В Российской империи первоначально была запрещена. По инициативе императора Николая I, ввиду бесполезности наказания и других карательных мер, а также увеличения роста венерологических заболеваний, специальным указом императора проституция в России была легализована, с установлением за ней строгого врачебно-полицейского контроля.

Справедливости ради стоит отметить, что проституцию в России легализовали вовсе не из-за особой извращенности или неожиданного либерализма властей. Просто император Николай I понял, что наказаниями и запретительными мерами бороться со второй древнейшей профессией совершенно бесполезно. Первым же начал бороться с проституцией еще сам император Петр Великий, который, вернувшись из Амстердама, тут же запретил открывать публичные дома рядом с казармами полков — во избежания массовых случаев заражения «нехорошими» инфекциями (сифилис – вот главный враг русского солдата!). Гулящих же девок, пойманных с солдатами, император призывал безжалостно ссылать на принудительные работы. Екатерина II в своем «Уставе о благочинии», принятом в 1782 году, постановила сутенеров и устроителей публичных домов наказывать заключением в смирительный дом на срок от двух недель до полгода. Ее сын Павел I приказал ссылать проституток из Москвы и Санкт-Петербурга в Иркутск и обязывает публичных женщин носить желтые платья, «дабы отличаться от других дам».

Но все жестокости были бесполезны: проституция все равно цвела в России пышным цветом, а венерические болезни были главной заботой всех военных лекарей. И тогда Николай I специальным указом легализовал проституцию, установив за ней строгий врачебно-полицейский надзор. Проституток, женщин старше 16 лет, ставили на учет во врачебно-полицейских комитетах, отбирали у них паспорта, а взамен выдают особые свидетельства – «желтые билеты».

В «Правилах для содержательниц домов терпимости» были установлены возрастные ограничения как для самих проституток – только с 16 лет, так и для содержательниц публичных домов – с 35 лет, а также регламентировано место размещения борделей – не ближе чем 150 саженей — то есть, около 300 метров — от церквей, училищ и школ.

В конце «Паспорта» шли отметки о посещении врача.

Еще один вариант «желтого билета»

И еще один вариант «желтого билета» — со специальной маркой об уплате пошлины.

Развитие института проституции в России шло что по классической схеме. Существовал слой элитных проституток из высшего слоев общества – в обиходе этих женщин в Петербурге называли «камелиями» по ассоциации с романом А. Дюма-сына «Дама с камелиями». Известно, что «камелии» вели такую же жизнь, как и аристократы, в обществе которых вращались эти дамы. «Встают они поздно, — отмечал в 1868 году анонимный автор «Очерка проституции в Петербурге», — катаются по Невскому в каретах и наконец выставляют себя напоказ во французском театре».

Был институт женщин из публичных домов – согласно статистике,. в 1901 году в России было зарегистрировано 2400 публичных домов, в которых работало свыше 15 000 женщин.

Прейскурант одного из домов терпимости.

Наконец, были одиночные «жрицы любви» — т.н. «билетные проститутки» — самый многочисленный контингент продажных женщин. в 1901 году их, по разным оценкам, насчитывалось от 20 до 40 тысяч человек. Большая часть их была сосредоточена в крупных городах: так, на 1000 жителей Петербурга приходилось более 3 проституток, а на 1000 москвичей — уже 15 публичных девиц.

Кем были эти женщины? В России это в основном женщины из крестьянок (около 48%) и мещанок (около 36%). А вот в Петербурге состав «жриц любви» уже другой: домашняя прислуга (33%), работницы различных швейных мастерских (24%) и фабричные работницы (14%).

Фото «билетных» российских проституток из полицейских архивов Нижнего Новгорода.

Кроме того, существовала и любительская — «безбилетная» — проституция. Прежде всего, конкуренцию дорогим публичным домам создавали модные кабаре и кафе-шантаны с цыганскими ансамблями — например, знаменитый «Яръ» в Петербурге. Все знали, что артисток за определенную сумму можно ангажировать на вечер.

По данным нескольких исследований проституции в России, среди причин, толкавших женщину на этот путь, чаще всего назывались социальные мотивы: нужда, скудость средств, усталость от тяжелой физической работы. Горький, Куприн, Андреев и многие другие писатели не раз отражали их жизнь, порою не без романтизма (особенно Горький).

Были любительницы, которые продавали себя через объявления в газетах. Наконец, огромную конкуренцию «билетным» девицам составляли обычные деревенские крестьянки, не желавшие вставать на учет в полиции. К Примеру, полиция в Нижнем Новгороде каждый год отлавливала до тысячи неучтенных куртизанок крестьянского происхождения, которые приезжали специально на Нижегородскую ярмарку — обслуживать богатых купцов.

«Безбилетные» проститутки, пойманные полицией Нижнего Новгорода на знаменитой ярмарке. Все эти «ночные феи» оказались крестьянками из соседних деревень.

Совместно с серией экскурсий от местных для местных «Открытая карта» и проектом «Знай город» мы составили краткий учебник по проституции в Петербурге : как ее появление связано с Петропавловской крепостью, почему она была легализована и сколько борделей было рядом с Сенной площадью. Появление проституции в Петербурге

Как гласят статистика и история, проституция всегда появляется там, где люди много работают - что сейчас, что 300 лет назад. В Петербург древнейшую профессию привезли голландки сразу после заложения Петром I Петропавловской крепости в 1703 году. Они быстро сообразили, что здесь началось масштабное строительство и на этом можно сделать деньги. Но когда уже к середине-второй половине XVIII века оно закончилось, центр недорогой проституции перенесся на Сенную площадь, потому что здесь было много провинциалов, которые приезжали работать из маленьких городов.

Как приходили в профессию

Стандартный путь в проститутки выглядел так: крестьянка приезжала из деревни, устраивалась, например, работать прислугой, а хозяин постепенно склонял ее к этой деятельности. Или девушка приезжала искать работу, находила в газете объявление о поиске служанки, а уже при встрече ей предлагали лучшую оплату, но и другие условия труда.

Легализация проституции

Петр I отправлял проституток на каторгу, но только тех, которые оказывали услуги солдатам - чтобы венерологические заболевания не распространились в армии, и она не вымерла. Позже Екатерина II издала указ, по которому сутенеров сажали за решетку. А Павел I, отец Николая I, всех причастных к такой деятельности - как работниц, так и организаторов - отправлял в Сибирь, преимущественно в Иркутск .

В 1840 году Николай I в первый и последний раз в истории нашей страны легализовал проституцию. Он решился на этот шаг, потому что посмотрел на статистику венерологических больниц. Пенициллин еще не изобрели, сифилис был настоящим бичом, не говоря уже о других заболеваниях. Некоторых проституток отлавливали, их дело полицейские заносили в архив и, судя по нему, большая часть женщин была заражена.

Конечно, Николая это не устраивало, поэтому он решил хотя бы подчинить деятельность собственному контролю, потому что побороть ее невозможно. Через три года, в 1843 открывается врачебно-полицейский комитет, который ставил эскортниц на учет. Если женщина выбирала для себя такой карьерный путь, то у нее изымали паспорт, чтобы она не подделала или не потеряла его. Главный полицейский района выдавал заменительный билет желтого цвета, а вместе с ним медицинскую книжку - тоже желтую. В ней записывалось, сколько раз женщина проходила медицинский осмотр - она была обязана посещать врача каждое воскресенье.

Также правила, созданные Николаем I, гласили, что официально заниматься проституцией не могла девочка до 16 лет, хотя это мало кого останавливало. Кроме того, была создана отдельная инструкция для организации публичных домов. Ими могли управлять только женщины строго от 30 до 60, мужчинам это было запрещено, чтобы минимизировать жестокое отношение. Хозяйка борделя занималась юридическими вопросами, контролировала гигиену, сопровождала работниц на осмотр. Но часто они давали врачам взятки, так что, несмотря на все усилия, очень многие девушек были заражены. Держательницы борделей по закону забирали себе три четверти дохода, остальное получали проститутки. Главные места проституции в Петербурге

Конечно, Квартала красных фонарей у нас не было, но к XIX веку сформировалась «улица красных фонарей» - в небольшом переулочке рядом с Сенной площадью - Таировом, с 1950-х он называется Бринько. В нем всего четыре дома, подвалы трех из них занимали бордели, а в четвертом располагалась холерная больница. Так его описывал Достоевский: «Около Сенной, в Таировом переулке, помещаются три дома терпимости в подвальном этаже дома с дверьми прямо на улицу. У этих дверей, начиная с 10 часов, каждую ночь стоят дежурные проститутки и громко с нескромными жестами зазывают в свой приют. Приюты в Таировом переулке до того плохи и до того грязны, что кислый и отвратительный запах разит прохожего в летнее время даже через переулок на противоположном тротуаре. Несчастные жертвы, высылаемые хозяйками на дежурство, стоят на холоде и дожде, покрытые каким-то отрепьем. Женщины почти всегда пьяные, одетые нестерпимо грязно, непричесанные и ведут себя с крайним цинизмом».

Также сеть борделей была на Рожественских (сейчас Советских) улицах, но они были немного дороже и располагались на последних этажах зданий, так как там была недорогая аренда. Самые фешенебельные публичные дома были в больших квартирах на вторых этажах в элитных или даже отдельных строениях, преимущественно за городом.

Но сейчас мы говорим о проституции дешевой, которая находилась в подвальных помещениях. Обычно рядом с борделем открывали кабак или трактир - рабочие приходили выпить, а за баром их ждали экортницы. Все остальное здание занимали обычные квартиры, в которых снимали комнаты или располагались учреждения. В доме номер 4 в Таировом переулке находилась редакция журнала «Репертуар и пантеон», где впервые опубликовался Достоевский - это был авторский перевод романа Бальзака «Евгения Гранде». Видимо, для Федора Михайловича это место было памятным, так как здесь гулял Раскольников и, скорее всего, работала Соня Мармеладова - точного адреса он не называет, но по описаниям можно сделать такой вывод.

Напротив нынешней станции метро «Сенная» находился самый большой бордель в городе «Малинник». Вот описание этого места: «Проектировка дома была следующей: верхний этаж над трактиром и три остальных надворных флигеля - все это было разделено на четырнадцать квартир, и занято тринадцатью притонами самого мрачного, ужасающего разврата. Смрад, удушливая опрелость, отсутствие света и убийственная сырость наполняют эти норы. Зеленая плесень, бурые грибы и водянистые подтеки препятствуют всякой возможности жить человеку в этой норе. А между тем в ней по ночам гнездится не один десяток бродячего народу, который заводят сюда разврат и непросыхное пьянство». На первом этаже был трактир. Квартирки делились на комнаты, те - на клетушки, разделенные фанерой или занавеской углы, в которых, как правило, не было кроватей - на полу лежал матрас или просто картонка. Ремонтом здесь никто не занимался, однажды пол настолько прогнил, что когда на втором этаже начал кто-то танцевать, он обвалился. Цены

Существовала градация борделей и, соответственно, цен. В фешенебельных они начинались от 10 рублей (это 10 000 на современные деньги), от 5 до 10 рублей стоил час работы в дорогом публичном доме, там можно было найти проституток дворянских корней, иностранок, и только там предлагали какие-то извращения: например, маленьких мальчиков и девочек.

В борделях средней руки - таких, как в Таировом - брали от 1 до 3 рублей в час. Самый дешевый вариант: индивидуалки, с ними можно было расплатиться 30-50 копейками или даже едой. Стоимость зависела от возраста девушки: чем моложе, тем дороже. Поэтому молодая Сонечка Мармеладова, если бы была более предприимчивая, могла пойти хотя бы на Рождественские улицы и там получала бы больше. Но если девушка, несмотря на возраст и навыки, начинала карьеру в дешевом месте, то выше подняться уже не могла - она была «запачканная». С возрастом проституток могли продавать из фешенебельных в дешевые дома. По статистике на 1869 год женщин от 17 до 20 лет в сфере было 17%, 20 - 25 - 30%, а остальные старше - они и работали у Сенной, если не были такими глупыми, как героиня Достоевского.

Приживалки и индивидуалки

Также были проститутки, работавшие индивидуально, этот мир интересен и разнообразен - в царской России существовали принципиально отличные друг от друга виды.

Были так называемые Камелии - это как в наше время есть женщины, которые увеличивают грудь, надувают губы, наращивают ногти, чтобы найти папика. Камелии охотились за князьями или купцами, часто это были обедневшие дворянки. Истории таких девушек похожи: она влюблялась в мужчину, он ей говорил, что тоже ее любит, что обязательно заключит брак, но не сейчас: «Маменька меня наследства лишит, давай пока подождем, но начнем прямо сейчас, ты мне будешь как бы женой, но поженимся потом». Девушке 17, она читала Тургенева и, конечно же, соглашалась. Ей покупалась отдельная квартира, если это богатый мужчина, он ее обеспечивал. Примерно через год она ему надоедала, он ее выгонял, семья в то время могла от нее отказаться. Профессии у нее нет, не идти же в служанки - приходилось заниматься этим до старости.

Второй тип: бедные женщины из трущоб. Они могли оказывать услуги за тарелку супа или водку. Еще один вид: девушки, у которых была работа –белошвейки, булочницы. Продает такая проститутка носки на Сенной площади, но все знают, что к ней можно подойти и спросить: «Люсь, ну, сколько у тебя там носочки? Может быть, за угол?» Это было удобно, они могли не регистрироваться, ведь если у них спросят: «Откуда деньги?», то источник дохода есть.

Проститутки на фрилансе тоже по закону должны были регистрироваться во врачебно-полицейском комитете, только им выдавали не Желтый билет, а специальный бланк, поэтому их называли «бланковыми».

Работать индивидуально было гораздо опаснее, чем в борделе - могли и побить, и обмануть, и убить. Поэтому иногда бланковые обращались к мужчинам - взамен на защиту они делились с ними доходом. Таких нелегальных сутенеров называли «котами».

Индивидуалки работали по всему городу, но на шести улицах им появляться было запрещено: Невский проспект, Большая Конюшенная, Большая Морская и еще несколько улиц в центре. Оттуда их выгоняли полицейские. Самая большая концентрация была возле Вяземской лавры - рядом с Сенной площадью, сейчас там ТЦ «Сенная». Это был доходный дом, только он делился не на квартиры с комнатами, а на большие помещения, в которых лежали матрасы. Койко-место можно было снять за пять копеек, это были жуткие трущобы, здесь жили многие клиенты дешевых проституток. Снесли ее в 1913 году.

Мужская проституция

Мужская проституция тоже существовала, но только в дорогих борделях. Попадали туда обычно беспризорники, сироты, начавшие заниматься этим в детстве. В 19-20 лет был пик их карьеры, а до 30 они, как правило, не доживали: либо спивались, либо умирали от венерических заболеваний. Женщины такими услугами не пользовались, это была проституция гомосексуальная.

Запрет проституции

По статистике 1869 года в Петербурге работало 155 борделей (из них примерно треть находилась в окрестностях Сенной площади) при населении 668 000 человек. Сейчас у нас их около 500, плюс несколько тысяч индивидуалок на пять миллионов жителей.

Запрещена проституция была в 1917 году - во-первых, потому что коммунистическая доктрина не предполагала товарно-денежных отношений и, во-вторых, это оскорбляет достоинство женщины.

Заменительный билет , из-за своего жёлтого цвета имевший в народе неофициальное название жёлтый билет - являлся альтернативным паспорту документом, который в Российской империи не давал право легально заниматься проституцией без печати царя.

Введенные правила требовали выдавать работницам борделей “Заменительный билет” взамен паспорта. Из-за своего цвета в народе документ получил название “Желтый билет”, а его носительницы были обязаны регулярно проходить медицинский осмотр и посещать баню.

Первоначально проституция в России была под запретом. Ситуацию поправил царь Николай I, сменивший 1843 году наказания и учредив “Врачебно-полицейский комитет”, который уже законно ставил проституток на государственный учет, а также обеспечивал строгий полицейский контроль публичных домов.

История

Российская империя

В 1649 году Алексей Михайлович запретил сводничество. Запрет был повторён Петром II 12 сентября 1728 года и Анной Иоанновной в 1736 году.

Сама проституция была криминализована в России 20 мая 1763 года, сенатский указ грозил «непотребным» женщинам ссылкой в Сибирь. Устав благочиния 1782 года карал как проституцию, так и сводничество заключением в смирительный дом сроком на полгода.

Легализация (1843-1917) В Российской империи первоначально была запрещена (кроме карачаевцев). По инициативе императора Николая I, ввиду бесполезности наказания и других карательных мер, а также увеличения роста венерологических заболеваний, специальным указом императора проституция в России была легализована, с установлением за ней строгого врачебно-полицейского контроля.

6 октября 1843 года был учреждён «Врачебно-полицейский комитет», который ставил проституток на государственный учёт. На основании утвержденных 19 мая 1844 года Министерством внутренних дел в лице графа Л. А Перовского особых правил для публичных женщин и содержательниц борделей, комитет изымал ранее выданный паспорт и вместо него выдавался «Заменительный билет» (получивший в народе неофициальное название «Жёлтый билет»), на последней странице (?) которого были напечатаны правила для содержания домов терпимости, возрастные ограничения для проституток - только с 16 лет, для содержательниц публичных домов - только с 35 до 60 лет, а также регламент мест размещения борделей - не ближе 300 метров от церквей, училищ, школ. Далее страниц следовал вложенный «Медицинский билет», содержащий отметки врача, а также отметки об уплате госпошлины. Уже в 1901 году в России было зарегистрировано 2400 публичных домов, в которых работало свыше 15000 женщин.

6 апреля 1853 года Государственный Совет постановил, что проститутки, подчиняющиеся правилам врачебно-полицейского надзора, освобождаются от ответственности за непотребство, предусмотренной статьёй 1287 Уложения о наказаниях. Данное решение не было опубликовано, однако было доведено до сведения губернаторов, которые своей властью освобождали женщин, привлечённых по этой статье, от наказания. Окончательно легализация проституции была закреплена ст.44 Уложения о наказаниях, налагаемых мировыми судьями 1864 года, исключавшей наказание за проституцию на условиях подчинения врачебно-полицейскому контролю.

8 октября 1903 года товарищ министра внутренних дел Н. А. Зиновьев повысил минимальный возраст занятия проституцией с 16 до 21 года.

Смотровая книжка так называемого «заменительного билета» состояла из 8 страниц (4 разворотов), на последней из которых ставились медицинские пометки («Отметка врача» ), а на первой помещалась фотография женщины, на втором развороте помещались «Правила по надзору» (13 пунктов), а страницы 5, 6 и 7 занимали «Правила для публичных женщин» (16 пунктов).

Любая женщина при Министерстве внутренних дел в Российской Империи имела право на этот документ, то есть на добровольный выбор профессии проститутки:

Хочешь заниматься древнейшей профессией - на здоровье, но будь любезна встать на учёт в полиции, сдать паспорт, а вместо него получить знаменитый «жёлтый билет» - официальное свидетельство того, что эта женщина больше не относится к числу «порядочных», и что полиция не только может, но даже обязана организовывать регулярные медицинские осмотры. Стать жертвой этого порядка можно было очень легко - для этого достаточно попасться хотя бы раз с клиентом при полицейской облаве или просто, по доносу квартирохозяина. Имея на руках жёлтый билет, женщина имела право зарабатывать на жизнь только своим телом. Вернуть себе паспорт обратно было сложно, да и незачем - кому нужна была бывшая «гулящая».

Впрочем, в России все поднадзорные проститутки подразделялись на явных и секретных. И лишь первые получали пресловутый «жёлтый билет». Вторая категория дореволюционных «ночных бабочек» подчинялась секретному надзору, и их деятельность «оставалась тайной даже для родственников».

Женщины в современной России обязаны купить личную медицинскую книжку и должны указать свою настоящую профессию, которая соответствует полученному ими образованию, в личной медицинской книжке. Без личной медицинской книжки женщинам сложно найти подходящую работу в центре занятости населения.

По данным anews.com

Однако уличная проституция по-прежнему была неискоренима. Попасть в бордель считалось более престижным, а работать “на улице” шли либо начинающие жрицы любви, либо те, кто, напротив, “вышел в тираж”. Такие не были защищены ни от обмана, ни от венерических заболеваний. К 1910 году 50% всех зарегистрированных проституток было заражено сифилисом.

Работать в бордели шли как девушки невысокого социального происхождения (крестьянки, мещанки, прислуга), так и более дорогие содержанки и женщины с театральных подмостков, хористки. Кстати, в предреволюционной России слово “хористка” часто обозначало и род занятий, и репутацию.

К 1901 году в России было официально зарегистрировано 2400 публичных домов, в которых трудилось более 15 тысяч женщин.

Лишь к 1866 году появился закон, по которому попавшийся на однополой любви лишался всех прав, состояния и ссылался в Сибирь. В 1900 году ссылку заменили тюремным заключением на срок до пяти лет. До этого действовал лишь официальный запрет. Женщин этот запрет не касался вовсе. В высших кругах это являение было очень распространенным, поэтому приговоры за однополую связь между мужчинами практически не выносились.

Состоятельных мужчин, испытывающих сексуальный интерес к людям своего пола, называли тетками. К концу века так называли уже всех гомосексуалистов, а в начале ХХ в употреблении уже встречается понятие “голубой”. Женщин-лезбиянок именовали кошками, но интерес к ним в обществе был гораздо слабее.

В Петербурге существовал даже свой список мест для поиска однополых связей, одним из которых был, например, Таврический сад, где можно было встретить гомосексуалиста или просто мужчину-проститута. Другим излюбленным местом для встреч геев были городские бани, где можно было уединиться в отдельных номерах или воспользоваться сексуальными услугами банщика. Мужчины, ищущие сексуальных приключений, подавали соответствующий знак, надевая красный галстук или кладя в карман красный платок.

А в конце XIX-начале ХХ века в Москве и Петербурге возникла особая гомосексуальная культура. В настоящее время это стало не только "привилегией" богемы, но политическим инструментом для вляния на процессы в т.н. Западном мире или цивилизации.

Идиома

«Жёлтобилетница» - оскорбительное высказывание о женщине.

У Льва Толстого («Так что же нам делать?» ) героиня упоминает документ:

Она усмехнулась и сказала: «Да кто же меня возьмёт с жёлтым билетом?»

В романе «Преступление и наказание» Фёдора Достоевского:

Дочь моя по жёлтому билету живёт-с… - прибавил Мармеладов в скобках.

Заменительный билет - из-за своего жёлтого цвета имевший в народе также неофициальное название жёлтый билет - являлся альтернативным паспорту документом, который в Российской империи давал право легально заниматься проституцией .

История

Смотровая книжка т. н. «заменительного билета» состояла из 8 страниц (4 разворотов), на последней из которых ставились медицинские пометки («Отметка врача» ), а на первой помещалась фотография проститутки; на втором развороте помещались «Правила по надзору» (13 пунктов), а страницы 5, 6 и 7 занимали «Правила для публичных женщин» (16 пунктов) .

Хочешь заниматься древнейшей профессией - на здоровье, но будь любезна встать на учёт в полиции, сдать паспорт, а вместо него получить знаменитый «жёлтый билет» - официальное свидетельство того, что эта женщина больше не относится к числу «порядочных», и что полиция не только может, но даже обязана организовывать регулярные медицинские осмотры. Стать жертвой этого порядка можно было очень легко - для этого достаточно попасться хотя бы раз с клиентом при полицейской облаве или просто, по доносу квартирохозяина. Имея на руках жёлтый билет, женщина имела право зарабатывать на жизнь только своим телом. Вернуть себе паспорт обратно было сложно, да и незачем - кому нужна была бывшая «гулящая». Ошибка Lua: callParserFunction: function "#property" was not found. )]][[К:Википедия:Статьи без источников (страна: Ошибка Lua: callParserFunction: function "#property" was not found. )]]

Впрочем, в России все поднадзорные проститутки подразделялись на явных и секретных[[К:Википедия:Статьи без источников (страна: Ошибка Lua: callParserFunction: function "#property" was not found. )]][[К:Википедия:Статьи без источников (страна: Ошибка Lua: callParserFunction: function "#property" was not found. )]][[К:Википедия:Статьи без источников (страна: Ошибка Lua: callParserFunction: function "#property" was not found. )]] . И лишь первые получали пресловутый «жёлтый билет». Вторая категория дореволюционных «ночных бабочек» подчинялась секретному надзору, и их деятельность «оставалась тайной даже для родственников».

Идиома

«Жёлтобилетница» - оскорбительное высказывание о женщине .

См. также

Напишите отзыв о статье "Жёлтый билет"

Примечания

Ссылки

• // «Новый Взгляд »: газета. - М ., 2006. - № 08 . - С. 03 .

Отрывок, характеризующий Жёлтый билет

– Я так люблю тебя, отец!.. Так сильно люблю тебя!..
Слёзы душили меня, но сердце молчало. Надо было держаться – и я держалась. Казалось, весь мир превратился в жернова боли. Но она почему-то не касалась меня, будто я уже и так была мертва...
– Прости, отец, но я останусь. Я буду пробовать, пока жива. И даже мёртвой я его не оставлю, пока не заберу с собой... Ты уж прости меня.
Караффа встал. Он не мог слышать нашего разговора, но прекрасно понимал, что между мною и отцом что-то происходит. Эта связь не подчинялась его контролю, и Папу бесило, что он невольно оставался в стороне...
– На рассвете ваш отец взойдёт на костёр, Изидора. Это Вы убиваете его. Так что – решайте!
Моё сердце стукнуло и остановилось... Мир рушился... и я не могла ничего с этим поделать, ни что-либо изменить. Но надо было отвечать – и я отвечала...
– Мне нечего вам сказать, святейшество, кроме того, что Вы самый страшный преступник, когда-либо живший на этой Земле.
Папа минуту смотрел на меня, не скрывая своего удивления, а потом кивнул, ждавшему там, старому священнику и удалился, не говоря больше ни слова. Как только он исчез за дверью, я кинулась к старому человеку, и судорожно схватив его за сухие, старческие руки, взмолилась:
– Пожалуйста, прошу вас, святой отец, разрешите мне обнять его на прощание!.. Я не смогу этого сделать уже никогда более... Вы же слышали, что сказал Папа – завтра на рассвете мой отец умрёт... Сжальтесь, прошу вас!.. Никто об этом никогда не узнает, клянусь вам! Умоляю, помогите мне! Господь не забудет вас!..
Старый священник внимательно посмотрел мне в глаза и, ничего не сказав, потянул за рычаг... Цепи со скрежетом опустились, достаточно лишь для того, чтобы мы могли сказать последнее «прощай»...
Я подошла вплотную и, зарывшись лицом в широкую грудь отца, дала волю наконец-то хлынувшим наружу горьким слезам... Даже сейчас, весь в крови, скованный по рукам и ногам ржавым железом, отец излучал чудесное тепло и покой, и рядом с ним я чувствовала себя всё так же уютно и защищённо!.. Он был моим счастливым утерянным миром, который на рассвете должен был уйти от меня навсегда... Мысли проносились одна другой печальнее, принося яркие, дорогие образы нашей «прошедшей» жизни, которая с каждой минутой ускользала всё дальше и дальше, и я не могла её ни спасти, ни остановить...
– Крепись, родная моя. Ты должна быть сильной. Ты должна защитить от него Анну. И должна защитить себя. Я ухожу за вас. Возможно, это даст тебе какое-то время... чтобы уничтожить Караффу. – тихо шептал отец.
Я судорожно цеплялась за него руками, никак не желая отпускать. И снова, как когда-то очень давно, чувствовала себя маленькой девочкой, искавшей утешения на его широкой груди...
– Простите меня, мадонна, но я должен вас отвести в ваши покои, иначе меня могут казнить за непослушание. Вы уж простите меня... – хриплым голосом произнёс старый священник.
Я ещё раз крепко обняла отца, последний раз впитывая его чудесное тепло... И не оборачиваясь, ничего не видя вокруг от застилавших глаза слёз, выскочила из пыточной комнаты. Стены подвала «шатались», и мне приходилось останавливаться, хватаясь за каменные выступы, чтобы не упасть. Ослепшая от невыносимой боли, я потерянно брела, не понимая, где нахожусь и не соображая, куда иду...
Стелла тихо плакала большими горючими слезами, совершенно их не стесняясь. Я посмотрела на Анну – она ласково обнимала Изидору, уйдя очень далеко от нас, видимо снова проживая с ней эти последние, страшные, земные дни... Мне стало вдруг очень одиноко и холодно, будто всё вокруг затянуло хмурая, чёрная, тяжёлая туча... Душа болезненно ныла и была совершенно опустошённой, как иссохший источник, который когда-то был заполнен чистой живой водой... Я обернулась на Старца – он светился!.. От него щедро струилась, обволакивая Изидору, сверкающая, тёплая, золотая волна... А в его печальных серых глазах стояли слёзы. Изидора же, уйдя очень далеко и не обращая ни на кого из нас внимания, тихо продолжала свою потрясающе-грустную историю...

Вплоть до начала XVIII века куртизанки в России были на вольных хлебах. Первым самодержцем, который ввел закон

Дамы в желтом. Легализованная проституция в Российской империи

 13:15 26 мая 2017

Вплоть до начала XVIII века куртизанки в России были на вольных хлебах. Первым самодержцем, который ввел законодательные ограничения, стал Петр I. Он повелел закрыть все публичные дома, расположенные на расстоянии пушечного выстрела от войсковых казарм, а девок, которых застали в компании солдат, отправлять на каторгу. Позднее по распоряжению Екатерины Великой держателей борделей стали сажать за решетку, а при Павле I проституток из Москвы и Петербурга ссылали в Иркутск.

Впрочем, все эти драконовские меры, по сути, не имели никакого эффекта. На смену репрессированным жрицам любви прибывали новые провинциалки, подпольные притоны пользовались бешеной популярностью, а французская болезнь оставалась главной заботой военных лекарей. Тогда император Николай I, отчаявшись искоренить эту напасть, в 1840 году легализовал проституцию, установив над представительницами древнейшей профессии строгий надзор.

Осенью 1843 года был учрежден Врачебно-полицейский комитет, ведавший делами по контролю за гулящими. Женщины сдавали паспорт, а взамен получали так называемый заменительный билет, в народе - желтый билет. Он представлял собой книжечку из восьми страниц, на которых были напечатаны правила поведения для публичных женщин, а также указания для содержательниц домов терпимости. Обладательницы желтого билета не имели права заниматься другим ремеслом, а вернуть паспорт было крайне затруднительно.

Из «Правил содержательницам»:

«2. Разрешение открыть бордель может получить только женщина от 30 до 60 лет, благонадежная.
8. В число женщин в бордели не принимать моложе 16 лет…
10. Долговые претензии содержательницы на публичных женщин не должны служить препятствием к оставлению последними борделя…
20. Содержательница подвергается строгой ответственности за доведение живущих у ней девок до крайнего изнурения неумеренным употреблением…
22. Запрещается содержательницам по воскресным и праздничным дням принимать посетителей до окончания обедни, а также в Страстную неделю.
23. Мужчин несовершеннолетних, равно воспитанников учебных заведений ни в коем случае не допускать в бордели».

Все бордели делились на три категории. В наиболее «престижных» максимальная плата за ночь составляла около 12 рублей и каждая работница не могла обслуживать более семи человек в сутки. Такие места утопали в шелках, а девушки носили дорогие кольца и браслеты. В домах терпимости средней руки клиенты платили порядка шести рублей. А для бурной ночи в самых низкопробных борделях хватало и 50 копеек. Правда, вместо кроватей были соломенные настилы. Вне зависимости от категории все увеселительные заведения такого рода запрещено было украшать портретами царственных особ.

В дополнение к заменительному билету выдавали медицинский билет. С ним проститутки регулярно приходили на осмотр к врачу. В нем же ставили отметки об уплате госпошлины.

В 1903 году минимальный возраст для занятия проституцией подняли до 21 года. К тому моменту в России было зарегистрировано 2400 публичных домов, притом что в 1889 году их было вдвое меньше. На каждую тысячу жителей Петербурга приходилось более трех куртизанок, в Москве - почти в пять раз больше. Это официальные данные, каковы были реальные цифры, остается только догадываться.

К тому же далеко не все женщины, которые зарабатывали на жизнь собственным телом, имели статус проститутки. «Безбилетные» девки - чаще всего крестьянского происхождения - предлагали свои услуги через объявления в газетах. Они же тысячами приезжали на крупные ярмарки, чтобы развлекать богатых купцов.

Куда более серьезную конкуренцию штатным куртизанкам составляли девушки, работавшие в театре. Зачастую в их контрактах прописывалась обязанность «ужинать» с гостями по окончании спектакля. Для проведения таких ужинов во многих кабаре сооружали уединенные кабинеты.

Наконец, особую касту составляли содержанки. Их за глаза называли камелиями, ассоциируя с героиней романа Александра Дюма-сына «Дама с камелиями». Кокотки, как правило, были иностранками и вели буржуазный образ жизни. «Встают они поздно, - отмечал анонимный автор «Очерка проституции в Петербурге», - катаются по Невскому в каретах и выставляют себя напоказ во французском театре».

В целом общество относилось к проституткам хоть и высокомерно, но не уничижительно. Многие понимали, что женщины продают свое тело не от хорошей жизни. Некоторые писатели, такие как Горький, Куприн, Андреев, в известной степени даже романтизировали эту профессию. Все изменилось после Октябрьской революции, когда советская власть запретила проституцию.