Об этом подвижнике борцы с частым причастием пишут: «Святой праведный Иоанн Кронштадтский († 1908) призывал народ обратиться к истокам своей духовности, церковной жизни, соблюдению постов, отеческой вере и, как следствие, к более частому причащению (чаще, чем один раз в год). Одновременно отец Иоанн Сергиев предостерегал: “После недостойного причащения святых таин, случается, входит в людей сатана… Приступающим недостойно к святым тайнам Господь этого не простит, а взыщет, и строго взыщет”».

Весьма неожиданно видеть, что в свои сторонники оппоненты осмелились записать самого ярчайшего в XIX веке проповедника того, что они называют «сверхчастым причащением»! При этом, опять же, цитаты, которые они приводят, относятся исключительно к недостойному причащению, а попытка убедить читателя, будто святой Иоанн Кронштадтский призывал всего-навсего причащаться «чаще, чем один раз в год», повергает в изумление. Формально это, конечно, правда, но почему бы не сказать всей правды о том, насколько чаще раза в год причащались прихожане святого Иоанна? Это же не секрет: «одни у него причащались ежемесячно, другие - еженедельно, а отдельные лица - каждые два-три дня; монашествующие же - ежедневно» .

Почему бы не привести то, что сам святой Иоанн Кронштадтский думал о частом причащении? Найти это совсем не сложно.

«Вкушаешь хлеб сладости, думай об истинном хлебе, дающем вечную жизнь душам - о теле и крови Христовой, и алкай этого хлеба, то есть желай чаще его причащаться» («Моя жизнь во Христе» I. 6).

«Средства, утверждающие надежду христианскую, - молитва, частое искреннее молитвенное исповедание грехов своих, частое чтение слова Божия, особенно же частое причащение святых животворящих таин тела и крови Христовой» («Моя жизнь во Христе». II. 7).

«Блаженны те, кто часто с искренним покаянием и искренним испытанием самих себя приступают ко святому причащению! Таковые могут совершенствоваться день ото дня, могут приходить в сознавание своей греховности и остаток настоящей жизни употреблять на то, на что он дан нам милосердием Божиим, - на очищение и уврачевание себя чрез покаяние и веру от всех грехов.

И слава Богу, что в этом святом храме есть среди вас причастники, часто приступающие к столь великой святыне и обретающие в ней утешение для души и здравие для тела. Больно делается на сердце, когда во многих храмах на призыв диакона, выносящего святые дары к народу: “Со страхом Божиим и верою приступите”, - иногда никого нет из желающих принять их. Для многих это зрелище обыкновенное, а для меня это зрелище неприятное, потому что Господь всех зовет к Себе, ко всем христианам относятся эти слова: “Приимите, ядите Тело Мое… Пейте все кровь Мою”» (Новые грозные слова. I. Х)

А вот как праведник Божий отзывается о своем опыте: «Первые годы священства я не часто, не каждый день совершал литургию и потому часто расслабевал духовно; потом, увидев пользу ежедневного совершения литургии и причащения святых таин, я стал ежедневно служить и причащаться» («О молитве». 14). И ежедневного причащения святой Иоанн не прекратил и тогда, когда по болезни уже не мог сам совершать литургию.

Об идее же, что будто бы не стоит часто причащаться, святой батюшка отзывался довольно строго: «Некоторые личности говорят, что будто бы грешно мирянам причащаться часто, что молодым людям будто бы только нужно причащаться раз в год, а только старым - во все посты, что часто причащающиеся с ума сойдут. Какая нелепость! Какое богохульство, кощунство! Какое неразумие! А для чего раздается ежедневно за литургией глас Спасителя, призывающий к причастию: “Приимите, ядите… пиите от нея вси… во оставление грехов…” (Мф. 26: 26-28)? Неужели весь год коснеть во грехах и только раз очищаться покаянием и причастием? Разве не каждый день мы согрешаем, растлеваемся, оскверняемся грехами; разве не каждый день нам нужно очищение, освящение и обновление? Разве каждый день только накоплять грехи и раз только в год очищаться? Лепо ли это? Не часто ли вы моете лицо и тело в бане или лицо каждое утро? Душу ли не омывать постоянно, оскверняемую грехами каждый день?»

А вот что оппоненты пишут о другом святом проповеднике частого причащения: «Примерно те же наставления содержатся в заповеди преподобного Серафима Саровского († 1833) инокиням Дивеевского монастыря: “Приобщаться всем неопустительно во все святые посты, а по желанию и во все двунадесятые праздники”. Но правило это дано было батюшкой Серафимом для инокинь, а не для мирян».

Во-первых, стоит посмотреть целиком высказывание преподобного Серафима о причащении: «Неопустительно исповедоваться и приобщаться во все посты и, кроме того, двунадесятые и большие праздники: чем чаще, тем лучше - не мучая себя мыслию, что недостойна; и не следует пропускать случая как можно чаще пользоваться благодатью, даруемой приобщением святых Христовых таин. Благодать, даруемая приобщением, так велика, что как бы недостоин и как бы ни грешен был человек, но лишь бы в смиренном только сознании великой греховности своей приступил к Господу, Искупающему всех нас, хотя бы от головы до ног покрытых язвами грехов, то будет очищаться благодатию Христовой, все более и более светлеет, совсем просветлеет и спасется» .

Как видно, оппонентами при цитировании была опущена довольно важная часть предложения. Не считая того, что причастие во все посты плюс двунадесятые праздники плюс все большие - это уже выходит не реже раза в две-три недели (в соответствии с канонами Церкви), святой старец еще и добавляет ключевую фразу: «чем чаще, тем лучше». В связи с этим упоминать его в перечне тех, кто якобы выступал за то, чтобы «не учащать», мягко говоря, некорректно.

По тем временам такая практика была поистине «сверхчастой», из-за чего преподобный Серафим даже специально, после того как возвестил о частоте причащения, сказал священнику Дивеевской общины Василию Садовскому: «Приобщаться святых Христовых животворящих таин заповедываю им, батюшка, во все четыре поста и двунадесятые праздники, даже велю и в большие праздничные дни: чем чаще, тем и лучше. Ты, духовный отец их, не возбраняй, сказываю тебе» (Летопись Дивеевской обители. 20).

Во-вторых, вызывает недоумение данная оппонентами интерпретация этого факта, что будто бы «правило это дано было батюшкой Серафимом для инокинь, а не для мирян». Откуда же берется, что миряне не могут ему следовать? Ведь в самом тексте преподобного Серафима таких утверждений нет, а подвижники благочестия ХХ века предлагали прямо противоположные толкования его предписаний о частоте причащения.

Так, епископ Варнава (Беляев) пишет: «По заповеди преподобного Серафима Саровского, данной им инокиням Дивеевского монастыря, нужно “приобщаться всем неопустительно во все святые посты, а по желанию и во все двунадесятые праздники”. Это завещание преподобного, как в высшей степени благоприменительное, рекомендуется принять к руководству и всем вообще мирянам, искренно и нелицемерно желающим своего спасения. А относительно более частого причащения святых таин ответ и ответственность должно возложить в каждом отдельном случае на духовного отца» .

Действительно ли частое причащение противоречит традиции Русской Церкви?

Борцы с частым причащением любят утверждать, будто от самого принятия христианства на Руси и до ХХ века единственной практикой в Русской Православной Церкви для простых монахов и мирян было причащение от одного до четырех раз в год. На этом основании дерзают обосновывать свое обвинение в том, что будто бы частое причащение есть «обновленчество». Абсурдность такого обвинения очевидна сама по себе, но при этом оно также основывается на ошибочном утверждении.

Историческую несостоятельность указанной идеи можно увидеть, если обратить внимание на древнерусские памятники церковной письменности.

Так, во второй половине XI века Киевский митрополит Иоанн II († 1089) в своей «Заповеди святых отец к исповедующимся сынам и дщерям» говорит о причащении в великие праздники и во все воскресные дни Великого поста, всего насчитывая до 22 дней причастия в году . То есть примерно раз в две недели.

А если мы посмотрим «Вопрошания Кирика» - документ середины XII века, содержащий запись беседы трех священников с Новгородским епископом Нифонтом, то также увидим указания на практику частого причащения в домонгольской Руси. Так, отвечая на вопрос о том, как причащать бесноватых, епископ Нифонт говорит: «Правило святого Тимофея: “Если кто из верных станет бесноватым, причащаться ли ему святых таин или нет? Если не хулит тайны, пусть принимает, но не каждый день, достаточно ему раз в неделю”. И я также говорю тебе» («Вопрошания Кирика». 17-18). Из этого добавления видно, что практика еженедельного причащения была реальностью во времена епископа Нифонта. В другом месте епископ предписывает наложение епитимьи, состоящей в отлучении от причастия на месяц («Вопрошания Кирика». 75). Если бы в его время нормой и традицией было редкое причащение (раз или три раза в год), то такая епитимья не имела бы никакого смысла.

Такую же практику частого причащения мы увидим, если обратим внимание на то, что сообщается в житиях святых, причем составленных в синодальный период, - все нижеприведенные случаи, за исключением двух последних, взяты из «Житий святых», составленных святителем Димитрием Ростовским и архиепископом Феодосием Черниговским.

Благоверный князь Ростислав Мстиславич († 1168), духовное чадо преподобного Поликарпа Печерского, «каждое воскресенье причащался Божественных таин, молясь со слезами, воздыханием сердечным и стонами».

Благоверный князь Димитрий Донской († 1389) причащался каждое воскресенье во время Великого поста.

Преподобный Сергий Радонежский († 1391) сразу после пострига, будучи новопостриженным иноком 24 лет от роду, «семь дней неисходно пребывал в церкви. Каждый день игумен Митрофан совершал литургию и приобщал его святых тела и крови Господних».

Преподобный Иоасаф, в миру князь Андрей Вологодский († 1453) «в каждый воскресный день приобщался святых таин», причем также еще будучи молодым человеком 24 лет.

Преподобный Савва Вишерский († 1460) «поставил себе столп и, входя на него, всю седмицу до субботы проводил на нем в посте и молитве; в субботу же сходил со столпа к братии, причащался с ними святых таин».

Преподобный Иродион Илоезерский († 1541), ученик преподобного Корнилия Комельского, «каждую субботу приобщался святых таин».

Преподобный Серафим Саровский († 1833), после того как был рукоположен в сан иеромонаха, «причащался ежедневно с верою и благоговением святых Христовых таин», а позднее, когда ушел отшельничать, тем не менее «накануне воскресных и праздничных дней приходил в Саровскую обитель, слушал вечерню, всенощное бдение или утреню и за ранней литургией причащался святых таин». А когда по болезни ног он уже не мог еженедельно ходить ко причастию, «многие из иноков соблазнялись этим обстоятельством, недоумевая, кто же причащает его святых таин, и потому строитель созвал монастырский собор из старших иеромонахов, представив им на разрешение вопрос относительно причащения старца Серафима. После совещания старцы решили предложить Серафиму, чтобы он или ходил, если здоров и крепок ногами, по-прежнему в обитель в воскресные и праздничные дни для причащения святых таин; если же ноги не служат ему, то навсегда бы перешел на жительство в монастырскую келью». То есть заботу о необходимости еженедельного причастия выказал весь собор Саровской обители! И преподобный Серафим послушался его и, вернувшись в обитель, до конца дней причащался каждое воскресенье и праздники.

Святитель Игнатий (Брянчанинов) († 1867), когда еще был мирянином, курсантом Инженерного училища, стал посещать церковь каждое воскресенье, чем вызвал недовольство священника, который доложил о нем. Начальство сделало внушение будущему святителю, что не положено мирянам слишком часто посещать церковь и причащаться каждую неделю; довольно, как это предусмотрено Воинскими артикулами 1715 года, одного раз в год или четырех. В результате молодому Дмитрию Брянчанинову и его другу Чихачеву пришлось тайно сбегать по выходным на службу в другие храмы и причащаться там раз в неделю.

Свидетельствуют о такой норме в Древней Руси и сторонние наблюдатели, например вот что в 1523 году католик Альберт Кампензе писал папе Клименту VII о вере и нравах московитян: «Они лучше нас следуют учению Евангельскому… Причащаются весьма часто (почти всякий раз, когда собираются в церковь)… В церквах не заметно ничего неблагопристойного или бесчинного, напротив того, все, преклонив колена и простершись ниц, молятся с искренним усердием… Обмануть друг друга почитается у них ужасным, гнусным преступлением, прелюбодеяние, насилие весьма редки, противоестественные пороки совершенно неизвестны, о клятвопреступлении и богохульстве вовсе не слышно. Вообще они глубоко почитают Бога и святых Его» .

Кроме того, норма о частом причащении как идеале жизни христианина содержится и в изречениях русских святых. Некоторые из них мы уже привели выше в связи с разбором аргументации оппонентов, но следует обратить внимание и на то, что по этому вопросу говорили другие наши святые.

Преподобный Геннадий Костромской († 1565) в своем завещании не оставлял монахам, причащающимся лишь четыре раза в год, никакой надежды: «Святыни Божией не отлучайтесь: если монах шесть недель святых таин не причастится, то он не монах».

Святитель Тихон Задонский († 1783) советовал священникам: «Когда произносите: “Со страхом…”, подумайте, как Христос явился по Своем воскресении апостолам и всем другим братьям. Знайте также, что этими словами вы призываете верующих принять святые тайны. И когда видите, что кто-то не подходит, пострадайте душой, поскольку в то время, как Христос зовет всех к Себе и приносит в пищу Свое пречистое тело и кровь, кто-то не приходит на вечерю этого великого благодеяния» .

Преподобный Паисий Величковский († 1794) писал: «Бесы очень боятся шести добродетелей: 1) алкания, 2) жажды, 3) молитвы Иисусовой, 4) крестного изображения… 5) частого причащения пречистых таин Христовых - кто достойно причащается - и 6) несомненной надежды на Бога. Нет страшнее сего оружие против бесов» («Крины сельные». 38).

Праведный Иоанн Кронштадтский († 1908): «Чем вернее и сильнее средство, соединяющее нас с Богом, тем больше направляет против него разрушительных действий противник Божий и наш, который употребляет для этого все: и расположенное к лени тело наше, и слабость души… Оттого весьма мало молитвенников искренних, усердных; оттого весьма редко и говеют-каются и причащаются христиане» («Моя жизнь во Христе». I. 3).

Святой Алексий Мёчев († 1923): «Причащайтесь чаще и не говорите, что недостойны. Если ты так будешь говорить, то никогда не будешь причащаться, потому что никогда не будешь достоин. Вы думаете, что на земле есть хотя бы один человек, достойный причащения святых таин? Никто этого не достоин, а если мы все-таки причащаемся, то лишь по особому милосердию Божию. Не мы созданы для причастия, а причастие для нас. Именно мы, грешные, недостойные, слабые, более чем кто-либо нуждаемся в этом спасительном источнике… Я вас причащаю часто, я исхожу из того, чтобы вас приобщить ко Господу, чтобы вы почувствовали, как это хорошо - пребывать со Христом».

Блаженная Матрона Московская († 1952), известно, что одной больной женщине велела «не пропускать ни одной воскресной службы, на каждой исповедоваться и причащаться святых Христовых таин», и вообще людям советовала чаще причащаться святых Христовых таин: «Защищайтесь крестом, молитвою, святой водой, причащением частым… Перед иконами пусть горят лампады» .

Итак, целый сонм свидетелей убеждает нас в том, что Русская Православная Церковь знала практику частого причащения монахов и мирян во все века своего существования и никогда не переставала голосом своих святых призывать к как можно более частому причащению - не налагая это как иго на неготовых, но советуя как то, к чему нужно стремиться и чего с Божией помощью вполне можно достичь.

Соответственно, все заявления о том, что будто бы частое причастие противоречит «900-летней практике всей Русской Церкви», мягко говоря, не соответствуют действительности.

Действительно ли в Византии с V века прекратилась практика частого причащения?

Чтобы показать несостоятельность такого взгляда, достаточно посмотреть на то, что пишут византийские святые отцы в более поздние времена.

Согласно уставам преподобного Феодора Студита († 826), «если кто в день литургии не причащался, тот должен указать причину, а если не укажет, то должен поститься до вечера, делая 50 поклонов… Монах или мирянин, не находящийся под епитимией и по своей небрежности 40 дней не приступивший к причастию, должен быть отлучен от Церкви на год» . Сам преподобный Феодор Студит для того, чтобы причащаться постоянно, служил литургию ежедневно, даже находясь в заключении.

Относительно ежедневного причащения преподобный Симеон Новый Богослов († 1021) писал: «Кто не открывает каждодневно тайн сердца своего, кто в них и в соделанном по неведению не приносит должного покаяния, кто не ходит плача и сетуя всегда и прежде сказанного со тщанием не проходит, тот подлинно недостоин (ежедневного причащения). А кто все это делает и в воздыханиях и в слезах совершает течение жизни своей, тот и весьма достоин быть причастником Божественных таин, и не только в праздник, но и каждодневно и даже - хотя и дерзновенно скажу - с самого начала покаяния и обращения своего» .

Святитель Симеон Фессалоникийский († 1428) говорил: «Божественная литургия - это служба, цель которой - священнодействие самого пресвятого тела Христова и крови и чтобы даны они были в причащение всем верным. И, как таковая, цель ее состоит только в причащении… У кого довольно силы и внимания, такой пусть приступает к причастию Христову чаще, даже, если можно, и каждую неделю, особенно же люди престарелые и немощные, ибо в сем общении - наша жизнь и сила» .

Таким образом, ясно, что практика частого причащения монахов и мирян всегда, во все века сохранялась в Церкви, а не только в апостольские и первохристианские времена, как пытаются убедить некоторые участники дискуссии о частоте причащения.

Конечно, нельзя впадать в другую крайность и утверждать, будто все поголовно православные христиане в Византии и на Руси причащались каждое воскресенье. Оппоненты действительно правы в том, что на Руси с древности существовала практика редкого причащения мирян. И не только на Руси, но и в Византии. И даже из довизантийских времен, из III века, до нас доходит через житие преподобномученика Епиктета сведения о христианах, которые причащались редко. Так что практика редкого причащения, действительно, очень древняя, так же, как и практика редкого посещения храма или практика редкого обращения к Богу с молитвой. Вот только раньше это все называлось не нейтральным словом «практика», а более конкретными словами - «лень», «духовная расслабленность» и подобными.

Относительно такой «практики» еще в V веке преподобный Иоанн Кассиан († 435) писал: «Мы не должны устраняться от причащения Господня из-за того, что сознаем себя грешниками. Но еще более и более с жаждою надобно посещать к нему для уврачевания души и очищения духа, однако ж с таким смирением духа и верою, чтобы, считая себя недостойными принятия такой благодати, мы желали более врачества для наших ран. Со смирением сердца, по которому веруем и исповедуем, что мы никогда не можем достойно прикасаться святых таин, в каждый воскресный день принимать их для уврачевания наших недугов, нежели, превознесшись суетным убеждением сердца, верить, что мы после годичного срока бываем достойны приятия их» .

В более поздние времена против идеологии и «практики сверхредкого причащения» была написана специальная работа преподобным Никодимом Святогорцем († 1809) и святителем Макарием Коринфским († 1805) - «Книга душеполезнейшая о непрестанном причащении святых Христовых таин». В ней собрано множество высказываний древних великих святых о пользе частого причащения и говорится: «Ах, братья мои, если бы мы хотя бы один раз видели мысленными очами нашей души, каких высоких и каких великих благ мы лишаемся, не причащаясь непрестанно, тогда, конечно, мы приложили бы все свои силы, чтобы подготавливаться и причащаться, если бы была возможность, каждый день».

В дискуссии со стороны борцов с частым причащением прозвучало утверждение о том, что будто бы «в основу этой книги лег трактат католического автора Мигеля де Молино (1640-1696)». За разъяснением я обратился к переводчику книги на русский язык игумену Симеону (Гагатику) из Ахтырского Свято-Троицкого монастыря. Считаю нужным привести его исчерпывающий ответ:

«Мигель де Молинос (а не Молино) издал в 1675 году в Риме “Краткий трактат о каждодневном причащении”. D. Stiernon в словарной статье о преподобном Никодиме (в католическом “Словаре духовности…”) просто указывает на существование такого трактата, говоря, что вопрос о том, имеет ли он какое-то отношение к “Книге душеполезнейшей…”, требует более глубокого изучения, и описывает саму “Книгу душеполезнейшую…” как оригинальное творение святых Макария и Никодима, хотя и “отталкивавшееся” от книги Неофита Кавсокаливита, изданной в 1777 году. Но И. Читтерио, лучший на сегодня исследователь творчества преподобного Никодима, хотя и западный, давший замечательный сравнительный анализ “Духовных упражнений” и “Невидимой брани” в их итальянской и Никодимовой версиях, вообще не упоминает трактата Молиноса, говоря о “Книге душеполезнейшей…”! Трактат этот - увещание к частому причащению. Книга Неофита - совсем иное: диалектически выстроенное опровержение тезиса противников частого причащения, тезиса, высказанного именно в Греции, именно на Святой Горе и именно во времена Неофита! Книга опирается на каноническое право и святоотеческие творения; в общем, ничем не похожа на трактат испанца-квиетиста.

А уж “Книга душеполезнейшая…” - и подавно! Напомню еще, что ни преподобный Никодим, ни святитель Макарий сами по-итальянски или по-испански не читали, западные книги в их переработке - всегда новогреческие версии, обнаруженные святителем Макарием в Патмосской библиотеке, книги же Молиноса по-новогречески, насколько мне известно, не существует. Но в любом случае, на вопрос: “Лег ли в основу ″Книги…″ трактат Молиноса?” с научной точки зрения следует твердо ответить: нет .

К этому… хотел бы добавить, что святые Никодим и Макарий мало что говорят в данной книге сами от себя; “Книга душеполезнейшая…” - это прежде всего антология святоотеческих текстов о причащении. Эта книга - самый настоящий консенсус патрум по данному вопросу. И православный человек не может колебаться в том, кому ему верить - святым отцам или просто отцам (или и вовсе мирянам). Ведь если эти просто отцы (или миряне) противоречат святым отцам (причем их однозначному согласию), то на чем же они основывают свое мнение? Только на одном - на вере в собственную правоту. Что выберет православный, кому верить - святым или самоуверенным?.. Думаю, что это вопрос риторический».

Подготовка к причастию

В качестве одного из аргументов против частого причащения противники выставляют то, что при таком причащении претерпевают сокращения сложившиеся у них представления о требованиях подготовки ко святому причащению, которые, по их мнению, состоят в том, чтобы поститься целую неделю, а также вычитывать множество канонов и акафистов, исповедоваться и посещать накануне богослужения.

Во многом это возражение разобрано в упомянутой выше статье священника Даниила Сысоева, но хотелось бы сделать добавление на основе именно того, что по этому поводу писали русские святые.

В катехизисе, составленном святителем Филаретом (Дроздовым), который является символической книгой Русской Православной Церкви, вопрос о подготовке к причастию рассматривается, и при этом не указано ни обязательно недельного срока говения, ни непременного объема вычитанных накануне текстов:

«Каждый желающий приступить к таинству причащения должен испытать (открыть) перед Богом свою совесть и очистить ее покаянием во грехах, чему способствуют пост и молитва».

Как видно из этих слов, главным и единственным приуготовлением души православного христианина перед причастием святых таин является покаянное состояние, а пост и молитва являются средствами для приведения души в это состояние, а не чем-то самодостаточным. К сожалению, во время обсуждения вопроса о подготовке к причастию нередко возникает ощущение, что средства путаются с целью. На самом же деле даже скрупулезное исполнение всех указанных требований - вычитка канонов и акафистов, недельный пост и прочее - само по себе вовсе не гарантирует, что человек после этого автоматически становится достойным причастия. А святые отцы указывают, что и напротив, сокращение или видоизменение средств к подготовке ко причастию вовсе не означает, что человек автоматически оказывается «причащающимся во осуждение».

Потому как главная подготовка заключается вовсе не в вычитывании определенного массива текстов или удалении на недельный период из пищевого рациона мясных, молочных и яичных блюд. Вот что говорит преподобный Амвросий Оптинский о подлинных требованиях приготовления ко причастию:

«Ежели мы с верою неосужденно причащаемся таинства тела и крови Христовых, то все козни врагов наших душевных, стужающих нам, остаются недейственны и праздны. Неосужденно же причащаемся тогда, когда приступаем к таинству сему, во-первых, с искренним и смиренным раскаянием и исповеданием грехов своих и с твердою решимостью не возвращаться к оным, а во-вторых, если приступаем без памятозлобия, примиряясь в сердце со всеми, опечалившими нас» (Письма к монашествующим. 20).

Приведем и другие высказывания святых Русской Православной Церкви на сей счет.

Преподобный Серафим Саровский так говорил своему ученику, который не решался причащаться из-за того, что не выполнил всех положенных правил подготовки: «Если бы мы океан наполнили нашими слезами, то и тогда не могли бы удовлетворить Господа за то, что Он изливает на нас туне, питая нас пречистою Своею плотию и кровию, которые нас омывают, очищают, оживотворяют и воскрешают. Итак, приступи без сомнения и не смущайся; только веруй, что это есть истинные тело и кровь Господа нашего Иисуса Христа, которые даются во исцеление всех наших грехов» («Радость моя». 2).

Святитель Феофан Затворник : «Святое причастие силу свою являет не от нашего достоинства, а по благости Божией. Готовность же к достойному причастию - исповедание грехов с крепкою решимостью не уступать греху и не опускать ничего хорошего, предлежащего к деланию» (Письма. I. 189).

«Причаститься можно вам. Недостаток пощенья ныне вознаградите пощением потом, наипаче же внутренними чувствами сокрушения и возжелания Господа» (Письма. IV. 662).

«Всегда можно причащаться, когда совесть чиста и мирна. И Господь всегда милостиво принимает таких, приступающих к Нему» (Письма. V. 829).

Преподобный Макарий Оптинский : «Проси Его помощи, да упразднит козни вражьи, а оставлять себя от причастия животворящих таин на долгое время весьма неполезно. Хотя дня три поготовься со смирением, может быть, и мир даст Бог; где смирение - там и милость Божия» (Письма. 212).

Праведный Иоанн Кронштадтский : «Некоторые поставляют всё свое благополучие и исправность пред Богом в вычитывании всех положенных молитв, не обращая внимания на готовность сердца для Бога, на внутреннее исправление свое; например многие так вычитывают правило к причащению. Между тем здесь прежде всего надо смотреть на исправление и готовность сердца к принятию святых таин; если сердце право стало во утробе твоей, по милости Божией, если оно готово встретить Жениха, то и слава Богу, хотя и не успел ты вычитать всех молитв. Царство Божие не в словеси, а в силе (1 Кор. 4: 20). Хорошо послушание во всем Матери Церкви, но с благоразумием, и, если возможно, могий вместити - продолжительную молитву - да вместит. Но не вси вмещают словесе сего (Мф. 19: 11); если же продолжительная молитва несовместима с горячностью духа, лучше сотворить краткую, но горячую молитву. Припомни, что одно слово мытаря, от горячего сердца сказанное, оправдало его. Бог смотрит не на множество слов, а на расположение сердца. Главное дело - живая вера сердца и теплота раскаяния во грехах» («Моя жизнь во Христе». II. 10).

Все это, конечно, не означает, что пост или молитва как средства не нужны. Нет, они хороши и в тех минимальных объемах, которые установлены Церковью: евхаристический пост с полуночи и последование ко причастию; а для отдельных людей могут быть полезны и в тех максимальных вариантах, которые бытуют в народе, когда к указанным Церковью требованиям прибавляются различные каноны и акафисты, а также многодневный пост. Все это должно определяться самим христианином под руководством духовника.

Безусловно, надлежит признать хорошей и полезной традицию Русской Церкви обязательно исповедоваться перед причащением и стараться сохранить ее, а те сложности, которые вызывает ее реализация на многолюдных приходах, не должны рассматриваться как повод для устранения такой полезной традиции, но как повод к тому, чтобы искать решения в оптимизации ее исполнения.

Хочется также напомнить, что священник не имеет права отлучать человека от причастия на том основании, что оно ему кажется «слишком частым». Поступающие так священники совершают каноническое преступление. Нигде в канонах Церкви нет запрета на частое причащение, равно как и нет указания на то, чтобы не допускать к причастию тех, кто желает причащаться чаще двух раз в месяц. Посему священники, дерзающие так поступать, подпадают под действие нижеприведенных канонов.

Правило святого Григория, епископа Акраганского гласит: «Всем епископам и священникам запрещаем отлучать кого-либо от святого причащения до тех пор, пока не будет обнаружена вина, за которую церковные правила повелевают отлучать от него. Если же кто-нибудь, не считаясь с этим, отлучит кого-либо от святого причастия, то отлученный, будучи разрешен от отлучения старшим по чину епископом, да сподобится святого причащения; неправедно же отлучивший да будет отлучен епископом, которому подчиняется, на столько лет, на сколько сочтет нужным епископ».

То же говорит и святитель Василий Великий: «Епископ или священник, отлучающий кого-либо от причастия без определенной причины, сам да пребывает без причащения столько времени, как решит епископ, которому он подчинен».

О необходимости соблюдения этих канонов свидетельствуют и святые Русской Православной Церкви, в частности, преподобный Иосиф Волоцкий, который в 12-й главе своего «Просветителя» и приводит указанные цитаты.

На основании всего вышеизложенного следует признать, что заявления о том, будто Русская Православная Церковь всегда придерживалась исключительно практики редкого причащения мирян и монахов, и что якобы в Византии уже с V века исчезла практика частого причащения мирян, и что будто бы русские святые выступали против частого причащения мирян не соответствуют действительности .

Приведенных выше святоотеческих свидетельств, на наш взгляд, более чем достаточно для того, чтобы непредвзятый читатель составил мнение о том, как на самом деле смотрели на вопрос частоты причащения святые отцы, как древние, так и новые.

P.G. T. 150. Coll. 460 B.

Писания преподобного отца Кассиана Римлянина. М., 1882. С. 605.

Праведный Иоанн Кронштадтский :

«О, какое это великое счастье! Господь входит в грешную душу и испепеляет в ней все беззакония, и делается душа человека домом Божиим. Итак, оставил нам Спаситель как бы завещание совершать литургию и вкушать Его животворящие тело и кровь. Литургия – это дивный подарок Иисуса Христа. Литургия – это мост, по которому можно пройти в жизнь вечную. Помните: это завещание Иисуса Христа! Идите этим золотым мостом, который спасет от пропасти ада. Не слушайте, возлюбленные, тех людей, которые бегут от чаши Спасителя. Это несчастные, заблудшие, жалкие люди, вдали от реки Христовой; они падают в пропасть. Дорогие мои, любите Божественную литургию, считайте для себя потерянным тот день своей жизни, в который не удалось быть за литургией, особенно в праздник. Святой Иоанн Златоуст говорит, что Божественная литургия есть великий чудный дар; ангелы Божии завидуют нам, людям, которым даровано счастье – вкушать Божественные тело и кровь».

«Господь, с Которым я ежедневно соединяюсь через святое причащение, подкрепляет меня. Иначе где бы я мог почерпнуть силы для таких постоянных усиленных трудов, которыми стараюсь служить во славу святого имени Его и во спасение ближних моих».

Святитель Иоанн Златоуст:

«Как они могут очистить ум свой? Просветить разум? Украсить все силы душевные, не причащаясь тела и крови Господа нашего, которые являются истинным очищением, истинной красотой, истинным освящением и благородством души?»

«Как львы, дышащие огнем, так мы отходим от этой [святой трапезы], став страшными для диавола, имея в себе и нашего Главу Христа, и любовь, которую Он нам оказал. Эта кровь делает сияющим царский образ нашей души, рождает невыразимую красоту, не дает увянуть благородству в душе, орошая ее непрестанно и питая. Эта кровь, достойно принимаемая, прочь гонит от нас бесов, ангелов же привлекает, вместе с Владыкой ангелов. Ибо бесы убегают, когда видят Владычнюю кровь, а ангелы собираются. Она – спасение наших душ, ею радуется душа, ею украшается, ею согревается, она делает наш ум светлее огня, она делает нашу душу чище золота. Причащающиеся этой крови стоят вместе с ангелами и вышними силами, будучи одеты в ту же, что и у них, царскую одежду и оружие имея духовное. Но я не сказал еще о самом великом: причащающиеся одеты в Самого Царя».

«Благодаря причащению мы очищаемся от всякой душевной нечистоты и получаем готовность и ревность к добру: честная кровь Христа не только от тления нас избавляет, но и от всякой нечистоты, сокрытой внутри, и не оставляет нас охлаждаться в нерадении, но делает нас более горячими в духе».

Причастие — Приступать к святой чаше нужно со страхом Божиим и благоговением

Святитель Иоанн Златоуст:

«Одна у нас должна быть скорбь – та, что мы не приобщились этой пищи. Действия этого таинства совершается не человеческою силою.

Тот, Кто совершил их тогда, на той вечере, и ныне совершает их. Мы занимаем место служителей, а освящает и претворяет дары Сам Христос. Да не будет здесь ни одного Иуды, ни одного сребролюбца. Если кто не ученик Христов, то пусть удалится: трапеза не допускает тех, которые не таковы. “С учениками Моими, – говорит Христос, – совершу пасху” (Мф. 26: 18). Это та же самая трапеза, которую предлагал Христос, и ничем не менее той».

Святитель Киприан Карфагенский:

«Не обленитесь приступать к чаше жизни, бессмертия, любви и святыни, но приступайте со страхом Божиим и верою. А кто не хочет и не радеет об этом, тот не любит Иисуса Христа, тот не получит Духа Святого, и, следовательно, он не войдет в Царство Небесное».

Причастие — О необходимости частого причащения

Праведный Иоанн Кронштадтский:

«Но вот спрошу я тебя, человек, чувствуешь ли ты духовную алчбу и жажду вкушать жизненный, сверхъестественный колос и зерно двурасленное, естественно-жизненное – плоть и кровь Христа Жизнодавца, истинного небесного Хлеба, дающего жизнь миру? Если не чувствуешь этого спасительного глада, то значит ты духовно мертв. Человек, начинающий выздоравливать или здоровый, естественно чувствует голод и жажду. Сколько же этих мертвецов в России, в Православной Церкви, не чувствующих этой спасительной жажды? Тьма тьмущая! Множество бесчисленное интеллигентов совсем не бывают у причастия, множество люда бывает очень редко, многие только однажды в год причащаются. А Господь ежедневно взывает: “Приимите, ядите… пийте от нея вси…” (Мф. 26: 26–27) – и нет ядущих и пиющих!»

Святитель Григорий Богослов:

«И как они зажгут в своих сердцах божественную любовь, духовную радость, божественный мир и прочие плоды и дары Святого Духа, не причащаясь тела и крови возлюбленного Сына Отца, единосущного Духу Святому, Который есть сущая радость и мир наш, по словам апостола, и источник всех благ? – недоумевал святитель Григорий Богослов. – Я изумляюсь и удивляюсь, как могут христиане в настоящее время праздновать воскресный день или другие праздники года и радоваться духовно истинной радостью, если они не принимают постоянно святое причастие, которое есть повод и причина для праздника и торжества».

Святитель Кирилл Александрийский:

«Как смогут они угасить пламя страстей, если не причащаются непорочных таин, изгоняющих немощь, усмиряющих суровую брань плоти и умерщвляющих страсти. И так верно, что непостоянно причащающиеся упускают все небесные и божественные блага. К тому же нарушают заповеди Господни, как мы говорили раньше, и правила апостольские и Соборов и всех святых, к которым мы обращались, и повинны, вплоть до отлучения от Церкви, которое установили божественные апостолы и Апостольский Собор. Они дали свободу и место диаволу, откладывая причастие, чтобы он ввергнул их в различные грехи и другие искушения».

Преподобный Макарий Великий:

Преподобный Палладий рассказывает об авве Макарии Египетском, что, после того как он исцелил ту женщину, которая по диавольскому содействию казалась людям лошадью, он дал ей такой совет и сказал: «Женщина, никогда не отсутствуй на приобщении таин Христовых, но причащайся часто, ибо это диавольское действие случилось с тобой потому, что ты не причащалась пять недель, и от этого диавол нашел место и досадил тебе».

Преподобный Никодим Святогорец:

«Итак, возлюбленный мой, если ты хочешь зажечь в своем сердце божественное рачение и приобрести любовь ко Христу, а с нею приобрести и все остальные добродетели, часто приступай ко святому приобщению – и тогда насладишься тем, чего желаешь. Ведь невозможно кому-либо не возлюбить Христа и не быть возлюбленным от Христа, если он непрестанно причащается Его святых тела и крови. Это происходит естественным образом».

«Что еще доброго хотел бы ты, христианин, получить и не получил бы от святого причащения? Хочешь праздновать каждый день? Хочешь праздновать Светлую Пасху, когда пожелаешь, и радоваться радостью неизреченной в этой прискорбной жизни? Непрестанно прибегай к таинству и причащайся с должной подготовкой, и тогда ты насладишься тем, чего желаешь. Ведь истинная Пасха и истинный праздник души – это Христос, Который приносится в жертву в таинстве, как говорит апостол, а вслед за ним и божественный Златоуст: “Четыредесятница один раз в год бывает, Пасха же – трижды в неделю, а иногда и четыре, точнее же – столько раз, сколько мы захотим, ибо Пасха – это не пост, но приношение и жертва, бываемая на каждом собрании».

Святитель Феофан Затворник:

«Если наша жизнь в Господе и Он говорит, что в Нем тот, кто вкушает тела и крови Его, то желающему жизни как нечасто причащаться? Вам кто мешает ухитриться почаще приступить к таинствам? Только пустое поверье. У нас стали слова “Со страхом Божиим и верою приступите” пустой формой. Иерей Божий зовет, а никто не идет… и никто притом не замечает несообразности в сем несоответствии зову Божию… и на вечерю Божию».

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц) [доступный отрывок для чтения: 1 страниц]

Иоанн Кронштадтский, святой праведный
Мысли христианина о покаянии и Святом Причащении

О покаянии

Господи Царю, даруй ми зрети моя прегрешения!

Молитва Ефрема Сирина.

Самопознание

Искуси мя Боже, и увеждь сердце мое: истяжи мя, и разумей стези моя: и виждь, аще путь беззакония во мне, и настави мя на путь вечен.

(Пс. 138, 23–24).

С тех пор, как согрешил первый человек, люди до того омрачены грехом в самом средоточии своего существа (в сердце), что не имеют весьма часто сознания и чувства вездеприсутствия Божия и думают, что четыре стены и потолок закрывают их от Того,

Кто все наполняет, Кто зрит и Того, кто таится в сокровенном месте. Аще утаится кто в сокровенных, Аз не узрю ли его? Еда небо и землю не Аз наполняю? (Иер. 23, 24). Наг есмь и скрыхся! (Быт. 3, 10). Ан нет.

Следи за своим сердцем всю жизнь и присматривайся, и прислушивайся к нему, что препятствует к соединению его с всеблаженным Богом? Это да будет наука наук, и ты, при помощи Божией, легко можешь замечать, что тебя отдаляет от Бога и что приближает к Нему, соединяет с Ним. Об этом сказывает самое сердце, то соединяющееся с Богом, то отторгаемое от Него. Больше всего лукавый стоит между нашим сердцем и Богом; – он-то и отдаляет от нас Бога разными страстями или похотью плоти, похотью очес и гордостью житейской.

Испытывай себя чаще: куда зрят очи твоего сердца – к Богу ли и к жизни будущего века, к премирным, блаженным и светоносным силам Небесным и святым, водворенным на Небесах, или – к миру, к земным благам: пище, питью, одежде, жилищу, к людям грешным и суетным их занятиям? О, если бы очи наши были устремлены выну к Богу! А то мы только в нужде и беде обращаем очи свои ко Господу, во время же благоденствия очи наши обращены к миру и суетным его делам. А что принесет мне, скажешь, это взирание ко Господу? Глубокий мир и спокойствие твоему сердцу, свет уму твоему, святое рвение воле твоей и избавление от сетей вражиих. Очи мои выну ко Господу, говорит Давид и приводит причину того: яко Той, говорит, исторгнет от сети нозе мои (Пс. 24, 15). Господь речет мир на обращающим сердца к нему (Пс. 84, 9).

Грех закрывает сердечные очи: вор думает, что Бог не видит; блудник, предаваясь сквернодействию, думает, что Бог его не видит; сребролюбивый, объедало, пьяница думают, что они утаиваются со своими пристрастиями. Но Бог видит и судит. Наг есмь и скрыхся (Быт. 3, 10), – так говорит своими делами всякий грешник, скрывающийся от вездесущего Бога.

Величайшее, постоянное заблуждение нашего сердца, с которым нам нужно бороться непрерывно – всю жизнь, это – тайный помысел его, будто мы можем быть без Бога и вне Бога где-нибудь, когда-нибудь, хотя бы на одно мгновение. Надобно непрерывно утверждать его в Боге, от Которого оно постоянно мысленно отвращается, и великий успех в христианской жизни стяжал тот, кто может искренно воскликнуть с Анною, матерью Самуила: утвердися сердце мое в Господе, вознесесярог мой в Бозе моем, расширишася уста моя на враги моя, возвеселихся о спасении Твоем (1 Цар. 2, 1).

Надо омываться от грязи, а молитва есть омовение от духовной грязи, т. е. от грехов, особенно – слезная.

Мы грешим помышлением, словом и делом. Чтобы сделаться чистыми образами Пресвятой Троицы, мы должны стараться о святости своих помышлений, слов и дел. Мысль соответствует в Боге – Отцу, слова – Сыну, дела – Духу Святому всесовершающему. Грехи помышления в христианине – немаловажное дело, потому что все угождение наше Богу заключается, по свидетельству святого Макария Египетского, в помышлениях: ибо помышления суть начало, от них происходят слова и деятельность, – слова, потому что они или дают благодать слышащим, или бывают словами гнилыми и служат соблазном для других, растлевают мысли и сердца других; дела тем более, потому что примеры сильнее всего действуют на людей, увлекая к подражанию им.

Совесть в людях есть не что иное, как глас ходящего в сердцах человеческих Бога вездесущего. Как все создавший и един Сый, Господь знает всех, как Себя, – все мысли, желания, намерения, слова и дела людей настоящие, прошедшие и будущие. Как бы я ни забежал вперед своими мыслями, своим воображением, Он там прежде меня, и я всегда, неизбежно в Нем совершаю свой бег, всегда имею Его свидетелем путей моих. Очи Его отверзты на вся пути сынов человеческих (Иер. 32, 19.). Камо пойду от Духа Твоего, и от лица Твоего камо бежу? (Пс. 138, 7).

О, если бы мы обращали внимание на последствия наших грехов или добрых наших дел! Как мы были бы тогда осторожны, бегая греха, и как были бы ревностны на добро; ибо мы ясно видели бы тогда, что всякий грех, вовремя не исторгнутый, навыком укрепившийся, пускает глубоко свои корни в сердце человека и иногда до смерти смущает, уязвляет и мучит его, пробуждаясь, так сказать, и оживая в нем при всяком случае, напоминающем сделанный некогда грех, и таким образом оскверняя его мысль, чувство и совесть. Нужны тучи слез, чтобы отмыть застарелую грязь греха, – так она прилипчива и едка! Напротив, всякое доброе дело, сделанное когда-либо искренно, или повторением перешедшее в навык, радует наше сердце, составляет отраду нашей жизни при сознании, что мы не совсем напрасно прожили нашу жизнь, исполненную грехов, что мы похожи на людей, а не на зверей, что и мы по образу Божию сотворены, и в нас есть искра божественного света и любви, что хотя некоторые добрые дела будут противовесом худым нашим делам на весах неумытной правды Божией.

Сердце чисто, – так и весь человек чист; сердце нечисто – так и весь человек нечист: от сердца бо исходят помышления злая, прелюбодеяния, любодеяния, татьбы, лжесвидетельства, хулы… (Мф. 15, 19). Но святые все постом, бдением, молитвою, богомыслием, чтением Слова Божия, мученичеством, трудами и потами стяжали чистое сердце, и вселился в них Дух Святый, очистил их от всякой скверны и освятил их освящением вечным. Старайся и ты более всего об очищении сердца. Сердце чисто созижди во мне, Боже (Пс. 50, 12).

Как я поврежден грехом! Что-нибудь худое, злое, нечистое тотчас мыслится и чувствуется в сердце, а доброе, хорошее, чистое, святое часто только мыслится и говорится, а не чувствуется. Увы мне! Еще зло ближе к моему сердцу, чем добро. Кроме того, зло только подумал или почувствовал, и тотчас готов его сделать, и сделаешь скоро и удобно, если не имеешь страха Божия, – а добро, еже хотети прилежит мне, а еже содеяти не обретаю (Рим. 7, 18) в себе силы, и задуманное доброе дело часто откладывается в долгий, долгий ящик.

Гордость

Бог гордым противится, смиренным же дает благодать.

(1 Пет. 5, 5).

П роявление в людях сатанинской гордости. – Гордость обыкновеннее всего показывает себя в том, что зараженный ею делает себе равными всех или, по крайней мере, многих высших себя по возрасту, по власти, по способностям, и не терпит быть ниже их. Если гордый человек есть подчиненный, – он не уважает, как должно, начальника, не хочет ему кланяться, не уважает его распоряжений, исполняет их неохотно, по страху; он равняет себя со всеми образованными и не отдает пред собою преимущества никому или весьма, весьма немногим; если он ученый или даже неученый, сын или дочь, – не отдает должного почтения родителям и благодетелям, особенно простым и грубым, считая их равными себе и даже ниже. Надо крайне беречься сравнивать себя с другими в каком бы то ни было отношении, а ставить себя ниже всех, хотя бы ты и действительно был в чем-либо лучше многих или равен весьма многим. Все доброе в нас – от Бога, не наше. Сие не от вас, Божий дар: не от дел, да никтоже похвалится (Еф. 2, 9). Вся сия разделяет един и той-же Дух (ср. 1 Кор. 12, 4, 11). А как чужим добром гордиться и равняться с теми, которые Самим Богом и общественным доверием поставлены выше меня? Итак, не сяди на преднем месте: еда кто честнее тебе будет. Всяк возносяйся смирится, смиряяй же себе вознесется (Лк. 14, 8, 18).

Самолюбие и гордость наша обнаруживаются особенно в нетерпении и раздражительности, когда кто-нибудь из нас не терпит малейшей неприятности, причиненной нам другими намеренно, или даже ненамеренно, или препятствия, законно или незаконно, намеренно или ненамеренно противопоставляемого нам людьми или окружающими нас предметами. Самолюбие и гордость наша хотели бы все поставить на своем, окружить себя всеми почестями, удобствами жизни временной, хотели бы, чтобы нашему мановению повиновались безмолвно и быстро все люди и даже – до чего не простирается гордость! – вся природа; тогда как – о горе! сами мы весьма косны к вере и ко всякому доброму делу, к угождению единому всех Владыке! Христианин! Ты должен непременно быть смирен, кроток и долготерпелив, памятуя, что ты – брение, прах, ничтожество, что ты нечист, что все доброе в тебе – Божие, что Божьи дары – жизнь твоя, дыхание, и все; – что за грех непослушания и невоздержания ты должен теперь искупать свое будущее блаженство в Раю долготерпением, которое необходимо в мире несовершенств и бесчисленных грехопадений падших людей, живущих с нами вместе и составляющих многочисленные члены единого, острупленного грехами человечества. Друг друга тяготы носите, и тако исполните закон Христов (Гал. 6, 2). Кто нетерпелив и раздражителен, тот не познал себя и человечества и не достоин называться христианином! Говоря это, произношу суд на себя, ибо я первый недугую нетерпением и раздражительностью.

Гордый человек, в то время, как другие рассказывают о добродетелях какого-либо человека, лукаво боится, как бы этот человек не был выше его по добродетелям и не затмил его, ибо гордый ставит себя выше всех и не воображает найти такие же добродетели или лучшие в других людях. Беда для него – совместничество других.

Что всего вожделеннее для человека? Избежание греха, оставление и прощение грехов и стяжание святости. Почему? Потому что грехи, как например: гордое, злое обхождение с ближними, злая мнительность, любостяжание, скупость, зависть и проч. разлучают нас с Богом, Источником живота, удаляют от общения с людьми и повергают нас в смерть духовную, а кроткое, смиренное, незлобивое обращение со всеми, даже со врагами нашими, простосердечие, нестяжательность, довольство малым и необходимым, щедрость ко всякому, доброжелательство и другие добродетельные поступки соединяют нас с Богом, Источником живота, и людям делают любезными. Даруй убо, Господи, совершенно избежати греха, навыкнути же всякой добродетели, по благодати Твоей. Ей, Владыко, Господи, без Тебя не можем творити ничтоже благо, зли суще (Мф. 12, 34).

Иногда враг коварствует над нами тем, что когда мы видим какой-либо грех или порок в брате или в обществе, то он поражает наше сердце безразличием и холодностию, неохотою или, скорее, постыдною трусостью сказать твердое, обличительное слово неправде, сломить рог грешника. Христе Царю! даруй мне апостольскую ревность и огонь Святого Духа в сердце мое, да дерзновенно всегда восстану против наглого, особенно же заразившего многих, порока и да не пощажу никого ради их же спасения и прочих людей Твоих, чтобы не соблазнились они, видя разлитие порока и не пали сами. Иже аще соблазнит единаго от малых сих верующих в Мя, уне есть ему, да обесится жернов осельский на выи его, и потонет в пучине морстей. Прииде бо Сын Человеческий (взысками и) спасти погибшаго (Мф. 18, 6, 11).

Льстецы – большие враги наши: они ослепляют нам глаза, не дают нам видеть своих великих недостатков и потому загораживают нам путь к совершенству, особенно, если мы самолюбивы и недальновидны. Потому надо всегда останавливать льстецов, говорящих нам льстивые речи, или уклоняться от них. Горе тому, кто окружен льстецами; благо, – кто окружен простецами, не скрывающими правду, хотя и неприятную, например, обличающими наши слабости, погрешности, страсти, промахи.

Когда придет тебе в голову безрассудная мысль – сосчитать какие-либо добрые дела свои, тотчас же поправься в этой ошибке и скорей считай свои грехи, свои непрерывные, бесчисленные оскорбления Всеблагого и Праведного Владыки и найдешь, что их у тебя как песку морского, а добродетелей сравнительно с ними, все равно что нет.

Злоба

Любы долготерпит, милосердствует…

(1 Кор. 13, 4).

З лобы, как огня, бойся; ни из-за какого благовидного предлога, тем более из-за чего-либо тебе неприятного, не допускай ее до сердца: злоба всегда злоба, всегда исчадие диавольское. Злоба приходит иногда в сердце под предлогом ревности о славе Божией или о благе ближних; не верь и ревности своей в этом случае: она ложь или ревность не по разуму; поревнуй о том, чтобы в тебе не было злобы. Бог ни чем так не прославляется, как любовию вся терпящею, и ничем так не бесчествуется и не оскорбляется, как злобою, какою бы она ни прикрывалась благовидностью. Под маскою попечения о нищих, Иуда, скрывая злобу свою на Господа своего, предал Его за 30 сребренников. Помни, что враг неусыпно ищет твоей погибели и нападает на тебя тогда, когда ты менее всего ожидаешь его. Злоба его бесконечна. Не связывайся самолюбием и сластолюбием, да не удобно они пленят тебя.

Когда в сердце твоем возгорится злоба против кого-либо, тогда поверь всем сердцем, что она – дело действующего в сердце диавола: возненавидь его и его порождение, и она оставит тебя. (Не признавай ее за что-то собственное, не сочувствуй ей). Испытанно. Та беда, что диавол прикрывается нами самими, скрывает свою голову и свой хвост, притаивается, а мы слепые и думаем, что это все делаем только мы сами, стоим за дело диавольское, как за что-то свое, как за что-то справедливое, хотя всякая мысль о какой-нибудь справедливости своей страсти чисто ложна, богопротивна, пагубна. Тем же руководствуйся и относительно других; когда видишь, что кто-либо злобится на тебя, не считай его злобы прямым его делом; нет, он только страдательное орудие всезлобного врага, не познал еще совершенно его лести и обманывается от него. Молись, чтобы враг оставил его и чтобы Господь просветил его сердечные очи, помраченные ядовитым тлетворным дыханием духа злобы. Надо сердечно молиться Богу о всех людях, подверженных страстям: в них действует враг.

Ты озлобляешься на ближнего, презираешь его, говорить с ним мирно и любовно не хочешь за то, что он имеет нечто грубое, отрывистое, небрежное, неприятное тебе в своем характере, в своей речи, в своих манерах, – за то, что он сознает свое достоинство, быть может и больше надлежащего, или что он несколько горд и непочтителен; но ты виновнее его, врач и учитель ближнего: врачу, исцелися сам (Лк. 4, 23); учитель, научися сам. Злоба твоя есть горшее зло всякого зла; злобою разве можно исправить зло? Имея бревно, разве можно вынимать у другого спицу? Зло, недостатки исправляются добром, любовию, ласкою, кротостию, смирением, терпением. Признавай себя первым из грешников, которые тебе кажутся грешниками, или на самом деле грешники; считай себя хуже и ниже всех; исторгни всякую гордость и злобу на ближнего, нетерпение и ярость, и тогда врачуй других. А то покрывай снисходительною любовию грехи других. Аще беззакония все назриши в ближнем, что будет? Вечная вражда и нестроение, ибо кто без греха? За то и повелено нам оставлять долги должникам нашим, ибо если наши беззакония назрит Господь, кто из нас постоит (ср. Пс. 129, 3) пред правдою Его? Аще бо отпущаете человеком согрешения их, отпустит и вам Отец ваш Небесный (Мф. 6, 14). На трапезе любви бываем у Самой воплощенной Любви, а любви не имеем друг ко другу. Странное дело! и заботы о сем нет. А сама любовь, без нашего усердия и старания и деятельности, не придет.

Никакого основания не имеет христианин в сердце иметь какую-либо злобу на кого-либо; злоба, как злоба, есть дело диавола; христианин должен иметь в сердце только любовь; а так как любовь не мыслит зла, то не должно мыслить касательно других никакого зла, например: я не должен думать о другом без явной причины, что он зол, горд и прочее, или – если я прощу обиду, то снова изобидит меня, посмеется надо мною. Надобно, чтобы зло не гнездилось в нас ни под каким видом; а злоба обыкновенно слишком многовидна.

Не поддавайся мрачным, злобным на ближнего расположениям сердца, но овладевай ими и искореняй их силою веры, при свете здравого разума – и будешь благодушен. Аз незлобою моею ходих (Пс. 25, 1). Такие расположения часто появляются в глубине сердца. Кто не научился овладевать ими, тот будет часто мрачен, задумчив, тяжел себе и другим. Когда они приходят, принуждай себя к душевному расположению, веселости, невинным шуткам: и как дым они рассеются. – Опыт.

Даждь мне, Господи, любити всякого ближнего моего, как себя, всегда, и ни из-за чего на него не озлобляться и не работать диаволу. Даждь мне распять мое самолюбие, гордость, любостяжание, маловерие и прочие страсти. Да будет нам имя: взаимная любовь; да веруем и уповаем, что для всех нас все Господь; да не печемся, не беспокоимся ни о чем; да будешь Ты, Боже наш, единым Богом сердца нашего и кроме Тебя ничто. Да будем мы между собою в единении любви, якоже подобает, и все разделяющее нас друг от друга и от любви отлучающее да будет у нас в презрении, как прах, попираемый ногами. Буди! буди! Если Бог даровал Самого Себя нам, если Он в нас пребывает и мы в Нем, по неложному слову Его, то чего Он не даст мне, чего пощадит, чего лишит, в чем покинет? Господь пасет мя, и ничтоже мя лишит (Пс. 22, 1) С Ним како не вся нам дарствует (Рим. 8, 32) так будь премного покойна, душа моя, и ничего не знай кроме любви. Сия заповедаю вам, да любите друг друга (Ин. 15, 17).

Грехи плоти

Явлена (же) суть дела плотская… А иже Христовы суть, плоть распяша со страстьми и похотьми.

(Гал. 5, 19–24).

Д ух силен, мощен, оттого он легко носит тяжелое вещество; а плоть косна, бессильна, и потому ее легко подавляет родное ей вещество. Потому Бог, яко ничтоже, носит весь мир сильным словом Своим (ср. Евр. 1, 3), потому же и дух человека облагодатствованного легко, с Божиею помощию, покоряет свою плоть, даже плоть других – их духу (как видим на святых), легко на молитве справляется с буквой слова, претворяя ее всю в дух; а плотский человек на каждом шагу подчиняется своей плоти и тяготится буквою молитвы, которой он не в силах обратить в дух, будучи сам плоть, или – проникнуть нечистым, оплотянившимся духом своим в чистый, святой дух ее.

О, глубокопадшая ядию природа наша! О, треклятейший сатана, чрез яд ввергнувший и ныне ввергающий нас в тысячи зол!

О ядь, о пища и питие, столь сильно нас прельщающия ныне! Доколе же мы будем вами прельщаться и полагать в вас жизнь свою? Доколе мы глубоко не напечатлеем на сердцах своих словес Спасителя: не о хлебе едином жив будет человек, но о всяком глаголе, исходящем из уст Божиих (Мф. 4, 4) не проведем их в свою жизнь и деятельность? Доколе жадность, лакомство, пресыщение и пьянство? Доколе гнусная скупость? Доколе сребролюбие? Доколе гордость, вражда и злоба на ближнего из-за денег, из-за одежды, жилища, пищи и пития? Тысячи обманов сатаны посредством пищи, пития, одежды, денег обнаруживаются пред нашими сердечными очами, и мы все продолжаем еще увлекаться его прелестями, как чем-то действительным, полезным для нас, и ревнуем ни более ни менее как о пагубной мечте и крайнем собственном душевном и телесном вреде. Не верьте, братия, обольщению врага ни на мгновение, когда дело идет о пищи и питии, как бы оно, по-видимому, ни было благовидно. Ищите же прежде Царствия Божия и правды Его, и сия вся приложатся вам (Мф. 6, 33); не о хлебех внимайте, но блюдитеся от кваса фарисейска и саддукейска, еже есть лицемерие (Мф. 16; Лк. 12, 1) в делах веры и благочестия. На веру и благочестие обратите самое сильное внимание: делайте не брашно гиблющее, но брашно пребывающее в живот вечный, еже Сын Человеческий вам даст (Ин. 6, 27); отдавайте и последнее, если нужда того потребует, памятуя слова Спасителя: хотящему судитися с тобою и ризу твою взяти, отпусти ему и срачицу (Мф. 5, 40); т. е. последнее отдай из того, что имеешь.

Пока мы проводим плотскую жизнь и не приступаем сердечно к Богу, до тех пор бесы таятся в нас, скрываясь по разными страстям: жадностию к пище и питью, блудным разжжением, гордостию и гордым вольномыслием о вере, о Церкви, о догматах веры, злобою, завистию, скупостию, сребролюбием, так, что мы живем по их воле; но когда приступим искренно работать Господу и заденем за живое гнездящихся в нас демонов наших страстей, тогда-то они на нас вооружаются всею своею адскою злобою, всеми своими страхованиями огненными и разновидными, сильными, жгучими пристрастиями к земным благам, пока не выгоним их из себя усердною молитвою или Причастием Святых Таин. Так бесноватые бывают покойны до того времени, доколе их не подведут к святыне, а подведут – откуда возьмется сила необыкновенная, отвращение от святыни, хула, оплевание святыни, пронзительный крик. Вот вам объяснение или разрешение вашего недоумения – отчего бесноватые, или так называемые кликуши, кричат в церкви во время обедни или когда их подводят к св. мощам; это потому, что бесы встречаются с благою силою, им ненавистною и сильнейшею их, которая палит, теснит, поражает их праведно, гонит их вон из любимого их жилища. Иногда бывает на душе такое окамененное нечувствие, что грехов своих не видишь и не чувствуешь: ни смерти, ни Судии, ни Суда Страшного не боишься, все духовное бывает, как говорится, трын-трава. О лукавая, о гордая, о злобная плоть! Не даром и святые жалуются: дреманием леностным одержим есмь и сон греховный тяготит сердце мое. Имущи, душе, время покаятися, лености тягчайший сон отряси и спешно побди. Иногда бывает такая ужасающая леность и нечувствие на душе, что овладевает тобою совершенное отчаяние – прогнать эту леность и нечувствие. Лучше, кажется, болеть, чем чувствовать леность.

Одно из самых сильных коварств диавольских есть расслабление леностию сердца, а с ним и всех сил духовных и телесных: в сердце иссякает вера, надежда и любовь, делаешься безвером, унылым, бесчувственным к Богу и к людям, – солью обуявшею.

Большая часть людей носит добровольно в сердце своем тяжесть сатанинскую, но так привыкли к ней, что часто и не чувствуют ее и даже увеличивают ее незаметно. Иногда, впрочем, злобный враг удесятеряет в них свою тяжесть, и тогда они страшно унывают, малодушествуют, ропщут, хулят имя Божие. Обыкновенное средство прогонять тоску у людей века сего – вечера, карты, танцы, театры. Но эти средства после еще более увеличивают скуку и томление сердца. Если же по счастию обратятся они к Богу, тогда спадет с сердца их тяжесть, и они видят ясно, что прежде на их сердце лежала величайшая тяжесть, хотя они часто и не чувствовали ее. О, как много людей, которые оставиша Господа, Источника воды живы, и ископаша себе кладенцы, сокрушенныя, иже не возмогут воды (живой) содержати (Иер. 2, 13); весьма много у людей этих разбитых колодцев, – почти у всякого свой. Кладенцы сокрушенные – сердца наши, страсти наши.

Вот наше современное в христианстве идолопоклонство: самолюбие, честолюбие наслаждение земное, чревоугодие и любостяжание, любодеяние; оно-то совсем отвратило очи наши и сердца наши от Бога и Небесного Отечества и пригвоздило к земле; оно-то искоренило любовь к ближнему и вооружило друг против друга. Горе, горе нам!

Слово Божие говорит: не упивайтеся вином (Еф. 5, 18), а вы, кабачные скинотворцы, говорите: «упивайтесь вином», и настроили кабаков тьму к соблазну братий своих. А еще в церковь ходите, поете и дома молитесь, языки своими льщаху. Суди им, Боже, да отпадут от мыслей своих, по множеству нечестия их изрини я, яко преогорчиша Тя, Господи (Пс. 5, 10–11).

Господи! даждь мне всегда сердце кроткое, взор ясный, прямой, кроткий. Буди! – Слава, Господи, изменению, соделанному во мне десницею Твоею, благодарю Тебя, яко отъял еси от мене терние жгучее страстей моих и тесноту мою, и срамоту мою, и немощь мою, даровал же еси мне мир, тишину, свободу, силу, дерзновение. Утверди же, еже соделал еси во мне. Слава силе веры, силе молитвы: вся бо, елика прошу у Тебя в молитве верующе, приемлю по слову Твоему (Мк. 11, 24). Благодарю Тебя, Господи, яко от мертвых мя толико-кратно восставляеши (2 Кор. 1, 9) и смертное, греховное царство во мне разрушаеши.

Внимание! Это ознакомительный фрагмент книги.

Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента ООО "ЛитРес".

БЕСЕДА О ПРИЧАЩЕНИИ СВЯТЫХ ТАИН

Тело Христово приимите, Источника безсмертнаго вкусите.

(Причастен)

Пред вами, христоименитое стадо, в этой чаше божественное тело и божественная кровь Господа нашего Иисуса Христа, и вы приготовились говением и исповедью к принятию сих святых, бессмертных и животворящих Тайн. Чтобы достойно принять оные, требуется от каждого из вас: Во-первых, детская простосердечная вера, что вы принимаете под видом хлеба и вина самое пречистое тело и самую пречистую кровь Спасителя, что вы принимаете Самого Спасителя устами в сердце свое, становитесь одна плоть и кровь с Ним, один дух, как сказано: уди есмы Тела Его, от плоти Его и от костей Его (Еф 5,30) ; ядый Мою Плоть и пияй Мою Кровь во Мне пребывает, и Аз в нем (Ин 6,56) ; иприлепляяйся же Господеви, един дух есть с Господем (1 Кор 6,17) ; ибо в этой частице тела и крови Христа Бога, которую вы принимаете, обретается весь Иисус Христос, как душа в теле. Требуется от вас во 2-х, совершенное, непоколебимое упование на милосердие Спасителя, что Он, как божественным огнем попалит и очистит кровью Своею все грехи ваши; поэтому всякий из вас, сознавая свое недостоинство принять божественные Тайны предай себя совершенно милосердию Господа, чтобы Он Сам Своею благодатью сделал вас достойными принятия Своих святых Тайн; каждый будь благонадежен; никто не колеблись, не малодушествуй, не унывай, представляя свое окаянство, непотребство; от чаши подается всем милость Владыки и великое прощение, и очищение грехов. Только веруйте и уповайте. Требуется в 3-х, великая, горячая, ангельская любовь причастников к Спасителю; на любовь Господа всякий из вас должен отвечать любовью: ибо, скажите, какая любовь Божия к нам грешным открылась в том, что Сам Бог, воплотившись для нас, пострадав, умерши и воскресши, дал нам в пищу и питье Свое божественное тело и кровь, а через то соединился с нами самым тесным союзом, срастворился или смесился с нами, сделавши нас общниками Своего божественного естества! Какая мать, какой отец любили так, когда-либо своих детей, как возлюбил нас Господь? И для чего Господь соединяется с нами в святых Тайнах? Для того, чтобы очистить нас от скверны грехов, от скверны, которой нет отвратительнее и убийственнее, чтобы сообщить нам святость Свою, жизнь Свою божественную, мир, отраду, радость, легкость, сладость, свободу, которых нет ничего дороже, желаннее на свете; чтобы нас очищенных от грехов, измененных, обновленных взять к Себе на небеса, на вечную жизнь, на вечное блаженство: ибо с грехами, со страстями никто не может быть в раю: ядый Мою Плоть и пияй Мою Кровь имать живот вечный , говорит Господь, и Аз воскрешу его в последний день (Ин 6,54) .

Итак, имеющие причаститься божественных Тайн, воспламените сердца ваши любовью к Спасителю. Душе Святый, Утешителю, Сокровище благих, пролей любовь Твою в сердца наши!

Требуется от вас в 4-х изменение сердечное. Доселе многие из вас любили грех, все же волею и неволею предавались греху; теперь постарайтесь всемерно возненавидеть его: ибо грех - порождение диавола, противление Богу; постарайтесь все измениться в самой глубине души. Вы имеете вкусить тело и кровь божественного Агнца, кроткого и незлобивого Господа Иисуса Христа: будьте же и сами агнцами кроткими, незлобивыми, терпеливыми, покорными воле Божьей, Церкви, воле родителей, начальников, старших. Вы примете тело и кровь Спасителя, а Он - весь любовь, и Ему противна вражда и злоба: постараемся же и мы жить во взаимной любви; обиды прощайте, зла за зло не воздавайте, или досаждением за досаждение. Приступаете к Господу, Царю небесному, к небеси всех нас ведущему; постарайтесь помышлять о горнем; старайтесь приобрести небесные нравы; оставьте пристрастие к земным вещам, которые тленны и порабощают и тлят души; возлюбите горнее отечество, горний град Иерусалим, где Божия Матерь и святые, и куда все мы должны стремиться; все оставьте нечистоты и страсти греховные; всякий покажи изменение к лучшему, всякий покажи исправление; всякий принеси какой-либо благой плод добрых дел Владыке; всякий сотвори плоды достойные покаяния. Господи! Сам Ты нас измени, Сам обнови!

Наконец, для сохранения нами этого небесного дара - пречистых тела и крови Христовых требуется от нас в 5-х внимание к себе, к своим помыслам, к своему сердцу, ко всем его чувствам и склонностям, обуздание греховных его пожеланий и стремлений, также воздержание в пище и питье; воздержание от празднословия, сквернословия, божбы и всякой лжи; словом: всякий береги себя от всего, что противно Христу, Спасу душ наших; помните, что через причащение Господь обожает вас, делая вас божественными; божественно и жить старайтесь во всякой святости, правде и истине. Вы чада Божии и Христовы: какое же житие подобает чадам Божиим?

Всех вас да сподобит Господь достойно и благоплодно принять божественный Тайны. Кто ест и пьет божественное Тело и божественную Кровь не достойно, тот ест и пьет себе осуждение (1 Кор 11,29) говорит св. апостол Павел. Итак, верою и любовью приступим, да причастники жизни вечной будем. Аминь.

Ваше Высокопреосвященство, досточтимый Владыка Экзарх, Ваше Преосвященство, многоуважаемые Владыки, Ваше Высокопреподобие, Ваше Преподобие, дорогие отцы, братья и сестры, уважаемые дамы и господа, всё высокое собрание!

Таинство Евхаристии установлено Спасителем на Его последней Вечере с учениками при произнесении Им слов: «примите ядите Сие есть Тело Мое…», «…пиите от Нея вси сия есть Кровь Моя…», «…сие творите в Мое воспоминание…».

Но еще задолго до этой таинственной трапезы Спаситель раскрыл апостолам мистический смысл причащения Его Тела и Крови-Господь Иисус Христос произнес в Капернаумской синагоге Свою проповедь о Хлебе Жизни. В этом учении Христа важны две главные мысли: 1) Евхаристия воскрешает вкушаемых от неё и 2) Евхаристия есть соборное единство всех её причастников, членов таинственного Тела Христова.

Святой Кирилл Александрийский, толкуя VI-ю главу Евангелия от Иоанна, пишет: «Поскольку Животворящее Слово Божие вселилось в плоти, Оно преобразовало Его (то есть тело) в собственное качество, то есть жизнь, и, всецело соединившись с ним неизреченным образом единения, сделало его животворным, каково и Само Оно есть по природе. Поэтому тело Христа животворит тех, которые становятся причастниками Его, так как оно изгоняет смерть, когда является между умирающими и удаляет тление, нося в себе Слово, совершенно уничтожающее тление».

А святой Иоанн Златоуст учит: «В Ветхом Завете было обещание долговечности и многолетия, но теперь обещается не просто долговечность, но жизнь, конца не имеющая».

Таким образом. Евхаристия есть единственная существенная связь наша с умершими. Причащаясь Тела и Крови Христовой, мы входим в теснейшее общение и с усопшими причастниками их.

Капернаумская беседа раскрывает и екклезиастический смысл Евхаристии. Спаситель говорит: «Ядущий Мою плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во Мне и Я в нем» (Ин. 6, 56). Каждый, причащаясь тайн Господних, становится членом Его таинственного Тела, то есть Церкви. Евхаристия есть Тело Христово, и Церковь, по апостолу Павлу, также есть соборное Тело Христово (Ефес. 4, 15-16). Другими словами, природа Церкви евхаристична. Евхаристии нет вне Церкви, ибо нет тела вне Тела; и Церковь не может быть без Евхаристии. Нельзя поэтому быть членом Церкви, но не причащаться Того, Что есть Тело Христово или Сама Церковь.

Можно говорить, что Божественная литургия есть таинство по преимуществу, в каком-то смысле единственное таинство. Отцы его называли «таинством таинств». Оно есть повторение великого таинства благочестия,-воплощения и вочеловечения Логоса. Бог явился во плоти, Бог стал человеком. Богочеловек, а не Богоангел. Он пришел спасти род человеческий, но и почтить естество человеческое; приняв человеческое тело, поднять его на высоту небесного Престола, превыше ангельских чиноначалий. Естество человека по самому о нем божественному замыслу столь велико, столь замечательно, столь ко многому предназначено от вечности, что можно говорить о божественном происхождении человека. Человек есть сотворенный Бог, так учил святой Григорий Богослов. «Бог воплотился и стал человеком, чтобы почтить плоть, и именно смертную плоть, чтобы высокомерные духи не смели считать и о себе думать, что они могут обожиться вследствие своей бесплотности и кажущегося бессмертия»,-так учит св. Григорий Палама. Самое замечательное и утешительное, что развила святоотеческая мысль о человеке, это учение об обожении его. С одной, стороны основываясь на словах апостола Петра (2 Пет. 1,4) о том, что нам дано стать «причастниками Божеского естества», а с другой стороны, развивая учение неоплатонической философии о том, что душа «становится, или вернее, есть Бог» и о том, что задача нашей жизни «не столько быть безгрешным, сколь обожиться», святоотеческая антропология постоянно учила об этом «феозисе», обожении, максимальном приближении к Богу. Это не только нравственный кафарсис, это не только оправдание от грехов, это не только интеллектуальное приближение к Богу, это реальное, конкретное обожение нашей природы. А это возможно только благодаря причащению этой природы обоженному Телу Христову, благодаря евхаристической жизни. Жить евхаристически, значит не только ходить к обедне, слушать те или иные трогательные или красивые песнопения, а причащаться. Участвовать в сегодняшней Тайной Вечери. Причащаться не раз в год или еще реже, а как можно чаще, много раз в году, если можно постоянно, чтобы быть в постоянной, неразрывной связи с таинственным Телом Христовым, с Церковью, чтобы воцерковиться и не выходить, не выпадать из этой тесной связи с нею. Причащаться с полным сознанием и дерзновенным желанием именно этого обожения нашего естества. Причащаться, дабы стать единою плотью с Христом, как учили святые отцы древности, чтобы, по учению апостола Павла, быть усыновленными Богу, стать сынами Божиими в единении с Сыном Его, обоженную плоть Коего мы вкушаем в евхаристическом причащении.

Евхаристия есть жертва. Жертва «о всех и за вся». Она является осуществлением того, что Господь повелел творить в Его воспоминание. Она есть повторение Голгофского жертвоприношения. Как таковое она есть воспоминание и потому она выше и совершеннее всех ветхозаветных жертв, которые были только слабой тенью, прообразами имеющей явиться настоящей Жертвы Сына Человеческого. Эта жертва превышает наше разумение, как и всё в религиозной, духовной сфере не может быть втиснуто в рамки принудительной рациональной логики. Она, как и всё в богословии, исполнена антиномий и апофатических положений. Она вневременна и в своей вневременности охватывает в одном моменте и прошлое и настоящее и будущее. Мы в ней «воспоминаем» и творение мира, и искупление человечества Сыном Божиим, и Его Крест и воскресение, Его вознесение и имеющее еще быть второе и страшное пришествие. Она универсальна и охватывает весь мир и соединяет в одном жертвоприношении Единого Тела все разрозненные части вселенной. В ней Жертва является и Первосвященником, Он и Приносяй и Приносимый. Это есть жертва нашей благодарности Богу, нашей евхаристичности за все благодеяния, явленные Им роду человеческому и неявленные, благодеяния нам известные и неизвестные. В словах «благодарим Господа» должно быть сосредоточено все напряжение благодарности всего молитвенного собрания. В эту минуту все должны осознать всю свою евхаристичность, то есть благодарность Богу.

Божественная литургия есть и великое символическое действие. Писатели Церкви (святой Максим Исповедник, Ареопагитики, Николай Кавасила) неоднократно называли литургию не только таинством, но и тайноводством, мистагогией. Она не только причащает нас к благодатной жизни, не только является нашим жертвоприношением Богу, она кроме того и научает нас богословия, открывает нам сокровенное. Это своего рода откровение, апокалипсис, не открытый до конца, но открываемый сердцу верующего постольку, поскольку оно само ему открыто. Открываемое, скажем, словами Ареопагитиков, «по аналогии», по соответствию, по созвучности нашей. Действия и песнопения литургии освящают нас, как учит Кавасила, двояким образом. Прежде всего сами молитвы приближают нас к Богу, поскольку молитва есть способ нашего единения с Богом, приобщения Ему нашего ума, сердца, души, воли. Но эти же молитвы, песнопения и священные действия являются и символическим отображением иной, небесной реальности, до конца никогда нам не раскрытой. В евхаристическом последовании совершается представление всей икономии нашего спасения, всего промыслительного домостроительства. В проскомидии мы уже присутствуем при предвечном, довременном заклании Агнца, при рождении Слова Божия во времени в вифлеемских яслях; потом совершается Его выход на проповедь, Его домостроительное искупление, Его страдание, Его вечеря, Его смерть, воскресение, вознесение на небо. Действия священника, песнопения с клироса, одежды священника и богослужебная утварь,-всё это символически прообразует что-либо из жизни Спасителя или Его о нас промышления. Верующий, присутствующий при литургии, умно приобщается всему этому символическому представлению. Перед его взором открывается, однако, еще и иное откровение, а именно небесной литургии, вечной евхаристической жертвы, начавшейся в недрах Святой Троицы от вечности, и продолжающейся всегда, ныне и присно и во веки веков. Той небесной литургии, где над от вечности закланным Агнцем, от вечности совершающейся жертвой божественной любви, безмолвно склонившись, ужасаются Херувимы и Серафимы, закрывая свои лица и в священном трепете поющие, вопиющие, взывающие и глаголющие «свят, свят, свят Господь Саваоф». И эта наша земная литургия, в которой истинно, реально приносится самое пречистое Тело и самая честная Кровь Христовы, есть отображение той вечной небесной литургии, которая постоянно вне времени и вне места совершается там на Престоле Горней Славы. Это должен созерцать верующий взор христианина, этому должен он умно причащаться, перед этим безмолвствовать.

Вот это стремление к своему обожению, то есть причастию божескаго естества, это стремление напряженно участвовать в принесении вечной и непрестающей Жертвы Божественного Агнца, это стремление созерцать не только благолепное служение священнослужителей в рукотворенном и благолепном храме, но и ангельское служение окрест Престола Божия и должны охватывать мысль и сердце верующего, который идет к литургии. Он должен сознательно принимать участие в этом страшном служении, участвовать, если и не всегда причастием от Евхаристической Чаши, то умно, духовно, молитвенно участвовать в евхаристическом служении. Для этого восприятия литургии надо, конечно, прежде всего её понимать и осознавать, надо в ней разумно участвовать.

Божественная литургия, как и всякое церковное тайнодействие, имеет свое обоснование в Священном Писании. Таинство Тела и Крови установлено Самим Господом. По Его заповеди апостолы и их преемники продолжали совершать то же тайнодействие и передали это последующим поколениям как воспоминание о Господе, о Его земной жизни, искуплении, Тайной вечери, страдании и смерти, воскресении и вознесении на небо.

Святая Церковь знает немало небожителей-святителей и пастырей, которые, совершая Таинство Евхаристии, жили им, и живя здесь, на земле, с благоговением совершали это Таинство. Среди таковых пастырь Церкви Божией, великий труженик на ниве Христовой святой праведный Иоанн Кронштадтский.

В 1999 году исполнилось 170 лет со дня его рождения, 90 лет со дня его блаженной кончины, а в текущем 2000 году исполняется 10 лет со дня его канонизации. Святая Церковь чтит его как верного последователя и исполнителя Христова учения, которое, по словам Самого Спасителя, вчера, сегодня и во веки веков то же.

«Чудная, величественная, божественная на земле служба литургия» ,-это самые короткие слова восхищения, сказанные отцом Иоанном Кронштадтским о Божественной литургии. Их много-больших, значительных, чудных изречений о том, что очень любил святой угодник Божий. Если внимательно всмотреться в историю нашей Святой Церкви, то среди сонма величайших её подвижников, учителей, святых мы вряд ли найдем такого восторженного совершителя, любителя, поклонника и восхвалителя Божественной литургии, каким был святой праведный Иоанн Кронштадтский, кроме, разумеется, великого учителя и святителя Иоанна Златоустого. Однако, как замечает архиепископ Вениамин, «кажется, и этот великий учитель Церкви едва ли восторгался литургией, говорил о ней, влек к ней собственным восхищением и словом более, чем блаженный о. Иоанн» .

Кронштадтский пастырь совершал Божественную литургию ежедневно и часть своих дневных переживаний запечатлевал в своем дневнике «Моя жизнь во Христе». Особенно ценны эти высказывания тем, что они являют собой не надуманные советы, не отвлеченные размышления, а пережитое, взятое из собственного опыта, из его «жизни во Христе». В литургии отец Иоанн видит последовательное воспоминание всей жизни Спасителя.

«Литургия есть сокращение всего Евангелия, изображение земной жизни Иисуса Христа, повторение Его Голгофской Жертвы, всегдашнее заклание, смерть Его за грехи мира, воспоминание Его Воскресения и вознесения на небо» .

Все «богослужение нашей Православной Церкви,-пишет отец Иоанн,-имеет целью изобразить… все течение домостроительства нашего спасения от начало мира и до скончания века… Так, вечерня изображает благость, премудрость и всемогущество Божие в сотворении мира и человека, блаженство человека, падение человека, обещание Божие об искуплении его через воплощение Сына Божия, приготовление через пророчества и преобразование к принятию Искупителя. Утреннее богослужение изображает чудеса домостроительства Божия в Ветхом Завете от Моисея до пришествия Искупителя и чудеса новозаветного домостроительства во святых Божиих.

Наконец, литургия ставит Владыку Нового Завета во всем свете, изображая Его человеколюбие, истину, правду, верность Своему обещанию, наконец, всю Его жизнь от пелен до гроба. Она есть солнце в полном сиянии».

У него слово и настроение никогда не расходилось с делом и жизнью. Как понимал он литургию, как учил о ней, так и совершал её,-а совершал он её необыкновенно, вживаясь в каждое слово возгласов и молитв, отдаваясь весь безраздельно не только воспоминаниям о Господе, Который на литургии «и Приносящий и Приносимый, и жертва и архиерей»,-но и живому богообщению. С первых дней своего священства отец Иоанн стремился совершать Божественную литургию как можно чаще и достиг того, что в последние 35 лет своего священнослужения он совершал её ежедневно. Это ежедневное служение и причащение было для него актом постоянной благодарности Богу Искупителю. «Совершая литургию, отец Иоанн словно видел тот Крест, с живым страдающим Богом, к пронзенному ребру Которого ангел сам подносит чашу с престола, наполняя её целительной кровью, видит сам ту Преславную Царицу небес, Которой произносит трепетно слова: «Изрядно о Пресвятей, Пречистей, Преблагословенной, Славней Владычице нашей Богородице и Приснодеве Марии» . Говоря о Божественной литургии, отец Иоанн различал две основные её стороны. Это жертва благодарственная, хвалебная и жертва умилостивительная, искупительная. Но эти понятия у отца Иоанна сливаются воедино. У него литургия-это благодарение за искупление, хвалебная жертва за умилостивительную жертву искупления. «Таинство искупления,-таинство досточтимейшее, приснопамятное, таинство благости бесконечной, снисхождения безмерного, премудрости неисчетной, могущества необъятного. Вот какое таинство вспоминается на литургии! Мало того-оно как бы повторяется каждый день, потому что совершается ежедневно великое, спасительное, пренебесное и страшное таинство пречистого Тела и Крови Господней» . Здесь он видит в литургии повторяющуюся искупительную жертву. Но, вместе с тем, он смотрит на нее и как на благодарственную, хвалебную жертву. «Величие, святость, животворность, безмерная обширность страшной жертвы Христовой открывается уже… на проскомидии, на которой приготовляется вещество таинства Евхаристии-хлеб и вино, или Агнец

Божий, присно закалающийся за грехи всего мира и в благодарственную жертву за всех святых,-в честь коих изымаются частицы из просфор и о них, то есть в благодарность Богу за них, как искупленных уже от земли и совершенных крестной жертвой Христовой и радующихся в Церкви Небесной торжествующей. Чудная жертва! Истинно Божественная жертва!» .

Отец Иоанн не только ясно сознавал, но чувствовал, опытом личной жизни переживал величайшее значение для своей жизни и деятельности великого таинства Евхаристии. Он говорил и писал, что свою бодрость, свою неутомимую энергию, свою положительно непосильную обыкновенному человеку деятельность, оставлявшую для его сна и покоя не более четырех часов в сутки, он объясняет тем, что ежедневно, по милости Божией, он совершает великое таинство и причащается святых Тайн. Все проповеднические труды и дневники отца Иоанна, чтение которых переносит каждого к апостольским временам, раскрывая внутреннюю работу души и сердца этого выдающегося пастыря нашей Церкви, его жизнь во Христе ярко свидетельствуют о значении и величии таинства Евхаристии, его глубокую веру в реальность присутствия Иисуса Христа в этом таинстве и Его беспредельное влияние на жизнь человека и всего мира.

Для отца Иоанна «литургия-всё на свете» , поэтому по его учению таинство Евхаристии является альфой и омегой не только спасения отдельного человека, «благопоспешения живым, оставления грехов и упокоения со святыми, всем в вере, покаянии и уповании вечной жизни преставлыпимися», но и благополучного существования всего мира. Отец Иоанн видел в Евхаристии божественную философию. Его учение-это в первую очередь глубокое проникновенное православное учение о Евхаристии. В каждом его слове, проповеди, его знаменитых дневниках-везде он всё христианство сводит к «одному знаменателю» — Евхаристии, причем Евхаристию он считал «пробным оселком для многих христиан, на котором испытывается вера или неверие христиан» .

В своих многочисленных литературных трудах отец Иоанн дает нам много ценных указаний, необходимых для понимания и усвоения таинства Евхаристии, раскрывает субъективные переживания христианина-пастыря, участвующего в евхаристии, и указывает на результат её влияния. Будучи великим, живым столпом, соединяющим небо с землей, раскрывая догмат о Евхаристии, отец Иоанн прежде всего останавливается на Евхаристии, как на средстве спасения падшего человека, обольщенного диаволом и нарушившего заповедь Божию, он смотрит на Евахристию, как на «врачующую подобное подобным» .

«Господь, как премудрый врач,-пишет отец Иоанн,-врачуя подобное подобным. Сам благоволил уподобиться человеку и вместо запрещенного плода, принесшего ему и всему потомству смерть, дал ему и повелел ему (человеку) вкушать Самое Пречистое Тело Свое, за нас пострадавшее, и Пречистую Кровь Свою, за нас, в искупление нас от грехов, проклятия и смерти, пролиянную на кресте для примирения нашего с Богом; и как через вкушение запрещенного плода в человека вселился диавол, так через вкушение Пречистого Тела и Крови Христа вселяется в Человека Христос Бог с Отцем и Духом святым, очищая грехи человеческие, освящая его и даруя ему действительное и блаженнейшее обожение и бессмертие» .

По учению отца Иоанна, «совершение Животворящих Тайн есть неизменное соизволение Животворящей Троицы от сложения мира предопределенное, не быть оно не может» .

Эту необходимость Евхаристии, как «неизменного соизволения Животворящей Троицы от сложения мира определенного», отец Иоанн обосновывает рядом аргументов.

Евхаристия необходима, во-первых, потому, что «без Крови нет очищения и освящения; Господь излиял на Кресте Кровь Свою в очищение и освящение мира», а таинство Евхаристии-«это образ Пречистой Божественной Крови Христа Нового Завета, без которой не может не быть очищения грехов»; во-вторых, потому, что Господь, «чтобы явить общительность Свою не только современным явлению Богочеловека в мире людям, но людям «всех веков»,-дал всеблагий, премудрый, прерадостный завет Церкви Своей в Его воспоминание и в теснейшее сообщение с Ним, до скончания века совершать всеспасительное и самонужнейшее таинство-совершения таинства Тела и Крови Его и причащения верующих» , и, в-третьих, потому что «без таинства Тела и Крови, без литургии могло бы забыться величайшее дело любви, премудрости, всемогущества Спасителя нашего, могли бы утратиться плоды Его страданий» .

Через таинство Евхаристии «Господь наш привил нас к Себе, как дикую ветвь,-к Себе, виноградной Лозе, питает нас Плотью и Кровью Своей, как ветви виноградной лозы питаются её соками» .

С самого установления таинства Евхаристии Иисусом Христом «громогласно, во всеуслышание, во всем мире совершается это всемирное таинство» и «Кровь Христова не только проливалась, но и проливается за нас во время литургии до конца мира» .

Эта кровь Христа «как противоядие греху служит средством примирения с Отцом небесным, источником бессмертия, обожения и силы против греха и смерти залогом бессмертия» .

Как пастырь, отец Иоанн, говоря о Евхаристии, различает две её стороны: видимую-вещество для таинства и совершителя таинства и-невидимую, таинственную сторону, которая заключается в пресуществлении хлеба и вина в Тело и Кровь Господа.

Видимая сторона таинства состоит из вещества для самого таинства-«пшеничного хлеба» и «виноградного вина» . Отец Иоанн объясняет, что под видом хлеба и вина Господь преподает нам Себя «потому же, почему Он явился человеком плотски, с душой человеческой, то есть потому, что иначе человек не может соединиться с Ним, как при посредстве Его видимой и осязаемой природы-пречистого Тела и Крови, претворяемых по существу и самой истине из хлеба и вина. В этом заключается величайшая благость и премудрость Божия, действующая силой Божества нашего сладчайшего Господа» , Который «знает немощь нашу, слабость веры и потому благоизволил употребить для таинства Своего Тела и Крови самые подходящие к ним вещества» .

По учению отца Иоанна, «Сам Агнец в виде части хлеба зрится и предлагается, и искупленные Кровью Его люди на проскомидии воспоминаются под образом частей хлеба, изъятых из просфоры, чем показывается единство человеческого естества с Божественным, неслитно соединенного в Иисусе Христе и в нас, Его причастниках» .

Говоря о Евхаристии, отец Иоанн обращает внимание на то, что в Православной Церкви христиане должны причащаться под видом хлеба и вина-Тела и Крови Христовой.

«Непременно и Крови Христовой под особым видом вина, как установил Господь, а не без Крови» , ибо «Кровь в таинстве Причащения необходима для клира и мирян» .

Отец Иоанн касается в своих трудах и нравственных качеств совершителя таинства. Таинство Евхаристии бывает действительно только тогда, когда оно совершается «православным священником, имеющим законное рукоположение и от Бога данную власть» . Отец Иоанн учит о высоте священника, как посредника между Богом и человеком; он является «ходатаем за всю Церковь, за весь мир… На него (совершителя Евхаристии) Ангелы взирают с благоговением и некоторой ревностью, созерцая такое снисхождение к нам Божие».

Кронштадтский пастырь напоминает и о святости и чистоте священника. «Сколь должны быть святы и блаженны лица, совершающие это пренебесное таинство и часто причащающиеся его, делающие блаженными и радостными такое множество народа причащающегося» . Более глубоко отец Иоанн раскрывает в своих трудах вторую сторону таинства-невидимую,-пресуществления хлеба и вина в Плоть и Кровь Христовы, осознавая, однако, что «постигнуть все величие благодеяния, подаваемого нам Господом в таинстве Причащения, вполне никто не может… ибо благодеяние это беспредельно и необъятно, как и сам Бог» .

Следуя учению Православной Церкви, отец Иоанн учит о мгновенности пресуществления по слову Всемогущего Бога.

«Как Он одним мановением Своим творит из четырех стихий, что хочет, так и из пшеничного хлеба и вина виноградного Он творит Плоть и Кровь Свою, все Тело Свое, в Которое вселяется весь Бог и Человек и преподается верующим в тайне Причащения» .

Замечательное сравнение находим в трудах отца Иоанна по поводу пресуществления.

«Какой ваятель, делая изваяние для других, не в состоянии сделать его для себя? Себе ли Бог не сотворит плоти из хлеба и вина, которые так близки к нашей плоти, будучи употребляемы в пищу и питие и превращаемы в нашу плоть и кровь?»-пишет духовный писатель .

Отец Иоанн указывает на момент пресуществления. «Преложив Духом Твоим Святым»,-после этих слов и благословения крестообразно рукой во мгновение ока хлеб и вино прелагаются в Тело и Кровь Христовы, но не прежде, ибо Божественное всемогущество ожидает содействующего Ему слова священника: «Богу бо есть споспешник» (1 Кор. 3,9)» .

«В эти страшные, великие минуты храм делается небом, и Ангелы Божий присутствуют при совершении величайшей тайны милосердия и любви к людям, при совершении высочайшего таинства Тела и Крови Христовых-претворения хлеба и вина в истинные Тело, Кровь Христовы» .

Излагая свое учение о пресуществении, отец Иоанн говорит и о том, что в хлебе и вине воплощается Сын Божий не вновь, потому что Он однажды воплотился-и этого довольно на все бесконечные веки,-но воплощается тем самым Телом, которое прежде воплотилось .

В своих трудах отец Иоанн сравнивает причастников с современниками и последователями Христа, что говорит о том, как переживалось им таинство Евхаристии.

«Какое счастье, какое блаженство было видеть Самого Царя Небесного! Вы завидуете этим счастливым людям, которые жили во время пребывания Иисуса Христа на земле. Не завидуйте! Он и ныне с нами неотлучно Своим Божеством, Своей благодатью. Своими Животворящими тайнами, Божественным Своим Телом и Пречистой Кровью; мы нисколько не обижены в этом отношении сравнительно с современниками Иисуса Христа, ничего не лишены, даже получили больше их, потому что они не имели блаженства вкушать животворящие Его Тело и Кровь, а мы вкушаем их» .

Отец Иоанн говорит, что христиане, живущие после Христа и не видевшие Его, счастливее тех, кто видел Его, ходил за Ним и даже прикасался к Нему. «Мы счастливее Марфы и Марии (сестер Лазаря-И.Х.), так как принимаем Господа в свой дом, а некоторые и каждый день тесно соединяются с Ним духовно и телесно», мы счастливее старца Симеона (Лк. 2,29), ибо «праведный старец, можно сказать, заключал в объятиях своих Жизнодавца Иисуса в предзнаменование того, как верующие во Христа в последствии времени, во вся дни до скончания века будут поднимать и носить Его не на руках только, а в самом сердце своем» .

Мы «встречаем Господа ежедневно во время литургии, когда в конце её появляются в открытых царских вратах Святые Тайны Тела и Крови Христовой, и хор поет: «Благословен Грядый во имя Господне, Бог Господь и явися нам» .

Так отец Иоанн свидетельствует о присутствии истинного тела и истинной Крови Христовой в таинстве Евхаристии.

Как видим, говоря о Евхаристии, он, как никто другой, переживал моменты богообщения в этом таинстве. Вот как он пишет об этом:

«Совершая ежедневно страшные и животворящие Тайны Тела и Крови Христовых, за нас и за весь мир страдальчески принесенных в жертву Богу и Отцу Своему,-я поражался величием Божией к нам благости», а «видя перед собой сердечными очами Бога во плоти» , я «держал иногда поочередно в руках святой дискос с Агнцем и чашу с Пречистой Кровью, как блудница держалась за ноги Господа Иисуса Христа» , и «исполнялся дерзновения молить Его о всем мире и святой Церкви» .

Размышляя о высоте, величии и безмерности Евхаристии, отец Иоанн говорит и о большом значении её для христиан, как в этой жизни, так и в иной. «Мы действительно бываем уже святыми и в этой жизни, хотя ненадолго, тогда, когда достойно причащаемся святых, пречистых и животворящих Тайн Христовых; тогда мы несомненно бываем святыми святостью Христовой, и душа наша паче снега убеляется Кровью Христовой» .

Благодаря Святому таинству Евхаристии, «приближается Царство небесное, сошло с высоты небесной, ибо Христос и в устах и в сердце нашем» , и мы начинаем уже сидеть на престоле Спасителя, бесконечным самым делом в святом Причащении. «Ядый Мою Плоть и пияй Мою Кровь, во Мне пребывает и Я в нем» (Ин. 6, 5 б)» .

Отец Иоанн говорит, что Господь через Евхаристию дает нам «залог бессмертия». Таинство Причащения-это таинство возрождения и бессмертия» .

Кронштадтский пастырь, совершая таинство евхаристии, ощущал и переживал эту истину бессмертия. «Истина бессмертия души человеческой так ясна и очевидна для нас, христиан, как солнце. Мы вкушаем Тело и Кровь Христову и через это носим в себе еще здесь явные начатки своего бессмертия, а когда разлучится душа того человека с телом, тогда и начнем жить этой вечной жизнью, сокрытой в ней и внесенной в неё Животворящими Тайнами. Такой несомненный залог бессмертия носит в душе своей христианин» .

Служа залогом бессмертия. Евхаристия, по учению отца Иоанна, дает верующим и достойно принимающим святые Дары такую же силу исцеления, какую Христос имел при жизни. «Я видел много больных, истаявших как воск от болезней, совершенно расслабевших, сам причащал их Божественных Тайн и они дивным образом быстро поправлялись» .

Плоды Евхаристии, по учению отца Иоанна, простираются не только на каждого человека, достойно причащающегося, но и на весь мир, разрушая царство зла. «Диавольские дела или грехи человеков непрестанно разрушаются через ежедневное приношение в христианских храмах бескровной жертвы-Пречистого Тела и Крови Христовых» .

В учении о евхаристии отец Иоанн говорит «о духовной алчбе и жажде» святого Причащения христианином и о необходимости тщательного приготовления к достойному Причащению Святых Тайн. Это «детская простосердечная вера в то, что он принимает под видом хлеба и вина самое пречистое Тело и самую пречистую Кровь Спасителя, совершенное, непоколебимое упование на милосердие Спасителя, что Он как божественным огнем попалит и очистит Своей Кровью все грехи принимающего, великая, горячая, ангельская любовь причастников к Спасителю, изменение сердечное, изменение к лучшему: внимание к себе и обуздание греховных пожеланий и стремлений» , «покаяние глубокое, разрешение грехов духовной властью и причащение Тела и Крови Христовой-непременно и Крови под особым видом вина, как установил Господь, а не без Крови,-должен получить разрешение грехов от православного священника, а не от паписта или лютеранина,-не дающих Крови Христовой» .

Отец Иоанн учит и о том, как должен себя вести христианин после Причастия: «Помни постоянно. Кто в тебе и в Нем ты должен быть» . А также предупреждает о последствиях недостойного Причащения и непринятия Христовых Тайн вообще: «…недостойных, неверных, лукавых, неисправных попаляет и посрамляет Бог» ,-пишет Кронштадтский пастырь. «Совсем не причащаться,-продолжает он же,-весьма губительно для души, ибо она начинает смердеть страстями» .

Благодаря тесному общению верующих со Христом в таинстве Евхаристии, они «чувствуют большее, духовное сродство друг с другом, как члены единого тела Христова, как уды Христовы, ибо «един хлеб» таинства, «едино тело есмы мнози: вси бо от единаго хлеба причащаемся» (1 Кор. 10.17)» . Это таинство «соединяет всех в один союз братства, совокупляет в один союз небо и землю-Ангелов и человеков» , так что и «при совершении литургии весь род христианский и православный приводится к единому знаменателю, то есть к единому Телу Христову (Церковь есть Тело Христово) и к единой Главе Христу» .

Наряду с этим, Евхаристия, по учению отца Иоанна, является лучшим доказательством вездесущия Божия.

«С верой несомненной причащаясь животворящих Тайн,-говорит отец Иоанн, -я осязательным образом поучаюсь вездесущию Христову… в каждой частице Тела и в каждой капле Крови я принимаю всецелого Христа и, таким образом, вижу сердечными очами, что Он в одно и то же время во всех частицах и каплях, сколько бы их ни было, до бесконечности» .

В учении о Евхаристии отец Иоанн говорит, что таинство Причащения-это благо истинной жизни и, «если бы мир не имел Пречистого Тела и Крови Господа, он не имел бы главного блага, блага истинной жизни («живота не имате в себе» (Ин. 6,53)), имел бы лишь призрак жизни,-не имел бы дара освящения, словом,-совокупности всех истинных, нетленных благ» .

Евхаристия, по учению отца Иоанна,-это тот животворный «квас, который женщина», то есть Церковь, «взяла и положила в три меры муки, доколе не вскисло все (Мф. 13,33)». Да, «это истинная закваска духовной, небесной, святой жизни, положенная в человечество, ибо человеческая душа тройственная, по трем её силам: разуму, сердцу, воле; правда, святыня, любовь должны проникнуть все эти силы, вообще всю жизнь человека, помышления, слова и дела» .

Таким образом, согласно учению отца Иоанна, «бездна милости и щедрот открылась и открывается в ежедневном приношении на жертвенниках православных христианских храмов всеходатайственной, всеумилостивительной, всеочистительной, всеобновительной, всеобожительной, животворящей, страшной, безмерно великой жертвы Тела и Крови Христовой, приносимой по воле Божией и завету Господа Иисуса Христа-во спасение всего мира. Все грехи верных, истинно молящихся и причащающихся животворящих Тайн, очищаются всякий раз по причащении, все узы душевные разрушаются, скорби потребляются-все прошения, благоприятные Богу, исполняются, прошение всей Церкви-о всех состояниях и сословиях, о пастырях и пасомых. Мир стоит, крепится, не колеблется ради этой жертвы, грады стоят и не разрушаются и пребывают в благоденствии и благопоспешении, семейства утверждаются, козни и мечтания еретиков и раскольников бывают бездейственны, общее благочестие утверждается, только бы пастыри искренно совершали это величайшее таинство» .

Резюмируя всё высказанное отцом Иоанном о Евхаристии, можно сказать, что у праведного пастыря понятие о ней неразрывно с понятием о Церкви. Благодаря именно Евхаристии, которая соединяет верующих в одно Тело Христово, Церковь становится Телом Христовым, и без Евхаристии не было бы и Церкви. «Мир не имел бы главного блага, блага истинной жизни, имел бы лишь призрак жизни, не имел бы дара освящения, словом,-совокупности всех истинных, нетленных благ» .

Учение отца Иоанна показывает, какое великое значение имеет Евхаристия в деле усвоения плодов искупления Господа нашего Иисуса Христа. В Евхаристии происходит реальное единение человека с Богом, через Христа «Евхаристия образует и поддерживает Церковь».

«Окончательное объединение верующих в цельный организм святости и любви друг ко другу о Боге (Церковь) осуществляется только в Евхаристии-нравственно-живым воспоминанием с любовью о центральном событии дела Христова,-Кресте и Распятом на Нем,-о любви Божией; реально-усвоением полноты благ искупления и воплощения Сына Божия через соединение с Ним, причастием единой Божественной жизни и Божественного естества» .

«Отец Иоанн,-пишет архиепископ Вениамин,-ярко оттеняет и подчеркивает, что в таинстве Евхаристии благодатное, свойственное ему действие не обусловлено, само по себе, верой принимающих, потому что хлеб и вино, по освящении пребывают Телом и Кровью Христовыми независимо от веры принимающих, но субъективное действие внешней и объективно существующей благодати таинства вполне обусловлено верой, настроением принимающего; благодать пропадает, остается незамеченной и не существует для приступающего к ней без веры, как звук или произнесенное другим слово не существует для глухого или закрывающего свои уши» .

Таково учение отца Иоанна о таинстве таинств-Святой Евхаристии.

Собственно, это было не только учением: так не только думал великий праведник,-он так чувствовал, он жил этим учением.

Вот о чем пишет свидетель служения отцом Иоанном Божественной литургии:

«Глубокие чувства переживает отец Иоанн в минуты после произнесенных слов литургийного возгласа: «Преложив Духом Твоим Святым». Его великое благоговение к святым Тайнам обнаруживается и в том, что много раз, неспешно, без крестного даже знамения, преклонял главу свою пред ними. Слезы обильно лились из его глаз… О чем плакал этот дивный муж?

Не бывает слез без глубокого душевного волнения. Нет слез без чувства любви и живой мысли. Если бы кому-нибудь удалось, так сказать, анализировать слезу отца Иоанна, то какое бы богатейшее содержание можно было найти в ней! Настроение отца Иоанна так высоко в эти минуты, что невольно передается другим и озаряет в значительной мере настроение всех здесь присутствующих в это время. Мне рассказывали, что некоторые не раз видели над престолом в моменты пресуществления Святых Даров Ангелов. Небожители-как бы сослужили земножителю при совершении им таинства… Его лицо как бы светилось, как бы издавало какое сияние. Невольно вспоминался при этом нимб, изображаемый на иконах около головы святых угодников. Лица, близко стоящие к нему, говорили, что такая разительная перемена бывает с ним каждый раз, когда он приступает к святым тайнам, ибо в Святых тайнах он почерпал силы для несения того труда, который превышает всякие человеческие силы» .

Таким образом, анализируя учение святого праведного Иоанна Кронштадтского о Евхаристии, делая вывод применительно к нашим дням, можно заключить следующее.

«Велия благочестия тайна», воплощение Сына Божия, «таинство, от века утаенное, и несведомое ангелом», обновляется в литургической жизни христиан ежедневно в евхаристическом священнодействии. Евхаристия была, есть и будет центральным нервом христианской жизни. Всё, совершающееся в церковной и храмовой жизни христиан, концентрируется около литургии, связывается с ней, включается в её состав. Действительно, уже во времена седой древности христианства крещение катихуменов совершалось во время литургии, во дни, особо для того предназначенные, как-то: Пасха, Рождество, Богоявление и некоторые другие. О таких «крещальных литургиях» говорят писатели II и последующих веков. (Святой мученик Иустин Философ, Сильвия Аквитанка и другие). Брак и елеосвящение также включались в состав литургии; венчание совершалось до Евхаристического канона, вероятно, во время литургии оглашенных, приблизительно около времени чтения Апостола и Евангелия, и после молодые причащались Святых Тайн; елеосвящение, претерпевшее столь сложную эволюцию своего чина, также было вставлено в рамки литургии: освящение елея совершалось во время проскомидии, а помазание-после заамвонной молитвы. Миро и теперь освящается во время литургии, сразу после освящения Даров в день Великого Четверга. Священство неотделимо от литургии. Кроме того, всё то, что схоластическая наука почему-то не называет таинством, но что в создании отцев и писателей было и есть таинство, как то: освящение храма, освящение антиминса, богоявленское освящение воды, пострижение в монашество, так или иначе приурочивается ко времени литургии или даже введено в её состав. Даже и отпевание покойных обычно предваряется заупокойной литургией. Только впоследствии, под влиянием процесса обмирщения жизни и её расцерковления, эта органическая связь прервалась, и все таинства в создании верующего народа превратились в требы, а некоторые из них стали почитаться просто обрядами, и сама Евхаристия перестала быть духовным насущным хлебом.

У святых отцев и писателей Церкви находим не мало подтверждений сказанному. Так, псевдо-Дионисий («De eccl. hierarch.» 111,1) называет Евхаристию-«таинством таинств» и считает, что «каждое из иерархических священнодействий, как завершительное бфелзж мЭн пхуб не совершает окончательно приобщения нашего. «Соответствующая схолия святого Максима Исповедника объясняет: «незавершительное означает, что никакое таинство не бывает совершенно без причастия» . Святой Григорий Палама в своем «Исповедании Православной веры» говорит: «…мы любим все церковные предания, записанные и не записанные, и прежде всего таинственное и всесвятое священнодействие, причащение и молитвенное собрание, в котором совершаются и другие священнодействия» . Симеон Солунский учит, что «завершение всякого священнодействия и печать всякого божественного таинства есть священное причащение» .

Кроме того, надо помнить, что природа самой Церкви-евхаристична. Церковь есть Тело Христово. Евхаристия есть также Тело Христово. Поэтому без Евхаристии нет церковности, нет и не может быть оцерковления жизни. Также и Евхаристия немыслима вне Церкви. Вне Церкви можно лишь представлять Сионскую Вечерю, символизировать её, но не совершать евхаристического жертвоприношения. Вне Церкви она безблагодатна. Евхаристия, как и вообще таинственная жизнь, не может быть без освящающей силы Святого Духа.

Нельзя ограничивать понятие церкви одним только классическим определением катехизиса: «церковь есть общество верующих, объединенных общей верою…», и так далее. Церковь не может быть сведена только к этим канонически-административным рамкам. Числиться в списках прихода и участвовать в приходских собраниях не значит ещё само по себе жить в церкви. Нельзя,-вспомним Ю.Ф Самарина,-только относиться к церкви или числиться в ней, надо в ней (то есть ею) жить. Надо живо, реально, конкретно участвовать в жизни церкви, то есть в жизни мистического Тела Христа. Надо быть живою частью этого Тела. Надо быть участником, то есть причастником этого Тела. Святой Максим Исповедник учил в своем «Тайноводстве»: «Святая Церковь является, как образ Первообраза, совершающею в отношении к нам действия, подобные делам Божиим. Ибо, как ни велико, почти неисчестно, число мужей, жен и детей, отделяющихся друг от друга и весьма значительно различающихся между собою родом, внешним видом, поколением, языком, равно как и образом занятий, способностями, познаниями, личными достоинствами внешним положением, характером и настроением души,-как ни велико число и как ни разнообразен вид возрождаемых ею и через неё воссозидаемых и обновляемых духом. Церковь всем равно сообщает и дарует один образ и наименование»