Старцы существовали во все времена, они принимали людей и старались им помочь. Существует церковное старчество в православии и в настоящее время. В XXI веке известны старцы нашего времени , живущие сейчас и жившие ранее на постсоветских территориях, а именно в России, Украине и Беларуси.

Само обозначение «старец» или же «старец градский» указывает на особые способности служителя церкви. К примеру, такие батюшки обладают следующими необычными умениями:

Современные духовники России

Современные старцы в России, живые и принимающие людей, разбросаны по территории страны. Христианскому миру в настоящее время известны такие святые отцы:

Все перечисленные старцы обладают по-своему уникальным даром , которым они, не боясь, делятся с людьми. Некоторые святые отцы ограничили количество посетителей в силу своего почтенного возраста, другие же в день могут принять почти 700 человек. Советы православных старцев и священников различны, но все они сходятся на том, что обратившийся к ним сам выбирает для себя путь, а они только подсказывают возможные варианты.

Те, кого нет с нами

Высоко почитаем в христианском мире отец Кирилл (в миру Иван Павлов). Старец до февраля 2017 года жил и работал в Троице-Сергиевой лавре, расположенной в Сергиевом Посаде. Архимандрит являлся личным духовным наставником двух российских патриархов, но в связи с ухудшающимся здоровьем за несколько лет до своей смерти перестал принимать мирян и ограничил круг посетителей. Родился святой отец в 1919 году в Рязанской губернии, а монашеский постриг принял в 1954 году. Умер 20 февраля 2017 г.

Преподобноисповедник Иоанн известен православному миру своим даром врачевания и яснознания. Известный в миру, как Иван Афанасьев, духовник всю жизнь посвятил служению Богу. Родился старец в 1875 году и дожил до XX века. Умер старец Иоанн в 1961 году.

Стоит отметить и заслуги покойного отца Наума из Троице-Сергиевой Лавры. За день архимандрит мог принять почти 700 человек и старался помочь всем страждущим и нуждающимся в его внимании. Единственный день, когда святой отец Наум отдыхал от посетителей, было воскресенье. Побывавшие на приёме отмечали, что старец начинал встречи с больными с 5 утра. Родился духовник в 1927 году в Малоирменке, а покинул этот мир в 2017 году на 90-ом году жизни в Москве.

Архимандрит Дионисий принимал всех нуждающихся в храме святого Николая в Подмосковье. Обладал особой силой слова, и небеса наделили его умением пастырствовать. Родился духовник в Москве в 1952 году, и в миру носил имя Владимир Шишигин. Решив посвятить себя служению Богу, мужчина принял сан дьякона в 1974 году, а в 1990 году постригся в монахи. Здоровье старца подкосил сильный недуг, который и стал причиной его смерти в декабре прошлого года.

Архимандрит Иероним, в миру Виктор Шурыгин, родился в Свердловской области в 1952 году. Примечательно, что сам старец не раз говорил, что не собирался быть монахом и много учился. На путь служения Богу его наставил архимандрит Иларион в Абхазии.

Отец Иероним обладал даром высокой проницательности и часто давал обратившимся к нему советы в житейских вопросах . Принимал старец в Успенском мужском монастыре в Чувашии в городе Алатыре Сеченовского района, где и скончался в возрасте 60 лет.

Под Саранском в Иоанновском мужском монастыре принимал до начала этого года схиархимандрит Иоанн. Старец современности обладал даром изгнания бесов из человеческого тела и очищением души. Родился будущий спаситель душ, в миру Иван Слугин, в 1941 году в Липецкой области. С ранних лет будущий служитель Господа воспитывался в строгости и в христианской вере, так как его мать была верующей женщиной. Рукоположен в сан диакона в возрасте 29 лет. Скончался протоиерей Иоанн 2 февраля 2018 года и похоронен на Даниловском кладбище города Москвы.

Живущие в XXI веке

Давно записали в прозорливые старцы в Москве и Московской области отца Германа. Священнослужитель проживает в Троице-Сергиевой Лавре и обладает даром ясновидения и изгнания бесов. Старец уверен, что только отчитка святым словом-молитвой можно излечить человеческую душу от страданий. Побывавшие на его службах отмечают, что батюшка проповедует больше часа, и всё это время посетители с замиранием сердца внимают его словам.

Схиархимандрит Власий (в миру Перегонцев) принимает всех желающих в Пафнутьев-Боровском монастыре. Побывавшие у него на приёме отзываются о духовнике, как о действительно просветлённом человеке . Главным его даром является ясновидение или прозорливость, и обратиться к нему можно с любой проблемой. Известно, что старец из города Боровска родился в 1934 году в верующей семье и принял постриг после ухода из Смоленского медицинского института, где из-за своих духовных убеждений подвергся травле. Интересным фактом из биографии старца Власия является тот, что его бабушка тоже посвятила себя Богу и постриглась в монахини.

Отец Власий ранее занимался иридодиагностикой и именно поэтому может определить заболевания по радужной оболочке глаза. Духовник Пафнутьево-Боровского монастыря очень не любит, когда его называют экстрасенсом. Известно, что сам отец Власий тоже испытал на себе чудотворное воздействие молитв и целебных мест. В 1998 году старец заболел онкологией и отправился для исцеления на гору Афо. Пребывание в афонском монастыре святого Пантелеймона поставило его на ноги, излечив от недуга.

Отец Пётр из села Лукино обладает даром ясновидения, за что миряне окрестили его именем Пётр Прозорливый. Старец принимает всех желающих на территории Покровского женского монастыря в Нижегородской области. Известно, что архимандрит помогает только по записи, и если присутствует необходимость попасть к нему, то стоит заранее оговорить время.

Схиархимандрит Илий, личный духовник патриарха Кирилла, живёт и работает в Оптиной Пустыне в Переделкино. В связи с преклонным возрастом (старцу 85 лет) сегодня практически не принимает посетителей. Родился святой ясновидящий, в миру Алексей Ноздрин, в 1932 году в Орловском районе Центрально-Чернозёмной области.

В Тургеневской Казанской Ключевской мужской пустыни, одном из тринадцати монастырей Мордовии, принимает старец Илларион. Батюшка принимает людей в посёлке Тургеневый на исповедь, и попасть к нему относительно просто, больше времени отнимает дорога, и не у всех хватит средств, чтобы к нему добраться. Сам монах неоднократно говорил, что когда он (в миру Иван Царёв) был ещё совсем мал, ему явился Серафим Саровский и предсказал, что тот станет священником.

Архимандрит Амвросий, в миру Александр Юрасов, появился на свет в Алтайском крае, поселке Огни, в 1938 году. С ранних лет будущий священник уже знал, что посвятит себя служению православной церкви. С 1991 году является основателем и руководителем Введенского женского монастыря в Иваново. Страждущих старец Амвросий принимает там же, а небеса наградили его даром ясновидения и яснознания .

Старец современности отец Николай принимает желающих в Покрово-Эннатском монастыре республики Башкирия, настоятелем которого и является. Духовник обладает даром прозорливости, который активно использует на пользу страждущим.

К уникальным людям нашего времени можно отнести и старца Адриана. Архимандрит живёт в Псково-Печёрском монастыре в Печёрах и обладает даром предвидения. В связи с возрастом, монах уже не принимает посетителей. Родился будущий священнослужитель по фамилии Кирсанов в 1922 году в Орловской области. Монашеский сан принял в 1953 году в Троице-Сергиевой лавре и через некоторое время овладел методами изгнания бесов из человеческого тела.

Валериан Кречетов, протоиерей из Акулово Одинцовского района Московской области, принимает больных в храме Покрова Пресвятой Богородицы. Примечательно, что прозорливый старец относится к так называемому белому духовенству, то есть имеет один из низших церковных санов.

Родился Валериан Кречетов в Зарайске в 1937 году. Воевал во Второй мировой войне, после окончания которой твёрдо решил для себя стать священником , и в 1949 году поступил в Московскую духовную семинарию. После освоения целины рукоположен в диаконы в 1968 году.

В Санкт-Петербурге служит Господу и народу протоиерей Иоанн Миронов. Настоятель храма в честь иконы Божией Матери «Неупиваемая чаша» на территории завода АТИ является последователем и «духовным чадом» Николая Гурьянова. Пройдя трудный жизненный путь, старец в настоящее время помогает людям избавиться от вредных привычек, а его молитва имеет очищающее свойство.

Отец Иоанн родился в Псковской области в 1926 году. Пришёл на служение церкви в 1956 году. Активно участвуя в военных действиях Второй мировой войны, мужчина окончательно убедился в том, что хочет и будет служить Богу и людям.

Известен своими способностями в православном мире и духовник Московского подворья Свято-Успенского Пюхтицкого ставропигиального женского монастыря, насельник Свято-Троицкой Сергиевой лавры архимандрит Платон.

Родился батюшка известный в миру под именем Пётра Панченко в 1944 году. Принял постриг в 1977 году.

Обладает чудотворной силой слова и игумен Стефан, настоятель Иоанно-Богословского храма села Жокино Захаровского района под Рязанью. Родился святой отец и великий старец современности, известный в миру под именем Михаил Плясов, в 1937 году. Педагог по образованию, Стефан принял постриг в 1993 году.

Батюшка протоиерей Василий Изюмский тоже ныне известен, как старец-чудотворец. Ранее святой отец являлся настоятелем Христорождественнского храма в селе Беседа Ленинского района. Монах ограничил круг общения в связи с преклонным возрастом.

Василий Изюмский родился в 1927 году, его мать с малых лет прививала сыну православные традиции, так как была истинно верующей женщиной и пела в церковном хоре. Пять лет назад отец Василий сложил полномочия в связи с достижением 75-летнего возраста.

Место силы

Существует в России и место, которое тоже связано со старцами, Старцев угол в Нижегородской области. Ранее там поселялись монахи-отшельники, которые организовали в том месте мужской монастырь, не дошедший до наших дней . Также на пустыре была зимняя церковь, которая, как гласят легенды, скрылась под землю с глаз людских, оберегая святых отцов от набега татар.

В настоящее время Старцев угол обладает особой, намоленной силой, и там бьют святые источники целебной воды. Несмотря на то что на пустоши нет храма, туда постоянно приезжают паломники и желающие исцелиться и очиститься.

Святые Украины и Беларуси

К известным старцам нашего времени современники-христиане относят и некоторых священников Украины. Самыми известными из них являются:

• архиерей Алипий;
• отец Серафим.

В Донецкой области в городе Красный Луч проживает и принимает людей архиепископ Алипий, в миру Василий Погребняк. Родился старец в 1945 году, а в 1968 году принял постриг. Обладает даром яснознания и активно помогает нуждающимся в его внимании.

В Святогорской Успенской лавре, что в Донецкой области Украины, принимает посетителей отец Серафим. Для того чтобы попасть к нему на приём, необходимо записаться в список на входе .

Родился старец в 1953 году XX века, а принял постриг в 1990 году. Обладает прозорливостью и даром исцелять больных молитвой.

Есть уникальный святой отец и в Беларуси. К архимандриту Митрофану из Жировицкой лавры города Слоним когда-то выстраивались очереди , теперь же старец практически никого не принимает.

Примечательно, что пророческим даром обладают не только мужчины, посвятившие себя церкви. Даром яснознания и ясновидения наделены и некоторые женщины-монахини , которых называют старицами. О многих святых отцах и матушках-пророчицах сняты документальные фильмы.

Однако даже такое святое явление имеет в своих рядах обманщиков, называемых церковью лжестарцами, которые выдают себя за тех, кто в действительности помогает людям по божьей воле. Такие люди существовали во все времена и, отделяясь от действующей церкви, создавали свои секты.

Нынешний облик церкви Николая Чудотворца в Звонарях был создан известным архитектором XVIII века Карлом Бланком, хотя сам храм был основан еще в XV столетии, во времена правления Ивана III Великого.

Первая церковь на месте храма была деревянной и была известна как церковь Николы Божедомского – к ней примыкал так называемый «убогий дом», небольшое строение, куда свозили тела погибших нищих, странствующих, найденных утопленников и прочих несчастных. Церковь при «убогом доме» несколько раз страдала от пожаров, пока после середины XVII века ее не перестроили в камне.

Название «в Звонарях» Никольская церковь получила чуть позже, когда в этих местах стали селиться сторожа церквей московского Кремля и мастера колокольного звона, в том числе служившие на колокольне «Иван Великий».

Строительство следующего каменного здания храма финансировал во второй половине XVIII века граф Иван Воронцов, усадьба которого находилась неподалеку. Разработку проекта Воронцов поручил Карлу Бланку. Возведение нового здания в стиле московского барокко продолжалось до 1781 года. С небольшими изменениями, внесенными после войны 1812 года и в начале ХХ столетия, этот вариант здания сохранился до наших дней.

При Советах храм был закрыт в 30-е годы и превращен в склад. Позже в его помещениях разместилась одна из кафедр Московского архитектурного института. В середине 90-х началось восстановление храма, а спустя пару лет он приобрел статус подворья Пюхтицкого женского монастыря, расположенного в Эстонии.

В настоящее время храм имеет несколько приделов, один из которых освящен именем Николая Чудотворца, по главному же престолу храм называется в честь Благовещения Пресвятой Богородицы. Наиболее чтимыми святынями храма признаны иконы «Успение Божией Матери» и икона Божией Матери «Взыскание погибших». Здание храма охраняется государством как объект культурного наследия.

Монахиня Амвросия (в миру Раиса Сергеевна Горбунова) уже тринадцать лет является насельницей подворья в Москве. Десять лет назад она стала монахиней обители, а до этого многие годы трудилась в Сретенском монастыре.

Матушка Амвросия, расскажите, пожалуйста, как вы оказались в монастыре, что привело вас на Пюхтицкое подворье?

На наше подворье я пришла, если можно так сказать, из Сретенского монастыря - так отец Тихон благословил.

- А с чего же всё началось? Как вы познакомились с отцом Тихоном?

- Отца Тихона (Шевкунова) я узнала еще до восстановления Сретенского монастыря. Это было в начале 1990-х годов. В церковь я не ходила и жила, как все тогда жили. И вот в это время меня постигла беда. Я долго не знала, что же мне делать. А одна знакомая как-то и говорит: «Поехали в Донской монастырь, я тебя с батюшкой познакомлю». Приехали, батюшка пришел, и я шепчу ей: «Он такой молодой, мне даже стыдно ему говорить о том, что моих грехов так много». А она мне: «Ничего-ничего, он хороший батюшка, он только что приехал из Печор». А я-то была тогда накрашена, в брюках. Думаю: «Кто меня такую примет?» Народа около батюшки много было, я стою в растерянности и всё думаю, что все нормальные женщины в платочках, а на меня и смотреть страшно. А отец Тихон меня подзывает - он, видно, заметил, что я стесняюсь. Подошла я, говорю ему, что живу так, в грехах. Он спрашивает: «Молитвы читаешь?» «Нет», - отвечаю я. Он мне всё рассказал - с чего начать, что сделать.

Потом вскоре меня уволили с работы: шел 1990 год, и меня сократили… А мне до пенсии оставалось немного доработать - не дали. Уволили меня, и я осталась вообще никому не нужная. Сын есть, но он живет со своей семьей; муж меня тоже оставил - так остался один Бог передо мной.

И вот пошла я в Измайлово - у нас там маленькая церквушка, где еще отец Иоанн (Крестьянкин) служил пять лет. Пришла, стою, а мне говорят: «Тут не стой, здесь батюшка своих принимает». - «А я чья?» - «Не знаем, - отвечают, - ищите духовного отца». Пришла домой, взмолилась: «Господи, надо искать какого-то духовного отца, а где его найти?» И вдруг вспомнилось… «Поеду, - думаю я, - в Донской… Может, тот батюшка будет моим духовным отцом». И отправилась туда. Приехала, женщины там посмотрели на меня и спрашивают: «Ты свободна?» - «Свободна». - «Можешь нам помочь?» - «Конечно». Дали мне тряпку, дали щетку, и с того дня я там два года во славу Божию трудилась. Вся такая счастливая, вся такая радостная, про все свои горести позабыла. И исповедовалась только у отца Тихона.

- Матушка, а вы помните первую службу в Сретенском монастыре?

Конечно. Я к тому времени уже несколько лет в Донском монастыре проработала, и вот как-то слышу: стали поговаривать женщины, которым я помогала, что скоро, мол, отец Тихон перейдет отсюда. «Ой, - думаю, - Боже мой, куда же его переводят?» И вот 14 февраля 1994 года я утром собралась уходить, уже и пальто надела, вдруг раздается звонок телефона. Я стою в дверях и думаю: взять трубку или нет? И вспомнила, как всегда говорил: «Вы к телефону подходи те, а то вы строите из себя таких благодатных, а человеку, может, плохо, ему нужна помощь, вы же боитесь трубку взять. Если пустой разговор, скажите, что так и так - и положите трубку; а если серьезный - помогите». В тот раз знакомая мне звонила: «Поедем на “Тургеневскую”, там будет отец Тихон служить». Приехали. В тот день мороз был приличный - градусов двадцать с лишним. Идем по улице, заворачиваем за серый дом, смотрю: храм стоит. А я столько раз здесь была, а храма и не замечала! Подошли мы к храму, а там уже, как мне сейчас вспоминается, и женщины из Донского, и ребята, которые пели в Донском - они поначалу и в Сретенском пели. Слышу возглас батюшки: он начинает всенощную. И небо помню: сначала просто голубое, а потом уже позднее, черное со звездами - и луна светит. Я тогда написала: « . Нас не пускают в храм кочетковцы, но Господь нам дверь открыл. В этот чудный морозный вечер мы у храма на всенощной стоим. Луна, как свеча, освещала, и мороз был нам в радость тогда. А батюшка цветком гвоздички красной помазывал нас елеем». Так встречали мы праздник вот уже 20 лет назад.

Все мы за 20 лет постарели телом, а душою возросли. У меня тогда такое было чувство радости - никакой мороз не страшен.

Батюшка нас помазал, сказал, чтобы завтра утром мы оделись потеплее, потому что если нас кочетковцы опять не пустят, так чтобы нам быть подготовленными.

Вернулась я домой и стала звонить тем, кого в Донском видела и знала. «Так вот и так… - говорю. - Давайте батюшку поддерживать». А когда утром 15 февраля мы приехали, нас пустили в храм. А мы-то тепло одеты, нам и душно, и жарко, и так много колясок с детьми… Женщины, которые вместе со мной приехали, говорят: «Ты куда нас привела?» И правда, какой-то батюшка ходит в белом подряснике… Должен отец Тихон служить, а мы его и не слышим. Сгруппировались мы с правой стороны, вдруг - возглас отца Тихона. И у нас у всех улыбки на лицах. Но вот служба закончилась, вышел отец Тихон. А нас народу много собралось, и такие все радостные и счастливые. Батюшка всем объявил: «Мы сегодня разойдемся на неделю, а 25 февраля приходите все на всенощную. Приедут из Печор, и мы все вместе будем служить». Тогда приехали отец Стефан, Кирилл и Мефодий, отец Иоасаф - все батюшкины друзья по Печорам. Какую тогда службу отслужили! У нас даже кочетковцы спрашивали: «Это вы так молитесь?» - «Да, мы вот так молимся», - говорим. Отец Тихон на весь храм тогда сказал: «Отныне и до скончания века в этом храме будут службы и утренние, и вечерние».

Мы стали в храм ходить и утром, и вечером. И все тогда трудились в храме, потому что у нас не было больше ничего. Надежда Федоровна занималась своей работой, Нина Васильевна - своей. Как-то отец Тихон говорит: «Надо нам комнату одну, мне уже Святейший благословил». Святейший-то благословил, а кочетковцы не отдают эту комнату. И вот в один день - и ведь не договаривался никто ни с кем - служба вечерняя закончилась, а никто не уходит домой. Вдруг батюшка вышел и спрашивает: «А вы что здесь все сидите?» Отвечаем: «Батюшка, мы видим, что вы здесь неустроенны. Как вас бросить на них-то?» - «Да, вы правы, - говорит, а потом каждому: - Ты читай Евангелие, ты - , ты - ». А сам ушел. Отец Тихон, оказывается, стал тогда звонить Святейшему, а Святейший ему говорит: «Оставайся ночевать. Занимай ту комнату. Надо с чего-то начинать». Вот так мы начали. Кочетковцы давай звонит в милицию: мол, народ не уходит. А мы все в храме стоим и молимся. Борьба тогда шла чуть ли не до 12 ночи. Потом батюшка вошел в храм и сказал: «Комнату мне освободили, дали мне ключи. Идите все домой, я вас благословляю, а я буду здесь ночевать».

Разошлись мы тогда, а утром все опять пришли к храму. Батюшка говорит: «Я переночевал, всё хорошо, теперь у меня есть комнатка». Он в этой комнатке прожил неделю, а потом ему дали и другую.

Помню еще, что, когда мы в Сретенский перешли, нам говорили: будет у нас приход. А я-то думала, что будет монастырь, и вроде бы расстроилась: «Ну вот, там монастырь - а тут приход». А потом сказала себе: «Ничего страшного, где батюшка, там и ты будешь работать!» А через три месяца объявили, что мы являемся подворьем Псково-Печерского монастыря. И батюшка наш вскоре стал уже игуменом Тихоном.

- Какими были первые годы в монастыре?

Был однажды такой случай. Я тогда покупала по два-три батона хлеба: не было времени готовить, целый день в храме, только вечером домой приезжала, часов в 11-12 дома попью воды с хлебом, а утром опять в храм. И как-то получилось, что у нас служба была, на которой надо хлебушек вином поливать и раздавать. И вот Саша бежит ко мне и говорит: «Раиса, у тебя хлеб есть?» - «Да». - «Давай скорее». Я ему все три батона и отдала. Тоже . Надо же мне было в тот день купить эти три батона. Он этот хлебушек порезал, а у меня радость в душе, думаю: «Господи, какое же счастье, что весь храм кушает хлебушек, который я купила». Сама я тогда только воцерковлялась, и для меня это очень важно было.

А потом Саша как-то приходит и приносит мне целый пакет: «Это тебе». - «Как мне?» - спрашиваю. - «Ты же мне тогда дала три батона». - «Ну и что…» - «Нет, - говорит, - я в просфорне работаю, у нас там оставалось тесто, и я сделал тебе вроде батончиков хлебушка». Я так растерялась, поделилась с теми, кто тогда в монастыре был, а два маленьких батончика с собой взяла. Пришла домой, достала этот хлебушек - и есть-то его не могу: у меня слезы градом. «Что же, - думаю, - ты мне за хлебушек такой дал, что я его не могу даже вкусить - плачу и всё». Благодатное такое время было. А Саша тогда учился еще и в институте, а у нас сторожем работал. Господь давал ему такие силы, что он со всем управлялся: у нас работал сторожем, в Даниловом - в , и в институте еще учился.

- Мать Амвросия, а что еще вспоминается?

Мы с отцом Митрофаном очень дружны были. Только я разговорчивая, а он, наоборот, молчаливый. И вот помню 3 июня, на Владимирскую, я, довольная, храм убрала, а потом смотрю: народ идет и идет - меня уже и затолкали. Попятилась я назад и говорю: «Саша, что происходит?» А он: «Праздник у нас сегодня большой». Я вышла из храма, а обратно и не войти туда - просто не пробиться. Это было что-то потрясающее! А после опять наступили обыденные дни.

Время идет, и вот отца Митрофана готовят к постригу. Я в монастыре, а толком и не знаю, что происходит. Уже и Пимен там послушником бегает, и Петя, и Владимир тоже. Вдруг мне батюшка говорит: «Вымой как следует храм, потихоньку всех выводи после службы и стели дорожку». А потом говорят: «Сейчас будет постриг Саши!» А я никогда не видела пострига. Его спрятали туда, где книжную лавку мы сделали, где кочетковцы раньше были. Я дорожку расстелила и полотенчико постелила. И, когда свет погасили, выходит отец Митрофан, … Я этого чуда никогда не забуду! Верите, вышел ангел! У него были такие пшеничные волосы и белая сорочка… И вот он стоит, ждет… У меня слезы, и все плачут, потому что стоял ангел. Батюшка слова какие-то произнес, и тут монахи подходят, а монахи приехали из Псково-Печерского монастыря: Мефодий, Кирилл, Иоасаф - они часто к нам приезжали. Накрыли они его своими мантиями, и начались песнопения, а он ползет, потом опять, потом подходит к батюшке. И его спрашивают: «Готов ли к этому? Готов ли к этому?» - и ножницы бросают. Он поднимает, а мы - все в слезах. Не могу я этого забыть. Так вот его постригли и назвали Митрофаном. И он стал у нас первым монахом, потом постригли Пимена. А потом Анатолия, который позднее пришел.

Отец Митрофан до священства говорил, что всё бы ничего, но только боязно батюшкой быть. «Почему?» - спрашиваю. «Там же, - отвечает, - исповедь, а я исповедовать совсем не могу, для меня страшнее всего исповедь». Прошло время, и его Святейший рукоположил. И вот как-то после Пасхи народ толпится на исповедь, меня почему-то вперед проталкивают. Спрашивают все, кто будет исповедовать, но пока никто ничего не знает. И вот выходит отец Митрофан - и я стою перед ним. Он и говорит: «Раиса, надо же, я с тебя начинаю первую исповедь».

- А вы помните 1995 год, когда приносили икону Владимирскую?

Как же, этот случай особый! Можно книгу писать об этом, но я только вкратце скажу. В апреле, до приезда иконы, пришли к нам в храм специалисты и сказали: «Мы вашу книжную лавку закрываем на четыре месяца». И заняли они эту комнату, провода туда протянули. Ведь будут привозить, и они должны были создать запасник такой же, как тот, где хранится образ. Икона древняя-предревняя, и ей нужен микроклимат такой же, как там. Делали установку четыре месяца, а потом приехали еще специалисты и привезли много-много цветов - лилий. Постамент был примерно 3-4 метра в высоту, и все поручни были в цветах до самого верха. В один день приехало много высокопоставленных людей. Отец Тихон рассказывал: «Я им говорю: “Вы стоите перед Матерью Божией, вы можете о своем попросить, помолиться”. Но тогда был еще 1994 год, и люди эти не решались перекреститься. Видя это, отец Тихон им сказал, что можно просто попросить Матерь Божию, что Она сейчас, как никогда, слышит всех. И спустя некоторое время один из этих людей сказал отцу Тихону, что у него была жена при смерти, и он попросил у Матери Божией: “Помоги моей жене, она от рака умирает”. И потом доктора были в изумлении, потому что рак отошел от нее, она осталась жива; они жили вместе еще лет двадцать, а может быть, еще и сейчас живут и здравствуют, и дай Бог всем здоровья!

Вспоминается молебен со Святейшим. Но я в храм сначала не попала. И тут выходит Иван Сирота, который сейчас служит на Красной Площади, он тогда был диаконом. И вот выходит он и глазами кого-то ищет, а найдя меня, стал кричать: «Раиса, иди сюда!» А я не могу, столько народу собралось! Тогда он сам пошел ко мне. Народ расступается. Он берет меня за руку и говорит: «Ты же так много работала! Пойдем, ты должна одна из первых приложиться!» А я отвечаю: «Но я не одна работала, мне помогали!» - «Кто помогал?» И, представляете, получилось так, что все те, кто мне помогал, стояли рядом со мной. Это было чудо! А я-то думала: «Где их буду искать?» И всех нас тогда, человек шесть-семь, провели в храм.

А потом уже и служба началась вечерняя, а народ всё шел прикладываться. И такой сильный дождь лил - он начался еще до молебна. У меня и фотография есть, как все с зонтами идут прикладываться через главный вход. И это было до 12 ночи. А потом батюшка говорит: «Надо бы закрыть храм!» И правда, ночь уже. А очередь-то шла от «Детского мира», и все под зонтами, и дождь проливной идет, и мокрые уже все, и всё равно идут. Я всех встречала, они всю ночь шли. И все прикладывались.

Утром мне отец Тихон говорит: «Приедет Святейший, отслужит Литургию, и сразу же все уедут и икону увезут!» Так и увезли ее. И когда машина уехала, то я в дверях встала, и вдруг со стороны, там, где придел , буквально влетела толпа народа. Я говорю: «Куда вы? Куда вы? Матерь Божию увезли», но меня никто не слушает, все поднимаются на эти ступеньки, кладут по три поклона и прикладываются. Знаете, я когда всё это увидела, то просто разрыдалась, и говорю: «Господи, Матерь Божия, Ты же с нами…» Ведь не может человек целовать стекло, не может, а люди с таким благоговением подходят, поклоны кладут, целуют это место. Тут был один священник, я к нему подбегаю и говорю: «Батюшка, благословите людям хотя бы по цветочку давать - на память». Он говорит: «Конечно». Я к людям возвращаюсь и говорю: «Матерь Божия вас благословляет. Всем по цветочку». Подходят, всем даю по цветочку. Отрываю и даю. А люди шли, и шли, и шли. Уже одну половину раздала, вторую раздала, а народ всё идет и идет. До 6 часов народ шел. Потом батюшка сказал погодить пока, потому что вечерняя служба в 6 часов: «Когда служба закончится, ты продолжишь». Служба была простая, закончилась скоро, и опять народ пошел. Я давай опять цветы раздавать. И раздавала я их ровно до 12 ночи. В 12 ночи даже и наверху цветов не осталось, остались только от хвои лапочки. Тут приходит молодой человек и говорит: «А мне можно хоть какую-нибудь веточку?» А я ему отвечаю: «Если вы достанете там, наверху, то мы с вами поделимся». Он достал веточку. Весь постамент остался просто оголенный, ни одного цветочка. Всё люди разобрали. Это было просто чудо какое-то.

Когда всё прошло, уже убрали постамент, даже неделя уже прошла, входит в храм молодой человек, военный. Видит, что я в халатике, подходит ко мне: «Вы здесь работаете? А вы были, когда Матерь Божию приносили?» - «А как же, - говорю, - всё при мне было с самого начала и до конца». А у него в руках огромный букет цветов. Он попросил принести вазу, а потом просит: «Покажите, пожалуйста, где Матерь Божия стояла, именно то место». Я прикинула, где икона стояла, и показала это место. «Можно, говорит, - я поставлю эту вазу прямо здесь, ни в каком другом месте, а именно здесь?» Эта ваза стояла, пока не стали увядать цветочки. И все меня спрашивали: «Что это ваза посередине храма стоит?». Правда, это было не посередине, а с левой стороны за колонной, где Владимирская Божия Матерь. И я говорила всем, чтобы не трогали эту вазу. И она стояла на том месте, я относилась к этому благоговейно, так как, скорее всего, думаю, человек этот получил особую помощь. И многие тогда говорили, что получали исцеление.

- А каким был храм в первые годы?

Конечно, храм был очень запущенный, даже какой-то черный стоял. Мы, помню, с Тихоном Ивановичем лестницу принесли, начали паутину снимать. Я говорю: «И как кочетковцы вообще могли молиться в паутинном храме?!» Все фрески были черными. Когда отец Тихон начал служить, с февраля месяца, к Троице наш храм стал просветляться. Я еще очень хорошо запомнила, когда к нам из Печор привезли много икон. Это и , и Матерь Божия, потом Троица Святая - они все сейчас на колоннах висят. И привезли еще мученика Корнилия из Печор - такая длинная икона, во весь рост. Вообще темна-темная, ни лика не видно, ничего, только ободочек нимба, сделанный из металла, а лика будто и вовсе нет.

И Пасха первая была, конечно, незабываемая, потому что для всех это было всё по-новому. Вот и тогда сделали маленькие такие сэндвичи на палочках, кипяточек был горяченький, какао, чай и кофе. И все выходят из храма, и у всех глаза горят, удивляются: «Как так нас к столу приглашают!». Столько радости, столько счастья было у людей, когда они этот глоток горячего кофе или чая выпивали и этот маленький сэндвич брали.

И вот наступает . Батюшка из Рязани привез березок, травки. Мы всё по храму расставили, расстелили, всё очень хорошо устроили. Вечером закончилась служба, а утром один из недоброжелателей выходит с подушкой, и еще нож у него огромный был. «Ну что, - говорит, - Пасху встретили? А теперь встречайте Троицу». И так в подушку этот нож раз, два, три - пух полетел по всему храму, и все березки стали белыми. Я побежала: «Батюшка, посмотрите, что они творят». А он как всегда в дверях встал, скрепился так и говорит: «Разве бес потерпит прздник?! Не переживайте. Давай, кто у тебя там есть в помощники, быстренько всё собирайте и на улицу выносите. Без шума, потихонечку уберем всё». А сам уже дал команду в Рязань, чтобы к вечеру привезли всё свежее. Когда машина приехала, мы опять все березки поставили, положили травку, как будто вообще ничего и не случилось. А времени уже было 2 часа ночи. Мы с помощницей легли на улице - забора у нас тогда еще не было, и там бездомные иногда у нас ночевали, ложились на травку, - так и мы с ними тогда прилегли и так хорошо поспали. Частенько теперь вспоминаем, как же было хорошо.

Потихонечку-потихонечку благоустраивались. Батюшка занял место, где у него кабинет был, трапезную небольшую сделал и кельи. Приехал отец Макарий, Царствие ему Небесное. Потом приехали к нам Лука с Клеопой, два мальчика - Саша и Роман, еще приехал отец Аркадий. Вскоре появился отец Гавриил, наверное, в 1996 году, в цветной рубашечке, такой симпатичный парнишечка, здоровенький такой, крепенький. Батюшка ему и говорит: «У меня дворника нет, мети двор». Он взял эту метлу и давай мести. И всё у нас было чистенько, всё было ухожено, и все при деле.

Так я уже три года отработала. , Крещение… Воду надо наливать, а все дерутся. Батюшка встал и говорит: «Кто хоть слово сейчас произнесет, тот домой принесет простую воду», - и все замолкли. «Берите крещенскую воду с Иисусовой молитвой». Все набрали воды, мы убрались, и я стою, вздыхаю, а батюшка мне: «У тебя когда смена?» - «Да вот как раз моя смена, я и тружусь». - «Хорошо. А как всё уберешь, потом ко мне наверх поднимешься». Взяла я наутро свои тряпки, взяла ведра, щетку и отправилась наверх. Прихожу, меня встречают Гавриил с Ваней: «А что это ты с ведрами пришла?» - «Убираться», - говорю. «Да нет, у нас Надежда уже убрала все». - «А что же это мне батюшка сказал наверх подниматься?» Они засмеялись: «Нам батюшка сказал, что к нам придет квалифицированный повар». - «Да с чего он это взял?» - говорю. А потом вспомнила: когда-то мне помогала Зоя Александровна, в Печорах она была духовным чадом отца Иоанна (Крестьянкина), такая она интеллигентная, трудновато нам с ней было, но всё равно мы вместе убирались, друг друга терпели. И вдруг она мне говорит: «Я так полы мыть не могу, как ты моешь». «Ну, - я говорю, - пойдем к батюшке, спросим, как он скажет, так и будет». И мы с ней вдвоем отправились к батюшке. Батюшка нас встречает, смотрит на нас и спрашивает: «Зоя Александровна, а вы кем в миру работали?» Она говорит: «Я вообще-то зубной врач, но детский, детишек лечила». «А вы?» - у меня спрашивает. «Батюшка, вообще-то я повар, но у меня как-то так жизнь сложилось, что мне не пришлось в ресторане работать: муж туда не пускал. В столовой работала, а там что? - Щи да каша». Ни на этом всё вроде бы и закончилось. Только он запомнил, что я работала поваром, и взял меня потом к себе. И я осталась при батюшке: готовить, прислуживать, убираться. Юра и Ванечка мне помогали.

Но враг, конечно, никогда не успокаивается, всегда везде как Господь с нами, так и враг всегда здесь. Борьба эта вечна, но мы знаем одно: Господь сильнее всех на свете.

И вот заболели у меня руки. Ни с того ни с сего прямо пошли пятнами. Я говорю: «Батюшка, что же мне делать? Посмотрите на мои руки». Он как посмотрел, всё понял: «Я пошлю тебя в больницу, там тебя полечат». К какой-то монахине я потом поехала, она мне мазей дала, и вот я бинтовалась. В это время Ваню и Юру одевают в монашество, стали они Гавриил и Макарий. Жизнь шла, а я всё с этими руками.

Тут уже и лето наступило, и батюшка нас благословляет в скит, в Ступино. Отправились туда. Батюшка говорил, что помо литесь, мол, там. И так я с этими руками там молилась, пока руки не прошли. Батюшка каждый раз приезжает: «Ну-ка, покажи руки». А руки вроде заживают, а потом опять вспыхивают. И знаете, они у меня до сих пор болят. Но главное, претерпевать всё надо, а мне не забывать. Так вот я пробыла там лето. Дело уже к зиме, меня батюшка опять к себе вызывает: «У меня никого нет, давай приезжай, помогать надо». Я опять к нему приехала, зиму отработала, а на весну он меня благословил в общую трапезную: «Там тоже некому работать, а здесь мне Гавриил поможет».

В трапезной был отец Никандр. Там тоже свои печали были. Почему-то подумали они, что я кого-то сместить хочу. Понятное дело, вражья сила, но тяжело всё это слушать. Я к отцу Тихону: так вот и так. И он мне на всю жизнь сказал: «Никого не слушай, слушай только Господа Бога и работай».

Я и трудилась, как могла. Потом батюшка вдруг благословляет меня ехать в . Мы отправились на второй день после Пасхи в Иерусалим на неделю. Вот так батюшка дал мне недельку отдохнуть. И что же? Я приезжаю, и мы начинаем дружненько так работать. Работали мы какое-то время, а потом всё изменилось…

У меня все события перед Рождеством совершались, и вот батюшка вызвал меня как-то и говорит: «Ты пока посиди дома, не показывайся здесь, а потом мы после праздника что-нибудь решим». Я поехала домой, ходила в свой маленький храм в Измайлове, и всё не знала, куда мне деваться: поваром я уже побыла, в храме уже другие женщины убираются. И вот наступает Рождество Христово. Вечером 8-го числа зашла я в магазин, чай купила, конфеты и пошла к батюшке. Он меня принял и говорит: «Ну что, Раиса, благословляю тебя в монастырь». Я говорю: «Как в монастырь?» - «Вот так, в монастырь, в Пюхтицкий». Я говорю: «Давно я просила у вас туда съездить, а вы меня не благословляли, говорили всё в Почаев да в Почаев». А он мне: «Монастырь находится через дорогу, иди к игумении Филарете и живи там».

У меня, конечно, как говорят, сердце в пятки улетело. А батюшка меня благословил крестом раза три и сказал: «Иди с Богом!» Я вышла, постояла на лестничной площадке, никак прийти в себя не могу: ведь монастырь! А батюшка еще мне подсказывает: «Ты сразу не ходи, а позвони и скажи, что я благословил! А потом, когда матушка скажет, когда тебе прийти, тогда и придешь!». И вот спускаюсь я вниз, а там отец Амвросий, Лариса… Чай пьют и смотрят на меня. Лариса говорит: «Что с тобой? У тебя лицо так изменилось! Что тебе отец Тихон сказал?» Я про себя думаю: «Что они могут в моем лице видеть? Я сама-то ничего не понимаю». Ничего я тогда не сказала, но, по-моему, отец Амвросий знал об этом. И так ушла я, никому ничего не говорю, а сама звоню матушке. А матушка говорит: «Приезжай!»

- И так вы оказались на Пюхтицком подворье?

Да, я приехала на Татьянин день, 25 января. Меня встретила матушка и пригласила меня на трапезу, а после я пошла работать. И так я, приехав к 11 утра, до 11 вечера работала, а потом матушка сказала: «Пойдем, я покажу, где ты будешь спать». Мы идем, а я спрашиваю: «А много сестер будет в келье?» А она вроде бы как не слышит, а я про себя думаю: «Какая тебе разница? Это ли главное? Иди, говорю себе, помалкивай!» Идем вниз куда-то по коридорам, ведет она меня в какой-то подвал… «Что будет, - думаю, - то будет». И вдруг запахло валерьянкой, а матушка говорит: «Здесь медпункт, здесь ты пока что поживешь». И ушла. А я осталась в этой келье: кроватка, ящик с лекарствами и Матерь Божия. Встала я на колени и говорю: «Благослови меня, Матерь Божия! Благослови меня, грешную!» Было холодно, батареи холодные. Так и прилегла в курточке. Вскочила в 6 часов и пошла на полунощницу. Первую неделю мыла посуду, а потом меня уже меняли: неделю была поваром, а другую неделю - трапезницей. Проработала я так месяц с утра до вечера без выходных. Матушка приехала, я спросила у нее выходной, и она, конечно, дала. Но всё как-то ничего не получалось, всё как-то урывками. И тогда говорю я себе: «Вот ты читала жития святых. А как они приходили в монастырь? Вот и всё, вот и ответ, и ничего не спрашивай больше!» И дальше стала работать. Я по природе энергичная, неунывающая, потому всё хорошо!

Приезжал как-то архиерей, матушка спрашивала: «Что будешь готовить?» Я быстренько меню сочинила, всё-таки у меня опыт был; конечно, отец Тихон меня многому научил, по гроб ему благодарна. Вот так я влилась в этот коллектив. Вначале на меня все сурово смотрели, ведь в возрасте, уже шестьдесят. Но я помню, как Святейший говорил: «Раз Господь меня благословил, значит, и даст силы!» Вот и я вспоминала и себе так говорила, так потихоньку влилась в работу, и работала три месяца. Проходит время, наступает праздник , и матушка нам говорит: «Сестры, давайте поедем по святым местам!» Сколько было радости, сколько было счастья, я даже передать не могу! А на Благовещение-то мне уже надели платочек и четки дали, и так всё было хорошо, как будто мое сердце разрывалось от счастья! А в поездке везде нас встречали, угощали.

А потом мы вернулись. Я опять в медпункт свой (так я там и жила; и в холод, и в любую погоду меня Господь согревал). Вдруг стук. Старшая входит и говорит: «Матушка сказала, чтобы ты в 10 утра была готова с сумкой. Она тебя будет ждать около трапезной». Я села на кровать и думаю: «Господи, помилуй!».

Я, как правило, вставала в 6 часов. Так и в тот день: сначала на полунощницу, а потом пошла на кухню, и вижу, что я сегодня должна готовить обед. И тут заходит матушка и строго спрашивает: «Почему ты тут? Тебе разве не сказали быть со всеми вещами? Ты готова? Снимай фартук и быстро в машину!» А когда ехали, я всё рассказывала ей, что с детства не люблю за город ездить. А матушка отвечает: «Да не бойся, ты там хозяйкой будешь!» - «Какой хозяйкой? Где хозяйкой?» Приехали мы в Юдино, где я сейчас нахожусь, и она меня благословляет на молочку. «Матушка, я никогда коров не доила, никогда в деревни не жила!» А она благословляет: «Какие коровы? Молоко перерабатывай». - «Так я никогда не делала творог!» - «Ничего, научишься!» Ну, думаю, раз Господь благословил, то и научит. И научил.

Я шесть лет работала на этой молочке, да и возраст сказывался: мне уже 66. Я позвонила отцу Тихону и спрашиваю: «Батюшка, я имею право матушке сказать, что я уже не в силах столько молока таскать и творога, ведь без выходных». А батюшка отвечает: «Если матушка благословит, значит, переведет, а если нет, то можно умереть на !» Больше разговоров не было, и я приготовилась: пусть уж как будет. Но матушка смилостивилась и сказала: «Я подумаю, я тебя переведу!», а так как не было места, куда меня перевести в скиту, она отправила меня опять в Москву…

- И вы снова оказались в Москве?

Да, она отправила меня в Москву, в книжную лавку. Я помолилась: «Господи, благослови меня, грешную». Ну что там: один, два плюс три… Прибавим, отнимем и так вот по шутке, по шутке. Ничего, научилась быстренько. А потом она опять меня вернула, по моей просьбе уже… Матушка мне дала лучшую келью, потому что до этого я жила на скотном дворе, у меня там кельюшка была два с половиной метра, я и тому была рада, но скотный двор есть скотный двор, а здесь так цивильно. Все, помню, очень удивились, что меня так Господь вознаградил, такой кельей большой. А я, как всегда меня батюшка учил, как все святые поступали: «Не прилагай сердца к тому, что имеешь». И я старалась не прилагать и думаю: какие времена грядут, не знаю, поэтому надо быть всегда готовой ко всему. Вот сегодня так, а завтра так.

И ведь так оно и есть. Я свою жизнь вспоминаю. Сколько мама моя пережила с детьми без мужа (папа очень скоро, как его призвали, погиб, одно письмо только получили). Иногда, помню, приду из школы, вся в слезах, говорю: «Мама, опять меня вызывали, опять ругали, ты такая-сякая…» Меня даже в пионеры не принимали, потому что говорили: «Да это верующая, она вообще ничего не соображает, какая она комсомолка». Меня и в комсомол не приняли, никуда не приняли, но я по своей натуре всегда общения искала. И вот уже в 16 лет говорю: «Мамочка, прости меня, я уже не могу», - взяла крест и отдаю ей. Она так горько заплакала и говорит: «Что же ты дочка так, я тебя в храм водила, в возила, а ты испугалась». А я: «Да не испугалась, просто стыдно мне, надо мной все смеются». Я уже выросла, мне уже 17-18 лет было, и у меня потом получилась такая очень горькая жизнь. Мне сейчас 73 с половиной, и вот я вспоминаю те 30 лет, когда я с 20 до 50 жила без Бога, очень тяжело, но все-таки материнская молитва оказалась такой сильной, что она вымолила меня.

Так вот всё вспоминаешь и думаешь: «Боже мой, как мы все выросли за эти 20 лет!» Господь сохраняет всех нас. И мы бы давно уже не жили, если бы Господь нас не сохранял во всей нашей жизни. А что Божиим Промыслом дано, всё то надо исполнять и тому подчиняться, а с самодеятельностью своей не выступать!

В начале XVII в. на этом месте находился «Убогий дом» с деревянной Никольской церковью, которую заменили каменной около 1657 г. Позже эту местность заселили звонари колокольни «Иван Великий» и сторожа кремлевских соборов. С 1677 г. церковь получила ставшее употребительным наименование - «в Звонарях». В 1760 г. по приказу Екатерины II на деньги графа И. И. Воронцова, имевшего здесь обширную усадьбу, спускавшуюся к реке Неглинке, начали строить новый каменный храм (арх. К. И. Бланк). Церковь Николы была закончена через два года, видимо, как домовая, что объясняет ее небольшой размер.

Три придела (Николая Чудотворца, Усекновения Главы Иоанна Предтечи, Димитрия Ростовского) существовали и до 1762 г., а придел преподобного Сергия устроен в 1766 г.

Сохранившееся до наших дней здание (Рождественка, 15/8) сооружено в стиле барокко. Оно удачно соединило в себе классическую основу с русскими традициями, сочетая компактную купольную композицию с крестообразным внутренним пространством. Храм отличает высокий стройный восьмерик, умело поставленный на вытянутый с юга на север прямоугольник основного объема здания. Хорошо прорисованный купол, увенчанный небольшой главкой, придает ее силуэту определенное изящество и остроту. Церковь состоит из двухпридельного храма с апсидой, двухпридельной трапезной и колокольни. Подчеркнуто-богатое декоративное оформление основного объема в виде пышных композитных капителей на угловых пилястрах и крупных наличников, украшенных головками серафимов, контрастирует с упрощенной, несколько плоскостной моделировкой отделочных деталей на других объемах. Небольшие пристройки, примыкающие по сторонам к колокольне, сделаны в конце XIX в. Ограда церковного участка возведена в XIX в.

В 1933 г. храм был закрыт. В церкви размещались склад, а с середины 1960-х - кафедра Московского архитектурного института.

В 1994 в церкви учреждено подворье (Эстония). Сюда с почестями вернули чудом уцелевшую в годы богоборчества особо чтимую икону - Божией матери Взыскания погибших.

Ныне существующая церковь Святителя Николая Чудотворца в Звонарях была построена в 1762 г. известным московским архитектором Карлом Бланком. Карл Иванович, мастер барокко и раннего классицизма, подарил москвичам не один замечательный памятник архитектуры. По его проектам в Москве был построен целый ряд православных храмов, но, к сожалению, не все они уцелели. Сам зодчий долгое время жил на Рождественке, по всей видимости — во владениях графа И.И. Воронцова. Именно Воронцов стал храмоздателем церкви в Звонарях. Но храм на Рождественке впервые появился задолго до XVIII в. В старину здесь находился «Убогий дом», куда для погребения свозили людей, не имевших родственников, умерших несчастной смертью, на улице, а при нём находилась деревянная Никольская церковь, получившая имя Николы Божедомского. Позже, когда все «убогие дома» были переведены на окраины города, храм стал приходской церковью Звонарской слободы и стал именоваться «Никола в Звонарях»: звонари кремлевских колоколен и церковные сторожа издавна облюбовали себе высокий левый берег реки Неглинки неподалёку от Рождественского монастыря.

Церковь несколько раз горела, ее восстанавливали вновь, а в 1657 г. она была отстроена в камне. Спустя сто лет принимается решение храм перестроить. Тогда и была возведена новая церковь Святителя Николая Чудотворца в Звонарях, известная нам сегодня. Она сооружена в стиле барокко с элементами классицизма и состоит из двухпридельного храма с главным Благовещенским престолом и придельным во имя Николая Чудотворца, а также более поздней двухпридельной трапезной и колокольни. На вытянутом четверике возвышается стройный восьмерик, увенчанный небольшой луковичной главкой. Храм декорирован белым камнем, пышными капителями и крупными наличниками, украшенными головками серафимов.

Во время Отечественной войны 1812 г. здание пострадало, в результате чего были перестроены каменная ограда и два крыльца. Тогда же церковь получила новую трапезную и колокольню в классическом стиле.

В 1933 г. храм был закрыт. Первоначально в нем устроили склад, а позже здание передали Московскому архитектурному институту, и здесь разместилась кафедра рисунка МАРХИ. В 1994 г. церковь возвратили верующим, и начались работы по восстановлению и реставрации храма. В это же время патриархом Алексием II было принято решение о создании подворья Пюхтецкого монастыря в Москве, а в качестве храма для подворья была выбрана церковь в Звонарях. Любопытна история иконы Божией Матери «Взыскание погибших», которая сегодня находится в Никольской церкви: она чудом уцелела благодаря пожилой прихожанке, которая сберегла ее и передала в Пюхтицкий женский монастырь неподалеку от Таллина. После учреждения подворья Успенского Пюхтицкого женского монастыря икона с почестями была возвращена в церковь Николы в Звонарях.

Николая, святителя, в Звонарях церковь (улица Рождественка, дом № 15/8).

В XVI веке на этом месте существовала церковь Николы Божедомского, стоявшая, вероятно на «Убогих домах», то есть братской могиле умерших неестественной смертью, скудельнице. В источниках она упоминается в 1619 г. как деревянная, но уже с 1657 г. - как каменная. Позже, когда на Рождественке была образована Звонарская слобода, где жили звонари колокольни «Иван Великий» и сторожи соборов и церквей Московского Кремля, храм Николы Божедомского переименовали, и с 1677 г. он стал называться «Никола в Звонарях».

Проект ныне существующей церкви составил архитектор К.И. Бланк по заказу графа Ивана Илларионовича Воронцова, городская усадьба которого находилась во владении, которое в настоящее время занимает Московский архитектурный институт (МАРХИ). Строительство церкви начали в 1760 или в 1762 г. Так как его освятили лишь в 1781 г., можно предположить, что почти десятилетие продолжалась отделка внутреннего убранства, к сожалению, не дошедшая до наших дней.

Церковь состояла из прямоугольного в плане двусветного четверика и возвышающегося над ним вытянутого восьмерика - изящного, декорированного пышными капителями на угловых пилястрах и крупными наличниками, украшенными головками серафимов. В начале XIX в. вместо старой трапезной к церкви пристроили новую двухпрестольную трапезную и колокольню. Упрощенная и плоскостная моделировка их деталей, выполненных в стиле классицизма, придают церкви более строгий вид. После пожара Москвы 1812 г. были полностью перестроены в 1818 г. ограда и два крыльца храма.

В 1934 г. после закрытия Никольского храма его иконы удалось передать в действовавшую еще церковь преподобного Сергия в Пушкарях. А после закрытия Сергиевской церкви (позже разрушенной) некоторые иконы передали в ныне действующий Знаменский храм в Переяславской слободе. В середине 1960-х гг. здание храма передали МАРХИ, разместившему в нем кафедру рисунка. Волею случая икона из Никольского храма - Божией Матери «Взыскание погибших» попала в храм Пюхтицкого Свято-Успенского монастыря в Эстонии. По просьбе его настоятельницы при храме Николы в Звонарях, переданном к тому времени Русской Православной Церкви, в 1993 г. было образовано подворье эстонской обители. В 1994 г. начались восстановительные работы. В декабре того же года состоялось первое богослужение. В 1995 г. из Пюхтицкого монастыря храму возвратили икону Божией Матери «Взыскание погибших». Также подворью передали двадцать пять отреставрированных икон XVIII-XIX веков, а на колокольню подняли семь колоколов. В 1999 г. был устроен мощевик со 137 частицами мощей святых угодников. В том же году храму передали большую часть соседнего жилого дома для устройства монастырских келий.

В 2003 г. на территории храма возвели часовню для крещения. Декоративное убранство шатровой часовни схоже с храмовым, поэтому вместе они создают гармоничный ансамбль. Сейчас храм имеет главный престол, посвященный Благовещению Пресвятой Богородицы, и четыре придела: правый от алтаря - Усекновения главы Иоанна Предтечи, слева - святителя Николая и святителя Алексия, митрополита Московского. Два малых придела посвящены преподобному Сергию Радонежскому (правый) и Успению Пресвятой Богородицы (левый). Из Пюхтицкого монастыря были перенесены на московское подворье богослужебные и певческие традиции. Пюхтицкое монастырское пение сильно отличается от клиросного пения, принятого в Москве.

Михаил Вострышев "Москва православная. Все храмы и часовни"

Московский храм свт. Николая в Звонарях , Московское подворье Свято-Успенского Пюхтицкого ставропигиального женского монастыря .

История

Звонари и сторожа кремлевских церквей и соборов были поселены слободой (современный Звонарский пер.) около г. Они поставили для себя церковь Николая Божедомского, в прежнее время при ней был убогий дом. В источниках церковь упоминается с г.

Святыни: чтимая икона Божией Матери "Взыскание погибших ", икона Успение Божией Матери.

Богослужение: в будние дни (по расписанию) - Литургия в 8.00, по воскресным и праздничным дням Литургия в 9.00, накануне - всенощная в 17.00. Монашеский хор поет пюхтицким распевом.

Духовенство

Настоятели

• Богородицкий Александр Георгиевич , прот. - 1914 г.
• Зверев Александр Александрович -
• Берёзкин Иван Михайлович -

Священики

• Берёзкин Иван Михайлович -
• Грузинов Сергей Петрович - 1933 г.

Диаконы

• Рождественский М.П. + г.
• Успенский Михаил Васильевич - 1914 г.
• Барабанов Матвей Григорьевич - 1933 г.

Настоятельница подворья – игумения