ученые, вчерашние специалисты по истреблению марксизма, говорят о «национально-немецком» Марксе, который будто бы воспитал так великолепно организованные для ведения грабительской войны союзы рабочих!

При таком положении дела, при неслыханной распространенности искажений марксизма, наша задача состоит прежде всего в восстановлении истинного учения Маркса о государстве. Для этого необходимо приведение целого ряда длинных цитат из собственных сочинений Маркса и Энгельса. Конечно, длинные цитаты сделают изложение тяжеловесным и нисколько не посодействуют его популярности. Но обойтись без них совершенно невозможно. Все, или по крайней мере все решающие, места из сочинений Маркса и Энгельса по вопросу о государстве должны быть непременно приведены в возможно более полном виде, чтобы читатель мог составить себе самостоятельное представление о совокупности взглядов основоположников научного социализма и о развитии этих взглядов, а также чтобы искажение их господствующим ныне «каутскианством» было доказано документально и показано наглядно.

Начнем с самого распространенного сочинения Фр. Энгельса: «Происхождение семьи, частной собственности и государства», которое в 1894 году вышло в Штутгарте уже 6-ым изданием. Нам придется переводить цитаты с немецких оригиналов, потому что русские переводы, при всей их многочисленности, большей частью либо неполны, либо сделаны крайне неудовлетворительно.

«Государство - говорит Энгельс, подводя итоги своему историческому анализу, - никоим образом не представляет из себя силы, извне навязанной обществу. Государство не есть также «действительность нравственной идеи», «образ и действительность разума», как утверждает Гегель. Государство есть продукт общества на известной ступени развития; государство есть признание, что это общество запуталось в неразрешимое противоречие с самим собой, раскололось на непримиримые противоположности, избавиться от которых оно бессильно. А чтобы эти противоположности, классы с противоречивыми экономическими интересами, не пожрали друг друга и общества в бесплодной борьбе, для этого стала необходимой сила, стоящая, по-видимому, над обществом, сила, которая бы умеряла столкновение, держала его в границах «порядка». И эта сила, происшедшая из общества, но ставящая себя над ним, все более и более отчуждающая себя от него, есть государство» (стр. 177-178 шестого немецкого издания).