Объективно обусловленный интерес является движущей силой деятельности людей. В праве прежде всего выражены интересы господствующих классов. В какой мере они совпадают с интересами отдельных членов общества и с общественным интересом, зависит от характера строя и этапа его развития. Этот вопрос достаточно выяснен в марксистской литературе. Надо лишь иметь в виду, что само право – объективное и субъективное- не является интересом. Интерес динамичен, право, особенно объективное,- статично. Поэтому законодательство и содержащаяся в нем объективированная воля лишь в принципе совпадают с интересом класса (народа), который подвергается изменению быстрее, чем на это может реагировать правовая система. К тому же ведь всегда важно, чтобы законодатель мог и хотел верно понять действительный интерес тех, от имени которых он действует.

Применительно к субъективному праву проблема социального интереса имеет еще один существенный аспект. Во многих случаях для приобретения субъективного права и во всех слу-

Общая теория права. Явич Л. С. – Л., Изд-во ЛГУ, 1976. С. 186

чаях его реализации играет первостепенную роль интерес субъекта, в том числе отдельной личности. Личный интерес может не иметь социального значения, и тогда он никак не отражен в субъективном нраве. Но личный интерес может иметь и очень часто имеет социальное значение. Такой интерес отражается и закрепляется в субъективном праве, на него оно опирается, и он является стимулом свободного действия управомоченного лица. Наделенное субъективным правом лицо заинтересовано в той или иной мере в использовании предоставленной ему юридической возможности. Если этой заинтересованности нет, то оно и не пользуется такой возможностью. В этом смысле можно, вероятно, говорить о примате интереса над волей в субъективном праве . Воля поступать так или иначе, пользуясь предоставленной свободой действий, определяется интересом.

Однако личный интерес нельзя во всех случаях трактовать как выгоду субъекта, в сугубо эгоистическом плане и с односторонне субъективистских позиций – об этом мы уже говорили. Во-первых, социальный интерес личности немеет объективное основание и в этом смысле не так уж зависит от того, что данная личность думает о своем интересе. Во-вторых, для использования субъективного права всегда необходимо, чтобы имело место какое-то совпадение между интересом личности и социальным интересом, отраженным в праве объективом (интересом общекласоовым, общенародным и т.п.). В-третьих, использование предоставленной юридической возможности в собственном интересе не означает использования к личной выгоде, во всяком случае не всегда означает действительно собственный интерес. Заинтересованность управомоченного может диктоваться интересами другого лица или общественными интересами. Сам по себе термин «собственный интерес» является в этом смысле неточным.

В юридической литературе долго шел спор: в чем ценность субъективного права для личности – в том ли, что оно позволяет действовать по своей воле, или в том, что позволяет действовать в своем интересе? По всей видимости, этот спор не имел никогда под собой достаточной научной и практической почвы. Без интереса нет волевых действий; без волевых действий не удовлетворить интереса. Социальная ценность субъективного права, как мы пытались доказать, заключается в гарантированной свободе действия личности.

Соотношение между интересом и субъективным правом лаконично и четко сформулировано С.Н. Братусем: «Субъективное право, опираясь на интерес, само интересом не является, хотя утеря социально значимого интереса и может привести к тому, что субъективное право утратит свое значение и свою

Общая теория права. Явич Л. С. – Л., Изд-во ЛГУ, 1976. С. 187

При всем антагонизме, непримиримости между частным и общественным интересом в досоциалистических формациях в субъективном праве оказывались формально совмещенными интересы личности, государства (господствующих классов, их властвующей группы) и общества. Объясняется это прежде всего тем, что право и государство никогда не могут полностью пренебрегать общими делами, поддержанием условий существования данного общества, его сохранением, хотя бы во имя интересов тех, кто осуществляет власть. Социализм создает наиболее благоприятные (для классового и государственно-организованного общества) объективные предпосылки гармонического сочетания личных и общественных интересов, что и должно находить выражение, в частности, в системе субъективных прав граждан социалистических государств.

Объективно необходимое совмещение, а при социализме и возможное совпадение общественных и личных интересов в праве создает специфическую и давным-давно подмеченную ситуацию, "Особо действенную в демократическом обществе. Отстаивая свои собственные юридические права, гражданин практически выступает в защиту действующего законодательства и правопорядка. Участвуя в охране правопорядка, гражданин борется тем самым и за незыблемость собственных прав.

Жизнь настолько разнообразна и подвижна, что постоянно возникающие потребности и интересы в самых различных сферах деятельности людей, организаций и учреждений не могут полностью охватываться и закрепляться в законодательстве, в субъективных правах и юридических обязанностях. Юридически закрепляются лишь наиболее социально значимые интересы. В тех случаях, когда не закрепленные в объективном и субъективном праве интересы признаются в качестве законных или законом охраняемых интересов, они подлежат защите в той же мере, что и субъективные права. Категория «охраняемые законом интересы» в советской юридической науке разработана слабо. Д. М. Чечот прав, когда замечает: «Нужно либо доказать, что никаких защищаемых законом интересов, помимо субъективных прав, не существует, а поэтому использованное во многих актах... понятие «охраняемый законом интерес» ошибочно, либо, признав правомерность этого понятия, подвергнуть его исследованию как в общетеоретическом плане, так и в сфере отраслевых дисциплин» .

Общая теория права. Явич Л. С. – Л., Изд-во ЛГУ, 1976. С. 188

С общетеоретических позиций по поводу категории «законный интерес» можно сказать следующее. Во-первых, она связана с пробельностью материального права. Во-вторых, об охраняемом законом интересе («законном интересе») может идти речь только в случаях, когда объективное и субъективное право данный интерес так или иначе не опосредовало.

Необходимость охраны законных интересов может вместе с этим свидетельствовать о насущной потребности в формировании нового субъективного права и новой общей нормы. Категория законного интереса не должна восприниматься только в плане пробелов, "подлежащих восполнению. Незначительные пробелы практически трудно восполнять, и к тому же часть из «их связана с охраной быстро изменяющихся интересов отдельных субъектов права, интересов, которые не приобретают в данный период социальной значимости на уровне общеклассовых задач, но и не носят чисто личного характера.

С позиций режима законности важно, чтобы суды не использовали излишне широко предоставленную им возможность (и обязанность) охраны такого рода интересов, чтобы признание интереса законным не приводило к нарушению прямо предусмотренных ib объективном праве «юридических интересов», т.е. социальных интересов, находящихся под непосредственной защитой правовых норм.

Если отвлечься от некоторых возможных исключений, то можно все же считать, что указание в законодательстве об охране законных интересов является признанием пробельности системы субъективных прав, так же как указание на недопустимость отказа в рассмотрении спора за отсутствием закона является признанием пробельности объективного права. И в этом вопросе, так и виных, ощущается неразрывная связь между субъективным и объективным правом.

Вот почему систематическое признание судебной практикой данного интереса субъектов права подлежащим охране, т.е. законным интересом, свидетельствует о процессе формирования соответствующего субъективного права в силу того, что этот интерес приобретает достаточно высокий уровень общезначимости. В странах, где судебная практика не признана источником права, такая систематическая однородная деятельность суда должна привести к принятию нормативного акта органом власти. В иных странах с этой проблемой справляются проще в силу действия прецедентного права.

Пробелы в субъективном праве неизбежны, но когда в системе прав субъектов их оказывается много или они становятся значительными по своему характеру, то возникает опасность сбоя в правовом регулировании, являющаяся следствием того, что законодатель недостаточно следит за изменением общественных отношений или не желает по каким-то привходящим

Общая теория права. Явич Л. С. – Л., Изд-во ЛГУ, 1976. С. 189

соображениям усовершенствовать правовые нормы, закрепить в законе соответствующие притязания. Но социально значимыми интересами нельзя пренебрегать в правотворчестве и при отправлении правосудия.

Важно понимать, что социальные интересы являются побудительными стимулами деятельности общественных образований (целых регионов обществ), классов и отдельных слоев населения, каждой личности. Именно социальные интересы побуждают их принимать участие в сохранении или достижении более благоприятных условий человеческого существования, бороться за коренные изменения в экономическом и политическом строе, устранять обстоятельства, которые тормозят социальное движение, прогресс.

Только своевременное отражение в правовой системе и системе субъективных прав назревших объективных потребностей и социальных интересов (объективной нуждаемости в экономических, политических и культурных благах) в состоянии поддерживать действенное правовое регулирование общественных отношений, правопорядок и законность. Сама жизнь и в первую очередь материальные условия формируют интересы личности и общества, интересы существуют в реальной действительности в качестве прежде всего взаимной зависимости индивидов, между которыми разделен труд . В этом смысле интересы не зависят от представлений людей об этих интересах и лежащих в их основе потребностях. С ч ругой стороны, интерес предполагает осознание объективных потребностей и сознательно-волевую деятельность, направленную на достижение целей, выдвигаемых соответственно понятому интересу. Осознавать и своевременно выражать социальные интересы в праве не столь просто. Приходится иметь в виду и то, что политические, экономические, культурно-этические интересы одного и того же класса, одной и той же социальной группы не всегда полностью сочетаются. В силу одного этого обстоятельства охраняемые государственным аппаратом политические интересы тех, кто осуществляет власть, могут отодвинуть на второй план экономические, а тем более культурно-этические интересы. Разумеется, в конечном счете экономические потребности и интересы возобладают и найдут свое концентрированное выражение в государственной политике, но это лишь в конечном итоге, который может наступить и через довольно длительный период времени.

У каждой личности также есть самые разнообразные интересы, и нельзя думать, что при любой жизненной ситуации материальный интерес занимает господствующее положение. Во всяком случае всем прекрасно известны исторические факты, когда главнейшим стимулом человеческих поступков оказывают-

Общая теория права. Явич Л. С. – Л., Изд-во ЛГУ, 1976. С. 190

ся этические ил« политические идеалы, ради которых люди могут жертвовать не только материальными интересами, но и самой своей жизнью. Только, если взять социальные общности и историю их развития в целом, выясняется, что в самом последнем счете основой духовных потребностей и интересов оказывались материальные условия жизни и назревшая необходимость их изменения.

Одной из задач юридической науки является выяснение, насколько система субъективных прав (юридических обязанностей) полно отражает и закрепляет реально существующие интересы граждан (организаций, учреждений) и какие из этих интересов требуют дополнительного юридического признания. По сути проблема та же, что и соотношение между притязаниями и моральными правами личности, с одной стороны, и юридического характера правами – субъективным правом – с другой стороны. Только в данном случае вопрос углубляется до выяснения лежащих в основе притязаний личности, классов, социальных групп, организаций объективных потребностей и обусловленных ими интересов. К тому же не всякого рода интересы могут найти свое выражение в определенных общезначимых притязаниях, моральных требованиях и общественном сознании, которое в качестве правосознания будет стимулировать формирование собственно права, охраняемого государством. Прежде всего ясно, что интересы должны носить социально значимый характер я не быть сугубо личными, а тем более асоциальными. Далее, эти интересы не могут противоречить интересам господствующих классов, господствующей воле. Наконец, это должны быть интересы, которые можно выразить не только в субъективном праве, но и гарантировать юридическими обязанностями. Если интересы не обеспечить внешне принудительной, государством установленной обязанностью – юридической обязанностью, то такие интересы и соответственно притязания не могут стать субъективным правом. Их даже нечего пытаться санкционировать законом и судом.

Надо оговорить, что подобный вопрос не представляет проблемы, когда речь идет о притязаниях (интересе) в имущественных отношениях. Притязание имущественного характера, связанное с отношениями собственности и товарооборотом, если есть на то государственная воля, всегда может быть обеспечено юридической обязанностью (разумеется, если таковая не противоречит объективным закономерностям данной формации, оправдана материальными условиями). В иных сферах общественной жизни, не связанных с фактическим владением вещами и обменом, не любые интересы и притязания могут быть поддержаны обязанностями, а потому и не любые из них даже могут стать правом. Во-первых, моральному притязанию не всегда соответствует моральный долг (обязанность) других считаться с этим притязанием. Кроме того, во-вторых, отнюдь не

Общая теория права. Явич Л. С. – Л., Изд-во ЛГУ, 1976. С. 191

любой моральный долг может быть закреплен как юридическая обязанность.

В свое время специфическая черта субъективного права имеющего своим коррелятом юридическую обязанность была подмечена Л.И. Петражицким, хотя и в совершенно неприемлемой для нас интерпретации: с точки зрения «императивно-атрибутивных» эмоций индивида.

Ни право, ни притязание, ни даже правосознание нельзя сводить к эмоциям индивида. Однако отличие правового сознания от нравственного состоит, в частности, действительно в том, что представления о юридически значимых правах непременно ассоциируются с юридическими обязанностями. Такая ассоциация отражает правовую реальность, связь субъективных прав с юридическими обязанностями.

Вероятно, подобная грань существует и между правосознанием и политическим сознанием. Политический интерес, притязание политического характера могут получить выражение в юридических правах только при условии, если им будут соответствовать юридически-признанные обязанности. Важно и то, что субъективное право всегда предполагает не только юридические обязанности других лиц, но и определенные юридические обязанности управомоченного лица. Общественные отношения, предполагающие сосредоточение у одной стороны всех прав, а у другой только одних обязанностей, не опосредуются законодательством, не нуждаются в правовом регулировании. Только в абстракции можно выделить отношение, у одной стороны которого субъективное право, а у другой юридическая обязанность. От подобной абстракции, полезной для анализа и часто употребляемой в теории, надо отличать фактическое положение и юридическую практику, да и историю (например, как отмечалось, отношения между рабовладельцем и рабом не нуждались в правовом опосредовании, первый полностью господствовал над вторым).

Таким образом, к числу необходимых предпосылок, без которых нельзя ожидать преобразования интереса личности, а точнее, ее притязаний, в субъективное право, можно отнести: приобретение интересом личности социальной значимости, его соотносимость с общественным интересом, возможность обеспечения такого интереса юридическими обязанностями иных участников общественных отношений. Когда интерес личности оказывается закрепленным в субъективном и объективном праве, последнее приобретает по отношению к породившему его интересу относительную самостоятельность. Интерес может исчезнуть, измениться, но право в связи с этим автоматически не отменяется. Более того, одно и то же право может часто использоваться для удовлетворения разных интересов.

Отвергая понимание субъективного права как защищенного интереса, нельзя игнорировать роль социальных интересов лич-

Общая теория права. Явич Л. С. – Л., Изд-во ЛГУ, 1976. С. 192

ности, господствующих классов, общества в формировании и реализации системы субъективных прав. Изучение проблемы интереса в субъективном праве должно быть продолжено. Подобные исследования особенно полезно осуществлять методами конкретно-социологического анализа. Общетеоретические основы изучения проблемы состоят в следующем: а) признание единства субъективного и объективного права; б) понимание того, что субъективное право позволяет развивать самодеятельность людей и коллективов ; в) утверждение, что совокупность наличных прав субъектов обеспечивает им определенную сферу «индивидуальной автономии» ; г) наконец, четкое представление о том, что в интересе лица может выражаться как его личный социально значимый интерес, так и интерес иных лиц, а также общественный интерес . Последнее обстоятельство при исследовании субъективных прав в социалистическом обществе приобретает особое значение.

Интерес субъекта толкает его к приобретению и использованию субъективного права, он же приводит к существенным модификациям этого права, предусмотренным законодательством, в мотором выражены интересы классов или всего народа.

Источник: Электронный каталог отраслевого отдела по направлению «Юриспруденция»
(библиотеки юридического факультета) Научной библиотеки им. М. Горького СПбГУ

Крашенинников, Е. А.
Интерес и субъективное гражданское право /Е.
А. Крашенинников.
//Правоведение. -2000. - № 3. - С. 133 - 141

Статья находится в издании «Правоведение. »

Материал(ы):

• Интерес и субъективное гражданское право.
  Крашенниников, Е. А.
  

  Интерес и субъективное гражданское право

  Е. А. Крашенинников*

  Памяти профессора А. А. Собчака

  § 1. Формы гражданско-правового признания интересов. Вступая в общественные отношения, члены гражданского общества имеют своей целью удовлетворение собственных интересов. Одни из этих интересов признаются, другие не признаются законом. Интересы, получившие признание со стороны закона, приобретают новое социальное качество: они становятся юриди-ческими интересами.

  Гражданско-правовое (в широком смысле) признание интересов совер-шается в двух формах. Некоторые интересы, как, например, интерес собственника во владении, пользовании и распоряжении своим имуществом, интерес покупателя в передаче ему купленной вещи и т. д., признаются законом посредством наделения заинтересованного лица соответствующим субъективным гражданским правом. Интерес, получивший признание со стороны закона путем предоставления его носителю субъективного гражданского права как средства удовлетворения этого интереса, я называю законным интересом. Вместе с тем существуют и такие интересы, признание которых не сопровождается наделением заинтересованных лиц как носителей этих интересов субъективными гражданскими правами. К ним, в частности, относятся интересы, упомянутые в п. 2 ст. 39 Семейного кодекса РФ. Предоставляя в случае спора каждому из супругов в целях удовлетворения интереса в преобразовании его имущественно-правового положения право требовать раздела общесупружеского имущества, закон управомочивает суд, осуществляющий раздел имущества, отступить от начала равенства долей супругов в их общем имуществе, исходя из интересов несовершеннолетних детей и (или) заслуживающего внимания интереса одного из супругов. В отличие от интереса супруга в преобразовании его имущественно-правового положения интересы, о которых говорится в п. 2 ст. 39 Семейного кодекса РФ, не связаны с какими-либо субъективными гражданскими правами как средством их удовлетворения и, следовательно, не являются законными интересами (в ранее разъясненном смысле); но эти интересы также не являются и интересами, лишенными какого бы то ни было юридического значения, поскольку они способны повлиять на содержание выносимого судом решения. Интерес, признанный законом в качестве обстоятельства, которое может или должно учитываться правоприменительным органом при разрешении соответствующего дела, я называю юридически значимым интересом.

  §2. Структурные элементы субъективного гражданского права: право-мочие на совершение положительных действий и правомочие требования. Поскольку основная масса заслуживающих придания интересов признается гражданским законом путем предоставления их носителям субъективных гражданских прав, мы должны познакомиться с этими правами поближе.

  Субъективное гражданское право предоставляется лицу в целях удовле-творения определенного интереса. Последний связывает своего носителя с другими членами гражданского общества. Стало быть, и реализация этого интереса может произойти лишь в результате общих волевых актов связанных им лиц. Так, например, удовлетворение интереса заимодавца в получении долга предполагает совершение определенных действий каждым из дого-ворных контрагентов; реализация интереса нанимателя во владении и пользовании наемным имуществом опосредствуется волевыми актами нанимателя и окружающих его третьих лиц и т. д. Однако для того чтобы управомоченный мог удовлетворить свой интерес, он должен иметь возмож-ность распоряжаться не только своими действиями, но и чужим поведением противоположной стороны, которое он сам осуществить не в состоянии. Поэтому любое субъективное гражданское право с неизбежностью расчле-няется на два правомочия, одно из которых состоит в возможности совер-шения положительных действий самим управомоченным, а второе - в возможности управомоченного требовать определенного поведения от обязанного лица. 1

  Проиллюстрируем сказанное на материале абсолютных и относительных субъективных гражданских прав.

  Удовлетворение интереса собственника во владении, пользовании и распоряжении принадлежащей ему вещью осуществимо лишь при том условии, если собственник может обращаться с нею по своему усмотрению и отстранять других от всякого на нее воздействия. Сообразно с этим субъек-тивное право собственности закрепляет за собственником два правомочия: 1) правомочие совершать в отношении вещи определенные действия, которое
  состоит из трех возможностей - jus possidendi, jus utendi и jus abutendi, и 2) правомочие требовать от обязанных лиц воздерживаться от совершения действий, которые мешали бы ему владеть, пользоваться и распоряжаться вещью.

  Следует отвергнуть как необоснованное утверждение Ю. К. Толстого, будто принадлежащие собственнику правомочия по владению, пользованию и распоряжению вещью полностью выражают объем права собственности. 2 Во-первых, автор упускает из виду, что, будучи элементом правоотношения, рассматриваемое право, как и любое субъективное право, включает в себя правомочие требования, через которое право в целом сопрягается с коррес-пондирующей ему юридической обязанностью. Во-вторых, профессор Санкт-Петербургского университета допускает неточность, когда называет входящие в состав правомочия собственника на совершение положительных действий возможности по владению, пользованию и распоряжению вещью право-мочиями. Нетрудно видеть, что каждая из этих возможностей, взятая сама по себе, есть нечто меньшее, чем правомочие собственника на совершение положительных действий, подобно тому, как последнее есть нечто меньшее, чем субъективное право собственности. Поэтому при характеристике содержания этого права такого рода возможности нужно называть не правомочиями, а субправомочиями. 3 С учетом сказанного становится ясно, что субъективное право собственности представляет собой единство не трех, а двух правомочий (правомочия требования и правомочия собственника на свои действия), которое складывается из трех субправомочий - возможности владения, возможности пользования и возможности распоряжения вещью.

  Если мы перейдем от абсолютных прав к относительным, то обнаружим, что и они состоят из двух правомочий. Возьмем в качестве примера субъек-тивное право кредитора в заемном обязательстве. Заключение договора займа, предполагающее передачу денег (или вещей, определенных родовыми признаками) заимодавцем и принятие их заемщиком, приводит к реализации интереса заемщика в получении указанного имущества и одновременно порождает у заимодавца интерес в своевременном погашении долга договор-ным контрагентом. Удовлетворение интереса заимодавца опосредствуется, как минимум, двумя действиями, аналогичными тем, какими был реализован интерес заемщика, а именно: действием заемщика по передаче (возвра-щению) суммы займа и действием заимодавца по ее принятию. Сообразно с этим субъективное право заимодавца включает в себя два правомочия - правомочие требовать возвращения суммы займа и правомочие принять возвращаемую сумму, 4 каждое из которых имеет своим материальным содержанием действие соответствующего участника договора и реализуется действием именно этого субъекта. 5

  Иную позицию по вопросу о содержании относительных, в том числе обязательственных, прав занимает С. С. Алексеев. Опираясь на пред-положение, будто в обязательственном правоотношении интерес кредитора всецело удовлетворяется положительными действиями должника, автор приходит к выводу, что содержание обязательственного права сводится лишь к одной возможности - правомочию требовать предписанного поведения от обязанного лица. 6 Однако при более глубоком проникновении в дело С. С. Алексеев нашел бы, что, когда должник, совершая предписанное ему действие, предлагает кредитору исполнение, он создает для него только возможность удовлетворения интереса, которая еще не совпадает с его фактическим удовлетворением. Для того чтобы последнее могло состояться, указанного действия должника явно недостаточно. Фактическое удовле-творение интереса кредитора наступит лишь после того, как он примет предложенное ему исполнение. Таким образом, реализация интереса кредитора обусловливается, по меньшей мере, двумя действиями: предложением и принятием исполнения, которые разделены между контрагентами. Но поскольку действие кредитора по принятию исполнения есть необходимый момент деятельности, направленной на реализацию его интереса, то опосред-ствующее эту деятельность субъективное право не может не заключать в себе наряду с правомочием требования правомочие на совершение положительных действий самим кредитором.

  Гораздо более правильный подход к проблеме выражен С. С. Алексеевым в том месте его работы, где он, отклоняясь от своего основного воззрения, говорит, что в гражданско-правовых обязательствах интерес кредитора удовлетворяется не только положительными действиями должника, но также и действием самого кредитора, которое состоит в требовании, обращенном к должнику. 7 Однако автор не объясняет, как это действие соотносится с материальным содержанием правомочия требования. Из отстаиваемой С. С. Алексеевым трактовки обязательственных прав вытекает, что фиксированное им действие охватывается материальным содержанием принадлежащего кредитору правомочия требования и, стало быть, служит средством осуще-ствления этого правомочия. Но подобный вывод не соответствует действи-тельному положению вещей.

  Как мы уже знаем, для удовлетворения интереса кредитора помимо его собственных действий необходимо определенное действие должника, которое сам кредитор выполнить не в состоянии; и именно потому, что он не может осуществить это необходимое для него действие, закон предоставляет кредитору правомочие требования, которое дает ему возможность распо-ряжаться чужим действием контрагента как своим и тем самым ставит должника перед необходимостью относиться к своему действию как к чужому, т. е. обязывает совершить его в удовлетворение интереса кредитора. Таким образом, по своей правовой природе правомочие требования есть правомочие на чужое действие; 8 следовательно, его материальное содержание заключается не в требовании известного поведения от должника, а в совершении должником предписанного ему действия. 9 В определенности правомочия требования как правомочия на чужое действие заложено, что оно осуществимо только действиями должника и не может быть реализовано действием кредитора по предъявлению требования. 10

  Предъявляя требование должнику, кредитор совершает действие в осуществление своего права. Однако, как это ни представляется парадок-сальным, оно не является средством осуществления заключенного в этом праве правомочия требования, ибо последнее реализуется действием должника.

  Когда кредитор требует от обязанного лица уплаты по векселю, передачи имущества и т. п., он осуществляет не правомочие требования, а принад-лежащую ему возможность предъявить требование должнику, которая входит в содержание его субъективного права. 11

  Будучи самостоятельным элементом относительных субъективных гражданских прав, эта возможность может фигурировать либо в качестве правомочия, либо в качестве субправомочия. Если относительные права не опосредствуют общественные отношения по перемещению материальных благ, то содержащаяся в них возможность предъявления требования приобре-тает статус правомочия. Такой характер, в частности, носит возможность предъявления требования к поверенному, обязавшемуся совершить сделку в пользу доверителя. В относительных правах, опосредствующих переход материальных благ от обязанного к управомоченному лицу, эта возможность фигурирует как субправомочие, которое вместе с возможностью принятия предложенного исполнения составляет содержание правомочия на совер-шение положительных действий самим управомоченным. Примером такого субправомочия может служить возможность предъявления требования о предоставлении сданного внаем имущества. В связи с изложенным стано-вится ясно, что субъективное право кредитора в заемном обязательстве включает в себя правомочие требования, а также правомочие заимодавца на свои действия, состоящее из двух субправомочий: возможности предъявить требование заемщику и возможности принять предложенное им исполнение.

  Таким образом, любое и каждое субъективное гражданское право расчленяется на два правомочия. Указанное расчленение должно фикси-роваться в определении субъективного гражданского права. Поэтому последнее следует определять как предоставленную лицу гражданским законом в целях удовлетворения его интереса меру возможного поведения, которая заключается в возможности совершения положительных действий самим управомоченным и в возможности управомоченного требовать определенного поведения от обязанного лица.

  § 3. Несостоятельность трактовки интереса как элемента содержания субъективного гражданского права. В приведенном выше определении субъективного гражданского права заложено, что право, опосредствующее удовлетворение интереса, и интерес, удовлетворяемый посредством права, не находятся в непосредственном единстве, а остаются внешними по отношению друг к другу. В противоположность сказанному R. Ihering утверждает, что интерес есть субстанциональный момент субъективного гражданского права. 12 Следуя тому же способу представления, Ю. К. Толстой говорит: «...интерес является необходимым и притом ведущим элементом содержания субъективного права». 13 Насколько такая трактовка интереса оправдана научно и практически, можно судить по следующим обстоятельствам.

  1. Включая интерес в содержание субъективного гражданского права как меры возможного поведения, Ю. К. Толстой вместе с тем указывает на то, что право закрепляется за управомоченным в целях удовлетворения его интереса. Но если интерес удовлетворяется через посредство права, то он не может входить в содержание последнего в качестве «необходимого и притом ведущего элемента». При допущении противного мы должны будем признать, что средством удовлетворения интереса - в той мере, в какой в его опосред-ствовании задействован «необходимый и ведущий элемент» субъективного права, - служит сам интерес. А это нонсенс. Таким образом, субъективное гражданское право способно опосредствовать удовлетворение интереса именно благодаря тому, что оно соотносится с ним как с некоторой внешней объективностью и имеет по отношению к нему, как сказал бы Гегель, вид которого внешнего наличного бытия.

  2. Субъективное гражданское право служит средством удовлетворения интереса, который возникает у лица независимо от предоставленного ему права. Удовлетворяемый при посредстве субъективного гражданского права интерес - интерес продавца в получении покупной цены, интерес собственника во владении, пользовании и распоряжении своей вещью и т. д. - создается не законом, а экономическими отношениями данного общества.
  Между тем, придерживаясь трактовки интереса, защищаемой Ю. К. Толстым, придется заключить, что, предоставляя лицу субъективное гражданское право, закон тем самым наделяет его и соответствующим интересом как одним из элементов предоставляемого права. Но этот вывод, логически вытекающий из исходной посылки Ю. К. Толстого, искажает действительное положение вещей.

  3. Если бы интерес являлся необходимым и ведущим элементом субъективного гражданского права, то его утрата повлекла бы за собой и утрату права. Однако нет более общеизвестного факта, чем тот, что отпадение интереса само по себе не приводит к прекращению соответствующего объективного гражданского права. 14 Наилучшим примером сказанному служит derelictio. Отказ от права собственности на вещь манифестирует о том, о дерелинквент утратил интерес во владении, пользовании и распоряжении своей вещью, который удовлетворялся посредством субъективного права собственности. Ведь если бы он продолжал оставаться носителем этого интереса, то акта дереликции не последовало бы. При этом прекращение указанного интереса не затрагивает существования права собственности
  релинквента: последний остается собственником дерелинквированной вещи до тех пор, пока право собственности на нее не будет приобретено другим лицом (абз. 2 ст. 236 ГК РФ). Из того обстоятельства, что субъективное право собственности продолжает существовать и при утрате управомоченным лицом интереса, удовлетворяемого через посредство этого права, с непреложностью следует, что оно имеет оторванное от него существование и не держит в себе этот интерес как свой момент.

  После всего изложенного становится ясно, что предпринятая Ю. К. Толстым попытка превратить интерес в один из элементов опосредствующего его удовлетворение субъективного гражданского права терпит фиаско.

  § 4. Субъективное гражданское право - средство удовлетворения интереса. Как уже неоднократно отмечалось, субъективное гражданское право есть средство удовлетворения определенного интереса. Существенно иной подход к оценке функционального назначения субъективных гражданских прав выражен во взглядах некоторых цивилистов и процессуалистов. Так, например, когда С. Н. Братусь пишет, что «субъективное право предоставляется для защиты интереса, и поэтому интерес является целью, а не сущностью субъективного права», 15 или когда О. С. Иоффе говорит: «... указание на цель, а именно на защищаемый правом интерес, следует включить... в определение понятия субъективного права», 16 или когда Д. М. Чечот излагает: «Субъек-тивное право создается с целью защиты того интереса, который появился в общественной жизни и признан законодателем», 17 - то во всех этих рассуж-дениях субъективное гражданское право трактуется не в качестве средства удовлетворения соответствующего интереса, а в качестве средства его защиты. Согласиться с такой трактовкой нельзя.

  Не подлежит никакому сомнению, что регулятивные субъективные гражданские права в силу самой своей природы не могут опосредствовать защиту удовлетворяемых при их помощи интересов. Ведь необходимость в защите вызывается правонарушением, оспариванием права и другими обстоятельствами, создающими конфликтную ситуацию, в то время как указанные права рассчитаны на нормальное развертывание упорядочиваемых ими процессов, при котором управомоченные лица не встречают помех в реализации своих законных интересов и поэтому не нуждаются в том, чтобы их интересы были защищены. Столь же ясно и то, что далеко не каждое охранительное субъективное гражданское право предоставляется лицу в целях защиты его интереса. Так, например, нарушение права собственности, не соединенное с лишением владения, влечет возникновение у собственника негаторного притязания (ст. 304 ГК РФ). Будучи разновидностью охрани-тельного субъективного права, это притязание предоставляется собственнику в целях удовлетворения интереса в устранении препятствий, чинимых в осуществлении принадлежащего ему права собственности, - интереса, который с функциональной точки зрения является интересом в защите права собственности от посягательства, не связанного с лишением владения. Отсюда явствует, что негаторное притязание служит средством защиты не удовлетворяемого при его посредстве интереса в защите права собственности, а самого нарушенного права собственности. В то же время существуют и такие охранительные субъективные гражданские права, которые опосредствуют как удовлетворение, так и защиту соответствующих интересов. К ним, в част-ности, относятся притязание о возмещении вреда, возникшего вследствие противоправного уничтожения чужой вещи (абз. 1 п. 1 ст. 1064 ГК РФ), и притязание давностного владельца на выдачу имущества (п. 2 ст. 234 ГК РФ).

  Первое из названных притязаний служит средством удовлетворения и защиты интереса бывшего собственника вещи в восстановлении своего имуще-ственного положения, второе - интереса узукапиента в восстановлении владения имуществом.

  Таким образом, все субъективные гражданские права являются сред-ством удовлетворения законных интересов. И лишь определенная часть охранительных субъективных гражданских прав опосредствует такое удовле-творение интересов, в котором вместе с тем заключается и их защита. Благодаря сопряженности с такими правами соответствующие им законные интересы обособляются в особую группу охраняемых законом интересов. 18

  *Кандидат юрид. наук, доцент Ярославского государственного университета им. П. Г. Демидова.

  © Е. А. Крашенинников, 2000.

  1 Крашенинников Е. А. 1) Структура субъективного права и право на защиту // Проблемы защиты субъ-ективных прав и советское гражданское судопроизводство. Ярославль, 1979. С. 76-77; 2) Структура субъек-тивного права // Построение правового государства: вопросы теории и практики. Ярославль, 1990. С. 3. - Не-которые авторы утверждают, что субъективное гражданское право включает в себя возможность обратиться в суд за защитой (см., напр.: Merkel A . Juristische Enzyklopadie. 5 Aufl. Berlin, 1913. S. 94; Гукасян Р. Е. Проблема интереса в советском гражданском процессуальном праве. Саратов, 1970. С. 26). Но это утверждение ошибоч-но. Указанная возможность является не составной частью субъективного гражданского права, а самостоя-тель-ным субъективным гражданско-процессуальным правом, которое служит средством возбуждения гражданского процесса и слагается из двух правомочий: правомочия на подачу заявления (жалобы) и правомочия требовать от суда совершения действия по возбуждению гражданского дела (см.: Крашенинников Е. А. О праве на предъ-явление иска // Регламентация защиты субъективных прав в Основах гражданского законодательства. Яро-славль, 1992. С. 77).

  2 Толстой Ю. К. Содержание и гражданско-правовая защита права собственности в СССР. Л., 1955. С. 54. -Аналогичная формулировка встречается у Д. М. Генкина: «Субъективное право собственности полностью определяется правомочиями владения, пользования и распо-ряжения» (Генкин М. Некоторые вопросы теории права собственности // Учен. зап. ВИЮН. М., 1959. Вып.9. С. 25).

  3 Крашенинников Е. А. Структура субъективного права. С. 4; Власова А. В. Структура субъективного гражданского права. Ярославль, 1998. С. 20.

  4 Позже обнаружится, что данное правомочие есть лишь дробная часть возможности совершения поло-жительных действий самим заимодавцем, в силу чего оно оказывается не чем иным, как субправомочием. По мнению М. М. Агаркова, принятие исполнения по обязательству является не правом, а осложняющей структуру обязательства обязанностью кредитора (см.: Агарков М. М. Обязательство по советскому гражданскому праву. М., 1940. С. 62-67). Но это мнение не выдерживает критической проверки. В самом деле, если последовательно проводить все положения теории М. М. Агаркова, а не забывать о них при переходе к анализу других проблем и не отрицать выводов, которые из нее неизбежно вытекают, то пришлось бы признать, что любое обязатель-ственное правоотношение, в том числе и удостоверенное обязательственной ценной бумагой, усложняется за счет присоединения к основному отношению в обязательстве дополнительного отношения, в силу которого должник вправе требовать от кредитора принятия исполнения, а кредитор обязан его принять. Но этот вывод не согласуется с презентационной природой ценных бумаг. Обязательственная ценная бумага не способна удосто-верять упомянутое выше дополнительное отношение, поскольку должник по бумаге как сторона, не владеющая бумагой, не сможет осуществить навязанное ему М. М. Агарковым право требовать от кредитора принятия исполнения. Таким образом, присущее ценным бумагам начало презентации исключает возможность того, чтобы в рамках удостоверенного бумагой обязательства должник выступал носителем права требования, обязы-вающего кредитора принять исполнение по бумаге, что является неопровержимым доказательством правиль-ности трактовки принятия исполнения как права, а не обязанности кредитора (см.: Kohler J . Anoahme und An-nahmeverzug // Jahrbucherffir die Dogmatik des heutigen romischen und deutschen Privatrechts. 1879. Bd. 17. S. 267; Hirsch P. Zur Revision der Lehre vom Glaubigerverzuge. Leipzig, 1895. S. 180; Dem burg H. Pandekten. 7 Aufl. Ber-lin, 1903. Bd. 2. S. 119; Крашенинников Е. А. Ценные бумаги на предъявителя. Ярославль, 1995. С. 46-48).

  5 В этой связи трудно согласиться с О. С. Иоффе, который рассматривает действие заимодавца по при-нятию долга как средство реализации принадлежащего ему правомочия требования (см.: Иоффе О. С., Шарго-родский М. Д. Вопросы теории права. М., 1961. С. 228). Реализация указанного правомочия предполагает совер-шение действия по возвращению суммы займа (предложению исполнения), которое сам заимодавец совершить не в состоянии, ибо возвратить долг самому себе нельзя. Следовательно, какие бы действия заимодавец ни со-вершал, они никогда не будут выступать средством реализации его правомочия требования. Принимая предло-женное заемщиком исполнение, заимодавец реализует не правомочие требовать погашения долга, а входящую в состав его субъективного права возможность принять сумму займа (см.: Крашенинников Е. А. Ценные бумаги на предъявителя. С. 42-43. Прим. 57).

  6 Алексеев С. С. Общая теория социалистического права. Свердловск, 1964. Вып.2. С. 109-110, 112. - Этот взгляд разделяют и некоторые другие авторы (см., напр.: Иоффе О. С. Спорные вопросы учения о право-отношении // Очерки по гражданскому праву. Л., 1957. С. 41; Яковлев В. Ф. Структура гражданских правоотно-шений // Гражданские правоотношения и их структурные особенности. Свердловск, 1975. С. 31).

  7 Алексеев С. С. Общая теория социалистического права. Вып.2. С. 110. - Небезынтересно отметить, что после выдвижения им ошибочного тезиса, будто в правоотношениях активного типа, в частности в заемном обязательстве, субъективное право сводится единственно к возможности управомоченного требовать соверше-ния определенных действий обязанным лицом, О. С. Иоффе пишет: «Вместе с тем не следует забывать, что и в правоотношениях [этого] типа положительные действия управомоченного также имеют нередко весьма сущест-венное значение. Так, например, для удовлетворения интересов нанимателя в договоре имущественного найма необходима не только передача ему вещи наймодателем (положительные действия должника), но и использо-вание ее нанимателем (положительные действия кредитора)» (Иоффе О. С. Спорные вопросы учения о право-отношении. С. 43). В этом примере смешаны и перепутаны различные по своей природе интересы и опосред-ствующие их реализацию правоотношения, в силу чего противопоставление автором действия по передаче вещи действиям по ее использованию является неверным и произвольным. Необходимо различать двоякого рода интересы нанимателя: интерес в получении имущества во временное пользование и интерес во владении и пользовании полученным имуществом в пределах срока действия договора. Удовлетворение первого из этих интересов опосредствуется относительным субъек-тивным правом нанимателя, которое состоит из возможнос-ти требовать предоставления имущества во временное пользование и возможности принять это имущество. Что касается второго интереса, то он удовлетворяется при посредстве принадлежащего нанимателю абсолютного субъективного права, которое также включает в себя два правомочия: возможность владеть и пользоваться на-емным имуществом и возможность требовать от всех лиц, в том числе и наймодателя, воздерживаться от совер-шения действий, которые бы мешали ему осуществлять владение и пользование этим имуществом.

  8 Sohm R. Der Begriff des Forderungsrechts // Zeitschrift fur das Privat- und offentliche Recht der Gegenwart. 1877. Bd. 4. S. 457-460, 472-474; Oertmann P. Zur Struktur der subjektiven Privatrechte//Archiv fur die civilistische Praxis. 1924. Bd. 123. S. 149.

  9 Характеризуя притязание (Anspruch), которое он ошибочно отождествляет с одним из заключенных в нем правомочий - правомочием требования, L. Enneccerus говорит: «...содер-жание притязания вовсе не в том, чтобы самому что-нибудь делать, именно чего-то требовать; притязание, напротив, прямо дает право на то, что-бы действовал другой...» (Enneccerus L., Ki рр Т h., Wolff M. Lehrbuchdesburgerlichen Rechts. 25-29 Aufl. Marburg, 1926. Bd. l. Abt. l. S. 569. Anm. 3).

  11 Крашенинников Е. А. Структура субъективного права. С. 6. - «Предъявляя требование должнику, кредитор... осуществляет не свое правомочие требования, а особую юридическую возможность - возможность предъявить требование обязанному лицу» (Власова А. Б. Структура субъективного гражданского права. С. 77).

  12 Ihering R. Geist des romischen Rechts auf den verschiedenen Stufen seiner Entwicklung. 2 Aufl. Leipzig, 1871. Teil 3. Abt. 1. S. 328, 338.

  13 Толстой Ю. К. К теории правоотношения. Л., 1959. С. 45. - В таком же смысле высказывается О. С. Иоффе (см.: Иоффе О. С. Правоотношение по советскому гражданскому праву. Л., 1949. С. 50).

  14 «Прекращаются ли права, напр., право собственности... вследствие того, что на стороне управомочен-ного прекращается интерес, заинтересованность в праве?.. Всякий юрист, не задумываясь, ответит отрицатель-но» (Петражицкий Л. И. Теория права и государства в связи с теорией нравственности. 2-е изд. СПб., 1910. Т. 2. С. 368). «Если бы интерес составлял сущность правомочия, то прекращение интереса непременно влекло бы за собой уничтожение права. В действительности мы этого, однако, не видим» (Трубецкой Е. Н. Лекции по эн-циклопедии права. 1917. С. 162).

  15 Братусь С. Н. О соотношении гражданской правоспособности и субъективных гражданских прав // Сов. государство и право. 1949. № 8. С. 34.

  16 Иоффе О. С. Советское гражданское право. М., 1967. С. 91.

  17 Чечот Д. М. Проблема защиты субъективных прав и интересов в порядке неисковых производств со-ветского гражданского процесса: Автореф. докт. дисс. Л., 1969. С. 10.

  18 Подробнее об охраняемых законом интересах см.: Крашенинников Е. А., Лисова Т. Н. Заметки об ох-раняемых законом интересах // Вопросы теории охраняемых законом интересов. Ярославль, 1990. С. 3-6; Кра-шенинников Е. А. Охраняемый законом интерес и средства его защиты//Вопросы теории охранительных право-отношений. Ярославль, 1991. С. 12-18.

Информация обновлена :11.01.2001

Сопутствующие материалы:
| Персоны | Книги, статьи, документы

Жвому миру, жизнедеятельности вообще свойственно наличие потребностей, которые выступают в качестве стимула того или иного поведения. Потребности как стимул выражаются в комплексе, системе потребностей.

Наблюдается прямая зависимость между сложностью живого организма, изменчивостью условий внешней среды и динамикой потребностей. Поскольку ни жизнедеятельность, ни внешняя среда не являются «застывшими», статичными, то и потребности - суть смена и трансформация их состояний.

Потребности как стимул сигнализируют о необходимости их удовлетворения, что вызывает деятельность, активность. В этом отношении потребности выступают основанием деятельности. В то же время деятельность не может осуществляться без соответствующих средств, которые становятся предметом потребности. Более того, деятельность абсолютно необходима для функционирования самой жизни. Поэтому бытие потребности и деятельность не может не иметь двустороннего, взаимного характера.

Человеку как живому организму свойственны потребности. А. Эйнштейн как-то образно заметил, что «все, что сделано и придумано людьми, связано с удовлетворением потребностей»1.

Потребность определяют как такое состояние организма, при котором он нуждается в определенных условиях, недостающих ему для нормального существования и развития2.

С.В. Михайлов ограничивает понятие потребности указанием на их биологическую природу. По его мнению, потребности - это определенное взаимодействие организма с внешней материальной средой, характеризующееся физической зависимостью субъекта от условий жизнеобеспечения, присущей как человеку, так и животному3.

Однако, человек - это биосоциальный субъект и в его природе присутствует значительный компонент социальных фак

торов. Как отмечает А.Г. Здравомыслов, процесс выделения человека из животного мира представляет собой и процесс качественного преобразования самих биологических потребностей человека, их наполнения социальным содержанием. Социализация потребностей, в свою очередь ведет к расширению круга потребностей и к порождению новых4.

Объективная составляющая потребности указывает на связь, зависимость субъекта с внешней средой. В то же время, поскольку потребность у каждого своя, у нее есть и субъективная сторона, которая сигнализирует об ощущении или осознании потребности, что влечет, соответственно, или ее реализацию или подавление. Однако нереализованная потребность не исчезает, а на месте реализованной возникает новая.

Среди существующего множества определений потребности вполне допустимо рассматривать данный феномен как надобность, нужду в условиях существования и развития которые удовлетворяются субъектом с помощью прямого, непосредственного воздействия на данные условия.

Существует множество классификаций потребностей. Одним из основных критериев классификации потребностей человека выступает направленность личности на тот или иной объект. В целях нашего исследования рассмотрим модель структуры потребностей предложенную Б.М. Генкиным5.

Существующее множество потребностей ученый разделяет на две группы: 1) потребности существования и 2) потребности достижения целей жизни.

Группа потребностей существования включает в себя следующие потребности: физиологические, безопасности и причастности.

Выделяется минимальный и базовый уровни их удовлетворения. Минимальный уровень обеспечивает выживание человека, базовый - обеспечивает возможность появления потребностей, соответствующих основным целям жизни конкретного человека. Общим для всех является лишь минимальный уровень, выше него потребности существования определяются индивидуальностью человека и конкретной ситуацией.

Группа потребностей достижения целей жизни разделяется на пять видов потребностей: материальных (богатство, роскошь); социальных (свобода, власть, слава, уважение); интеллектуальных (знания, творчество); эмоциональных (красота, развлечение, риск) и духовных (вера, самосовершенствование).

После достижения базового уровня удовлетворения потребностей индивидуальность каждого человека обусловливает доминирование того или иного вида потребностей достижения целей жизни. Однако, со временем структура потребностей субъекта может меняться. Кроме того, между группами потребностей нет четких границ: то, что в данный момент служит целью, в другое время будет выступать в качестве средства достижения другой цели.

Представленная структура потребностей человека свидетельствует, что не все потребности могут быть удовлетворены посредством прямого присвоения соответствующих благ. В процессе социализации человека первоначальные обменные отношения человека и природы постепенно уступают место отношениям людей между собой. Такие отношения, возникая, как правило, по поводу удовлетворения людьми своих потребностей, совершаются в специфических общественных формах6. Данные формы соответствуют нормам человеческого общежития, что выражает процесс социализации того, как потребности человека удовлетворяются. Поэтому потребности создают определенную базу, на основе которой возникают интересы.

В научной литературе сформировалось четыре точки зрения на природу интереса. Сторонники первой, т.н. субъективистской концепции, рассматривают интерес как явление субъективное, предполагающие формирование интереса с помощью категорий, которые характеризуют различные аспекты сознания, познания, идеологии7. Ученые, придерживающиеся второй, объективистской концепции, считают, что интересы существуют, коренятся в самой социальной действительности, они связаны с бытием предмета и не сводятся к сознанию и воле8. Положения третьей концепции разделяют исследователи, которые

полагают, что интерес - это определенное единство объективного и субъективного, выражающееся в переходе первого во второе и обратно9. Исследователи четвертого направления отстаивают позицию, что есть два ряда интересов - объективные и субъективные: первые в объективной действительности, вторые - в сознании10.

В юридической литературе на природу интереса также присутствуют достаточно полярные точки зрения, которые отражают указанную дискуссию. В то же время наличие в интересе объективной составляющей признается большинством иссле-дователей11.

Здесь следует отметить факт того, что многочисленные попытки решить указанную проблему предпринимались до того, как выяснялось содержание понятия «интерес». Между тем, очевидно, что решение вопроса прямо зависит от понимания природы интереса.

Отношениям людей между собой, в обществе, посредством общества обуславливает необходимость соотношения потребностей человека с потребностями других людей, в связи с чем, потребность выступает в реальном процессе жизни как общественное отношение, как интерес12. Поэтому отличие между потребностями и интересами видят в том, что если потребность ориентирована, прежде всего, на предмет ее удовлетворения, выражает отношение между субъектом и предметом потребности, то интерес направлен на социальные отношения, институты и учреждения. Он - отношение между субъектами по поводу предмета этой потребности, т.е. предполагает сугубо общественные отношения.

В то же время признание сущностью интереса общественные отношения, которые опосредуют выгодное оптимальное удовлетворение потребности, определяющие общие условия и средства ее удовлетворения13, как представляется, не совсем точно.

Действительно, интерес имеет направленность на общественные отношения. Но рассматривать социальные отношения в качестве содержания интереса не позволяет отсутствие

достаточных аргументов, обосновывающих необходимость обозначения одного явления разными терминами или специфику того общественного отношения, которое конституирует интерес.

Нельзя признать и того, что содержанием объективного интереса являются потребности субъекта. Они - лишь основа интереса, реализация которого возможна в общественных отношениях. Согласимся с Г.В. Мальцевым, что «содержание объективного интереса базируется на совокупности отдельных потребностей, на отношении субъекта, имеющего потребности, к общественной среде и предпосылкам их удовлетворения»14.

Интерес не просто связь между потребностями и теми отношениями, посредством которых они могу быть удовлетворены, но связь, которая характеризует бытийное развитие, формирование субъекта. Содержанием интереса может быть все, что при данных исторических обстоятельствах делает возможным совершенствование, рост, развитие субъекта по восходящей линии. Соответственно, круг интересов включает в себя то, что способствует его прогрессу и исключает то, что этому мешает15.

Относясь к бытию субъекта, к действительности, объективный интерес в выступает для субъекта детерминантом его субъективного отношения к данному объективному интересу. Н.А. Шайкенов указывает на следующую диалектику внешних и внутренних детерминант человеческой деятельности. «Прежде чем в голове человека возникает как необходимость побуждение к активному социальному действию (психологическая заинтересованность), эта необходимость должна существовать в качестве социального интереса в действительности. Но, с одной стороны, пока субъект не осознает социального интереса, последний для него субъективно не существует. С другой стороны, как только у него возникает заинтересованность, объективно существующий интерес предстает перед нами как его психологический интерес»16.

Социализация жизни приводит к тому, что процесс реализации интереса лица, которое не может его осознать и реализовать, возлагается на субъект, который в состоянии это сделать.

Поэтому реализация интереса есть, в то же время, процесс его осознания. Такое осознание интереса его носителем называют субъективной заинтересованностью17.

Как представляется, разделение интереса, который объективен, и заинтересованности, которая, имея объективное основание (интерес), по своей природе субъективна, обладает достаточно сильным объяснительным потенциалом, причем не только относительно природы интереса, но и его регулирующей функции. Заинтересованность как субъективное восприятие объективного интереса есть результат процесса трансформации объективного в субъективное (субъективации). Являясь по своей природе субъективной, заинтересованность, в тоже время имеет объективный источник - интересы. В такой интерпретации существование объективного интереса обнаруживается и вне факта его осознания или неправильного осознания, а заинтересованность как отражение объективного интереса в сознании предполагает её определение в качестве явления, которое устанавливается исключительно субъектом интереса, которое выступает в роли осознанного побудительного фактора.

Такой подход к решению проблемы продиктован тем фактом, что интерес и заинтересованность, часто выступают как не совпадающие явления. Поэтому социальное, в том числе правовое регулирование, в значительной степени строится с учетом объективно существующих и потому известных интересов, что позволяет предусмотреть и реализовать интересы тех лиц, которые свои интересы в той или иной мере не осознают.

Интерес и заинтересованность не следует рассматривать в качестве единого объективно-субъективного интереса. Существуют интерес и заинтересованность, взаимосвязь которых характеризует настолько плавный переход первых во вторые, что и в обыденном сознании, и в научной литературе они нередко отождествляются18. Побуждение к действию есть прямое следствие результата осознания интереса как объективно субъективного явления.

Через сознательную деятельность происходит реализация

объективных интересов. Существование объективных интересов есть необходимое условие, причина деятельности. Однако сама деятельность не может осуществляться без побуждения к ней, без субъективного восприятия тех интересов, которые объективно существуют. Интерес становится ценностью лишь постольку, поскольку он осознается кем-либо, поэтому он - суть ценность для кого-то. Интерес необходимо рассматривать в его «голой» объективности, но его реализацию - в связи с субъектом, с его восприятием и оценкой объективно существующих интересов в конкретных обстоятельствах. Что как не заинтересованность заставляет конкретного субъекта действовать, что как не определенный мотив объясняет вектор его деятельности?

Заинтересованность предлагает модель, направленность деятельности, которая не всегда адекватно отражает объективный интерес. Можно привести множество примеров, когда под видом субъективных интересов представлялись явления, которые не соответствовали интересам объективным. Страсти и желания как результат психических реакций могут не только не соответствовать объективному интересу, но и быть прямо ему противоположными. Побуждая субъект к активному поведению, они часто не приближают, а удаляют субъекта от осуществления его объективного интереса.

Человек как член общества нуждается во взаимодействии с другими членами общества. Его интересы порождаются обществом, только посредством общества субъект может их удовлетворить. Средством удовлетворения интереса служит действие (социальный акт).

Как единичное действие акт будет социальным лишь в том случае, если он ориентирован на поведение других субъектов. При этом социальное действие не идентично единообразному поведению многих людей, ни тому, на которое влияет поведение других. В последнем случае поведение есть лишь простая реакция (реактивное подражание) на данное обстоятельство, ёТ 6Ї 6Т а (а пТ Т 61 апа(ї п I ё! її паї аі 6 пі й пёб19.

Р. фон Иеринг различает два основания изменения всех су

ществующих явлений, два закона причинности - механический и психологический. Первый, собственно, сам «закон причинности», гласит, что не может быть явления во внешнем мире без другого, предшествовавшего ему, вызвавшего это явление, т.е. нет следствия без причины, которая относится к области прошлого20. Второй, т.н. «целевой закон», состоит в постулате: «нет деяния (хотения) без цели». Совершающий деяние человек совершает его не «потому что», а «для того, чтобы», - для того, чтобы деянием достигнуть цели. Содержание представления (цели) как основание побуждения действовать дается будущим, иными словами в будущем лежит практический мотив воли. Р. фон Иеринг раскрывает внутреннюю и внешнюю стадии развития целевого закона. «Хотение» - есть внутренний процесс образование воли, который не подчинен закону причинности, поскольку основой его является не причина, а цель. Внутренняя стадия начинается актом представления о будущем состоянии, способном принести большее удовлетворение. Такое представление обусловливается самим представляемым субъектом, его индивидуальностью, характером и т.д. Представление как практическое свойство есть проект действия и, в то же время, побуждение к нему. Цель - есть ожидаемое от действия удовлетворение, а не само действие, которое выступает лишь средством, ведущим к цели. Завершается стадия актом решения, после которого совершением действия решение приводится в исполнение. Осуществление воли, как внешняя стадия, как проявление ее во внешнем мире, подчиняется, в том числе и закону причинности. Воля выступает началом и концом движения причин и следствий в природе, она - способность к собственной причинности, существующей рядом и независимо с причинной связью явлений внешнего мира21.

В XX веке идея о вероятности, теоретико-вероятностные методы преобразовали научную картину мира и стиль научного мышления. Произошла и значительная трансформация учения о причинности, где в значительной мере была подвергнута сомнению концепция жесткой детерминации. Вероятность ввела

случайность в структуру научных законов.

Вероятностные системы - это системы, образованные из независимых или квазинезависимых сущностей. Независимость означает признание их собственного начала, их самоценности. Поведение независимых сущностей в той степени независимо, в какой оно определяется внутренними основаниями, внутренними мотивами и интересами. В этом отношении независимость не противостоит случайности, а во многом определяет существо случайности.

Вероятностный образ мышления есть искусство мыслить на языке и в образах распределений, которые не характеризуют собой однозначным, жестким образом поведение, в том числе поведение субъектов. Распределения определяют лишь поле возможностей в их поведении в рамках определенных систем, но не их конкретное, детальное поведение. Действие же внешних причин оказывается ограниченным, они уже не являются единственными причинами деятельности. Причинно-следственные зависимости, выраженные на вероятностном языке, начинают опираться на синтез жесткости и неоднозначности.

Вероятностный подход к учению о причинности позволяет провести коррекцию понимания процессов реализации интересов, которые, по-видимому, не должны рассматриваться исключительно в качестве пассивных и предопределенных. Заинтересованность нельзя рассматривать исключительно как объективную категорию. Такой подход приводит к отрицанию за субъективным усмотрением определяющего деятельность значения, создает предпосылки для возможности его ограничения и отвержения в тех сферах, где свобода и самоопределение субъектов является преобладающими. Если для области общественных отношений характерна диспозитивность, то степень признания самостоятельности в определении путей, способов и средств удовлетворения интересов должна соответствовать степени свободы, которая необходима для осуществления деятельности в этой сфере. Носители интересов, будучи независимыми субъектами, не могут не нести определенную меру фак

тора случайности своего поведения, что не позволяет говорить о сугубо объективном характере заинтересованности. Как причина интерес выступает в роли детерминантного звена в цепи целеполагания. Он составляет своего рода момент объективной стороны общественной жизни, правильное или ошибочное понимание которого создает в субъективной стороне желания, мотивы, побуждения, т.е. то, что характеризует целепола-гание практической деятельности. Причинные детерминаторы преобразуют свойства и процессы объективных условий действительности в форму, усвоенную и осваиваемую человеком как объективные условия жизни, и затем трансформируют импульсы социальной причинной активности в целесообразную социальную деятельность. Цель и направленность действия есть осмысленный ответ на стимулы и условия среды. Осознание объективной необходимости быть субъектом тех или иных социальных актов, а также необходимости существования условий их осуществления вызывает мотив и проецирует цель. Когда человек хочет чего-либо достигуть, то в его сознании возникает, с одной стороны, представление о цели данного действия, а с другой стороны - представление о тех действиях, которые нужно совершить для достижения этой цели. Вместе с тем сами представления о цели выступают глубоко эшелонизированны-ми, иерархичными. Поэтому в некоторых случаях на пути к цели не могут не возникнуть подцели. Некоторые из подцелей связаны с конечными потребностями выживания и существования, другие же соотносятся с тем взаимодействием, которое лишь опосредованно ведет к достижению целей. Соответственно этому достижение цели представляет собой непрерывный процесс, в ходе которого могут неоднократно ставиться и достигаться подцели. Объективный интерес является конечной целью общественной деятельности, но на пути к нему не может не существовать заинтересованности, проявляющейся в постановке и достижении подцелей как поступательных звеньев, в конечном итоге способствующих удовлетворению объективного интереса. Однако он - есть реальность, а цель - идеальная

причина результата. Поскольку цель существует в идеальном виде как необходимый связующий элемент процесса удовлетворения интереса, поскольку совпадения интереса и цели, а также цели и результата могут быть только гипотетическими, то и результат деятельности - это всегда ускользающая от действующего лица тень интереса. Цель выступает неотъемлемой составляющей процесса реализации, результат которого может быть лишь более или менее близким интересу.

Осознавая интерес, лицо представляет цель и выбирает то или иное средство или несколько средств, которые могут способствовать реализации цели. Если цель может быть достигнута совершением ряда единичных актов, субъект, осознавая это, ставит ряд подцелей. Как только подцель достигается, полученный результат становится причиной (интересом) для новой подцели, для которой подбирается соответствующее средство. Такая цепочка причины - следствия может быть продолжена и дальше, поскольку отражает закономерность динамики такого сложного и многогранного явления как интерес.

Интерес - это ход, развитие и смена объективной необходимости субъекта быть участником тех или иных социальных актов, а также необходимости существования условий осуществления социальных актов, опосредующих оптимальное удовлетворение потребностей и направленных на развитие, совершенствование субъекта интереса. Осознание субъектом интереса и вариативность возможных социальных актов обуславливают необходимость выбора среди них определенного предпочтения. С этого момента происходит «запуск» процесса реализации интереса, в котором доминирующим является субъективный момент.

Д.М. Чечет определяет юридический интерес как возникающую на основе социального интереса и нормы права возможность (или наличие) приобретения или утраты субъективных прав и обязанностей. Если интерес субъекта зависит не от его собственных действий, а от действия лиц, с которыми он не связан правоотношениями и, следовательно, от которых он не вправе требовать совершения каких-либо действий, либо если

его интерес состоит лишь в создании условий, необходимых для возникновения правоотношения и т.д., то интересы подобного рода удовлетворяются и иными правовыми средствами22.

По мнению Р.Е. Гукасяна правовыми являются интересы, возникающие в сфере правовых отношений и удовлетворяемые с помощью правовых средств. Возможность удовлетворения интересов исключительно правовыми средствами является признаком, позволяющим признать тот или иной интерес правовым. Предпосылками служит правовое регулирование общественных отношений и наличие иных по содержанию интересов, удовлетворению которых в конечном итоге служат правовые интересы23. Похожие определения встречаются и у других авторов24.

В целом следует согласиться с таким пониманием правового интереса. Нужно лишь подчеркнуть, что когда задаются вопросом, «.. .из чего складывается правовой характер интереса, если он не получает охраны в той или иной форме со стороны зако-на?»25, то в данном случае правовой интерес определяется по сфере его действия, а не по какому-либо иному критерию. Недостаточный учет этого обстоятельства во многом предопределяет нерешенность вопросов терминологии и продолжающуюся по этому поводу дискуссию.

Правовые интересы, удовлетворяясь правовыми средствами, не есть конечная цель деятельности субъектов права. Правовые интересы создают необходимые условия для удовлетворения социальных интересов. Например, правовой интерес гражданина, выражающийся в необходимости приобрести право собственности на квартиру, удовлетворяется заключением и исполнением договора купли-продажи недвижимого имущества. Став обладателем права собственности на данное имущество, создаются условия по удовлетворению иных интересов данного гражданина: экономических, моральных, духовных и т.д.

Интерес может быть удовлетворен не только посредством субъективных прав, но и с помощью иных правовых средств. Если он удовлетворяется с помощью и посредством правовых средств, которые создают условия для реализации иных инте

ресов субъекта, такой интерес является правовым. Следовательно, удовлетворение правового интереса есть условие для удовлетворения социальных интересов. В таком значении правовой интерес может выступать и как условие удовлетворения другого правового интереса. Например, удовлетворение правового интереса по распоряжению своим имуществом на случай смерти путем совершения завещания невозможно без предоставления такой возможности нормами объективного права и предварительного удовлетворения правового интереса по обладанию данным имуществом на праве собственности.

Наряду с правовыми интересами в законодательстве и литературе используются термины «законные интересы» и «охраняемые законом интересы», в отношении которых продолжается спор о том, обозначают ли эти термины разные понятия или нет.

Ряд авторов различают понятия «законный интерес» и «охраняемый законом интерес». Так Н.А. Шайкенов отмечает, что вся совокупность выраженных в праве интересов находится под правовой защитой, и поэтому вполне правомерно их рассмотрение как «охраняемых законом интересов». Они, в свою очередь, включают в себя как «законные интересы», так и «юридические интересы». Первые (законные интересы) - это отношения по поводу удовлетворения потребностей, находящиеся в сфере правового регулирования, но не получившие характера конкретных юридических связей между участниками общественного отношения. Вторые (юридические интересы) - это конкретные правовые отношения между субъектами, в которые они вступают по поводу удовлетворения своих потребностей26.

Действительно, те интересы, которые находятся под правовой защитой целесообразно именовать охраняемыми законом интересами. Соответственно те интересы, которые не находятся под правовой защитой выступают как не охраняемые законом интересы. Однако терминологическое обозначение дальнейшего разделения охраняемых законом интересов на законные и юридические не отражает содержания данных понятий и, соответственно, логически является не совсем корректным.

Смысл термина «законные интересы» настолько же может соответствовать группе интересов, которые Н.А. Шайкенов относит ко второй группе охраняемых законом интересов, насколько значение термина «юридические интересы» может обозначать первую группу.

Как представляется, термин должен отражать значение обозначаемого им понятия. Так, например, термин «правовые интересы» отражает определение правовых интересов как интересов, возникающих в сфере правовых отношений и удовлетворяемых с помощью правовых средств.

Определенная трудность состоит в том, что нередко, проводя деление понятия интересов на виды по тому или иному критерию, в обозначении их определенными терминами, признаки данных понятий не находят своего отражения. Более того, нередко за одним термином скрывается несколько понятий, что еще больше усугубляет спор о терминах. Например, С.В. Михайлов, полагая, что законные интересы - это интересы, не противоречащие закону к которым относятся и охраняемые законом интересы, в то же время различает их как объекты правовой защиты. «Тем самым, мы имеем два объекта правовой защиты: субъективные регулятивные права и охраняемые законом интересы»27. Ученый, таким образом, считает, что термин «законные интересы» имеет два значения: 1) как все интересы, не противоречащие закону; 2) как объекты правовой защиты -субъективные регулятивные права.

Характерной чертой научной терминологии является ее однозначность, по крайней мере, в пределах данной науки или родственной группы наук, когда каждый термин обозначает строго определенное научное понятие28. Поэтому непременным условием обоснованности введения или использования конкретного термина, значение которого не является устоявшимся, должно быть указание на критерий, по которому он был выделен. Если же происходит указание на значение, которое автором в данной ситуации придается термину, то оно должно относиться к данному частному случаю и не может иметь общего значения.

Что касается легального значения законных и охраняемых законом интересов, то их следует рассматривать в качестве одного понятия, несмотря на то, что действующее российское законодательство использует разные термины. Например, в ГК РФ в п. 2 ст. 1, п. 3 ст. 209, п. 2 ст. 1131, ст. 1167, п. 5 ст. 1229, п. 4 ст. 1280, п. 3 ст. 1508 используется термин «законные интересы», а в ст. 13, п. 3 ст. 152, п. 1 ст. 177, п. 2 ст. 209, п. 3 ст. 222, п. 4 ст. 292, ст. 566, ст. 663, п. 1 ст. 1192 говорится об «охраняемых законом интересах». Во многих случаях термины «законные интересы» и «охраняемее законом интересы» в статьях нормативных правовых актов расположены вместе с правами и соединены союзом «и». В то же время в текстах нормативных актов нет случаев совместного употребления понятий «законные интересы» и «охра-няемее законом интересы», из которых можно было бы сделать вывод об их различном значении. Это позволяет говорить о том, что законодатель использует их как синонимы.

Несмотря на значительное внимание ученых к проблеме законных (охраняемых законом) интересов до настоящего времени понимание данной категории остается дискуссионной.

Казалось бы, взяв в качестве критерия факт соответствия или не соответствия интересов закону, можно бы было говорить о социальных интересах как законных, как это делают некоторые исследователи29, так и незаконных. Однако, как правильно отмечает Г.В. Мальцев, законный - значит выраженный в правовой форме, притом единственно в форме закона. Но существуют и другие формы (источники) права, в которых интересы могут получить выражение: нормативный договор, прецедент, правовой обычай30.

В этом случае более приемлемым вариантом была бы трактовка законных интересов как интересов правомерных или противоправных. Например, удовлетворению интереса гражданина в проживании в квартире способствует приобретение ее на праве собственности, но реализуется он непосредственно фактом владения и пользования квартирой. Если владение и пользование осуществляется на законном основании, то, соот

ветственно, по отношению к данной квартире свой интерес гражданин удовлетворяет правомерно и такой интерес можно назвать законным интересом. Если же гражданин владеет и пользуется квартирой без соответствующего титула, его интерес выступает в качестве противоправного.

Однако право регулирует поведение, а не интересы и поэтому признать интерес законным или незаконным на основании соответствия или несоответствия праву поведения, которое реализует данный интерес, нельзя. Правовое значение имеет только то поведение, которое выражено вовне, во внешней физической среде. «Право не в состоянии регламентировать и регулировать мышление человека и не должно стремиться это сделать, правовые предписания действуют через сознание и волю, но регулируют не сами эти психические процессы, а их результаты - объективно совершаемые поступки»31.

Так, когда интерес опосредуется субъективным правом, законодатель говорит непосредственно о субъективных правах, имея в виду, что за ними стоит интерес. Например, п. 2 ст. 1 ГК РФ указывает, что граждане (физические лица) и юридические лица приобретают и осуществляют свои гражданские права своей волей и в своем интересе. Интересы обуславливают выбор такого правового средства как субъективное право, представляющего собой меру возможного поведения управомоченного лица, обеспеченную должным поведением обязанного лица. Интерес может быть удовлетворен посредством осуществления субъективного права, т.е. путем фактических действий или воздержания от действий.

Можно, однако, возразить, что в законодательстве используется термин «противоправные интересы». Так, п. 1 ст. 928 ГК РФ определяет, что страхование противоправных интересов не допускается. Но что в данном случае следует понимать под «противоправными интересами»?

Легального определения правомерного или противоправного интереса нет. С.В. Михайлов полагает, что в данном случае, строго говоря, речь идет о таком признаке страхового интереса

как правомерность динамической деятельности по его реализа-ции32. Реализация интереса как деятельность по его удовлетворению не может не включать ряда условий, при наличии которых она может быть признана не противоправной. Реализовать можно только тот страховой интерес в сохранении имущества, который возникает из отношений, основанных на законе, ином правовом акте или договоре.

Так, Президиум ВАС РФ, рассматривая ссылку страховщика на противоправность застрахованного интереса страхователя, отметил, что истец является собственником автомобиля и заинтересован в сохранении своей собственности. Его интерес основан на законе, следовательно, требования пункта 1 статьи 930 ГК РФ при заключении договора страхования сторонами соблюдены33. В определении от 5 июня 2009 г. N ВАС-6385/09 ВАС РФ указал, что интерес истца как собственника имущества в его сохранении не является противоправным, поскольку основан на договоре купли-продажи, который не признан недействительным.

Поэтому в тех случаях, когда речь идет о не допустимости страхования противоправных интересов (п. 1 ст. 928 ГК РФ), данное положение, возможно, следует понимать в том смысле, что договор страхования ничтожен при страховании интересов, страхование которых запрещено, а причина недопустимости их страхования состоит в пороке основания действий по удовлетворению интереса, которые по этой причине не могут считаться правомерными, т.е. возникшими из отношений, основанных на законе, ином правовом акте или договоре. В.И. Серебровский применительно к ГК РСФСР 1922 года также указывает на действия как основания возможности страхования интересов. Он отмечает, что не могут быть застрахованы интересы: 1) связанные с действиями, запрещенными уголовным законом; 2) когда и поскольку имущественные объекты, с которыми связаны интересы, являются изъятыми из оборота; 3) если сделка, лежащая в основании правоотношения, вызвавшего интерес, совершена с целью, противной закону или в об

ход закона, или направлена к явному ущербу для государства; 4) если интересы осуществляются в противоречии с их социально-хозяйственным назначением34.

Ни правовые, ни какие-либо иные интересы не могут соответствовать или не соответствовать праву. В таком качестве может выступать лишь поведение субъектов, которое направлено на удовлетворение интереса. Оно и квалифицируется (в качестве правомерного или противоправного) на предмет его соответствия позитивному праву.

Для разрешения указанного противоречия в литературе предлагается рассматривать законные интересы в связи с их реализацией. Так, Н.В. Витрук полагает, что для того, чтобы интерес был признан законным, он должен быть непротивоправным, т. е. его реализация не должна нарушать норм закона35. Однако, устанавливая жесткую зависимость отнесения или не отнесения интереса к законному от его реализации, мы, тем самым, оставляем без ответа вопрос о квалификации тех интересов, которые не реализуются. Исходя из такой логики, получается, что без связки интересов с процессом их реализации ответить на вопрос являются ли интересы законными нельзя. Поэтому, как представляется, правомерность (непротивоправность) интереса не может быть основанием для определения законных интересов.

В этой связи представляется правильным использовать термин «охраняемый законом интерес», который шире, глубже и точнее указывает на конечный смысл связи интереса и права, поскольку все юридические операции с интересами - учет, отбор и классификация, согласование, «выражение в законе», «дозволение и ограничения в законе» и т.п. - есть этапы институ-ционализации интереса на пути к главному - получению им качеств юридически защищенного интереса36.

Ряд ученых в основание выделения охраняемых законом интересов ставит факт того, охраняется ли тот или иной интерес законом или нет. Так, считая понятия «законный интерес» и «охраняемый законом интерес» равнозначными, Р.Е. Гукасян, в то

же время отграничивает их от понятия «правовые интересы». Законные (охраняемые законом) интересы - это экономические, политические, моральные и иные интересы, которые, опосре-дуясь правовым интересом, приобретают дополнительное социальное качество, становятся охраняемыми законом. Данные интересы удовлетворяются не правовыми средствами, право лишь создает необходимые правовые условия для их удовлетворения. При этом и правовые и иные по содержанию интересы могут как охраняться, так и не охраняться законом37. Получается, что охрана интересов распространяется не только на законные (охраняемые законом) интересы, но может охватывать и сугубо правовые интересы, которое в данном случае будут выступать в качестве условий удовлетворения законных (охраняемых законом) интересов. Такой подход представляется разумным в силу того, что охрана условий удовлетворения интересов есть одна из форм охраны самих интересов. Для того, чтобы удовлетворить свой интерес посредством осуществления права собственности на какое-либо имущество субъект должен, например, быть признан лицом (субъектом гражданского права). Интерес в этом, наряду с интересом стать лицом, обладающим правом собственности, выступает в качестве правового и как условие удовлетворения тех интересов, которые реализуются осуществлением права собственности, предстает как охраняемый законом.

Законные (охраняемые законом) интересы нередко понимают в широком и в узком смысле. В широком смысле - интересы, которые опосредуются и не опосредуются в субъективных правах, в узком смысле - как интересы, которые взяты законом под охрану с использованием иных форм и средств правовой охраны, чем предоставление его носителю субъективного права38.

Существует мнение, что законные интересы следует рассматривать исключительно в узком смысле. Так в работах А.В. Маль-ко и В.В. Субочева законные интересы определяются как отраженные в объективном праве либо вытекающие из его общего смысла и в определенной степени гарантированные государством простые юридические дозволенности, выражающиеся в

стремлениях субъекта пользоваться конкретным социальным благом, а также в некоторых случаях обращаться за защитой к компетентным органам - в целях удовлетворения своих интересов, не противоречащих общегосударственным39.

Напротив, по мнению Е.А. Крашенинникова, интерес, получивший признание со стороны закона путем предоставления его носителю субъективного права как средства удовлетворения этого интереса, есть законный интерес. Интерес, признание которого не сопровождается наделением заинтересованных лиц как носителей этих интересов субъективными правами, но признанный законом в качестве обстоятельства, которое может или должно учитываться правоприменительными органами при разрешении соответствующего дела, есть юридически значимый ин-терес40.

Из изложенного видно, что основной вопрос, который обсуждается при рассмотрении категории «законный интерес» состоит в определении того, опосредуется ли законным интересом субъективные права или иные правовые средства (например, простые юридические дозволения).

Охраняемые законом интересы должны рассматриваться в узком смысле. Если понимать охраняемые законом интересы в широком смысле, то в большинстве случаев будет непонятно о каких интересах идет речь: о тех, которые опосредуются субъективными правами или тех, которые ими не опосредуются. Поскольку большинство интересов опосредуются субъективными правами, то преобладающее значение приобретет понимание охраняемых законом интересов как интересов взятых законом под охрану посредством предоставления их носителю субъективного права. Более того, в целях экономии нет нужды говорить об охраняемых законом интересах как интересах, которые опосредуются субъективными правами, поскольку сами субъективные права постоянно обеспечиваются правовой охраной.

Неправильно также рассматривать законные (охраняемые законом) интересы в качестве простых юридических дозволенностей, выражающихся в стремлениях субъекта пользоваться

конкретным социальным благом, а также в некоторых случаях обращаться за защитой к компетентным органам - в целях удовлетворения своих интересов, не противоречащих общегосударственным. В определении законных (охраняемых законом) интересов как дозволенностей, выражающихся в стремлениях пользоваться благами, остается непонятным вопрос о том, как стремлениям субъекта к благам (сфера сознания) может придаваться форма юридической дозволенности, которая, как представляется, может относиться лишь к поведению?

Если же рассматривать законные (охраняемые законом) интересы в значении определенного поведения, которое, в свою очередь, удовлетворяет интересы, то это, помимо сведения содержательной характеристики рассматриваемого понятия к совершенно другому понятию, позволит говорить о том, что интерес может удовлетворяться самим интересом.

Дозволения (дозволенности), рассматриваемые в контексте определения законных (охраняемых законом) интересов, следует скорее понимать исходным направляющим правовым началом на данном участке общественных отношений, доминирующей ориентацией, общим профилем отраслевого метода регулирования общественных отношений41. В этом смысле они -правовые средства, рассматриваемые в строго определенном ракурсе - их функционального предназначения, их роли инструментов оптимального, адекватного существующим условиям решения социальных задач42. Объективный интерес не только субъекта, но и всего общества к позитивному праву состоит в том, чтобы данная сфера общественных отношений преимущественно характеризовалась данным, а не иным методом правового регулирования. Интерес же лица как потенциального участника гражданских правоотношений состоит не в дозволенности, а к дозволенности поведения. Поэтому интерес, в том числе законный (охраняемый законом) интерес, не есть субъективное право, юридическая дозволенность, какое-либо иное правовое или другое средство. Интерес может быть к ним как к средствам удовлетворения данного или иного интереса.

По этой же причине нельзя согласиться с мнением, что законные (охраняемые законом) интересы есть право общего типа, которым обладают не один конкретный субъект, а все граждане, что они входят в понятие и содержание правоспособности, являются одним из ее элементов43.

Основание, по которому нельзя поддержать указанные концепции, состоит в том, что исследователи смешивают интерес и средство его удовлетворения. Это напоминает ситуацию, когда право собственности до такой степени отождествляется и сливается с вещью, которая служит ее объектом, что сама собой совершается подмена одного понятия другим: когда мы говорим о вещи, следовало бы говорить о праве на нее.

Возвращаясь к концепции А.В. Малько и В.В. Субочева, следует отметить, что указание на возможность обращения за защитой характеризует юридическую обеспеченность дозволенности, что вплотную приближает данное понятие к понятию субъективного права. Не меняет дела и уточнение, что законный интерес - это своеобразное усеченное право, усеченная правовая возможность без противостоящей конкретной юридической обязан-ности44. Полагаем, что определение интереса в качестве охраняемого законом следует рассматривать как придание интересу определенного свойства - возможности быть защищенным.

Большинство гражданско-правовых интересов удовлетворяются посредством такого правового средства как субъективное гражданское право. Субъективное право как мера возможного поведения лица, обеспеченная должным поведением другого лица, есть пусть и действительная, но лишь возможность поведения. Содержание такого поведения предопределяется законом, который либо прямо предписывает управомоченному лицу определенное поведение, либо его санкционирует. Реализация права - это действительность. Процесс осуществления субъективного гражданского права состоит в совершении реальных, конкретных действий призванных удовлетворить гражданско-правовой интерес. Та же обязанность служит правовым средством установления и существования субъективного гражданс

кого права. Поэтому все иные правовые средства в конечном итоге также имеют направленность на обеспечение приобретения или осуществления субъективных гражданских прав. В этом значении они выступают как условия осуществления субъективных гражданских прав.

Одним из признаков гражданско-правового интереса называют то, что он основан на потребности субъекта, участвующего в имущественных или личных неимущественных отношени-ях45. С этим тезисом следует согласиться, поскольку указание на необходимость субъекта интереса быть участником имущественных и личных неимущественных отношений обозначает предметные границы тех общественных отношений, в которых интересы объективно способны найти свое удовлетворение. Однако одного этого признака явно недостаточно, так как характер и содержание регулируемых отношений оказывает предопределяющее воздействие на присущий отрасли гражданского права способ воздействия на имущественные и личные неимущественные отношения. В этом проявляется специфика и гражданского права, и гражданско-правового интереса.

Ясное понимание гражданско-правовых интересов невозможно без уяснения глубинных элементов механизма правового регулирования - взятых в единстве дозволений и запретов, которые дают возможность выявить два основных типа регулирования - общедозволительный и разрешительный. То, что в каждом из них общее (дозволение или запрет) или исключение (изъятие), которое определяет рамки общего, показывает их роль в праве, дает ответ на вопрос: на что нацелено регулирование - на предоставление общего дозволения или на введение общего запрета в поведении субъектов общественных отношений. При этом общее очерчивается соответственно в различных комбинациях либо конкретными запретами, либо конкретными дозволениями46.

В гражданском праве содержатся разного рода правовые предписания: и запреты, и обязывания, и дозволения. Но их соотношение делает гражданское право отраслью, в которой преиму

щество отдается дозволительному регулированию.

Когда интерес удовлетворяется с помощью нескольких социальных актов, то путь к нему перестает состоять из прямой линии, непосредственно характеризующий процесс удовлетворения интереса А с помощью средства В. Преобразуясь в не однолинейный процесс, интерес А удовлетворяется последовательной реализацией в различных комбинациях средствами В, С и Б и т.д. Интерес также может быть удовлетворен с помощью единичного социального акта путем выбора одного варианта из нескольких. В этом случае признание свободы выбора средств удовлетворения интереса (В, С или Б и т.д.) есть признание субъективности этого выбора.

Данные выводы актуализируются в отраслях права, особенностью которых является наличие частноправовых начал: равенство участников, их инициатива и диспозитивность в осуществлении принадлежащих им прав, самостоятельность имущественной ответственности за результаты своих действий и др.47.

И, наоборот, в отраслях публичного права, где характер и способ воздействия права на общественные отношения строятся на иных началах, роль категории заинтересованности незначительна или достаточно ограничена. В публичном праве директива как указание на необходимость подчиненным лицом совершить конкретные действия, чтобы реализовать поставленную руководителем цель, является основным средством управляющего воздействия48. Вариативность поведения подчиненного лица, как правило, исключается. Сама реализация этим лицом интереса выступает в виде объективной реальности, явления, существующего вне зависимости от сознания.

Казалось бы, что свобода выбора вариантов поведения субъектов в общественных отношениях, для которых характерны дозволения - есть один из признаков, который характеризует гражданско-правовой интерес. Однако, поскольку выбор -это осознанная деятельность, а интерес является категорией объективной, данный признак может быть отнесен лишь к реализации гражданско-правового интереса. Вместе с тем можно

говорить о возможности выбора варианта поведения. В этом случае гражданско-правовой интерес будет характеризовать отражение такой существенной черты метода гражданского права как правовая диспозитивность, т.е. признаваемой за субъектами гражданского права свободы, возможности выбора и принятия собственного правового решения.

Наконец, специфика гражданско-правового интереса не может не отражать той особенности, которая, как представляется, в наибольшей степени присуща гражданскому праву. Это - юридическое равенство субъектов гражданского права. Таковыми, как правило, являются собственники имущества, которые в гражданском обороте (поскольку он объективно существует) не могут не выступать в качестве субъектов, наделенных равными правовыми возможностями и между которыми отсутствуют отношения власти и подчинения.

На основании изложенного представляется возможным предложить следующее определение понятия. Гражданско-правовой интерес - это объективная необходимость субъекта быть участником регулируемых нормами гражданского права имущественных или личных неимущественных отношений, основанных на юридическом равенстве и свободной возможности выбора правового решения, опосредующих оптимальное удовлетворение потребностей и направленных на развитие, совершенствование субъекта интереса, а также необходимость существования условий осуществления субъективных прав.

Примечания

1 Эйнштейн А. Наука и религия // Виккерт Й. Альберт Эйнштейн сам о себе. Екатеринбург, 1999. С. 28.

2 См.: Шиповская Л.П. Человек и его потребности. М.: АльфаМ: ИНФРА-М, 2008. С. 25.

4 См.: Здравомыслов А.Г. Потребности. Интересы. Ценности. М., 1986. С. 25.

5 См.: Генкин Б.М. Основания экономической теории и методы

организации эффективной работы. М.: Норма, 2007. С. 71-90.

6 См.:МальцевГ.В. Социальная справедливость и право. М., 1977. С.34-35.

7 См. наприм.: Рубенштейн С.Л. Основы общей психологии. М., 1946. С. 524; Гош А. Материальные потребности и интересы // Экономические науки.1971. № 7. С. 15; Чунаева А.А. Категория цели в современной науке и ее методологическое значение. Л., 1979. С. 48.

8 См. наприм.: Гак Г.М. Общественные и личные интересы и их сочетание при социализме // Вопросы философии. 1955. № 4. С. 19; Глезерман Г.Е. Интерес как социологическая проблема // Вопросы

философии. 1966. № 10. С. 19.

9 См. наприм.: Здравомыслов А.Г. Потребности. Интересы. Ценности. М., 1986. С. 96. Самостоятельность объективно-субъективной концепции природы интереса поставлено под сомнение В.Н. Лав-риненко. Он считает, что трактовка проблемы «развивается по сути дела в рамках первой концепции, ибо в качестве единства объективного и субъективного интерес выступает только как явление сознания». См.: Лавриненко В.Н. Проблема социальных интересов в ленинизме. М., 1978. С. 5.

10 См. наприм.: Князев Б.В., Куфтырев А.И., Фетисов А.С. О природе интереса как социального явления // Вестник Московского университета. Серия VIII. Философия. 1968. № 4. С. 13; Демин М.В. Проблемы теории личности. М., 1977. С. 87.

11 См., наприм.: Мальцев Г.В. Соотношение субъективных прав, обязанностей и интересов в праве // Советское государство и право. 1965. № 10. С. 20; Чечот Д.М. Субъективное право и формы его защиты. Л., 1968. С. 28-29; Братусь С.Н. Роль В.И. Ленина в становлении и развитии советского законодательства. М., 1969. С. 27; Гукасян Р.Е. Проблема интереса в советском гражданском процессуальном праве // Избранные труды по гражданскому процессу. М.: Проспект, 2009. С. 13-18; Экимов А.И. Политические интересы и юридическая наука // Государство и право. 1996. № 12. С. 5; Михайлов С.В. Указ. соч. С. 20-23.

12 См.: Мокроносов Г.В. Методологические проблемы исследования общественных отношений. Свердловск, 1972. С. 181-182.

13 См.: Здравомыслов А.Г. Указ. соч. С. 74; Шайкенов Н.А. Правовое обеспечение интересов личности. Свердловск: Изд-во Урал. ун-та. 1990. С. 19-20. См. также: Губин Е.П. Обеспечение интересов в гражданско-правовых обязательствах. Автореф. дисс. ... канд.

юрид. наук. М., 1980. С. 13; Сабикенов С.Н. Право и социальные интересы в период социализма. Алма-Ата, 1986. С. 18, 20; Михайлов С.В. Указ. соч. С. 21-23.

14 Мальцев Г.В. Социальные основания права. М.: Норма, 2007.

15 См.: там же. С. 270-271.

16 Шайкенов Н.А. Указ. соч. С. 21.

17 Мальцев Г.В. Соотношение субъективных прав, обязанностей и интересов в праве. С. 20.

18 См.: Экимов А.И. Интересы и право в социалистическом обществе. Л., 1984. С. 9.

19 Вебер М. Основные социологические понятия // Избранные произведения. М., 1990. С. 625-627.

20 См.: фон Иеринг Р. Цель в праве // Избранные труды. В 2 т. Т. I. СПб., 2006. С. 95-96.

21 См.: фон Иеринг Р. Указ. соч. С. 96-97, 100-108.

22 См.: Чечет Д.М. Субъективное право и формы его защиты // Избранные труды по гражданскому процессу. СПб., 2005. С. 48-49.

23 См.: Гукасян Р.Е. Правовые и охраняемые законом интересы / / Избранные труды по гражданскому процессу. М.: Проспект, 2009.

24 См.: Губин Е.П. Понятие интереса в гражданском праве // Вестник Московского университета. Серия 11. Право. 1980. № 4. С. 62; Козлов М.А. Субъективное право и охраняемый законом интерес как предметы судебной защиты // Журнал российского права. 2008. № 3.

25 Богатырев Ф.О. Интерес в гражданском праве // Журнал российского права. 2002. № 2. СПС «Консультант плюс».

26 См.: Шайкенов Н.А. Указ. соч. С. 107.

27 Михайлов С.В. Указ. соч. С. 38. См. так же: Витрук Н.В. Система прав личности // Права личности в социалистическом обществе. М., 1981. С. 109.

28 Сырых В.М. Логические основания общей теории права. Т. 2. Логика правового исследования. М., 2004. С. 334; Вечканова В.Э.

Логика. М., 2005. С. 17.

29 См.: Михайлов С.В. Указ. соч. С. 38.

30 См.: Мальцев Г.В. Социальные основания права. С. 367-368.

31 Кудрявцев В.Н. Правовое поведение: норма и патология. М., 1982. С. 79; он же. Закон, поступок, ответственность. М., 1986. С. 144.

32 См.: Михайлов С.В. Указ. соч. С. 117.

33 См.: п. 6 Обзора практики рассмотрения споров, связанных с исполнением договоров страхования // Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 28 ноября 2003 г. N 75 // СПС «Консультант плюс».

34 См.: Серебровский В.И. Страхование // Избранные труды по наследственному и страховому праву. Изд. 2-е, испр. М.: «Статут»,

2003. С. 496 (сноска).

35 См.: Витрук Н.В. Общая теория правового положения личности. М., 2008. С. 242.

36 См.: Мальцев Г.В. Социальные основания права. С. 367.

37 См.: Гукасян Р.Е. Правовые и охраняемые законом интересы. С.212-214.

38 См.: Гукасян Р.Е. Проблема интереса в советском гражданском процессуальном праве // Избранные труды по гражданскому процессу. М.: Проспект, 2009. С. 41. См. также: Губин Е.П. Обеспечение интересов в гражданско-правовых обязательствах. Дисс. ... канд. юрид. наук. М., 1980. С. 25; Степанян В.В. Выражение интересов общества и личности в социалистическом праве (Механизм: структура, функционирование). Ереван, 1983. С. 52.

39 См.: Малько А.В. Законные интересы советских граждан. Дисс. . канд. юрид. наук. Саратов, 1985. С. 58; он же. Субъективное право и законный интерес // Правоведение. 2000. № 3. С. 35; Малько А.В., Субочев В.В. Законные интересы как правовая категория. СПб.,

2004. С. 73; Субочев В.В. Актуальные проблемы методологии исследования законных интересов // Новая правовая мысль. 2006. № 5. С. 4; он же. Законные интересы. М., 2008. С. 87-88.

40 См.: Крашенинников Е.А. Интерес и субъективное гражданское право // Правоведение. 2000. № 3. С. 133.

41 См.: Яковлев В.Ф. Гражданско-правовой метод регулирования общественных отношений. Свердловск, 1972. С. 70-71; Алексеев С.С. Общие дозволения и общие запреты в советском праве. М., 1989. С.

42 См.: Алексеев С.С. Правовые средства: постановка проблемы, понятие, классификация // Советское государство и право. 1987. № 6.

43 См.: Малеин Н.С. Охраняемый законом интерес // Советское государство и право. 1980. № 1. С. 33.

44 См.: Субочев В.В. Законные интересы. М., Норма, 2008. С. 106-

45 См.: Свердлык Г. А. Гражданско-правовые способы сочетания общественных, коллективных и личных интересов. Свердловск, 1980. С. 13; Губин Е.П. Понятие интереса в гражданском праве. С. 63.

46 См.: Алексеев С.С. Восхождение к праву. Поиски и решения. 2-е изд. М., 2002. С. 287-288.

47 См.: Суханов Е.А. Система частного права // Суханов Е.А. Гражданское право России - частное право / Отв. ред. В.С. Ем. М:

Статут, 2008. С. 28.

48 См.: Правоприменение: теория и практика / Отв. ред. Ю.А. Тихомиров. М., 2008. С. 64. (Авторы главы - А.В. Кашанин, С.В. Третьяков).

Цивилизация выработала различные юридические средства обеспечения потребностей и запросов личности. Среди таких средств особое место занимают субъективные права и законные интересы, которые «напрямую работают» на удовлетворение нужд и стремлений граждан, социальных групп, общества в целом. Субъективные права и законные интересы сам законодатель относит к объектам правовой охраны. В частности, в ст. 3 ГПК РФ прямо закреплено, что «Заинтересованное лицо вправе в порядке, установленном законодательством о гражданском судопроизводстве, обратиться в суд за защитой нарушенных либо оспариваемых прав, свобод или законных интересов». Субъективное право и законный интерес, выступая определенными уровнями правового обеспечения стремлений личности, между собой тесно связаны и находятся во взаимодействии. Вместе с тем это – разные юридические инструменты, которые необходимо различать как в теории, так и на практике.

Отсюда вытекает актуальность проблем соотношения категорий «субъективное право» и «законный интерес». «Поскольку законные интересы, – отмечает В.А. Кучинский, – охраняются наряду с правом соответствующих субъектов, правовая наука исследует их в сопоставлении». «Важное значение, – пишет также А.И. Экимов, – имеет проблема соотношения субъективного права и законного интереса». Указанное соотношение включает в себя анализ общих и отличительных признаков рассматриваемых понятий, критериев их разграничения.

Законный интерес представляет собой самостоятельное социально-правовое явление и, наряду с субъективным правом, является объектом правовой охраны в различных отраслях российского права. В специальной юридической литературе законный интерес рассматривается в различных аспектах. Широко обсуждаются проблемы соотношения законного интереса с субъективными правами и юридическими обязанностями. Дискуссионным является вопрос о наличии у законного интереса регулятивных свойств; причем одни авторы отвечают на этот вопрос положительно, другие – отрицательно.

Применительно к исследуемой теме представляется необходимым рассмотреть законный интерес как самостоятельный объект судебно-правовой защиты, а также как форму, способ выражения и закрепления определенных правовых дозволений, существующих параллельно с юридическими возможностями, составляющими содержание субъективного права. Поставленная задача предполагает необходимость уточнения основных понятий теории интересов по причине их неоднозначного толкования различными авторами.

Категория законного (охраняемого законом) интереса стала объектом теоретического исследования значительно позже, чем объектом правовой защиты. И хотя в последние десятилетия данное понятие исследовалось в юридической науке, вопрос о законном интересе остается пока не во всех аспектах достаточно разработанным, а по целому ряду моментов – дискуссионным.

В современный период эта проблема приобретает большую практическую значимость, ибо законные интересы позволяют удовлетворять и защищать в юридически-легитимном порядке многие вновь появившиеся интересы, которые прямо не закреплены субъективными правами. Полноценный анализ призван подвести под эту категорию (уже давно существующую на практике) необходимую обновленную теоретическую базу, что позволит в условиях реформирования российского общества правильно определить ее место и роль среди других правовых явлений, откроет новые возможности по ее применению на практике.

Субъективное право

Понятие субъективного права – первое основное понятие, с которым сталкивается юрист. Это понятие довольно трудно определить и описать в деталях.

Как уже неоднократно говорилось, право в том виде, в каком мы его до этого момента излагали, – а именно, объективное право – выступает как совокупность норм, наделяющих индивидов теми или иными правами и прерогативами, одновременно налагая на них определенные обязанности. В соответствии с французским правом, если какая-либо юридическая норма предоставляет индивиду одно из прав, связанных с совершением действий в отношении других индивидов, считается, что за данным индивидом признается «право». Так, например, владелец квартиры имеет право продать ее любому лицу по своему выбору, должным образом отработавший положенное время служащий имеет право на получение зарплаты, лицо, пострадавшее от несчастного случая, имеет право требовать от виновника несчастного случая возмещения ущерба и т.д. Здесь речь идет уже не об объективном праве, поскольку в данном случае мы имеем дело с индивидуальными ситуациями. Следовательно, право рассматривается здесь в рамках конкретных частных ситуаций, то есть понимается в субъективном смысле. Такое право и называют субъективным.

Итак, следует иметь в виду, что в юридической терминологии слово «право» используется в нескольких значениях, двумя важнейшими из которых являются понятия объективного и субъективного права, рассматриваемого как право на совершение действия, предоставляемое индивиду в отношении других индивидов на основании юридической нормы. Авторы ряда работ начального или вводного характера стремятся на первых же страницах одновременно дать определения обоих этих понятий термина «право». Польза от этого сомнительна хотя бы потому, что поспешное сопоставление столь отличных друг от друга значений термина «право» неизбежно порождает путаницу в восприятии этих понятий неспециалистами или начинающими юристами. Итак, существует, во-первых, собственно «право», являющееся объективным правом и представляющее собой совокупность правил нормативного характера, определяемых и гарантируемых политической властью в обществе; во-вторых, существует другое понятие, имеющее совершенно иное значение, но также выражающееся термином «право» и понимающееся как субъективное право, являющееся по существу простым элементом юридической техники объективного права – элементом, отсутствующим во многих правовых системах. Так, право в его субъективном значении – понятие, с трудом воспринимающееся британцем, мусульманином, японцем или китайцем.

Последнее замечание при ближайшем рассмотрении не столь удивительно, каким кажется на первый взгляд, поскольку даже для француза понятие субъективного права не всегда ясно. Это понятие не только представляет сложности для его определения, но и является предметом дискуссий, иногда подвергается критике вплоть до призывов к отказу от него.

Представляется, однако, что понятие субъективного права – это важнейший и необходимый элемент юридической техники, являющийся, впрочем, таковым в любой юридической системе. Задача заключается в установлении того, чем является или чем может являться субъективное право, в определении его сущности и его пределов.

Субъективное право есть признаваемая за индивидом или за группой индивидов способность иметь в своем распоряжении, используя сообразно своим намерениям с целью получения преимуществ, материальные средства политической власти, характеризующие право и составляющие его основание.

Законный интерес

Законный интерес – это отраженное в объективном праве либо вытекающее из его общего смысла и в определенной степени гарантированное государством простое юридическое дозволение, выражающееся в стремлениях субъекта пользоваться конкретным социальным благом, а также в некоторых случаях обращаться за защитой к компетентным органам – в целях удовлетворения своих потребностей, не противоречащих общественным.

Содержание законного интереса состоит из двух элементов (стремлений): пользоваться конкретным социальным благом и обращаться в необходимых случаях за защитой к компетентным органам государства или общественным организациям. Сущность же его заключается в простом юридическом дозволении, отраженном в объективном праве либо вытекающем из его общего смысла. Структурой законного интереса выступают внутренняя связь стремлений, их организация, тот или иной способ соединения. Стремление субъекта пользоваться благом занимает в содержании законного интереса более «высокое положение», поэтому в структурном аспекте содержание законного интереса будет выглядеть так: сначала – стремление пользоваться благом (основной элемент), а уж затем – стремление обращаться к компетентным органам за защитой стремления первого (формально-обеспечивающий элемент).

Структурный анализ законных интересов важно дополнять функциональным, в процессе которого необходимо выяснить место и роль каждой из названных частей в реализации данного законного интереса.

Стремление пользоваться социальным благом – центральный, осевой элемент в содержании и структуре законного интереса, ибо только он способен предоставить субъекту то, что ему нужно для нормальной жизнедеятельности, иначе говоря, он ведет к достижению определенных благ. Но само благо находится вне содержания и структуры законного интереса, выступает его объектом.

Стремление обращаться в необходимых случаях за защитой является вторым, но не менее важным элементом в содержании и структуре законного интереса. Он вступает в действие тогда, когда неполно осуществляется, ущемляется первый. Второй элемент выступает как бы дополнением, рычагом реализации первого, находясь до поры до времени в «резерве». Благодаря ему интерес и приобретает характер охраняемого законом (законного).

В литературе высказана точка зрения, согласно которой следует различать понятия «законный интерес» и «охраняемый законом интерес» (Е.П. Губин, С.Н. Сабикенов, Н.А. Шайкенов). В частности, Н.А. Шайкенов пишет: «Все интересы, выраженные в праве, находятся под правовой защитой, и поэтому вполне правомерно рассмотрение их как «охраняемых законом»… Охраняемые законом интересы включают в себя как законные, так и юридические интересы… Интересы, которые находятся в сфере правового регулирования, но не обеспечены субъективными правами… целесообразно обозначать термином «законные интересы», а… интересы, реализация которых обеспечена субъективными правами… – «юридические интересы»».

Субъективные права, законные интересы и обязанности, без которых участники самостоятельно не произведут фактического осуществления правовых норм, претворяются в жизнь путём функционирования механизма правореализации. В данном случае нормы права воплощаются в поведении людей, специфика правила поведения предопределяет и специфику правореализующей материально-технической деятельности. Объективное право, субъективное право, правомочие – степени конкретизации права. Право в объективном смысле – это совокупность всех действующих правовых норм данного периода в данной стране; право же в субъективном смысле – это те конкретные правовые возможности, права, требования, притязания, законные интересы, а также обязанности, которые возникают на основе и в пределах этого законодательства на стороне участников юридических участников юридических отношений. Учитывая, что интерес может быть выражен в форме субъективных прав и законных интересов, мы с необходимостью рассматриваем их правовую реализацию как способ реализации фактических интересов субъектов, удовлетворения их потребностей и достижения поставленных целей.

Обычно субъективное право представляют в виде единства социального и юридического начал, где объективным моментом является социальное начало (как непосредственное выражение материальных отношений), а юридическое – субъективный момент, связанный с государственным признанием.

Известно также, что субъективное право, являясь элементом правоотношения, составляет его неотъемлемую часть, выражая правило поведения, обращённое к управомоченному субъекту. Сущность субъективного права заключается в том, что оно является средством распределения социальных благ и удовлетворения интересов и потребностей субъектов, одна важнейшая его особенность – свобода и самостоятельность соответствующих действий субъекта.

Предпочтительным представляется определение субъективного права через перечисление его наиболее существенных черт как обеспеченной законом меры возможного поведения, позволяющей субъекту (носителю данной возможности) вести себя определённым образом, требовать соответствующего поведения от других лиц, прибегать в случае необходимости к мерам государственного принуждения в целях удовлетворения личных интересов.

В данном аспекте представляется необходимым рассмотрение реализации субъективных прав.

Вот как представляет данную конструкцию Ф.Н.Фаткуллин. Общие правила, выраженные в норме права, трансформируясь в субъективное право, юридическую свободу, юридическую обязанность или в полномочия, вместе с велениями по поводу цели, субъектного состава и требуемых жизненных ситуаций воплощаются в общественных отношениях, регулируемых диспозициями правовых норм, а веления относительно средств юридического (государственного) обеспечения превращаются в меры юридических ответственности, восстановления, ничтожности, превенции или поощрения в общественных отношениях, упорядочиваемых их санкциями. И те, и другие отношения наполняются живым содержанием, когда их участники, сообразуя свое фактическое волеизъявление с имеющимися правами, свободами, обязанностями или полномочиями, совершают правомерное или даже специально поощряемое поведение. Реализуя своими действиями либо воздержанием от действия субъективное право, юридическую свободу, юридическую обязанность или полномочие, участник правоотношения тем самым способствует реализации нормы права, из которой они вытекают.

Если в объективном праве интересы закрепляются правотворческими органами и формулируются в достаточно абстрактном и типичном виде, то в субъективном праве речь идёт об отражении конкретных интересах конкретных субъектов, которые могут и не совпадать порой с общественными и государственными интересами. В целом же «общий интерес», закреплённый в объективном праве, «преломляется» через призму индивидуального или группового сознания и становится персонифицированным, принадлежащим конкретному участнику правоотношения.

Как уже отмечалось, субъекты вступают в общественные отношения, урегулированные нормами права, не для того, чтобы реализовать норму права, а для того, чтобы удовлетворить определённые интересы и потребности (экономические, духовные, социальные и др.). При этом интересы не обязательно должны быть материальными. Правовое значение может иметь и нематериальный интерес, вокруг которого строится правоотношение. Например, взаимные интересы коллекционера и музея в экспонировании предмета искусства. Реализация нормы права – не самоцель, а средство для достижения указанных целей.

Субъективные права и законные интересы – вот те две правовые категории, в которых наиболее отчётливо прослеживается отражение интереса, который, в свою очередь, и позволяет отделить частное право от публичного, поэтому небезосновательным будет отдельное рассмотрение данного аспекта правореализации.

Вполне уместным в данном контексте будет привести определение субъективного права, данное в XIX веке Йерингом, - право суть юридически защищённый интерес - которое содержит в себе субстанциональный момент – интересы лиц, и формальный – юридическая защищённость, хотя с этим определением согласны далеко не все юристы. Так Л.С. Явич согласен, что объективно интерес обусловлен потребностями людей (а в праве прежде всего выражены интересы), что во многих случаях для приобретения субъективного права и во всех случаях его реализации интерес субъекта играет первостепенную роль. Но, несмотря на это право нельзя отождествлять с интересом.Само право – объективное и субъективное – не является интересом. Интерес динамичен, право, особенно объективное, - статично. Поэтому законодательство лишь в принципе совпадает с интересами, которые подвергались изменениям быстрее, чем на это может реагировать правовая система. В какой мере интересы общества и отдельной личности соотносятся друг с другом, зависит в немалой степени от характера и этапа развития общества. С.С.Алексеев также считает, что субъективное право находится в глубоком единстве с интересами. Управомоченному лицу предоставляется мера дозволенного поведения для удовлетворения его интересов. Но при этом, считает он, интерес не входит в содержание субъективного права, хотя момент интереса необходим для самого существования этого права. Обязанное же лицо строит своё поведение не в своих интересах, а в интересах носителя субъективного права.

Данную позицию разделяли и продолжают разделять другие учёные: одним из аргументом исключения интереса из содержания субъективного права как явления до- и внеправового является то, что при его утрате последовала бы и утрата самого субъективного права. Однако юридическая практика свидетельствует об обратном: так утрата интереса к объекту собственности не влечёт прекращения права собственности, бремя по её содержанию до перехода права собственности к другим лицам. Таким образом, интерес не входит в содержание субъективного права, а является предпосылкой опосредующего его удовлетворение субъективного права, и поэтому не может служить составным элементом этого права. Хотя в литературе встречаются и другие мнения, согласно которым интерес следует рассматривать в качестве сущностного момента субъективного права, однако они не достаточно аргументированы.

Думается, что субъективные права и законные интересы, которыми наделяются участники общественных отношений, вполне можно оценивать с точки зрения частной либо публичной природы. Это касается прав и интересов, поддающихся юридической регламентации вообще и гражданско-правовому регулированию в частности.

При характеристике основных признаков субъективного права по мнению одних авторов (А.В.Венедиктов, О.С.Иоффе, Ю.К.Толстой и др.) интерес входит в само содержание права; другие учёные (С.С.Алексеев, А.В.Власова и др.) полагают, что интерес существует за пределами субъективного права, являясь предпосылкой этого права, его цель, для достижения которой управомоченный совершает те или иные действия. Если учесть, что под содержанием любого явления следует понимать совокупность его свойств и элементов, то невольно напрашивается вывод о том, что интерес выступает и как предпосылка, и как элемент содержания субъективного права.

Как верно заметил А.И.Экимов, «не уяснив связи между субъективными правами и интересами, трудно понять и подлинную социальную роль субъективного права». Интерес не только в значительной степени определяет социальное (экономическое, политическое, имущественное и т.п.) содержание субъективного права (а в известной мере и правоотношения в целом), но, как показывает практика реализации права, существенно влияет на способы и формы защиты субъективного права со стороны как государственных, так и негосударственных организаций.

Под реализацией субъективных прав граждан следует понимать совокупность различных правомерных действий, определённый процесс, в результате которого граждане, обладающие конкретным субъективным правом, получают реальные, различные по своему характеру желаемые результаты (блага, социальные ценности, удовлетворение разнообразных интересов), которые стоят за этим субъективным правом. Эта реализация замыкает весь процесс правового регулирования, связанного с конкретными правами, свободами и обязанностями граждан. Можно с полным основанием сказать, что права и свободы, закреплённые в действующем законодательстве, живут и практически действуют именно в процессе их реализации. Причём, как справедливо отмечает В.В.Копейчиков, под реализацией понимается не только закрепление за гражданином того или иного субъективного права, но прежде всего его материализация, действительное и полное достижение данным лицом той основной и сопутствующей целей, получение тех благ и ценностей, удовлетворение интересов, которые как бы запрограммированы данным субъективным правом, составляют основу его содержания. Юридическим результатом реализации субъективного права является правовое отношение.

Человек всегда нуждался и будет нуждаться в свободе собственного поведения, которая должна присутствовать всегда в той или иной мере. Это качество присуще человеку по его природе, и он всегда будет стремиться отстоять это поле собственной инициативы. Однако не менее важно и то, чтобы свобода одного человека на подавляла такой же объём свободы другого человека. Оформлением частной инициативы в области реализации частных интересов, которая не должна выходить за границы дозволенного условиями человеческого общежития поведения, являются частноправовые нормы.

Очевидно, что при такой постановке проблемы становятся важными не только формальные правоположения, но и все те условия, влияющие на реализацию права, которые были рассмотрены в предыдущем параграфе. Естественно, что на процесс реализации оказывают влияние и уровень правовой культуры лица, реализующего своё право, и степень его правовой активности, и ряд иных личных качеств. Кроме того, огромное значение имеет создание государством и обществом благоприятных экономических, политико-организационных, правовых, психологических условий, способствующих росту активности граждан в реализации своих прав. Только при этом условии каждый член общества может полностью реализовать свои субъективные права и законные интересы.

В частности, реализация субъективного права требует проявления инициативы в реализации соответствующих норм права (например в сфере частного права это совершение сделки, расторжение трудового договора). В подобных случаях поведение субъекта является основанием возникновения, изменения, прекращения правоотношения, потому что соответствующие права не могут быть реализованы без проявления такой инициативы.

Тем не менее, необходимо отметить, что понятия «реализация норм права» и «реализация субъективных прав», а также социально-правовые явления, которые за ними стоят, отличаются друг от друга. Достаточно указать на то, что реализация субъективных прав связана не со всеми, а лишь с одним видом правовых норм, а именно – с управомочивающими. Последние, в отличие от обязывающих и запрещающих норм, предоставляют субъекту прав, свобод и законных интересов возможность свободного выбора способов их реализации. Гражданин, обладающий определёнными субъективными правами, сам решает, когда, каким именно из предусмотренных правом способом он будет реализовать своё субъективное право, и надо ли его реализовывать вообще. Что же касается обязывающих и запрещающих правовых норм, то граждане должны точно и полностью выполнять установления императивных норм в части как совершения предписываемых действий (обязывающие нормы), так и воздержания от запрещённых действий (запрещающие нормы).

Кроме того, реализация субъективного права гражданина не всегда связана с осуществлением одной нормы права. Некоторые субъективные права регулируются целой системой правовых норм, которые вступают в действие на отдельных стадиях процесса (реализации). Такое положение существует, например, при реализации права распорядится своим имуществом на случай смерти путём составления завещания: для осуществления данного права зачастую бывает необходимо воспользоваться правомочиями, выраженными в различных нормах главы 62 ГК.

Рассматривая особенности реализации субъективных прав, В.В.Копейчиков считает, что важное значение имеет ответ на вопрос: идёт ли речь о субъективном праве, которое уже материализовано, или о процессе достижения указанной стадии материализации. Между обеими ситуациями много общего, но есть и особенности, которые необходимо учитывать. В случае, когда материализация субъективного права уже осуществлена, и гражданин, обладая, например, определённой собственностью, использует её, удовлетворяя тем самым свои нужды, реализация субъективного права данным гражданином с точки зрения его взаимоотношений с внешней средой связана с устранением тех негативных условий, которые мешают дальнейшей эффективной практической реализации уже материализованного субъективного права. Если же материализация субъективного права на практике ещё не осуществлена, процесс его реализации заключается в совершении гражданином и его контрагентами действий, обеспечивающих создание условий, при которых субъективное право может быть фактически материализовано.

Процесс материализации субъективного права, фактической реализации того притязания, которое в нём заложено, во многом зависит от природы того или иного субъективного права, а также от отношения к нему других граждан и должностных лиц.

Материализация субъективных прав (а зачастую и законных интересов) находит своё выражение в регулятивных пра­вовых средствах, которые непосредственно используются субъектами в их практической деятельности по претворению в жизнь правовых тре­бований и возможностей. Обособляясь в отраслях правах, правовых институтах, комплексных правовых образованиях, а в плоскости прак­тического действия права - соответствующих индивидуальных уста­новлениях и формах, закрепляющих порядок осуществления субъективных прав и обязанностей, конкретизирующих меры возможного и должного пове­дения (гражданско-правовые договоры, внедоговорные обязательства и средства их исполне­ния, трудовые соглашения и др.), регулятивные средства устанавливают спо­собы и порядок осуществления права, обеспечивают надлежащую правореализующую деятельность субъектов.

Особенно важное значение для реализации норм частного права имеют договоры, которые, с одной стороны, являются основаниями возникновения различных правоотношений, а с другой – выступают в качестве регуляторов общественных отношений. Субъекты, находящиеся в автономном положении по отношению друг к другу и заключающие разного рода договоры, сделки, регулируют не только собственное поведение, но и устанавливают в рамках закона взаимные права и обязанности. При совершении так называемых односторонних актов порождаются определённые обязанности других лиц и органов. Всё это позволяет сказать, что в этих случаях происходит индивидуально-правовое регулирование общественных отношений. Субъекты такого регулирования определяют условия, порядок осуществления диспозиций определённых норм права. В диспозиции подобных правовых норм законодатель сам предоставляет возможность сторонам урегулировать свои отношения по договорённости.

Гражданско-правовой договор, являясь правовой формой опосредования экономических связей, никакого отношения к государству как субъекту публичного права не имеет. Очевидно, что в договоре, который выступает формой разграничения или согласования противоречивых интересов двух или более субъектов, формально свободная воля и интересы одного субъекта по отношению к другому должны находится в экономической, а не в административной зависимости.

Соотношение между частными интересами, которые опосредует договор, это дело частных интересов. Но договорное право не устраняет полностью государство, ему отводится иная роль – не определение границы свободы в договорном праве, а охрана определённой самими субъектами меры свободы, создание условий для реализации закреплённого в договоре субъективного права, защиты и гарантии в экономических отношениях.

Функционирование механизма реализации права в процессе практического осуществления субъективных гражданских прав отличается значительным своеобразием. Использование право­вых средств в реализации права всегда имеет «материальное» продол­жение, в конечном счете, включает вещественные элементы, воплоща­ется в волевой деятельности субъектов, т. е. зависит от человеческого фактора.

Деятельность людей по реализации субъективных прав и законных интересов практически всегда осуществляется в форме использования. Для их реализации необходимо, чтобы управомоченный субъект пожелал совершить определённые действия (бездействия), «воспринял» на себя содержание нормы права, а затем уже реализовал это преобразование из объективного в субъективное право. Так определённая группа правовых норм до реализации проходит ступень конкретизации в субъективном праве. Так, обладая свободой заключения договора, одного этого обладания для возникновения правоотношения не достаточно. Необходимо ещё и волеизъявление субъекта, которое выразилось бы в совершении фактических и одновременно юридически значимых действий, направленных на возникновение, изменение, прекращение правоотношений.

Однако нельзя на основании этого отождествлять реализацию норм частного права только путём использования. Она осуществляется и посредством иных форм реализации. Субъективные права без корреспондирующих обязанностей существовать не могут. Развитие субъективных прав граждан необходимо предполагает обеспечение их реализации поведением юридически обязанных лиц и гарантируется принудительной силой государства, в случае их неадекватного по отношению к управомоченному лицу поведения. Соблюдение запретов, исполнение обязанностей, применение правовых предписаний – это одновременно и способы обеспечения использования субъективных прав в полной мере и надлежащим образом, которые применяются и в частном праве в том числе. В частности, это относится и к применению права: путём правоприменительных актов обеспечивается возможность осуществления гражданами своих субъективных прав и законных интересов, отражённых в нормах права. Например, в случае, когда обязанные лица не исполняют правомерных требований управомоченного лица, уклоняясь от уплаты алиментов (которые, кстати, в соответствии со ст.99 СК РФ можно уплачивать, реализовав в форме использования своё право на заключение алиментного соглашения), либо возникают иные обстоятельства, требующие охраны и защиты субъективных интересов, т.е. реализация возможностей, заложенных в норме права, в том числе и в норме частного права, силами и средствами управомоченных лиц становится затруднительной или невозможной без вмешательства властных органов, легальное принуждение путём осуществления правоприменительного действия и вынесения правоприменительного акта становится необходимым условием для полного воплощения в жизнь положений, установленных нормой права.

Правоприменительная деятельность как бы «вклинивается» в механизм реализации, права, если возникают препятствия в реализации субъектив­ных прав, законных интересов, добровольно не исполняются юридические обязанности либо исполняются с дефектами, неправильным использованием правовых средств. Устраняя эти препятствия, правоприменение доводит до конца процесс реализации права на завершающей стадии правового регули­рования. Оно обязательно и необходимо во всех случаях применения мер государственного принуждения.

Но взаимосоответствующие права и обязанности не обязательно возникают только в правоотношениях. Например, право собственности как субъективное право гражданина существует до и вне возможных правоотношений по поводу имущества, что не исключает широкого круга обязанностей других лиц, которые делают возможным существование и реализацию субъективного права собственника.

Неоднозначным является вопрос о том, можно ли рассматривать в качестве правореализации неиспользование участниками общественных отношений определенных прав. Ю.С.Решетов полагает, что такими поступками не реализуются правовые нормы. Во-первых, реализация нормы права, очерчивающей соответствующее право, происходит тогда, когда последнее используется соответствующим носителем. Если же лицо не использовало право даже по собственной воле, правовая норма не реализуется. Во-вторых, нельзя говорить и о том, что в таких случаях лицо реализует право на неиспользование права. Законодательство не закрепляет права на неиспользование права или свободы. В-третьих, таким поступкам не даётся правовая оценка, закон не предусматривает каких-либо юридических последствий. Поэтому неиспользование права по мнению, Ю.С.Решетова, нельзя оценивать в качестве правомерного или противоправного поступка.

Действительно, для большинства случаев данная точка зрения является совершенно справедливой, но в то же время следует учитывать те изменения, которые произошли в различных сферах общественной жизни и нашли отражение в ныне действующем законодательстве. Особенно характерны такие изменения для гражданского законодательства. Так в ст.9 Гражданского кодекса РФ предусмотрено, что граждане и юридические лица по своему усмотрению осуществляют принадлежащие им права. Это означает, что все вопросы, связанные с использованием субъективных прав, включая объем и способы их реализации, а также с отказом от субъективных прав, передачей их другим лицам и т.п., решаются управомоченным лицом по его собственному усмотрению. В науке гражданского права под осуществлением права понимают поведение лица, соответствующее содержанию принадлежащего ему права, т.е. совершение определенных действий или воздержание от них. Проявлением свободы поведения (следовательно, и правореализации) является широкое усмотрение лица при выборе варианта своего поведения в пределах, предусмотренных гражданским правом. В п.2 ст.9 ГК РФ закреплено общее положение о том, что отказ граждан и юридических лиц от осуществления принадлежащих им прав не влечет прекращения этих прав, за исключением случаев, предусмотренных законом. Следовательно, можно сделать вывод, что в ряде случаев реализация норм частного права может осуществляться и путём такого способа правомерного поведения, как воздержание от использования своего права.

Помимо изложенных аргументов, можно добавить следующее: воздержание от использования субъективных прав – это тоже волеизъявление по поводу распоряжения/нераспоряжения своим правом, возможность которого закрепляется в целом ряде правовых норм. Например, в ст.28 Конституции РФ, как и в основных законах большинства демократических государств закреплено право граждан исповедовать любую религию или [право ] не исповедывать никакой . То есть, воздерживаясь от вероисповедания, гражданин также реализует предоставленное ему право. То же можно сказать и о свободе совести, свободе мысли и т.п. В сфере гражданского права можно выделить положения, которые связаны с принципам свободы договора (п.п.4, 5 ст.421 ГК), когда субъекты могут устанавливать или не устанавливать определённые условия по своему усмотрению, и в случае пассивного поведения (неустановления условий, правил), они также реализуют свои субъективные права: например, стороны не закрепили альтернативную подсудность в арбитражной оговорке, возможность которой предусмотрена по закону, не установили особых условий договора. Обычно такие способы реализации в самом законе сопровождаются формулировками «если стороны не установили иного…», «…определяются по соглашению сторон» и прочими. При этом юридическая природа такого рода бездействий не вызывает сомнений, поскольку влечёт за собой правовые последствия в виде применения положений диспозитивной нормой (с содержанием которой стороны фактически согласились, не изменив её условиями договора), обычаев и обыкновений и т.д. Также можно привести по этому поводу пример из сферы корпоративного права: если акционеры воздерживаются от голосования, присутствуя на общем собрании, то, следовательно, не набирается необходимое число голосов и решение считается не принятым. В данных случаях бездействие является правореализующим правомерным поведением, само по себе юридически значимым, влекущим правовые последствия.