С. ЦВЕТКОВ.

Наука и жизнь // Иллюстрации

Цветной офорт Поля Жакоба Ламини (XIX век) изображает штурм Бастилии, где некогда томился узник под именем “Железная Маска”.

Людовик XIV. С его именем многие связывали судьбу несчастного тайного узника Бастилии.

Версальский дворец, построенный по повелению “короля-солнца”, стал резиденцией Людовика XIV, потеснив Лувр.

Мадам де Монтеспан, фаворитка Людовика XIV.

Франсуа Мари Аруэ Вольтер (литография 1736 года с портрета Латура) был “отцом” гипотезы, по которой Железная Маска считался братом Людовика XIV.

Английский король Карл II. Миниатюра 1665 года.

Король Людовик XIV открывает в Париже французскую Академию.

Тайна узника, вошедшего в историю под именем “Железная Маска”, волновала людей не одно столетие. Достоверных сведений о самом необычном узнике Бастилии сохранилось очень немного. Известно, например, что в начале 1679 года в тюрьме Пиньероль содержался заключенный, с которого никогда не снимали черную бархатную маску венецианского образца с железными застежками (затем превращенную легендой в железную). Почтительное обращение с ним заставляет думать о знатном происхождении узника. В тюрьме он сохранял привычки аристократа, носил тонкое белье, любил изысканный стол, музицировал, недурно играя на гитаре.

Через несколько лет комендант крепости Пиньероль Сен-Марс, получив назначение на острова Святой Маргариты, перевез с собой и тайного узника. А 18 сентября 1698 года, опять же вместе с Сен-Марсом, ставшим комендантом Бастилии, неизвестный оказался в ее стенах, которые уже не покидал до самой смерти в 1703 году. В Бастилии ему сначала выделили отдельную комнату, но 6 марта 1701 года он очутился в одном помещении с Домеником Франсуа Тирмоном, обвиненным в колдовстве и растлении молодых девушек; 30 апреля того же года к ним подселили Жана Александра де Рокорвиля, виновного в “произнесении антиправительственных речей”, - и все это по приказу короля. Видимо, со слов этих людей и распространилась затем легенда о Железной Маске. Примечательно, что сам таинственный узник ни словом не обмолвился своим сокамерникам о том, кто он и за какое преступление обречен на вечное инкогнито.

После смерти Железной Маски комнату, в которой он жил, тщательнейшим образом обыскали, стены выскоблили и заново побелили, мебель сожгли, а золотую и серебряную посуду переплавили. Очевидно, власти боялись, что узник где-то мог спрятать какой-нибудь клочок бумаги или нацарапать в укромном месте несколько слов о тайне своего заключения.

В знаменитом узнике видели самых разных лиц. По сути, любая знатная особа, жившая в XVII столетии и о чьей смерти не сохранилось достоверных сведений, немедленно выдвигалась каким-нибудь историком в претенденты на роль Железной Маски. Рассмотрим коротко наиболее популярные версии, в разное время казавшиеся окончательным решением сей исторической загадки.

Первое место, безусловно, принадлежит гипотезе, пытающейся доказать (или, скорее, верящей) в существование у Людовика XIV брата, скрытого из государственных соображений под маской. Отцом ее можно считать Вольтера, который в труде “Век Людовика XIV” (1751) написал: “Железная Маска был брат и, без сомнения, старший брат Людовика XIV...” Своей популярностью гипотеза обязана блестящему перу Дюма-отца - на этом “гвозде” висит сюжет “Виконта де Бражелона”. У профессиональных же историков названная легенда давно потеряла всякое доверие - в XIX веке ее разделял один лишь Жюль Мишле, французский историк, а после него - уже никто. К ее недостаткам относится, прежде всего, отсутствие достоверных письменных свидетельств: все существующие, как выяснилось, являются апокрифами. (Например, знаменитый в свое время рассказ “гувернера Железной Маски”: “Несчастный принц, которого я воспитывал и берег до конца дней моих, родился 5 сентября 1638 года в восемь с половиной часов вечера, во время ужина короля. Брат его, ныне царствующий (Людовик ХIV. - Прим. авт.), родился утром в полдень, во время обеда своего отца” и т.д.). Сей рассказ содержится в так называемых записках маршала Ришелье, изданных неким Сулави, но к которым, однако, сам маршал не имел никакого отношения.

Система доказательств, приводимых в пользу этой версии, является порочной, поскольку нарушает принцип английского философа Уильяма Оккама: “Не следует умножать сущности сверх необходимого”. Иными словами, никто никогда не объяснит загадку Железной Маски существованием брата Людовика XIV, пока не будет доказано, что у последнего действительно был брат. В целом же к этой версии приложимы слова Монтескье: “Есть вещи, о которых говорят все, потому что о них однажды было сказано”.

В период первой Империи возникла разновидность этой версии, согласно которой у Людовика XIII помимо законного наследника - будущего Людовика ХIV - был внебрачный сын, устраненный после смерти отца своим сводным братом. На островах Святой Маргариты, куда его сослали, он якобы сошелся с дочкой тюремщика, которая родила ему сына. Когда позже узника в маске перевезли в Бастилию, его малолетнего сына отправили на Корсику, дав ему фамилию Буонапарте, что означает “с хорошей стороны”, “от хороших родителей”. Сия история должна была доказать, что императорские короны не падают сами собой на головы артиллерийских поручиков.

Перейдем к следующему претенденту - графу Вермандуа, побочному сыну Людовика XIV и мадемуазель де Лавальер.

В 1745 году в Амстердаме вышли “Секретные записки об истории Персии”, в которых под вымышленными (“ персидскими”) именами рассказывалась анекдотическая история французского двора. Между прочим в них говорилось, что у падишаха Ша-аббаса (Людовика XIV) было два сына: законный Седж-Мирза (Людовик, дофин) и незаконный Жиафер (граф Вермандуа). И вот “Жиафер однажды забылся до такой степени, что дал пощечину Седж-Мирзе”. Государственный совет высказался за смертную казнь для Жиафера, нанесшего тяжкое оскорбление принцу крови. Тогда Ша-аббас, нежно любивший Жиафера, послушался совета одного министра: отправил провинившегося сына в армию и объявил о внезапной его смерти в дороге, а на самом деле укрыл в своем замке. Впоследствии Жиафер, сохраняя тайну своего исчезновения, переезжал из крепости в крепость, а когда ему необходимо было повидаться с людьми - надевал маску.

Книга анонимного автора сразу сделалась популярной в Париже, на время затмив остальные гипотезы о Железной Маске. Однако кропотливые исследования показали, что ни один мемуарист эпохи Людовика XIV ни словом не обмолвился об оскорблении, нанесенном дофину графом Вермандуа. Кроме того, официальная дата смерти графа (которая, по данной версии, должна соответствовать дате его исчезновения) - 18 ноября 1683 года - не позволяет ему в 1679 году находиться в Пиньероле в качестве Железной Маски.

Писатель Сен-Фуа видел в Железной Маске герцога Иакова Монмута, сына английского короля Карла II (он вступил на престол после смерти Кромвеля в 1658 году) и куртизанки Люси Вальтерс. Король нежно любил этого сына. Незаконнорожденный принц, воспитанный в протестантстве, жил во дворце, имел пажей и прислугу, во время путешествий его принимали как члена королевской фамилии. Повзрослев, он получил титул герцога Монмута и стал первым человеком при дворе.

У Карла II не было законных детей, а потому наследником престола считался герцог Йоркский, чрезвычайно непопулярный в народе за свою приверженность к католицизму. По стране поползли слухи, что герцог Монмут - не менее законный наследник, чем герцог Йоркский, так как Карл II якобы сочетался тайным браком с Люси Вальтерс и т. п. Герцог Йоркский начал глядеть на Монмута как на опасного соперника, и тому пришлось уехать в Голландию. Здесь он встретил известие о смерти Карла II и о воцарении герцога Йоркского под именем Иакова II.

11 июля 1685 года Монмут в сопровождении 80 человек высадился возле небольшого порта Лима, на дорсетширском берегу. Развернув голубое знамя, он смело вступил в город. Его встречали с восторгом. Со всех сторон к месту его высадки стекались недовольные новым королем, чтобы приветствовать “доброго герцога, герцога-протестанта, законного наследника престола”. Через несколько дней под его началом собралось не менее шести тысяч человек. За армией следовала огромная толпа людей, не имевших оружия.

Однако вслед за первыми успехами потянулась полоса неудач. Лондон не поддержал претендента. Экспедиция в Шотландию провалилась. Аристократия не примкнула к бывшему кумиру. А парламент не провозгласил его королем.

Монмут впал в полное отчаяние. В сражении с королевской армией при Седжемуре он бежал, бросив своих солдат, кричавших ему вслед: “Снарядов, бога ради, снарядов!” Через несколько дней милиция Портмана задержала его близ Рингвуда: Монмут, одетый в лохмотья, сдался без единого слова, дрожа всем телом.

Во время следствия и суда над ним Монмут проявил недостойное малодушие: попросив короля об аудиенции, валялся у него в ногах и целовал руки и колени, умоляя о пощаде... Не лучше повел себя и Иаков II. Согласившись встретиться с пленником, он тем самым подал ему надежду на помилование и по традиции должен был сохранить ему жизнь. Но король требовал смертного приговора, и 16 июля 1685 года Монмут был казнен в Лондоне на глазах у тысяч людей. Палач отрубил ему голову только с четвертого удара, за что едва не был растерзан толпой, боготворившей “доброго герцога-протестанта”.

Сен-Фуа пытался доказать, что одно только королевское происхождение Монмута должно было защитить его от смертной казни и потому герцог на самом деле был отправлен во Францию, а вместо него казнен другой человек. Но как писатель ни старался, его версия осталась самой неубедительной из всех существовавших. Это, конечно, не означает, что она не годится в качестве основы для остросюжетного романа...

Загадочное исчезновение герцога де Бофора дало повод Лагранжу-Шанселю и Лангле-Дюфре-од Лагранжу-Шанселю и Лангле-Дюфренуа создать систему доказательств в пользу его кандидатуры на роль Железной Маски.

Герцог де Бофор приходился внуком Генриху IV и Габриэле д"Эстре. Атлетическое телосложение, выразительные черты лица, неумеренная жестикуляция, привычка подбочениваться, всегда закрученные вверх усы - все это придавало ему весьма вызывающий вид. Не получив никакого образования, он оставался полным невеждой во всех науках, в том числе и в науке светской жизни - двор смеялся над грубостью его манер и языка. А вот армия боготворила его за отчаянную храбрость.

С началом Фронды (движения во Франции против абсолютизма, представляемого правительством кардинала Мазарини) он бросился в нее очертя голову. Но играл в ее событиях довольно жалкую роль, потому что сам хорошенько не знал, за какое дело он, собственно, стоит. Но развязностью поведения и грубой солдатской речью чрезвычайно нравился простонародью, за что и заслужил прозвище “король рынков”.

Как только воцарился Людовик XIV, Бофор стал самым покорным из подданных. В 1669 году его назначили главнокомандующим экспедиционным корпусом, посланным к берегам Кандии, чтобы очистить этот остров от турок. Двадцать два военных линейных корабля и три галеры везли семитысячный десант - цвет французского дворянства (в некотором роде кан-дийская экспедиция представляла собой новый крестовый поход). Кандией когда-то владели венецианцы. К моменту описываемых событий в их руках оставался только крупнейший город острова, который они обороняли против численно превосходящего врага ценой неимоверных усилий. Один бастион был уже взят турками, и горожане со дня на день ожидали падения города и неминуемой резни.

В ночь на 25 июня подошедшая накануне французская эскадра высадила на острове десант. Бофор лично командовал одним из отрядов. Турки не выдержали натиска и обратились в бегство. Но в миг, когда солдаты Бофора уже предвкушали полную победу, взорвался пороховой склад с 25 тысячами фунтов пороха - он уничтожил на месте целый батальон французов. Чудовищный взрыв произвел панику в их рядах - солдатам почудилось, что минирован весь турецкий лагерь. В одну минуту роли переменились: теперь французы сломя голову мчались к берегу, к своим лодкам, а воспрянувшие духом турки наседали на них, не давая опомниться.

Во время бегства о Бофоре все как-то забыли. Некоторые из беглецов потом смутно припоминали, что герцог, верхом на раненой лошади, вроде бы пытался собрать вокруг себя храбрецов, чтобы отразить турецкий натиск. Когда паника улеглась, Бофора хватились, но его не оказалось ни среди спасшихся, ни среди убитых, ни среди раненых, ни среди пленных... Главнокомандующий бесследно исчез.

Вышеназванные авторы - сторонники отождествления герцога де Бофора с Железной Маской - настаивали на том, что его похитил во время всеобщей паники Молеврье, брат Кольбера, враждовавшего с герцогом. Но опубликованная позже переписка Молеврье с братом опровергла этот довод. В первом же письме, отправленном в Версаль после неудачного десанта, Молеврье пишет: “Ничего не может быть плачевнее несчастной судьбы адмирала (Бофора. - Прим. авт.). Будучи обязан в продолжение всего нападения бросаться в разные стороны, чтобы собрать все, что оставалось из наших войск, я положительно у всех спрашивал о Бофоре, и никто ничего не мог мне сказать”. Да и возраст Бофора (он родился в 1616 году) плохо соответствует возрасту Железной Маски (Вольтер говорил, что слышал “от Марсолана, зятя бастильского аптекаря, что последний, за некоторое время до смерти замаскированного узника, слышал от него, что ему было около шестидесяти лет”).

Невозможно даже кратко остановиться на всех версиях, объясняющих личность и преступления Железной Маски. Скажу лишь, что в нем видели незаконнорожденного сына: Кромвеля; Марии-Луизы Орлеанской, первой жены испанского короля Карла II; Марии-Анны Нейбургской, второй жены того же короля; Генриетты Орлеанской и Людовика XIV; ее же и графа де Гиш; Марии-Терезии, супруги Людовика XIV, и негра-служителя, привезенного ею с собой из Испании; Христины, королевы шведской, и ее великого конюшего Мональдеска. Говорили о том, что под маской могла скрываться женщина.

Эти легенды так занимали светское общество, что даже Людовик XIV, Людовик XV и Людовик XVI, по слухам, интересовались Железной Маской и якобы открывали друг другу на смертном одре необыкновенную тайну - на этом настаивал историк Мишле. Герцог Шуазель рассказывал, что на его вопрос, кто скрывался под железной маской, Людовик XV ответил: “Если бы вы узнали его настоящее имя, то очень разочаровались бы, оно вовсе не интересно”. А госпожа Помпадур уверяла, что на аналогичный ее вопрос король сказал: “Это министр итальянского принца”.

Наконец Людовик XVI велел министру Морепа прояснить эту загадку. Проведя расследование, Морепа доложил королю, что Железная Маска - опасный интриган, подданный герцога Мантуанского.

Фундаментальные исследования французских и итальянских историков конца XIX - начала XX века (Тапена, Ф. Брентано, А. Сореля) подтверждают, что Морепа, скорее всего, сказал правду: знаменитым узником был граф Эрколь Антонио Маттеоли, министр Карла IV, герцога Мантуанского.

Карл IV отличался разгульным поведением и совершенным равнодушием к делам государства. Большую часть года он проводил в Венеции, а в Мантуе правили его фавориты. Герцог очень быстро истощил свою казну и свое здоровье, но сохранил неутолимую жажду удовольствий. В поисках денег он готов был продать что угодно.

Аббат Эстрад, тогдашний посол Людовика XIV в Венеции, воспользовался хроническим безденежьем Карла, чтобы оказать своему правительству важную услугу. Он вознамерился заставить герцога продать Людовику город Казале, являвшийся ключом к Верхней Италии. Замысел предприимчивого аббата сулил королю возможность в любое время вмешиваться в итальянские дела и противодействовать аналогичному стремлению Испании и Австрии. Однако скандальную покупку, противоречащую нормам международного права и затрагивающую интересы многих держав, надлежало совершить в строжайшей тайне. Ища посредника для этой сделки среди фаворитов герцога, Эстрад остановился на Маттеоли, как на лице, имеющем наибольшее влияние на Карла.

Маттеоли родился в родовитой и богатой семье Болоньи 1 декабря 1640 года. Уже студентом он получил некоторую известность, удостоившись высшей награды по гражданскому праву, а после окончания учебы - звания профессора Болонского университета. Породнившись с почтенным сенаторским семейством в Болонье, он перебрался в Мантую, где снискал расположение Карла IV, который сделал его сверхкомплектным сенатором, - это звание давало графское достоинство. Чрезвычайно честолюбивый Маттеоли метил на место первого министра. Но для этого он искал случая оказать герцогу какую-нибудь чрезвычайную услугу и с радостью ухватился за предложение Эстрада.

Секретное свидание Эстрада с Карлом было решено устроить в Венеции, во время карнавала, - праздник давал возможность ходить в маске, не привлекая внимания. В полночь 13 марта 1678 года, при выходе из дворца дожей, Эстрад и Карл встретились, как бы случайно, на площади и целый час обсуждали условия договора. Герцог согласился уступить Казале за 100 тысяч экю с тем, чтобы эта сумма была выплачена ему при обмене ратифицированными договорами в два срока, через три месяца каждый. Так эта постыдная сделка состоялась в самом центре Венеции - городе, который издавна славился своими шпионами и правительство которого всеми силами стремилось не допустить французского проникновения в Северную Италию!

Через несколько месяцев Маттеоли, тайно прибывший в Версаль, получил экземпляр договора с подписью короля. Сразу после этого он имел секретную аудиенцию у Людовика и принят был самым благосклонным образом: король подарил ему ценный алмаз и велел выдать 400 двойных луидоров, обещая еще более значительную сумму после ратификации договора со стороны герцога.

Казалось, ничто не могло помешать успешному окончанию переговоров. Однако не прошло и двух месяцев после посещения Маттеоли Версаля, как дворы туринский, мадридский, венский, миланский, Венецианская республика, то есть все, кому было выгодно помешать сделке, узнали в малейших подробностях об условиях договора. Эстрад уведомил Людовика, что имеет несомненные доказательства предательства Маттеоли.

Сейчас уже невозможно с точностью сказать, что явилось причиной такого поступка Маттеоли: корысть или запоздалый патриотизм. Кажется, благополучный исход переговоров сулил ему если не больше выгод, то по крайней мере меньше хлопот.

Людовику пришлось бить отбой в тот момент, когда отряд французских войск во главе с новым комендантом был уже готов вступить в Казале. Помимо понятной досады короля мучила мысль о возможном международном скандале, так как в руках у Маттеоли оставались ратификационные документы с личной подписью Людовика. Чтобы вернуть их, Эстрад предложил захватить Маттеоли. Король ответил в депеше от 28 апреля 1679 года: “Его Величеству угодно, чтобы вы привели свою мысль в исполнение и велели отвезти его тайно в Пиньероль. Туда посылается приказ принять и содержать его так, чтобы никто не знал об этом... Нет никакой надобности уведомлять герцогиню Савойскую об этом приказании Его Величества, но необходимо, чтобы никто не знал, что станется с этим человеком”. В этих словах, полных холодной ненависти к тому, кто чуть было не сделал “короля-солнце” посмешищем всего света, заключена вся дальнейшая судьба Маттеоли - Железной Маски. 2 мая его схватили “без шума” во время встречи с Эстрадом в какой-то деревне под Турином и переправили в Пиньероль.

Бумаг, компрометирующих французское правительство, при нем не оказалось, но под угрозой пытки Маттеоли признался, что отдал их отцу. Его заставили написать своей рукой письмо, по которому агент Эстрада беспрепятственно получил от Маттеоли-старшего эти важные документы, немедленно переправленные в Версаль.

Еще ранее Людовик тайно отозвал войска от границы с Италией, и таким образом все следы скандальной сделки с герцогом Мантуанским исчезли. Оставался Маттеоли, но, как мы видели, король позаботился, чтобы исчез и он.

Эстрад распространил слух, что Маттеоли стал жертвой дорожного происшествия. Карл IV сделал вид, что поверил этому объяснению, поскольку сам хотел поскорее замять постыдную историю. Семья Маттеоли промолчала: его жена ушла в монастырь, отец вскоре умер. Никто из них не сделал ни малейшей попытки разузнать подробнее о его судьбе, словно чувствуя опасность подобных поисков.

Все заботы о сохранении инкогнито Маттеоли были возложены на коменданта тюрьмы Пиньероль Сен-Марса: с этого времени они сделались как бы узниками друг друга.

По меткому замечанию историка Тапена, у заключенных нет истории. Мы знаем только, что Маттеоли после двух неудачных попыток подать о себе весть полностью смирился со своей участью. Тапен в своей книге не обошел вниманием и вопрос о том, откуда взялась пресловутая маска и почему пленника Сен-Марса скрыли под ней.

В XVI-XVII столетиях обычай носить маски был широко распространен среди знати, чему есть много исторических примеров. В мемуарах Жерарда описывается, как Людовик XIII, пришедший на свидание с Марией Манчини, “поцеловал ее через маску”. Герцогиня Монтеспан разрешала своим фрейлинам носить маски - об этом она пишет в своих воспоминаниях. Сен-Симон свидетельствует, что маршальша Клерамбо “на дорогах и в галереях всегда была в черной бархатной маске”. Полицейские отчеты начальника парижской полиции Рейни свидетельствуют о том, что в 1683 году жены банкиров и купцов осмеливались приходить в масках даже в церковь, несмотря на строгое запрещение властей.

Таким образом, необычность случая Железной Маски состоит лишь в том, что маску надели на узника, чему действительно нет ни одного примера в истории французских тюрем. Однако, говорит Тапен, относительно итальянца Маттеоли употребление маски было совершенно естественно. В Италии часто надевали маски на заключенных. Так, в Венеции лица, арестованные инквизицией, препровождались в тюрьму в масках. Маттеоли, сотоварищ увеселений герцога Мантуанского, несомненно, имел при себе маску, под ней он скрывался и во время переговоров с Эстрадом. “Конечно, - пишет Тапен, - она была в числе его вещей, захваченных в 1678 году...”

Вопрос о том, почему на Маттеоли надели маску при перевозе его в Бастилию, решается довольно просто: Маттеоли прожил в Париже несколько месяцев во время своего тайного визита во Францию в 1678 году и, следовательно, мог быть узнан. Кроме того, в 1698 году, то есть когда Сен-Марс привез его с собой в Бастилию, в крепости сидел итальянец, граф Базелли, знакомый со множеством знатных семейств Мантуи и Болоньи и, без сомнения, знавший в лицо Маттеоли. Чтобы сохранить тайну похищения мантуанского сенатора, Сен-Марс воспользовался средством, исключительным для всех, кроме итальянца Маттеоли. Вот почему последний спокойно носил маску, в то время как все видевшие его сгорали от возбуждения и любопытства.

В бастильском гарнизонном журнале есть две записи, относящиеся к Железной Маске. Первая гласит: “Губернатор островов Святой Маргариты Сен-Марс 18 сентября 1698 года вступил в должность коменданта Бастилии и привез с собой неизвестного узника в черной бархатной маске, который еще до прибытия на острова содержался под надзором в крепости Пиньероль”. Вторая запись от 19 ноября 1703 года говорит о том, что в этот день “неожиданно умер неизвестный узник в бархатной маске, которого Сен-Марс всегда возил с собой”.

Сен-Марс занес покойного в списки церкви Святого Павла под именем Мартеоли (так, кстати, часто называл Маттеоли Лувуа в своих депешах Сен-Марсу). Вполне вероятно, что за долгие годы комендант подзабыл имя своего пленника или сделал описку, - в то время часто неправильно писали имена, особенно иностранные.

Литература

Ладусэтт Э. Железная маска (роман). - М., 1992.

Птифис Ж.-К. Железная маска. - М., 2006.

Топен М. Человек в железной маске. - Париж, 1870 (есть дореволюционный перевод и на русский).

Имя: Людовик XIV (Людовик де Бурбон)

Возраст: 76 лет

Рост: 163

Деятельность: король Франции и Наварры

Семейное положение: был женат

Людовик XIV: биография

Правление французского монарха Людовика XIV называют Великим, или Золотым веком. Биография Короля Солнце наполовину состоит из легенд. Убежденный сторонник абсолютизма и божественного происхождения королей, он вошел в историю как автор фразы

«Государство – это я!».

Рекорд длительности пребывания монарха на троне – 72 года – не побил ни один европейский король: дольше удерживались при власти лишь единицы римских императоров.

Детство и юность

Появление дофина, наследника рода Бурбонов, в первых числах сентября 1638 года народ встретил ликованием. Монаршие родители – и – ждали этого события 22 года, все это время брак оставался бездетным. Рождение ребенка, к тому же мальчика, французы восприняли как милость свыше, назвав дофина Луи-Дьедонне (Богоданный).

Всенародное ликование и счастье родителей не сделали детство Луи счастливым. Спустя 5 лет умер отец, мать с сыном переехали в Пале-Рояль, ранее дворец Ришелье. Наследник престола рос в аскетической обстановке: кардинал Мазарини – фаворит правительницы – перетянул власть, в том числе управление казной, на себя. Маленького короля скупой священник не жаловал: денег на развлечения и учебу мальчика не выделял, в гардеробе Луи-Дьедонне было два платья с заплатами, мальчик спал на дырявых простынях.

Мазарини объяснял экономию гражданской войной – Фрондой. В начале 1649 года, спасаясь от мятежников, монаршее семейство покинуло Париж и поселилось в загородной резиденции в 19 километрах от столицы. Позже пережитый страх и лишения трансформировались в любовь Людовика XIV к абсолютной власти и неслыханному расточительству.

Через 3 года смуту подавили, волнения улеглись, сбежавший в Брюссель кардинал вернулся к власти. Бразды правления государством он не выпускал до смерти, хотя Людовик считался полноправным престолонаследником с 1643 года: ставшая регентом при пятилетнем сыне мать добровольно уступила власть Мазарини.

В конце 1659 года война между Францией и Испанией закончилась. Подписанный Пиренейский договор принес мир, который скрепил брак Людовика XIV и принцессы Испании . Через 2 года кардинал умер, и Людовик XIV взял бразды правления в свои руки. 23-летний монарх упразднил должность первого министра, созвал Государственный совет и провозгласил:

«Вы думаете, господа, что государство – это вы? Государство – это я».

Людовик XIV дал понять, что с этого момента делиться властью не намерен. Даже матери, которую до недавних пор Луи побаивался, было указано место.

Начало правления

Ранее ветреный и склонный к щегольству и кутежам дофин удивил придворную знать и чиновников трансформацией. Людовик заполнил пробелы в образовании – ранее он едва умел читать и писать. От природы здравомыслящий, молодой император молниеносно вникал в суть проблемы и решал ее.

Луи выражался ясно и кратко, государственным делам посвящал все время, но самомнение и гордыня монарха оказались безмерными. Все королевские резиденции казались Людовику слишком скромными, поэтому в 1662 году Король Солнце превратил охотничий домик в городе Версаль, что в 17 километрах на западе от Парижа, в дворцовый ансамбль неслыханных масштабов и роскоши. 50 лет на его обустройство шло 12-14% ежегодных расходов государства.

Первые двадцать лет правления монарх жил в Лувре, затем в Тюильри. Пригородный замок Версаль стал постоянной резиденцией Людовика XIV в 1682 году. После переезда в крупнейший в Европе ансамбль Луи бывал в столице короткими наездами.

Пышность королевских апартаментов подтолкнула Луи к установлению громоздких правил этикета, касавшихся даже мелочей. Чтобы мучимый жаждой Людовик выпил стакан воды или вина, требовалось пять слуг. Во время молчаливой трапезы за столом сидел только монарх, стул не предлагался даже знати. После обеда Людовик встречался с министрами и чиновниками, а если болел, Совет в полном составе приглашался в королевскую опочивальню.

Вечером Версаль открывался для увеселений. Гости танцевали, угощались изысканными блюдами, играли в карты, к которым пристрастился Луи. Салоны дворца носили названия, в соответствии с которыми меблировались. Ослепительная Зеркальная галерея имела в длину 72 метра и в ширину 10. Цветной мрамор, зеркала от пола до потолка украшали внутреннее убранство помещения, тысячи свечей горели в золоченых канделябрах и жирандолях, заставляя серебряную мебель и каменья в украшениях дам и кавалеров гореть огнем.

При дворе короля благосклонностью пользовались писатели и артисты. В Версале ставились комедии и пьесы , Жана Расина и Пьера Корнеля. На Масленицу во дворце устраивались маскарады, а летом двор и челядь выезжали в присоединенную к версальским садам деревню Трианон. В полночь Людовик, покормив собак, уходил в опочивальню, где ложился спать после длинного ритуала и десятка церемоний.

Внутренняя политика

Людовик XIV умел подбирать способных министров и чиновников. Министр финансов Жан-Батист Кольбер укрепил благосостояние третьего сословия. При нем торговля и промышленность процветали, окреп флот. Маркиз де Лувуа реформировал войска, а маршал и военный инженер маркиз де Вобан построил крепости, ставшие наследием ЮНЕСКО. Граф де Тоннер – госсекретарь по военным делам – оказался блестящим политиком и дипломатом.

Управление государством при Людовике 14-м осуществляли 7 советов. Глав провинций назначал Людовик. Они поддерживали владения в боевой готовности на случай войны, содействовали справедливому правосудию и держали народ в повиновении монарху.

Городами управляли корпорации или советы, состоящие из бургомистров. Тяжесть фискальной системы легла на плечи мелких буржуа и крестьян, что неоднократно приводило к восстаниям и бунтам. Бурные волнения вызвало введение налога на гербовую бумагу, следствием которого стало восстание в Бретани и на западе государства.

При Людовике XIV принят Торговый кодекс (Ордонанс). Чтобы воспрепятствовать миграции, монарх издал эдикт, согласно которому у покинувших страну французов отбиралось имущество, а тех граждан, которые поступали на службу к иностранцам кораблестроителями, дома ждала смертная казнь.

Государственные должности при Короле Солнце продавались и передавались по наследству. В последние пять лет правления Людовика в Париже продали 2,5 тысячи должностей на сумму 77 млн ливров. Из казны должностным лицам не платили – они жили за счет налогов. Например, маклеры получали пошлину с каждой бочки вина – проданной или купленной.

Иезуиты – духовники монарха – превратили Луи в орудие католической реакции. У противников – гугенотов – отбирались храмы, им запрещали крестить детей и венчаться. Браки между католиками и протестантами запрещались. Религиозные гонения заставили 200 тысяч протестантов переехать в соседние Англию и Германию.

Внешняя политика

При Людовике Франция много и успешно воевала. В 1667-68 годах войско Луи захватило Фландрию. Спустя 4 года началась война с соседней Голландией, на помощь которой поспешили Испания и Дания. Вскоре к ним присоединились немцы. Но коалиция проиграла, и Франции отошли Эльзас, Лотарингия и бельгийские земли.

С 1688 года череда военных побед Людовика становится скромнее. Австрия, Швеция, Голландия и Испания, к которым присоединились княжества Германии, объединились в Аугсбургскую Лигу и выступили против Франции.

В 1692 году в Шербурской гавани силы Лиги разбили флот французов. На суше Людовик побеждал, но война требовала все больше средств. Крестьяне бунтовали против увеличения налогов, на переплавку пошла серебряная мебель из Версаля. Монарх запросил мира и пошел на уступки: вернул Савойю, Люксембург и Каталонию. Независимой стала Лотарингия.

Наиболее изнурительной оказалась война Людовика за испанское наследство в 1701 году. Против французов снова соединились Англия, Австрия и Голландия. В 1707 году союзники, перейдя через Альпы, вторглись во владения Людовика 40-тысячным войском. Чтобы найти средства на войну, на переплавку отправили золотую посуду из дворца, в стране начался голод. Но силы союзников иссякли, и в 1713 году французы подписали Утрехтский мир с англичанами, а через год в Риштадте – с австрийцами.

Личная жизнь

Людовик XIV – король, попытавшийся жениться по любви. Но из песни слов не выкинешь – это не под силу королям. 20-летний Луи влюбился в 18-летнюю племянницу кардинала Мазарини, образованную девушку Марию Манчини. Но политическая целесообразность требовала от Франции заключения мира с испанцами, который могли скрепить брачные узы Людовика с инфантой Марией Терезией.

Напрасно молил Луи королеву-мать и кардинала позволить ему взять в жены Марию – его заставили жениться на нелюбимой испанке. Марию выдали замуж за итальянского принца, а в Париже состоялась свадьба Людовика и Марии Терезии. Но хранить верность супруге монарха не мог заставить никто – список женщин Людовика XIV, с которыми у него были романы, весьма внушительный.

Вскоре после женитьбы темпераментный король приметил супругу брата, герцога Орлеанского, – Генриетту. Чтобы отвести от себя подозрения, замужняя дама познакомила Людовика с 17-летней фрейлиной. Белокурая Луиза де ла Вальер хромала, но была мила и понравилась ловеласу Луи. Шестилетний роман с Луизой увенчался рождением четверых отпрысков, из них до совершеннолетия дожили сын и дочь. В 1667 году король отдалился от Луизы, подарив ей титул герцогини.

Новая фаворитка – маркиза де Монтеспан – оказалась противоположностью ла Вальер: пылкая брюнетка с живым и практичным умом была с Людовиком XIV 16 лет. Она сквозь пальцы смотрела на интрижки любвеобильного Луи. Две соперницы маркизы родили Людовику по ребенку, но Монтеспан знала, что ловелас вернется к ней, родившей ему восьмерых детей (выжили четверо).

Монтеспан проморгала соперницу, которой стала гувернантка ее детей – вдова поэта Скаррона, маркиза де Ментенон. Образованная женщина заинтересовала Людовика острым умом. Он беседовал с ней часами и в один день заметил, что без маркизы Ментенон ему тоскливо. После смерти супруги Марии Терезии Людовик XIV женился на Ментенон и преобразился: монарх стал религиозен, от былой ветрености не осталось и следа.

Смерть

Весной 1711 года скончался от оспы сын монарха – дофин Людовик. Наследником престола объявили его сына – герцога Бургундского, внука Короля Солнце, но и тот умер через год от лихорадки. Оставшийся ребенок – правнук Людовика XIV – унаследовал титул дофина, но заболел скарлатиной и скончался. Ранее Людовик дал фамилию Бурбон двоим сыновьям, которых ему родила вне брака де Монтеспан. В завещании они значились регентами и могли наследовать престол.

Череда смертей детей, внуков и правнуков подорвала здоровье Людовика. Монарх стал угрюмым и печальным, потерял интерес к государственным делам, мог целый день валяться в постели и дряхлел. Падение с лошади во время охоты стало для 77-летнего короля роковым: Людовик повредил ногу, началась гангрена. Предложенную медиками операцию – ампутацию – он отверг. Монарх сделал последние распоряжения в конце августа и скончался 1 сентября.

8 дней с усопшим Луи прощались в Версале, на девятый останки перевезли в базилику аббатства Сен-Дени и похоронили по католическим традициям. Эпоха правления Людовика XIV закончилась. Король Солнце правил 72 года и 110 дней.

Память

О временах Великого века снят не один десяток фильмов. Первый – «Железная маска» режиссера Аллана Дуона – вышел в 1929 году. В 1998-м Людовика XIV в приключенческой ленте «Человек в железной маске» сыграл . По фильму к процветанию Францию привел не он, а брат-близнец, занявший престол.

В 2015 году на экраны вышел французско-канадский сериал «Версаль» о временах правления Людовика и строительстве дворца. Второй сезон проекта вышел весной 2017-го, в том же году начаты съемки третьего.

О жизни Людовика написаны десятки сочинений. Его биография вдохновила на создание романов , Анн и Сержа Голон, .

• Согласно легенде, королева-мать родила близнецов, и у Людовика 14-го был брат, которого он скрывал от любопытных глаз под маской. Историки не подтверждают наличие у Людовика брата-близнеца, но и не отвергают категорически. Прятать родственника король мог, чтобы избежать интриг и не возбуждать потрясений в обществе.
• У короля был младший брат – Филипп Орлеанский. Дофин не стремился сесть на трон, удовлетворяясь тем положением, которое имел при дворе. Братья симпатизировали друг другу, Филипп называл Людовика «маленьким папой».

• О раблезианском аппетите Людовика XIV слагали легенды: монарх в один присест съедал столько провизии, сколько хватило бы для обеда всей свиты. Даже ночью камердинер приносил монарху еду.
• Поговаривают, что, помимо крепкого здоровья, причин для непомерного аппетита Луи было несколько. Одна из них – в теле монарха жил ленточный червь (цепень), поэтому Людовик кушал «за себя и за того парня». Доказательства сохранились в отчетах придворных лейб-медиков.

• Доктора 17 столетия полагали, что здоровый кишечник – пустой кишечник, поэтому Людовика регулярно потчевали слабительным. Неудивительно, что Король Солнце посещал уборную от 14 до 18 раз в день, расстройство желудка и газообразование для него были постоянным явлением.
• Придворный дантист Дака верил, что нет большего рассадника инфекции, чем испорченные зубы. Поэтому удалял зубы монарху недрогнувшей рукой до тех пор, пока к 40 годам во рту Людовика не осталось ничего. Удаляя нижние зубы, доктор сломал монарху челюсть, а дергая верхние, вырвал кусок неба, из-за чего у Луи образовалось отверстие. В целях дезинфекции Дака прижигал воспалившееся небо раскаленным прутом.

• При дворе Людовика духи и ароматическая пудра использовались в огромных количествах. Понятия о гигиене в 17 веке отличались от нынешних: привычки мыться у герцогов и челяди не было. Но зловоние, исходящее от Людовика, стало притчей во языцех. Одна из причин – непрожеванная пища, застревавшая в проделанной дантистом дыре в небе короля.
• Монарх обожал роскошь. В Версале и других резиденциях Луи насчитали 500 кроватей, в гардеробе короля была тысяча париков, а наряды для Людовика шили четыре десятка портных.

• Людовику XIV приписывают авторство туфель на каблуке с красной подошвой, ставших прототипом воспетых Сергеем Шнуровым «лабутенов». 10-сантиметровые каблуки добавляли монарху (1,63 метра) рост.
• Король Солнце вошел в историю как родоначальник «Большого стиля» (Grand maniere), который характеризует соединение классицизма и барокко. Дворцовая мебель в стиле Людовика XIV перенасыщена декоративными элементами, резьбой, позолотой.

21 сентября 1640 года в замке Сен-Жермен королева Анна Австрийская произвела на свет второго сына, которого назвали Филиппом, в честь ее отца, короля Испании Филиппа III. Маленький принц получил титул герцога Анжуйского, а после смерти отца, Людовика XIII, наступившей в 1643 году, стал зваться Месье/Монсеньором, как и полагается младшему брату короля.

Филипп I, герцог Орлеанский

Филипп I, герцог Орлеанский

Вместе с братом и матерью, а также первым министром (и, вероятно, отчимом), кардиналом Мазарини, юный Филипп пережил Фронду (1648-1653), восстание буржуазии и принцев против королевской власти. Дядя маленького короля, Гастон Орлеанский, его дочь герцогиня Монпансье, принцы Конде, Конти, герцог Бофор и другие открыто поносили министра-итальянца, требуя его отставки, чего им удалось добиться, правда, всего лишь на время. В конце концов, юный король и регентша Анна Австрийская вышли победителями из этой схватки, грозившей перерасти в гражданскую войну, наподобие той, что примерно в то же самое время сотрясала соседнюю Англию.

Анна Австрийская с сыновьями, дофином Луи и Филиппом Анжуйским

Людовик XIV с братом

Филипп I, герцог Орлеанский

Людовик XIV и его брат Филипп Орлеанский.

Судя по свидетельствам современников, короля и его младшего брата можно было назвать хорошими друзьями: в детстве они много играли вместе, случалось, дрались, но отношения между ними до конца жизни оставались весьма теплыми и доверительными, чего не наблюдалось в королевской семье, начиная с XVI века. Когда в 1658 году Людовик XIV тяжело заболел, то он попросил брата ухаживать за ним. К сущему облегчению Филиппа, король выздоровел, а герцог Анжуйский, страшившийся мысли о троне, с облегчением вернулся к своим повседневным делам.

В 1660 году, не оставив наследников мужского пола, умирает дядя Гастон, и его титул переходит к Филиппу.

Филипп Орлеанский, кстати, с раннего детства (видимо опасаясь соперничества между братьями, один из которых - будущий король, а второй - прямой наследник), одевался как девочка, и его в этом поощряли. Впоследствии он также любил появляться на балах в женском платье. С юного возраста он проявил себя пассивным гомосексуалом, и таким пребыл до своей смерти, меняя партнеров в духе того времени - как можно чаще. Его фаворитами были: сын маршала де Грамона - граф де Гиш, шевалье де Лоррен, другие вельможи

Герцог Орлеанский в полной мере наслаждался придворной жизнью: много играл, нередко доставляя венценосному брату неудовольствие оплачивать свои весьма немалые долги, собирал произведения искусства и меценатствовал (он покровительствовал Мольеру, художникам и живописцам, открыл в Пале-Рояле Академию музыки и Академию танца), а также охотился за смазливыми молодыми людьми.
Герцог отнюдь не скрывал своих нетрадиционных пристрастий, любил ярко наряжаться, пудрил и румянил лицо, украшал себя драгоценностями. Как писал Сен-Симон, в бою он больше страшился загореть под солнцем, нежели получить ранение. Сплетники утверждали, что к "итальянской заразе", как во Франции называли гомосексуализм, принца пристрастил Филипп Манчини, племянник Мазарини. Среди самых известных фаворитов принца числились сын маршала де Граммона, граф Антуан де Гиш, граф Шатийон, маркиз Антуан д"Эффиа, а также наиболее известный, красавец шевалье Филипп де Лоррен, в нежной связи с которым герцог состоял до конца своей жизни.

Несмотря на гомосексуальные склонности, Филипп Орлеанский был дважды женат. 31 марта 1661 года он сочетался браком с Генриеттой-Анной Английской, сестрой недавно вернувшего себе престол Карла II, остроумной кокетливой красавицей, которой приписывали многочисленные увлечения.

Генриетта-Анна Стюарт

Генриетта-Анна Стюарт

Среди ее поклонников значились граф де Гиш и даже сам Людовик XIV, чья жена, инфанта Мария-Терезия, значительно уступала его очаровательной невестке. Возможно, все ограничивалось лишь ухаживаниями, которые сплетники раздули до уровня скандальных связей: перед своей смертью Генриетта сказала мужу, что ни в чем перед ним не провинилась. От этого брака родилось четверо детей:

С портретом дочери Марии-Луизы

* Мария-Луиза (27.03.1662-12.02.1689), будущая королева Испании
* Филипп-Шарль (16.06.1664-08.12.1666), граф Валуа
* дочь (родилась и умерла 9 июля 1665)
* Анна-Мария (27.08.1669-26.08.1728), герцогиня Савойская, ставшая бабушкой Людовика XV, а также чьи далекие потомки сели на трон объединенной Италии. Сторонники рода Стюартов, не признавшие Славной Революции 1689 года, считают ее потомков законными претендентами на английскую корону.

В честь женитьбы брата король подарил молодоженам Пале-Рояль, выстроенный некогда кардиналом Ришелье и завещанный им их отцу, Людовику XIII. Именно там, а не в Лувре, провели свои детские годы Людовик и Филипп. Впоследствии Пале-Рояль стал семейным гнездом герцогов Орлеанских.
Дурное поведение шевалье де Лоррена вынудило Генриетту пожаловаться на него Людовику, после чего тот сослал фаворита брата в Италию. Говорили, что из-за границы мстительный молодой человек инспирировал отравление принцессы, и этот слух широко распространился в мемуарной и художественной литературе. По приказу Короля-Солнца, потерявшего в лице Генриетты не только хорошего друга, но и ценного политика, т.к. именно она проводила секретные переговоры между ним и своим братом, королем Англии, приведшие к подписанию тайного Дуврского соглашения, было произведено вскрытие, однако следов яда не обнаружили. Генриетта не отличалась крепким здоровьем, а частые беременности и тяжелые роды только ослабили ее, так что скончалась принцесса вовсе не от отравления, а от тяжелого перитонита.

Елизавета-Шарлотта Пфальцская

В ноябре 1671 года герцог Орлеанский вступил во второй брак с Елизаветой-Шарлоттой Пфальцской, более известной как Лизелотта. Первой супруге принца она приходилась двоюродной племянницей. В отличие от Генриетты-Анны, Лизелотта не отличалась ни красотой, ни кокетством, а ее прямолинейный немецкий характер и острый язык завоевали ей немало недоброжелателей при дворе. Говорили, что Филипп нередко консультировал жену по поводу ее внешнего вида и самолично занимался составлением ее гардероба. Лизелотта родила принцу троих детей:

* Александра-Луи (02.06.1673-16.03.1676), герцога Валуа (после того как умер этот ребенок, королевская фамилия посчитала, что имя Валуа приносит им несчастья, и более никто из Бурбонов не носил этого титула)
* Филиппа (02.08.1674-02.12.1723), герцога Шартрского, унаследовавшего титул отца и ставшего Регентом в эпоху малолетства Людовика XV
* Елизавету-Шарлотту (13.09.1676-23.12.1744), герцогиню Лотарингскую. Ее сыном был Франц-Штефан, женившийся на императрице Марии-Терезии и ставший отцом Марии-Антуанетты.

Таким образом, потомство Филиппа I Орлеанского можно обнаружить почти во всех основных королевских домах Европы.

После рождения детей супруги приняли обоюдное решение ночевать отдельно друг от друга. Как писала Лизелотта, наконец-то она смогла свободно раскинуться на кровати, т.к. герцог не любил, когда к нему прикасались во сне, а самому Филиппу ничто не мешало отныне получать полное удовольствие от компании фаворитов. В своей обширной переписке принцесса Пфальцская не раз жаловалась, что шевалье де Лоррен, "вторая жена Месье", заставляет ее мужа пересказывать все, что она ему говорит, а также что принц больше хлопочет о благоденствии своих любимцев, чем родных детей. Тем не менее между супругами сохранилось некоторое подобие дружбы.

Филипп Орлеанский дважды принимал участие в военных походах, проявив себя хорошим полководцем. Впервые он участвовал в войне с Фландрией, разразившейся в 1667 году. В 1672 году король доверил брату командование в войне с Соединенными Провинциями, а в 1677 году принц выиграл битву при Касселе и взял крепость Сент-Омер. Злые языки говорили, что Людовик XIV позавидовал полководческой славе герцога и более не допускал возможности повторения его ратных подвигов.

Мадемуазель де Блуа — жена Филиппа Орлеанского

Несмотря на протесты четы Орлеанских, в 1692 году король женил Филиппа Шартрского на мадемуазель де Блуа, своей внебрачной дочери от мадам де Монтеспан.

Филипп II Орлеанский

Филипп II Орлеанский

Филипп II Орлеанский

Молодой человек, в отличие от отца, бывший большим любителем женского пола, к собственной супруге относился весьма сдержанно, на что та через несколько лет брака пожаловалась своему отцу. Людовик вызвал к себе герцога Орлеанского и потребовал, чтобы тот повлиял на сына, однако Филипп принялся яростно защищать своего отпрыска, став единственным в истории человеком, посмевшим поднять голос на взрослого Короля-Солнце. Высокородные братья ругались очень долго и очень громко, так что лакею пришлось зайти в кабинет, где происходила семейная сцена, сказав, что весь двор в курсе их разногласий. В тот же вечер по возвращении из Версаля в Сен-Клу с герцогом Орлеанским случился апоплексический удар, и некоторое время спустя он скончался (09.06.1701), искренне оплакиваемый женой, детьми и братом, а также своей подругой, маркизой де Монтеспан.

Помимо герцогства Орлеанского, Филипп владел также титулами герцога Немурского и Монпансье (после смерти кузины, дочери Гастона), а также принца Жуанвиля.

Филипп I, герцог Орлеанский

Филипп I, герцог Орлеанский

Филипп I, герцог Орлеанский

Филипп I, герцог Орлеанский

Филипп I, герцог Орлеанский

В принципе, основные этапы биографии сего славного мужа были выписаны в моей статейке, но можно выложить некоторые дополнительные факты, способные представить из себя кое-какой интерес.

* Везде пишут о том, что Анна Австрийская и Мазарини специально растили из брата Людовика XIV гомосексуалиста, дабы предотвратить появление очередного Гастона Орлеанского, в достаточной мере попортившего нервы своему брату Людовику XIII, отцу юных принцев. Эрланже также придерживается этой точки зрения, говоря, что Анне нравилось наряжать младшего сына девочкой, она позволяла своим фрейлинам завивать и красить герцога Анжуйского на женский манер, и в детстве он предпочитал находиться в их обществе. К тому же в компаньоны по играм к нему приставили маленького Шуази, впоследствии аббата, прославившегося тем, что тот полжизни провел в женском обличии.

* Отношения между Людовиком и Филиппом в детстве были очень теплые, хотя нередко случались и драки. Например, когда королю было 13, а его брату 11, двор остановился в замке Корбей. Людовик попросил поставить кровать принца в той же спаленке, где должен был ночевать и он сам. Проснувшись утром, он, неизвестно по какой причине, плюнул в постель брата. Герцог рассвирепел и плюнул на королевское ложе. Людовик ударил брата по носу, а тот в отместку помочился на его кровать. Король ответил тем же. Завязалась драка, длившаяся до тех пор, пока братьев не растащил их наставник Виллеруа.

Шесть лет спустя во время Великого Поста Филипп, желая эпатировать семью, заказал себе на завтрак кашу (bouillie), что вызвало гнев Людовика. Король вырвал кастрюлю из рук брата и приказал унести ее из столовой, герцог Анжуйский заехал тарелкой брату по носу, после чего Людовик пинками выгнал принца из-за стола.

Тем не менее, когда в июле того же 1658 года Людовик тяжело заболел, Филипп очень переживал за здоровье брата и плакал, когда, опасаясь за его собственное состояние, его не пускали к королю.

* Если Людовика XIV Мазарини искренне любил, и чувство это было взаимным, то с наследником отношения министра были непростыми. До конца Фронды за высокородными детьми присматривал Ла Порт, доверенное лицо королевы, преданно служивший Анне Австрийской еще с 1620-х гг. и в 1637 попавший в Бастилию по "делу Шатонефа". Ла Порт очень не любил итальянца и не упускал возможности поругать его в присутствии своих подопечных. Но если на юного Людовика XIV его слова не имели воздействия, то Филипп не остался к ним равнодушным. Впрочем, когда король был тяжело болен и казалось, что корона вот-вот перейдет к герцогу Анжуйскому, тот не поддался на уговоры немедленно собравшейся вокруг него клики арестовать или убить Мазарини, боясь тем самым огорчить мать.

* Широко известно, что Людовик XIV, по большому счету, был неучем. То же можно сказать и о его брате. К пятнадцати годам Филипп умел разве что читать, хорошо разбирался в геральдике и генеалогии, прекрасно танцевал и участвовал в придворных театральных постановках. Тем не менее его врожденный вкус позволял называть его знатоком искусств, в частности литературы, живописи, музыки, архитектуры. Именно он "открыл" королю Люлли и Мольера. Также он был страстным коллекционером, заполнившим свои великолепные дворцы, Сен-Клу и Пале-Рояль, многочисленными полотнами, гобеленами, фарфором и драгоценными камнями.

* Что касается характера Филиппа, то, несмотря на свою любовь к сплетням, беспрерывной болтовне, кокетству, более характерным для женщин, чем для представителей сильного пола, его описывают как человека добродушного и мягкого. Ему были свойственны ревность и вспыльчивость, однако он, в отличие от старшего брата, быстро остывал, тогда как угомонить короля было делом крайне непростым.

* Считается, что первым, кто приобщил герцога Анжуйского к прелестям "итальянской любви", был племянник Мазарини, Филипп Манчини, в будущем герцог Неверский, ровесник Месье. Другим его фаворитом стал Арман де Граммон, граф де Гиш, человек очень образованный, храбрый, типичный "светский лев", к тому же весьма привлекательный внешне, хотя, по словам мадам де Лафайетт, все его блестящие качества несколько меркли из-за его безграничного тщеславия. С герцогом Гиш обращался нарочито грубо, иногда мог во время какого-нибудь раута запросто дать Филиппу пинка, хотя, судя по всему, самому принцу это нравилось.

* Тем не менее наследника следовало женить, а перед этим убедиться, что он будет способен выполнить свой долг перед государством в объятиях будущей жены. Дамой, по словам Эрланже, "инициировавшей" принца, стала Анна де Гонзага, которая все же не сумела отвратить Филиппа от его нетрадиционных пристрастий (впрочем, по словам маркиза де Лавальер, брата королевской фаворитки, "в Испании содомии предаются монахи, во Франции - гранды, в Италии - все"). Анна при этом оставалась хорошей подругой обеих жен герцога.

* Однажды во время ссоры с первой женой, Генриеттой-Анной, герцог Орлеанский крикнул, что любил ее лишь пятнадцать дней (после свадьбы). Действительно, в первое время после торжественной церемонии принц, до того не интересовавшийся дамами, был сильно увлечен своей супругой.

Тем не менее за девять лет брака у герцогской четы родилось четверо детей, из которых выжили две дочери, также Генриетта четырежды переживала выкидыши.

* В штате Месье состояло 800 человек, в штате Мадам - 350.

Филипп Орлеанский был известным транжирой и, несмотря на доходы в 1100000 ливров, плюс всевозможные пенсии в 650000 ливров, герцог вынужден был просить денег у брата, что того устраивало, т.к. принц попадал в дополнительную зависимость от короля.

* Младшего брата Людовик XIV считал не пригодным ни для управления страной, ни для военного руководства. Когда в начале 1663 года он тяжело заболел, то регентом при малолетнем сыне король планировал назначить бывшего фрондера принца Конти, ставшего к тому времени крайне религиозным человеком.

Во время войны за фламандское наследство (1667) Людовик не проводил советов в присутствии герцога Орлеанского, что того весьма обижало. Чтобы доказать свою мужественность, Филипп спускался в траншеи к солдатам и, не боясь шальной пули, воодушевлял их призывами и деньгами.

* Граф де Гиш и принц Марсийяк, будучи фаворитами Месье, увлеклись его женой, Генриеттой-Анной. Если второй быстро понял, что не стоит терять милостей, исходящих от герцога, ради призрачной надежды на взаимность со стороны сестры Карла II, то первый, похоже, сильно влюбился в принцессу. Не помогли ни ссылки в армию, ни нажим со стороны отца молодого человека - де Гиш выискивал любую возможность, лишь бы увидеть свою возлюбленную. Подобное "предательство" сильно огорчило Филиппа Орлеанского и лишь настроило его против супруги.

* Одним из самых известных фаворитов принца стал Филипп, шевалье де Лоррен. По описаниям современников, он был ослепительно красив, в той же мере как и порочен. Эрланже описывает его как беспринципного, коварного, жадного до всевозможных удовольствий соблазнителя. Однако именно ему в течение нескольких десятилетий предстояло быть главной любовью и по совместительству утешителем принца.

Первым проводником молодого человека по царству Версаля стал граф де Вард, планировавший ввести своего протеже в круг Генриетты Орлеанской. Сам же де Лоррен верно рассчитал, что не стоит дразнить ни герцога, ни короля, ухаживая за принцессой, а потому довольствовался милостями, которые ему дарила м-ль де Фиенн, одна из фрейлин герцогини. Девушка родила шевалье ребенка, после чего, по настоянию Филиппа Орлеанского, была удалена из Пале-Рояля. Тем не менее фаворит никогда не был обделен женским вниманием. Вводя его в свет, де Вард говорил, что стоит ему уронить платок, дамы будут драться между собой за право поднять его.

В 1667 году шевалье был тяжело ранен в ногу во время одной из осад, что вызвало серьезное беспокойство принца. Он почти не отходил от постели своего любимца, а если ему случалось покидать шевалье, то он без конца писал тому письма.

* Помимо де Лоррена, у герцога Орлеанского было еще два фаворита, по влиянию своему не способных сравниться с шевалье, а потому не страшных ему. Первый, нормандец граф де Беврон, более всего любил деньги, так что дальше накопления богатств его честолюбие не распространялось. Второй же, маркиз д"Эффиа, родной племянник печально известного маркиза де Сен-Мара, был гораздо умнее своего наперстника. Этого красавца Лизелотта, вторая жена Месье, описывала как страшного неряху и одного из самых беспутных людей своего времени. Тем не менее Филипп II Орлеанский, сын героя Эрланже, во время своего Регентства ввел маркиза в Совет.

Когда Беврон попал в опалу, его место в сердце герцога занял еще один прекрасный юноша, шевалье де Шатильон, для которого Филипп выхлопотал должность капитана своей гвардии.

* Согласно мемуарам упоминавшегося выше аббата Шуази, их с принцем объединяла не только дружба, уходившая корнями в детство, но и любовь к переодеванию в женскую одежду, что герцог, ввиду своего статуса, не мог позволять себе так же часто, как и Шуази. Тем не менее как-то Филипп устроил бал в честь аббата, на котором оба появились в женских нарядах. Принц танцевал с шевалье де Лорреном.

* Филипп Орлеанский намеревался подарить аббатство Сен-Бенуа, находившееся на его землях, шевалье де Лоррену, однако этому воспротивился король. Препирательства между братьями закончились отъездом герцога в его поместье и последовавшим за этим арестом фаворита (30 января 1670 года), причем, стража явилась в тот момент, когда молодые люди "уединились" в покоях принца. Возмущенный таким произволом, герцог удалился в Виллер-Котре, откуда просил Кольбера помочь ему вернуть его любимца. Генриетта, вынужденная последовать за мужем, не скрывала своего удовольствия от решения кузена, что задело Филиппа, и после этого он перестал делить ложе с супругой.

Пытаясь вернуть Лоррена (сначала его содержали в Лионе, после чего перевели в замок Иф) и выхлопотать ему денежное содержание за счет казны, Филипп начал изводить жену, применяя не только оскорбительную лексику, но и прибегая к физической силе. Генриетта писала, что для нее счастье провести день и не быть побитой палкой. В конце концов, Людовик согласился выпустить фаворита брата из заключения, но повелел ему отправиться в ссылку в Италию. Молодой человек не скучал, закрутив роман с Марией Манчини, на которой Людовик XIV когда-то едва было не женился.

* Незадолго до этого события в ссылку был отправлен Даниель де Коснак, епископ Валанса, некогда бывший духовным наставником принца. Этот клирик желал сделать из Филиппа второго Гастона Орлеанского, для чего сначала требовалось добиться для него губернаторства в Лангедоке. Людовик был тверд в намерении держать цвет французского дворянства - и своего брата в том числе - при своей особе, чтобы избежать повторения мятежей и смут, сотрясавших царствование его отца и начало его собственного правления. Переметнувшись в стан герцогини Орлеанской, Коснак стал врагом шевалье де Лоррена, что окончательно отдалило его от Филиппа.

* Филипп Орлеанский жаждал поехать в Англию вместе со своей женой, когда Людовик XIV поручил Генриетте заключить с ее братом секретное соглашение, позже получившее название Дуврского договора. Однако король не желал отпускать брата за границу, тем более что болтливость герцога вряд ли бы принесла пользу дипломатическим переговорам. Шурин Филиппа, Карл II, еще менее хотел видеть зятя в Лондоне, зная о том, как дурно он обращается с его любимой сестрой. Герцог Орлеанский был глубоко оскорблен таким пренебрежением и старался учинить всевозможные сложности для путешествия супруги на Туманный Альбион, например, заявив, что она может находиться на своей родине не более трех дней. Под нажимом старшего брата он все же согласился, чтобы Генриетта-Анна провела в Англии восемнадцать дней.

* Несмотря на то, что многие верили, будто по наущению Филиппа Орлеанского маркиз д"Эффиа отравил Генриетту (когда Карлу II сообщили о смерти сестры, он крикнул: "Ее отравил Орлеанский!"), вероятно, принц не имел к этому никакого отношения. Также Эрланже утверждает, что получившие много лет спустя Орден Святого Духа д"Эффиа и шевалье де Лоррен пользовались достаточным уважением Короля-Солнца, чтобы не быть заподозренными в подобном преступлении.

После вскрытия доктора вынесли вердикт, что принцесса скончалась от холеры. Английские послы в секретных депешах также уверяли своего государя, что о яде нет и речи.

* Генриетта почувствовала боль 29 июня в пять часов вечера, в половине третьего утра следующего дня ее не стало. Уже через три с половиной часа король заговорил с братом о новом браке, предложив ему в невесты их общую кузину, Анну-Марию-Луизу Орлеанскую, более известную как Большая/Великая Мадемуазель, дочь покойного Гастона Орлеанского, героиню фрондеров и самую богатую наследницу во Франции, а то и во всей Европе.

В последние часы жизни Генриетты Филипп вел себя наиболее благочестивым образом, слезно расставаясь с женой, сказавшей ему: "Вы больше не любите меня, Месье, хотя я никогда вас не обманывала". Предложение брата вызвало сначала недоумение у вдовца, однако некоторое время спустя он согласился с такой перспективой: огромное приданое Мадемуазель, с которой герцог находился в приятельских отношениях, могло бы покрыть его долги и позволить делать многочисленные подарки своим фаворитам. Сама же потенциальная невеста, которой шел сорок четвертый год, не испытывала ни малейшего желания становиться герцогиней Орлеанской, хотя за десять лет до этого была бы очень обрадована подобной перспективой. Эта воинственная особа пала жертвой любви к брутальному гасконцу де Лозену, разрешение на брак с которым попросила у своего царственного кузена. Сначала Людовик сильно разгневался, что такой капитал ускользнет в руки честолюбивого придворного, однако вскоре на горизонте замаячила другая фигура, достойная стать Мадам номер два, и король как будто согласился на столь неравный брак (позже по приказу короля Лозена арестует д"Артаньян, и он проведет несколько лет в крепости Пиньероль на юге Франции).

* Во вторые супруги Филиппу Орлеанскому была избрана Елизавета-Шарлотта Пфальцская/Баварская, которую близкие с детства звали Лизелоттой. Это была полная противоположность Генриетте-Анне: по своим же собственным словам, она не обладала ни красотой, ни грацией, ей были чужды не только вкусы французов в еде и образе жизни, но и в межличностных отношениях. Лизелотта была прямолинейна, говорила в глаза человеку все, что о нем думает, отличалась самоиронией и простотой.

Не желая раздражать протестантских подданных своего отца, курфюста Пфальцского, молодая принцесса приняла католичество за несколько часов до бракосочетания в Меце, где роль жениха по доверенности досталась маршалу дю Плесси-Пралену. Лизелотта почти на все вопросы священника, проводившего обряд обращения, отвечала с ошибками, но не принять в лоно католической церкви будущую невестку Короля-Солнца, пусть и закоренелую еретичку, было невозможно...

Когда Филипп впервые увидел свою нареченную, то пришел в ужас от несоответствия своих и ее габаритов (маленький жених и крупная, склонная к полноте невеста): "И как я буду спать с ней?"

* Вскоре после свадьбы Филипп вновь обратился к брату с просьбой вернуть из ссылки шевалье де Лоррена. На сей раз король уступил, сказав, что не только разрешает фавориту вернуться ко двору, но и делает его маршалом Франции. Благодарности герцога не было предела.

Шевалье вернулся из Италии, подхватив одну нехорошую болезнь, которой впоследствии наградил и Филиппа Орлеанского.

* Помимо кампании 1672 года, герцог принимал участие в войне с Голландией, развернувшейся в 1677 году и принесшей ему настоящую славу. Принц самолично командовал войсками в битве при Касселе, разгромив армию Вильгельма Оранского. Рядом с ним, как и всегда, сражался шевалье де Лоррен: Эрланже сравнивает эту пару с участниками фиванских "Священных отрядов", в которых бок о бок бились гомосексуальные пары (считалось, что в бою партнеры будут лучше драться, пытаясь защитить один другого).

После разгрома противника герцог повел себя весьма великодушно, не устраивая резни и приказыв медикам заботиться не только о раненых французах, но и о пленных голландцах.

По слухам, победа Филиппа разожгла зависть короля, который, несмотря на то, что принимал участие во всех кампаниях, никогда не вел войска в бой и не выигрывал сам ни одного сражения. Поэтому после Касселя принцу более не предоставлялось возможности проявить свои полководческие таланты.

* Поначалу брак с Лизелоттой складывался неплохо: в немке не было ни капли кокетства, так раздражавшего герцога Орлеанского в его первой супруге, их вкусы, наоборот, были полной противоположностью (они ссорились редко, в основном из-за того, кто наденет лучшие бриллианты). Лизелотта обожала охоту, на которой ее муж чувствовал себя неуютно, т.к. не любил и не умел стрелять в животных, она никогда не пыталась собрать вокруг себя самое блестящее общество, позволяя Филиппу находиться в центре внимания в Пале-Рояле.

* Лизелотта подружилась с королем, которому импонировала грубоватая прямота невестки, смотревшей на него как на любимого старшего брата. Даже когда войска Людовика XIV разорили ее родной Пфальц (кампания 1688-89 гг. проходила под предлогом того, что приданое принцессы не было до конца выплачено) и разграбили владения ее брата (сокровища княжеского гейдельбергского дворца были частично распределены между фаворитами герцога Орлеанского; самой Лизелотте ничего не досталось) и герцогиня высказывалась категорически против как самой войны, так и того, что она велась якобы от ее имени, Лизелотта все же сумела сохранить теплые чувства к своему царственному родственнику, до самой смерти называя его "добрым и великим королем".

* Вскоре ей, как и ее предшественнице, пришлось вступить в войну с фаворитами мужа, с которым после рождения третьего ребенка (из отпрысков четы выжили сын Филипп и дочь Елизавета-Шарлотта) они приняли решение спать в отдельных комнатах (в своей переписке Лизелотта упоминала, что Месье не любил, когда до него спящего дотрагивались, поэтому ей приходилось ютиться на краешке кровати, нередко сваливаясь на пол). Лоррен и д"Эффиа всячески настраивали герцога против жены, в результате чего принц и принцесса жили, по словам современников, "как кошка с собакой". Филипп выдавал жене не более 100 пистолей в месяц, при этом осыпая золотом фаворитов и тратя колоссальные деньги на строительство и украшение своего дворца в Сен-Клу.

Шевалье и маркиз пытались обвинить герцогиню в измене с одним из офицеров, Сен-Сансом, однако Лизелотта сумела доказать свою невиновность. Король заставил фаворитов брата принести принцессе свои извинения, однако мучения ее на том не закончились.

В 1689 году маркиз д"Эффиа потребовал для себя должности воспитателя герцога Шартрского, сына Филиппа, и, с легкой руки своего высокородного приятеля, ее получил. Лизелотта пришла в ужас, посчитав, что известный содомит Эффиа, по своему обыкновению, развратит ее дорогого мальчика. Людовик XIV внял мольбам немки и отобрал у маркиза эту должность. Воспитателем юного принца стал аббат Гийом Дюбуа (сын аптекаря, к слову, никогда не принимавший сан, но посчитавший, что сутана священника - гарантированный пропуск в хорошее общество), в будущем яркая фигура правительства эпохи Регентства.

* Дочери Филиппа от первого брака хорошо приняли мачеху и относились к ней как к родной матери. В семье роли родителей, по словам Эрланже, поменялись: Лизелотта пользовалась у детей отцовским авторитетом, тогда как герцог Орлеанский ни в чем не мог отказать своим отпрыскам.

Старшая дочь Генриетты, Мария-Луиза, была безответно влюблена в своего кузена, дофина. Филипп, узнав о чувствах дочери, и сам мечтал стать тестем будущего короля Франции, однако Людовик XIV распорядился иначе. Принцесса была сосватана за испанского короля Карла II, несчастную жертву близкородственных браков, ставшего последним Габсбургом, царствовавшим в Мадриде. Повторив судьбу своей матери, Мария-Луиза пала жертвой интриг проавстрийского окружения и, вероятно, была отравлена. Как и Генриетте-Анне, на момент смерти ей было всего 26 лет.

Вторая дочь, Анна-Мария, в 15-летнем возрасте была выдана за герцога Савойского. Брак тоже оказался малосчастливым.

Елизавета-Шарлотта-младшая стала супругой герцога Леопольда Лотарингского, и союз этот оказался очень удачным, несмотря на то, что жених был достаточно небогат. Впоследствии сын герцогской четы, Франц, женился на императрице Марии-Терезии, став отцом двух императоров и будущей королевы Франции Марии-Антуанетты.

Таким образом, потомки Филиппа Орлеанского оказались рассеяны по всем католическим королевским домам Европы.

* Роман и брак короля с мадам де Ментенон совершенно преобразил ветреного сердцееда: Людовик стал на удивление благочестивым и целомудренным, храня верность своей второй супруге на протяжении всех тридцати с лишним лет их совместной жизни. Ментенон, которую Лизелотта описывает самыми нелестными эпитетами, заставила короля обратить внимание на разврат, царивший при его дворе, в частности, на окружение герцога Орлеанского, где большинство мужчин являлись содомитами. Шевалье де Лоррену и его брату графу де Марсан приписывали совращение 15-летнего графа Вермандуа, сына короля от Лавальер. Также поговаривали, будто Марсан приобщил к однополой любви и дофина Людовика.

Несмотря на это, де Лоррен и д"Эффиа быстро вошли в фавор у Ментенон, пообещав убедить принца в необходимости женить его сына, будущего Регента, на мадемуазель де Блуа, дочери короля от маркизы де Монтеспан (чьих детей и воспитывала Франсуаза д"Обинье, вдова поэта Скаррона, будущая маркиза де Ментенон и некоронованная королева Франции). Этому браку изначально противились и Филипп, и Лизелотта, считая его неравным и даже позорным, однако под давлением короля и убежденный фаворитами, герцог согласился на этот союз. В награду за эту услугу 2 декабря 1688 года шевалье де Лоррен, как и его братья, граф д"Арманьяк (главный шталмейстер и один из приближенных короля) и граф де Марсан, а также маркиз д"Эффиа, стали кавалерами Ордена Святого Духа.

* Герцога Шартрского, умного юношу и небесталанного воина, постигла судьба отца: его успехи на военном поприще показались слишком грандиозными стареющему королю, чьи собственные дети, в особенности его любимец герцог дю Мэн, не отличались особой одаренностью. Молодому человеку давали лишь незначительные поручения, а обещанное губернаторство в Бретани досталось другому узаконенному бастарду, графу Тулузскому.

Филипп Орлеанский был сильно огорчен тем, что его сына незаслуженно обходят другие, что привело к охлаждению его чувств к шевалье де Лоррену, постоянно убеждавшему отца и сына следовать желаниям Людовика XIV. Несмотря на разрыв, де Лоррен "оставался хозяином в Пале-Рояле". По слухам, он даже тайно женился на своей дальней родственнице, Беатрисе де Лоррен-Лилльбон, особе бедной, но очень красивой, умной, честолюбивой и предприимчивой. Являясь подругой мадемуазель де Шуан, любовницы дофина, она, как и граф де Марсан, друг наследника, обеспечивали прочное положение шевалье при грядущем царствовании.

* Желая утешиться, Филипп Орлеанский нашел себе нового фаворита, бедного пуатевенского кадета де Ла Карта. По словам Сен-Симона, этот юноша не отличался особенной красотой, однако пользовался всеми милостями, которые только мог дать его господин. В частности, он женился на единственной дочери богатого герцога де Ла Ферте, получив титул маркиза и значительное приданое.

* В 1697 году был заключен брак между внуком Людовика XIV герцогом Бургундским и 11-летней Марией-Аделаидой Савойской, приходившейся внучкой Филиппу Орлеанскому. Весь двор пришел в восторг от этого юного создания, в том числе король и его брат. Взаимное обожание между внучкой и дедом стало своего рода посмертным примирением между Филиппом и Генриеттой Английской, на которую Мария-Аделаида была очень похожа.

* В 1699 году герцог пережил небольшой инсульт, после чего стал задумываться о жизни вечной. Если его духовник отец Дзокколи, с одобрения шевалье де Лоррена в течение многих десятилетий попустительствовал порокам принца, то после его смерти за религиозную сторону жизни Филиппа Орлеанского стал отвечать отец Ла Бурдоннэ, суровый аскет, устрашавший герцога картинами адских мук. От быстро подал в отставку, и его место занял иезуит Треву, ничуть не менее пылкий борец за чистоту нравов. Под его влиянием в последние годы жизни Месье стал вести более праведную жизнь и, по словам Сен-Симона, гораздо меньше прежнего говорил, "всего лишь как три-четыре женщины". Единственное, от чего не мог отказаться принц, это от обильных трапез, любовь к которым в роду Бурбонов была наследственной, что и сказалось негативным образом на его здоровье.

* В последние годы жизни король и его брат нередко ссорились из-за поведения герцога Шартрского, сына Филиппа. Людовик XIV порицал беспутный образ жизни племянника, пьяные дебоши, в которых он принимал участие, и любовниц, в чьих объятиях он пытался забыть о жене, дочери самого короля. Филипп яростно защищал сына, говоря, что безделие, на которое его обрек Его Величество, не позволяя ни воевать, ни принимать посильное участие в делах государства, заставляет молодого человека предаваться одним лишь удовольствиям. В пылу ссоры герцог Орлеанский припомнил брату, что когда-то тот вывозил в военный лагерь в одной карете жену, вечно страдавшую от измен мужа, и двух любовниц, Лавальер и Монтеспан, так что не ему, Людовику, судить о нравственности племянника. Всегда сдержанный, Людовик вышел из себя. Братья ругались так горячо, что придворные прекратили всякие разговоры, прислушиваясь к шуму, доносившемуся из кабинета короля.

Филипп покинул Марли и отправился в Сен-Клу, где во время ужина с ним случился второй удар, а 9 июня 1701 года он скончался.

* Похоже, искренне его оплакивали только герцог Шартрский, ставший теперь Орлеанским, и Мария-Аделаида. Обиды Лизелотты вряд ли могли пройти даром, тем не менее эта потеря была для нее достаточно тяжела, учитывая тот факт, что в последние годы они с мужем наконец-то примирились (а в первые годы брака она говорила о нем как о "лучшем человеке в мире" и скучала, когда его не было рядом).

Король приказал всем придерживаться обычного распорядка дня, так что в день смерти Филиппа дофин уехал на охоту, а во дворце играли в карты. Перед обедом Людовик сказал: "Не могу привыкнуть к тому, что моего брата больше нет".

* В октябре 1793 года по декрету Конвента гробница Филиппа Орлеанского была вскрыта, а останки герцога, как и прах его двух жен, был захоронен в общей могиле.

Людовик 14 – Король-Солнце – самый харизматичный монарх Франции. Эпоху его правления, продолжавшуюся 72 года, историки именуют «Великим веком». Французский король стал «героем» многочисленных романов и фильмов. О нем еще при жизни слагали легенды. И монарх был их достоин.

Именно королю Людовику 14 пришла мысль построить грандиозный дворцовый комплекс на месте небольшого охотничьего домика. Величественный Версаль, который на протяжении столетий поражает воображение, стал не просто резиденцией монарха при жизни, здесь он достойно, как и подобает августейшей особе, принял свою смерть.

Самый великий из династии Бурбонов – «Богоданный» Луи 14

Король Людовик 14 де Бурбон – долгожданный наследник. Именно поэтому при рождении он получил «знаковое» имя – Луи-Дьедонне – «Богоданный». Эпоха его правления Францией началась, когда маленькому Луи едва исполнилось пять лет. Регентами стали Анна Австрийская – мать Короля-Солнце и небезызвестный кардинал Мазарини, всеми силами пытавшийся связать свою семью родственными узами с Бурбонами. Интересно, что это почти удалось искусному стратегу.

Король Людовик 14 унаследовал от своей матери – гордой испанки, твердость характера и огромное самомнение. Вполне естественно, что юный монарх не стал долго «делить трон» с итальянским кардиналом. Хотя он и был его крестным отцом. Уже в 17 лет Луи впервые проявил непокорность, выразив недовольство перед всем французским парламентом. «Государство – это я» – фраза, которая характеризует всю эпоху правления короля Людовика 14.

Неразгаданные тайны биографии Луи де Бурбона

Самой большой загадкой остается само появление на свет короля Людовика 14. Согласно легенде, которой в ту эпоху верили многие, Анна Австрийская родила не одного, а двух дофинов. Был ли у Луи брат-близнец? Историки до сих пор сомневаются в этом. Но во многих романах и даже летописях фигурируют упоминания о загадочной «Железной Маске» – человеке, которого по приказу короля навсегда скрыли от людских глаз. Такое решение можно считать оправданным, ведь наследники-близнецы – причина политических скандалов и потрясений.

У короля Людовика 14 действительно был брат, но младший – Филипп. Герцог Орлеанский не претендовал на трон и никогда не пытался интриговать против Короля-Солнце. Напротив, он называл его «мой маленький папа», так как Луи постоянно старался его опекать. Фото портретов двух братьев дают ясное представление об их взаимной симпатии.

Женщины в жизни Луи де Бурбона – фаворитки и жены

Кардинал Мазарини, став крестным отцом короля Людовика 14, хотел еще больше сблизиться с династией Бурбонов. Умный интриган никогда не забывал о том, что происходил из достаточно захудалого итальянского рода. Именно одна из племянниц кардинала – кареглазая Мария Манчини, и стала первой любовью юного Луи 14. Королю Франции на тот момент исполнилось двадцать, его возлюбленная была всего на два года его моложе. Двор шептался о том, что монарх из династии Бурбонов вскоре женится по любви. Но судьба распорядилась иначе.

Мария Манчини — первая любовь короля Людовика 14

Марии и Луи пришлось расстаться всего лишь из-за того, что по политическим соображениям королю Людовику 14 было необходимо заключить брак с Марией-Терезией – дочерью испанского короля. Мазарини очень быстро «пристроил» племянницу, выдав ее замуж за итальянского принца. Именно с того момента, когда юного монарха принудили вступить в политический брачный союз, берет начало череда его любовных похождений.

Историки считают, что влюбчивость и пылкий темперамент король Людовик 14 де Бурбон унаследовал от деда – Генриха 4. Но Король-Солнце был более расчетлив в своих увлечениях: ни одна из его фавориток не оказывала влияния на политику Франции. Знала ли жена о многочисленных любовных увлечениях монарха и о его внебрачных детях? Да, но Мария-Терезия была гордой испанкой и дочерью короля, поэтому оставалась невозмутимой – Людовик 14 не слышал от нее ни слез, ни упреков.

Королева Мария-Терезия — первая жена короля Луи 14

Королева умерла гораздо раньше супруга. Буквально через несколько месяцев после ее смерти король Людовик 14 заключает второй брак. С кем? Избранницей стала гувернантка его внебрачных детей, рожденных маркизой де Монтеспан, – Франсуаза де Ментенон. Женщина была старше Луи, до этого она состояла в браке с известным в то время литератором Полем Скарроном. При дворе ее называли не иначе как «вдова Скаррон». Именно с Франсуазой король Людовик 14 «встретил старость», именно она стала его последним увлечением, именно ее немногочисленные капризы он исполнял на протяжении всех лет супружества.

Интересные факты из биографии Людовика 14 – Короля-Солнце

Прекрасный аппетит Луи 14 был известен не только всему двору, о нем знали даже простые жители Парижа. Блюдами, которые монарх съедал за обедом, можно было накормить не только всех фрейлин королевы, но и его свиту. И эта трапеза была не единственной. Король постоянно утолял голод и по ночам, но делал это в одиночку, кушанья ему тайно приносил камердинер.

Король Людовик 14 почти всегда исполнял прихоти своих фавориток, но в отношении второй жены король превзошел сам себя. Когда Франсуаза пожелала прокатиться на санях в летний зной, любящий супруг исполнил ее каприз. Буквально на следующее утро Версаль засверкал «снегом», который прекрасно заменили тонны соли и сахара.

Король Людовик 14 обожал роскошь. Историки считают, что это было связано с тем, что в детстве его расходы тщательно контролировал Мазарини, и он рос совсем «не по-королевски». Когда Луи стал «государством», то смог удовлетворить свою страсть. В резиденциях монарха насчитывалось около 500 роскошных кроватей. Он имел более тысячи париков, одежду для него шили 40 лучших портных Франции.

Вконтакте